***
Я написала родителям и друзьям письма, каждому отдельное, попросив отца заботиться о Вельзевуле. Последнее и самое главное письмо предназначалось Якову — там я написала всё, что чувствую, как мне больно от нашего расставания, что я, несомненно, виновата, ведь ослушалась его, но и он не был ангелом — постоянную ревность и тотальный контроль очень тяжело выдержать даже при большой любви. Я просила его не злиться на меня за это, ведь очень не хочется умирать с таким грузом на душе…***
POV Третьего лица — Где Александрова? — спросил преподаватель, когда, отмечая студентов по списку, не услышал отклика от студентки. — Мы видели, как она заходила в туалет на одиннадцатом этаже, — с места встала Ольга Серова, — Она выглядела какой-то…апатичной, и мне показалось, что у неё в руках что-то блеснуло… — И больше её никто не видел? — встревоженно спросил Яков Петрович, оглядывая аудиторию, но все отрицательно покачали головами. Прошипев что-то себе под нос, Яков бросился к двери, которая тут же открылась, и внутрь вбежала Оксана. — Н-Настя…она там…в крови вся… и не дышит…- бедная девушка захлёбывалась слезами, испуганно глядя на Гуро. С лица мужчины схлынула кровь, и он, оттолкнув девушку, побежал на одиннадцатый этаж, где и был тот самый туалет. Ворвавшись в него, он увидел страшную картину: хрупкая блондинка лежала на белом кафеле, а с её запястий натекла большая лужа крови. Лицо её было белым, как тот самый кафель. Рухнув на колени перед бездыханной возлюбленной, Яков понял, что единственный способ вернуть её к жизни — использовать свои силы. Дверь сама закрылась, окна затемнились, а с телом преподавателя начали происходить изменения: одежда исчезла, и полезли длинный черный хвост с красной кисточкой на хвосте, кожа стала красной, на голове выросли длинные, слегка закрученные на концах, рога. Сам он стал намного шире в плечах, руки выделялись бугристыми мышцами. — Зачем?! — прогремел он, поднимая на руки возлюбленную и испаряясь в воздухе.