Экспресс Пост-Бесконечности

Питер так и разинул рот от удивления. «А… Как это?..» — все остальные ещё спали, будто специально разложенные каждый на отдельной кровати: одеялок только не хватало. Парень вскочил и тут же подбежал к окну, чуть не снеся со столика вазу с парой неизвестных юноше цветов: изменился и вид за окном. Он точно не мог сказать, где конкретно сейчас мчался поезд; ясно было только, что это далеко не Англия и даже не Британские острова: не так далеко от состава простирались достаточно неоднородные (где-то пологие, а где-то ещё дальше вздымающиеся выше) горы, кое-где покрытые изумрудными лесами; а между ними и рельсами железной дороги шли холмики и пригорки, по которым были, словно приправа в супе, разбросаны какие-то кустарники всех оттенков зелёного и иногда жёлтого. На небе было ни облачка — во всю светило солнце, и даже при ворчащем где-то на потолке купе маленьком кондиционере, через окно ощущалась жаркая погода и душный воздух. «Это точно не Англия, » — ещё раз повторил про себя Питер и, пробравшись на цыпочках до двери, покинул купе. Коридор, как и их купе, составляли блестящие в лучах светила дубового цвета стены, то и дело украшенные какой-нибудь небольшой картиной безымянного художника: на одной была изображена белая ваза с ярко-красными маками, склонившими свои головки над стеклянным столиком и будто бы смотрящими в своё отражение; на другой девушка, сидящая в летнем саду спиной к зрителю, в светло-голубом платье и такой же шляпке, какие были у барышень в веке девятнадцатом. Долго можно было перечислять эти картины, а особенно долго их описывать. И всё же Паркеру казалось, что все они вышли из-под руки одного и того же мастера: уж очень похожий стиль, да и все полотна были такими лёгкими и светлыми по настроению. Парень шёл по ковру, салатовый цвет которого прекрасно сочетался с золотистыми узорами цветов, и завороженно смотрел по сторонам: какое-то время ему даже казалось, что это всё — продолжение его сна; так пустынно и тихо было в коридоре. Вдруг дверь одного из купе с грохотом открылась, и оттуда выбежала улыбающаяся загорелая (а может и просто смугленькая) девчушка, по виду лет трёх отроду, в жёлтом летнем платьице и пластиковой понечкой в руках. — ¡Veronica! — послышался из купе недовольный женский голос, хозяйка которого явно старалась дозваться до девочки звучным, но шёпотом, — ¡Veronica, vuelve! «Они испанцы!» — Питер учил испанский уже давно и учил по-настоящему старательно, поэтому ему не составило никакого труда ни догадаться об этом, ни перевести фразу. Несмотря на приказ женщины остановиться, Вероника только хихикнула и побежала вперёд по коридору. Но забег её оказался недолгим: запнувшись о бугорок ковра, девочка упала и пластом разлеглась на полу, видимо, найдя ковёр мягким и пригожим к тому, чтобы на нём поваляться. — ¡Veronica! — на пару секунд из наполовину закрывшейся двери (слишком сильно ей хлопнули) появилась такого же бронзового цвета женщина, по виду лет двадцати пяти, с маленьким мальчиком на руках, который беспрестанно дрыгал ногами и цеплялся за её тёмные, разлохмаченные волосы. Поняв, что мальчик устроит ещё больший переполох, она, прицокнув, снова скрылась в купе, бросив Питеру быстрое: «Извините». Юноша подошёл к Веронике, всё ещё лежащей и издававшей булькающие звуки, видимо, озвучивая игрушку, и сел перед ней на корточки. — ¿No estas herrido? — Не ушиблась? Девочка посмотрела на него весёлыми глазками и завертела головой, что нет. — Tu madre te esta llamando. Es maravilloso cuando tu madre te llama. — Тебя зовёт твоя мама. А это замечательно, когда твоя мама зовёт тебя, — Питер печально улыбнулся девочке, которая перестала играть с пони и теперь удивлённо смотрела на него, — No la molestes. Corre hacia ella. — Не расстраивай её. Беги к ней. Из купе вышел мужчина, с довольно острыми чертами лица, но такими же добрыми и весёлыми, как у Вероники, глазами. Он подошёл к девочке, с огромным любопытством рассматривающую юношу, на задумчивом лице которого застыла тёплая, но грустная улыбка, и взял её на руки. — Gracias, joven. — Спасибо молодой человек, — её папа кивнул Паркеру. — De nada. — Не за что, — парень встал и, заметив, что его изучают, подмигнул малышке, которая тут же снова засмеялась. В коридоре снова стало тихо. Юноша, вздохнув, подошёл к окну и стал разглядывать в нём своё еле различимое в солнечных бликах отражение. Он не помнил ни своего отца, ни своей матери, но всегда думал о них, как о чём-то высоком и далёком, как люди обычно думают об ангелах. Когда Питер был маленький, Мэй говорила, что его родители — его ангелы-хранители, и поэтому Паркер мог всегда обратиться к ним за помощью: они услышат и помогут, даже будучи незримыми. Эти слова так и остались юноше залогом: даже когда он перестал верить в других ангелов, эти два всё равно были для него реальными. А мамой на земле для парня стала никто иная, как Мэй; и Питер был счастлив, что у него была такая любящая и любимая им тётя. Подумав, что остальные уже, наверное, проснулись, Паркер вернулся в купе, и, надо сказать, не прогадал: — Мы уже начали опасаться, что ты остался в Эдинбурге, — прохрипел более чем хорошо отоспавшийся Тор с нижней правой койки. — А мой ранец с «чемуданчиком» как же? — улыбнулся парень и сел на кровать напротив. — Ну вот мы и забеспокоились, — подал голос Доктор Стрэндж, сидящий над Тором, — Как же это ты в незнакомом городе да без вещей. — Выжить можно, проверено — отвечаю, — Питер поднял голову: со второй верхней койки на него выглядывала Ромпасс, — То, что смертные гораздо менее выносливы, конечно, никто не отменял. Но я читала, что вы из-за этого только сильнее за жизнь цепляетесь, поэтому шансы приблизительно равны. — Ну ты дипломат, — усмехнулся громовержец, — Ты бы ещё в процентах озвучила шансы, для большей наглядности. — Шестьдесят три на тридцать семь, — немного подумав, добавила девушка с нарочито научным видом, затем слегка улыбнувшись. Тор потянулся, пробурчал что-то о том, что столько спать сколько ж сил надо, и подошёл к окну. — Любопытный метод, — озвучил он вслух свои мысли, — Питер, осмотрел уже всё, небось? — Всё, не всё, но это точно не Англия, — поняв, что ему уже жарко, парень сбросил толстовку, оставшись в серой футболке с надписью «NASA». — Я здесь не бывала, — богиня решила наблюдать за происходящим за окном немного свесившись с кровати, — Надо искать отличительные признаки. По крайней мере, я буду: жутко интересно! — Внутри тебя сидит маленький исследователь? — улыбнулся Питер. — И вовсе не маленький, а вполне себе взросленький и проголодавшийся за ого-го какое количество лет в изученных вдоль и поперёк горах, — девушка свесила ноги, — Так есть уже какие-нибудь зацепки? — Две: в поезде тишина, будто и нет никого, хотя сейчас день; и единственные люди, встреченные мной, говорят на испанском. — Осмелюсь предположить, что весь поезд «вымер» из-за сиесты, — сказал Стивен, разглядывая что-то в телефоне. — Сиесты? — Да, — маг перевернул смартфон экраном к остальным: на нём были открыты карты, — Моя Google-геолокация сообщает мне, что мы в Мексике. — Мексике? — чуть удивлённо улыбнулся бог, в голове у которого одно за другим стали проявляться воспоминания. — Это что же получается, — юноша снова был готов восхищаться, — Мы уснули в Великобритании, а проснулись в другом полушарии? — И так бывает, — Ромпасс спрыгнула и подошла к Тору, — Я по лицу вижу, что тебе это место знакомо. — Как не быть знакомым. Долгая история, — бог вздохнул, и в этом вздохе прослеживались как ностальгическая радость, так и некая печаль. — А брат твой бывал здесь? Тор, помычав, повертел ладонью: — Можно и так сказать. — В таком случае, всё идёт отлично. — А всё могло идти не отлично? — удостоверился Стрэндж, переводящий на своём телефоне время, — Только не говори, что мы должны проехать по тем странам, где он бывал, — маг усмехнулся. Богиня решила поступить так же, как и Питер, скинув худи и поправив белую футболку с пустым красным прямоугольником на груди, и стала заправлять свою кровать. — Слушай, я всё хотел спросить, — Паркер отполз к стенке, чтобы не мешать, — Почему именно прямоугольник и такого цвета? Ну, я имею ввиду, это что-то значит? — Да нет, не значит, просто понравилась цветовая гамма, — пожала плечами Ромпасс, — Там раньше ещё надпись была какая-то странная: «Супрем», но у нас такого слова не было, и я не знаю, как это переводится. Тем более, что-то много молодёжи ходило с этими «Супрем», так что я подумала: может это движение какое-то, а я ни в какие коллективы вступать не хочу. Ну я её и стёрла. Стрэндж с юношей не сдержали смешка. — Это бренд одежды, — пояснил парень, — Синоним слова: «Идеал». — Ничего себе у этого бренда замашки, — усмехнулась девушка, вскоре добавив, — «Мы, конечно, не намекаем, но мы намекаем», так что ли? Ладно, чёрт с ними, с эгоцентриками; я тоже пойду осмотрюсь, да всё проверю. Ромпасс вышла из купе, а Тор тихо засмеялся, всё ещё не отрываясь от окна: — Доктор. — Да? — Она ничего и не сказала. Пару секунд чародей непонимающе смотрел на улыбающегося бога, а потом что-то недовольно зашипел, закатив глаза: — Учитывая то, в скольких местах мира в двенадцатом году твой брат наделал шума, это надолго. — И замечательно!.. — только было подал голос радующийся такой возможности увидеть свет юноша, но, когда Стивен на него посмотрел, он понял, что лучше порадуется про себя. — Должен сообщить вам, товарищи, — Доктор, хотел добавить «по несчастью», но потом понял, что это будет не совсем точно, — Что мы с вами варвары, — заключил он и отпил молочный улун, (как его, по крайней мере, обозначила проводница) из аккуратной, бирюзового цвета чашечки. — Почему Вы так думаете? — по милости Стрэнджа у Тора в чашке находилось, вы, наверное, скажете: «пиво», но на этот раз бог порадует всех трезвенников: с не меньшим удовольствием мужчина пил кумыс, полюбившийся ему ещё давным-давно, в детстве. И хотя асгардский кумыс не мог сравниться с нашим, но всё же это было больше, чем ничего. — Потому что мы имели неуважение ходить по поезду и вести бодрый образ жизни во время местной сиесты. Она начинается в 2 часа дня и только полчаса назад закончилась: сейчас полпятого. — Ну мы же не знали, — пожал плечами Питер. — Я у рубки машиниста прочитала, что поезд делает остановку в Мехико, — перевела тему Ромпасс, — Стивен, не могли бы Вы спросить у своих гаджетов: как далеко мы находимся от города и в каком направлении едем? Выставив вверх указательный палец, Доктор снова открыл карты и после пары минут поисков сообщил: — Не знаю, в какую сторону мы едем, но таким ходом от Мехико (или до) дня три. — Нам может повезти, и мы увидим город? — осведомился громовержец. — Вот-вот, о том и спрашивала. — А когда в Мексике проходит День Мёртвых? — «Если мы и на него попадём, то это будет просто бинго!» — подумал юноша, подсыпав себе в чай ещё одну упаковку сахара. — В ноябре, парень, — махнул рукой чародей, — Но я солидарен с тобой, я бы тоже хотел на нём побывать. Говорят, Парад Катрины, хоть и не самый большой карнавал в мире, но очень яркое событие. Уверена, не только Питер, но и очень многие слышали о таком празднике, как День Мёртвых, и видели в интернете фотографии, на которых запечатлены люди в гриме скелетов и пёстрых костюмах. Каким бы грустным ни было название Dia de los Muertos, во время праздника в городах царит радость: люди собираются на кладбищах не для того, чтобы проливать слёзы, но для того, чтобы наконец «встретиться» с усопшими родными, «провести с ними время» и повеселится. И как по мне, так такой способ поминать умерших ничуть не уступает скорби: мёртвым не помогут слёзы, но если они и правда способны видеть нас, то им было бы приятно знать, что у нас, на земле, всё хорошо, и в то же время, мы помним о них. По сути, посещение кладбища — кульминация праздника, к которому готовятся за несколько месяцев: изготовляют декорации, маски, да и сами могилы приводят в более чем порядок. Празднование проходит в три дня: первый день вспоминают и почитают умерших детей, а во второй и третий — уже взрослых. Ну и, конечно же, знаменитый парад Святой Катрины: улицы больших городов заполняются бродячими оркестрами и следующими за ними, танцующими или просто гуляющими людьми, в самых различных костюмах и без: где-то глаз зацепится за ярко-пурпурное платье и сомбреро в цветах, а где-то промелькнёт чёрный сюртук, принадлежащий кому-то в большой и устрашающей маске в виде черепа. — Выходит, опоздали на несколько месяцев, — пожал плечами Тор. — Или наоборот поторопились, — добавила Ромпасс, поставив чашку на столик. — Бокал на половину пуст, — улыбнулся девушке громовержец. — Бокал наполовину полон, — она ответила тем же. — Бокал, в любом случае, — бокал, — Стрэндж с непринуждённым видом отхлебнул чай. Питер мчался, как говорится, впереди всего паровоза: в купе сиделось плохо, когда снаружи новая страна. Он был во всех отношениях доволен своими соседями, но, чего греха таить, когда Стивен сообщил о том, что они могут попасть в столицу Мексики, юноша у первого встретившегося ему пассажира спросил, не делали ли они там уже остановок. Ответ был отрицательным, поэтому эти предполагаемые три дня Паркер был, как на иголках. Он даже по ночам специально не спал, чтобы их раньше никуда не перенесло: перемена поездами осуществлялась только тогда, когда все в купе спят. И именно поэтому Ромпасс настоятельно не рекомендовала никому ходить по поезду ночью, чтобы никого случайно не потерять на другом конце света. Вот и, как вы понимаете, приходилось парню досыпать днём; хорошо, что спал он глубоко. Надо сказать, что по нашим путешественникам можно было выстраивать шкалу по глубине сна. У Ромпасс сон был совсем чуткий: чуть кашлянешь рядом — проснётся, поэтому по ночам наши джентльмены были тише воды, ниже травы. Тор подозревал, что это могло быть как-то связано с её предыдущей жизнью (он имел ввиду, до Лондона, ведь в большом и шумном городе такая привычка скорее бы погибла, чем развилась), но вопрос как-то всё к слову не приходился, да он и забыл в итоге об этом маленьком расследовании. Тем более, что громовержец спал сном воистину богатырским; его даже Питер не переплюнул, хотя и шёл на втором месте. А вот Доктор по сонливости был ни то, ни сё: по серединке. Наверное, он просто лучше всех остальных умел обращаться с собственным временем. И вот долгожданная остановка. Первым, что юноша отметил, выйдя на свет, был душный воздух: ещё душнее, чем в поезде, в котором хотя бы были кондиционеры. — Пекло, — спрыгнула за ним богиня, несмотря на постоянную бледность которой, было видно, что ей уже довольно жарко, — Хорошо, хоть в футболке осталась. Что это за Преисподняя? — В Мехико, — тут, как по призыву, рядом появился Доктор, — Очень загрязнённый воздух. Это происходит из-за многих факторов и в данный момент является главной экологической проблемой города. Вот и душно. — Уверен, одним из факторов является плотность населения, — проворчал Тор, еле протиснувшись к товарищам. — Да, ты прав. И ещё транспорт, метеорологические условия… — Кто-нибудь ещё проголодался? — прервал научный трактат чародея Питер, которому надоело питаться одними кашами, да супами, как заключённому. — Во всяком случае, мне страсть как охота попробовать одну из самых острых кухонь мира, — поддержала юношу богиня. — Тогда решено: сначала обед, а потом прогуляемся, — все рассудили, что четыре часа, благородно отведённые пассажирам на прогулку, их еда не займёт, в то время как перед поездом поесть можно и не успеть. Не успела команда пройти и пары кварталов от вокзала, как сразу им встретилось симпатично выглядящее кафе, такос на афише которого очень порадовало охотника до подобных блюд Питера. Тщательно осмотрев меню, к которому ещё и прилагались фотографии, юноша вообще понял, что мексиканская кухня имеет все шансы стать его любимой. Тем, кто, как и он, любит острое, сыр и всё, что завёрнуто в рулет, как, например, тако или более близкая нам шаурма, лучше не искать в интернете блюда Мексики: аппетит пробудится волчий. Поверьте, лучше не стоит: у меня он уже пробудился. Именно поэтому позвольте пропустить описание меню: вдруг кто-то читает это голодным. — А суп, который ты сейчас так уплетаешь, — Ромпасс кивнула в сторону уже полупустой тарелки товарища, — наследие ацтеков. — Правда? — прожевав, с интересом спросил парень. — Да. Я читала: он у них был ритуальным и по оригинальному рецепту изготавливается из человеческого мяса. Питер слегка, но подавился супом. В своё удовольствие понаблюдав за реакцией юноши, богиня добавила: — Каннибализм, на сколько я знаю, у развитых наций запрещён, поэтому теперь человечину заменяют на свинину. Не боись. — Я и не боюсь, — парень продолжил свой обед, — Просто не ожидал. — Я подожду вас на улице, — Тор встал и окинул всех дружелюбной улыбкой, — Ведь если я останусь тут, я закажу ещё порцию и ждать уже будете вы меня. После прохладного кафе улица показалась путешественникам ещё большей душегубкой, поэтому разговоры о том, о сём шли только первую половину прогулки. В основном говорил Стивен: он рассказывал об интересных случаях, произошедших с ним в то время, когда он был нейрохирургом; и, хотя спутники не всегда его понимали полностью, это всё равно было интересно. Всё остальное время путешественники шли молча, только оглядываясь по сторонам: берегли энергию и прохладу тела. — Нам просто не повезло, — пожал плечами громовержец, — Обычно в Мексике не такая жара, я-то знаю. — У тебя здесь живёт родственник? — поинтересовался Питер. — Да… Можно и так сказать, — Тор отчего-то посмотрел на небо. — Я предлагаю зайти в магазин и постоять под обдувом кондиционера, если среди присутствующих, конечно, нет созданий с слабым иммунитетом, — Доктор решил перевести тему, тем более, хотя он и сохранял чинный вид, на самом деле, ему сейчас очень не хватало недостатка в совести и гордости, чтобы слегка расстегнуть блузу. Хорошо, что костюм хотя бы он выбрал для путешествия не чёрный: это было бы настоящее фиаско. Все эту идею поддержали. Зайдя в ближайший продуктовый магазин, компания минут с пятнадцать побродила мимо стеллажей под насмешливые и понимающие взгляды продавцов, а затем, готовая к подвигам, вышла оттуда. Как только магазин скрылся за поворотом, идущая чуть впереди Ромпасс ни с того, ни с сего спросила: — «Orbit» будете? — Я буду, — без задней мысли тут же откликнулся Питер. — Ты его ещё из Англии что ли везла? — усмехнулся Стрэндж. — Зачем из Англии? — с совершенно спокойным лицом девушка открыла новую пачку, которую, по-видимому, несла всё это время в руке, и высыпала на ладонь юноше две подушечки. — А откуда тогда? — парень бросил их в рот: мятные, то что надо! Рядом появилась вторая ладонь: большая, от которой одной так и веяло силой и харизмой хозяина: — Мне интересно, что такое «Orbit», — Тор улыбнулся. — Стой, погоди, — чародей и правда внезапно остановился, — Ты его украла что ли? Девушка с непричастным видом поправила прядь розовых волос и, снабдив жвачкой и громовержца, повернулась к магу: — Будете? Стрэндж, немного помолчав, только посмеялся и покачал головой. — Так ты серьёзно её украла? На вопрос жующего Питера, Ромпасс пожала просто пожала плечами, хотя про себя была немного сконфужена: стоило ли погружать эти лица даже в такие маленькие по сравнению с другими, но личные аспекты жизни? Она наставляла себя больше не заводить друзей, но эти люди были слишком милы, да и тем более из её колеи, особенно Тор. По сути, если бы не его признание, что он бог, девушка и себя бы настоящую не раскрыла, по крайней мере, так быстро. А здесь всё-таки более или менее, но родственная душа… Прервав свои рассуждения мыслью, что сейчас об этом думать уже точно нечего, богиня ещё немного помолчала и добавила уже вслух: — Я заработанные деньги (так скажем, незавидные суммы) копила и тратила на учёбу и прочие случайные, но нужные расходы. Еда в них не входила, ну и вот, — упаковка жвачки, как живая, скользнула куда-то между футболкой Ромпасс и её джинсовыми бриджами. — Но у нас были деньги. — Я знаю. Просто я уже клептоманка, — богиня усмехнулась, — Так что, берегите ваши вещи. Мужская половина команды немного посмеялась, кто от души, а кто и чуть-чуть нервно. Во всяком случае, на чём они сошлись все вместе, так это на том, что лучше уже поворачивать к поезду: времени на прогулку всё меньше, да и уже хотелось присесть куда-нибудь в тень, а желательно ещё и прилечь на что-нибудь мягкое. Как понимаете, купе отлично подходило под все критерии.