Экспресс Пост-Бесконечности

— Venci, vidi, vici, — пафосно произнёс Тор и хлопнул на пол червовый туз, тем самым выйдя из игры победителем. Италия влияла на него однозначно благотворно: даже уроки мидгардской культуры припомнил, — Цезарь плохого не скажет. — Салатику бы, — усмехнулся Питер, у которого на руках была чуть ли не вся колода, поэтому ему можно было смело расслабиться. — А ты чего это стал у нас такой прожорливый? — Стрэндж смотрел на карты тем самым взглядом, к которому на фотографиях пририсовывают формулы, конусы и параболы. — Я растущий организм, — парень пожал плечами. — Ну ладно, расти… Рост ещё никому не помешал. — Цезарь, конечно, плохого не скажет, а ты, Тор, жулишь.       Оглядывавший всех с довольной улыбкой бог после заявления Ромпасс запыхтел, то ли удивлённо усмехаясь, то ли ища аргументы: — В каком понимании? — В наипрямейшем. У тебя откуда туз червовый, когда он вышел три хода назад? — Бубновый вышел, а не червовый, — громовержец, как ни в чём не бывало, стал дальше смотреть на игру, в то время, как девушка продолжила пристально смотреть на него.       Тор пару раз поднял на неё глаза, со взглядом искренне недоумевающего ребёнка: — Что? Как я бы его из бито вытащил? Я же не брат мой, хитрец. — Аргумент не в твою пользу, — улыбнулась Ромпасс, — Ты с ним сколько веков бок о бок, говоришь, прожил?       Мужчина добродушно посмеялся, хотя его голубые глаза еле заметно погрустнели. — Хочешь сказать, я от него понабрался? — он с задумчивым видом покачал головой, — Мы с ним совсем не похожи. — Как инь и янь, — произнёс таинственным полушёпотом Доктор с наигранной серьёзностью, а потом широко улыбнулся, — Извините, я просто не мог не пошутить на тему легенд в кинофильмах и тому подобного. Продолжай, Тор. Простите, — Стивен кашлянул и принял чинный вид, хотя про себя продолжил посмеиваться над собственной шуткой. — Да нечего особо рассказывать. — Ну, за полторы тысячи лет должно было понабраться много историй, — Питер подсел поближе к громовержцу, выражая тем самым свою заинтересованность. — Что ж, раз вам интересно, — переглянувшиеся Ромпасс и Стрэндж синхронно скинули карты в знак поддержки и тоже приготовились слушать, — Однажды, когда мы были ещё детьми, лет так 80…       Паркер издал смешок, больше похожий на кашель. — 80 лет для нас — это 8 лет по вашим меркам, — наклонилась к нему богиня и шепнула, видимо, подумав, что даже в такой тесной компании перебивать нехорошо. — А-а, понятно… — закивал юноша. Он всё никак не мог перестать удивляться тому, как, по сути, незначительны для богов цифры, в которых может измеряться целая жизнь одного человека. Чем больше он думал об этом, тем меньше он казался себе самому, и как-то даже хотелось вжать голову в плечи. — …Я прогуливался по саду дворца, и тут из кустов шуршание. Я смотрю туда и вижу: между ветками змейка. Длинная такая, узенькая; глазки — тёмно-синие бусинки; переливается изумрудной чешуёй, а на головке золотые пятна, как корона. Ну я стою, смотрю, как зачарованный: я змей любил всегда, а о таких и не слыхал никогда, не то что видел. Я взял её на руки и осторожно вынес из кустов, чтобы полюбоваться, как она будет переливаться на солнце… — Тор сделал кислое, недовольное лицо и хлопнул себя по коленке, — Змеюка превращается в Локи, которого ошеломлённый я даже бросить не успел, и пищит мне, поганец, — бог скорчил рожицу и заговорил писклявым голосом, — «Это я, братец!». В следующую секунду у меня из бедра торчала рукоятка кинжала, подаренный Локи отцом, а он сам довольный сидел рядом, наблюдая за тем, как я на дрожащих ногах встать пытаюсь, и поговаривал: мол, видишь, братец, ум своё берёт.       Питер смотрел на Тора с каким-то непониманием и удивлением: что это за игры такие у них? А если б, так скажем, не в бедро? «Понятно теперь, почему все боги вырастают такими воинственными, » — бурное детство, нечего сказать. — И это что, — юноша решил задать интересующий вопрос напрямую, — Всё время так? — Как? — Ну…соперничали? — парень даже не знал, как это назвать. — Не то что бы, но частенько. Если тебя удивил такой подход к нашему воспитанию, — бог улыбнулся, — Так мы все так росли. Из всего Асгарда было по пальцам считать тех мест, куда нам нельзя было пойти. Поэтому наша компания (я, Локи, Сиф, и веком позднее, благодаря ей, мы сдружились с Фандралом, Вольштаггом и Огуном) жили с постоянными ссадинами да синяками, — имена друзей навеяли на Тора ещё большую тоску: единственный, о чьей судьбе ему было известно, это Огун, погибший, как герой, не преклонив голову перед Хелой — старшей дочерью Одина. Но где были все остальные? На корабле, покидающем разрушенный Асгард, на «фундаменте» которого после Рагнарёка не осталось ни одного здания, их быть не могло: тогда они точно бы дали о себе знать. Погибли в сражении с Хелой? Всё может быть. Погибли от рук Таноса? Ещё вероятнее, зная их храбрый нрав. Рассыпались в пыль? В таком случае, сейчас они должны быть живы, только где они? Скучают ли друзья Тора по нему так же, как он по ним? Подобные размышления вводили громовержца в некий транс (называемый смертными ностальгией), когда хочется выть на воспоминания, как волк на луну. Вслед за ностальгией к богу в голову приходили и иные мысли: правильно ли он сделал, отдав корону и отказавшись от Асгарда? Да, он доверял Валькирии, у которой там, наверное, всё идёт на лад. Но за те несколько месяцев свободы, проведённые в команде Питера Квилла, Тор стал медленно понимать, что скучает по асам, как любящий отец скучал бы по своим детям. Быть может, Один был всё-таки прав, когда утверждал, что именно он, Тор, бог грома и молний, должен стать следующим царём? Это всё сильнее не давало блудному принцу покоя, хотя он и пытался говорить себе, что уже сделал выбор, уже отдал корону, а, значит, так предписано судьбой и так правильно… — А у нас однажды один бог другого отравил, чтобы тот не разболтал, что он влюблён, — сказала тоже задумчивая Ромпасс, — Всё обошлось потом, но с постели не вставал бедный долго. — Мой кофе, который я имею привычку выпивать по утрам вне полевых, так сказать, условий, крепче ваших божественных отношений, — усмехнулся Стрэндж. — А какой кофе? — Американо. — Тогда всё ясно! — усмехнулась девушка.       Поняв, что в очередной раз проигрывает, Питер перехотел играть окончательно. Сегодня просто был не его день. — Не везёт в картах, повезёт в любви, — сказал чародей, заметив печаль юноши, и тут же добавил, — Только курортных романов не надо, а в остальном — пользуйся. «Интересно, как отреагирует М-Джей, если я, когда приеду, скажу ей, что проигрывал в карточных партиях, и мне теперь должно повезти в любви, так главный маг Земли сказал?» — юноша улыбнулся своим мыслям, — «Скорее всего, она пожелает мне тоже удачи и сама уйдёт в литературный клуб…» — Раз у нас больше игра не спорится, — Тор собрал карты (купленные, между прочим, им же самим в Мехико для более весёлого времяпрепровождения) в одну колоду, — У меня есть другая идея, — он заговорчески улыбнулся. — Мы тебя слушаем, — спустя час Доктор наконец поменял свою позу йога и сел просто на колени (все сидели на полу, так как кровати в купе были не широкими, а здесь хватало места для того, чтобы сесть кружочком). — Я вам сейчас погадаю. — А ты умеешь? — юноша удивлённо посмотрел на бога. — Меня подруга учила одному, — «Сиф можно было бы писать книгу «1000 и 1 гадание», — И я его, вроде как, всё ещё помню, — Тор начал перемешивать карты. — Давай, — живо откликнулась Ромпасс. Её собственная мать была уважаемой всем Загорьем провидицей: каждую ночь она видела вещие сны о том, что случится через день или же через века; что случится с её родными или с созданиями совершенно ей не знакомыми, порой даже из незнакомых ей мест. И в это же время тётя богини (сестра её матери) была первой в стране ведуньей, а говоря ближе к нашему языку, гадалкой, к которой, считалось, хоть раз в жизни должен был прийти за пророчеством каждый. Две сестры полностью разрушали миф о бесконечных войнах между сёстрами и братьями, идеально дополняя друг друга: талант Маглен позволял видеть точную картину, но о случайных созданиях, а талант Ирды — про кого-то определённого, но достаточно туманно и символично: все предсказания звучали, как загадки или какие-то словосочетания, вырванные из цельного текста. К тому же, сестёр объединяло то, что все предсказания рано или поздно сбывались. Ромпасс не передался дар провиденья ни от мамы, ни от тёти, хотя несколько раз ей случалось видеть или чувствовать что-то, что Маглен называла «вещими видениями». Большая часть этих «вещих видений» ещё не сбылась, да и была их не много. Но богиню это нисколько не печалило: она обожала, когда мама выходила к завтраку и рассказывала, что видела (особенно волнительно было, если она видела там и дочь), и с интересом её слушала. И именно поэтому девушка любила, когда ей гадали в общем. — Можно, — пожал плечами Паркер. — Не веришь в это всё? — тут же спросил проницательный Стрэндж. — Ну… Не очень, прости, Тор. Я, конечно, уважаю культуру цыган, но… — Это цыганская «не очень», а асгардскую не абы кто, а боги формировали. Так что, не хочу хвастаться, но это одно из немногих гаданий, которым ты можешь полностью доверять, — улыбающийся бог похлопал парня по плечу. — Поживём — увидим, — улыбнулся Питер, чувствующий, как растёт сила его мышц. — Увидишь-увидишь. Садись поближе, первым будешь.       Парень ещё раз пододвинулся к громовержцу, который перестал мешать колоду. — Назови число от 3 до 36. Можешь подумать. Даже нет: лучше подумай. — Девять, — через минуту ответил юноша. — Хорошо. Теперь я буду показывать тебе карты, а ты отвечай: она или не она. То есть, берём или не нужна.       Тор стал перебирать колоду, не упуская ни одной карты, пока перед ним на полу не оказалось девять «нужных». — Из этих девяти выбери три, а затем разложи их по вертикали от себя. Подумать снова разрешается.       Хотя Питер до сих пор скептично относился к гаданиям, но на этот раз по его спине почему-то ползли мурашки: то ли от создавшейся тишины, то ли от серьёзности бога. В воздухе висела атмосфера загадочности и слегка напряжённого ожидания, и это не получалось игнорировать никому из присутствующих.       Юноша сделал всё так, как было велено. Остальные шесть карт громовержец убрал к отложенным. — Чтобы было яснее, я растолкую суть гадания, — начал конспирологическим тоном бог, — Считается, что у каждого создания есть несколько нитей судьбы, по которым он может идти. С нити на нить можно перескакивать: на это влияют значимые для каждой из них события. По какой развилке ты идёшь, оттого зависит, что тебя ждёт в будущем. От этой гипотезы, кстати, и пошла та самая теория мультивселенных, но об этом уже подробнее тебе расскажет Доктор Стрэндж, если захочешь. Толковать карты я буду не только по мастям, но и по количеству тобой выбранных в начале, но это уже совсем запутанная схема. Так вот. Эта, — Тор указал на карту, лежащую ближе всего к Паркеру, — Покажет на ближайшее весомое для развилки судьбы, по которой ты сейчас идёшь, событие в прошлом. Уж не знаю, как давно оно было: у всех дороги разные. Эта, — он указал на ту, что посередине, — Покажет, что важного ждёт тебя в относительно ближайшем будущем. А эта, — наконец пришло время самой далёкой, — Покажет на весомое событие и того более далёких времён. Готов? — Тор подмигнул юноше, который кивнул ему в ответ.       Первой картой оказался пиковый туз. — Угу. В прошлом ты, юнец, столкнулся с смертью близкого человека, причём, скорее всего, наставника, — бог с сочувствием посмотрел на Питера, — И мне не надо заглядывать в карты дальше, чтобы понять, о ком идёт речь, и что это тебя сильно тяготит до сих пор. Не будем говорить об этом больше.       Юноша вздохнул, опустив глаза: почему-то не хотелось видеть реакцию других.       Второй картой была десятка бубей. — В ближайшем будущем ты отправишься в очередную поездку… — Может, имеется ввиду эта? — перебил чародей. — Нет, не думаю. Наша уже началась, а здесь то, что будет. — Мы с классом собирались в тур по европе по окончанию учебного года, — парень вздрогнул от собственных слов: он только что подтвердил правоту блестящего куска картона с десятью ромбиками.       Тор усмехнулся, мол: «Я же говорил», и продолжил: — Поездка будет наполнена самыми различными событиями, но будь осторожен: что-то попытается выдать себя за то, чем на самом деле не является; можешь нарваться на остриё… И не смотри на меня так, будто бы я тебе смерть пророчу! Напротив, расклад тут такой, что если всё-таки нарвёшься, то, скорее всего, исход будет хороший, коли ты приложишь усилия, — бог подмигнул юноше.       Последняя карта была семёрка бубей. — А тут тебе придётся столкнуться с чем-то, как-то связанным с твоим на тот момент прошлым, с которым в свою очередь связана (или будет связана) какая-то тайна, потому что ей предстоит раскрыться. Но, кроме этого, будущее твоё сулит тебе удачу и стабильность в том, что ты начал ранее. Хотя также подчеркну: гарантия только у того, что ты уже начнёшь к тому моменту, поэтому лишнего времени не теряй: развивайся в направлениях, в которых ты давно хотел; патентуй, если ты что-то хотел запатентовать; признавайся тому, кому хотел признаться… И всё в этом духе, — Тор собрал карты в одну колоду и снова принялся их мешать, — Всё.  — Ну… Спасибо на добром слове, — Питер улыбнулся. Кажется, в нём даже проснулась вера в предсказания. «В такие, по крайней мере, хочется верить». — Кто следующий? — Я не прослыву невежей, если влезу перед дамой? — ответил с иронией Стрэндж, посмотрев на богиню. — Что Вы, Стивен, Вы наоборот угадали: согласно нашим приличиям, мужчина должен идти первым, чтобы, если какая опасность, всё на него, — улыбнулась Ромпасс. — Замечательно! Тогда следующий я.       Чародей занял место Питера.       Изначальным числом карт у Доктора оказалось двенадцать, и с ним Тор был вынужден перебрать всю колоду дважды. В конце вновь остались только три карты.       Близлежащей оказалась десятка трёф. — В прошлом Вам, Доктор, пришлось сделать трудный выбор, причём, что называется, выбрать из всех зол наименьшее. Вы долго блуждали в потёмках и большая ответственность, возложенная на Вас, на Вас же и давила. Но должен Вас обрадовать: Вы сделали лучшее, что могли сделать; всё остальное уже не на Ваших плечах. А последствия своего выбора Вы наблюдаете и по сей день. — Да, всё верно, — спокойно кивнул этот бесконечно уравновешенный человек: когда ты вступаешь на должность главного чародея Планеты, тебе приходится стать самой непоколебимостью, и он был на верном для того пути.       Средней картой была шестёрка червей. — В ближайшем будущем Вы рискуете попасть в ситуацию, которая буквально вскружит Вам голову: ларчик просто открывается, но все забывают об этом, и это первая причина, по которой возникают проблемы. Что-то будет ускользать из рук, приобретать необычные черты, а может даже выйти за границы разумного. Не погрязните в этом безумии, Доктор, я Вас предупредил, — Тор покачал головой. — Где-где я бы мог погрязнуть, но только не в безумии. Волноваться не о чем, будь покоен, — маг посмотрел на часы, да и, на самом деле, призадумался. — Что же, Вы нас успокоили.       Последней была открыта десятка червей. — Далёкое будущее ставит перед Вами много задач, проблем и прочую нервотрёпку, но между тем к тому моменту Вы станете намного мудрее, и, несмотря на всё ранее сказанное, сумеете выделить для себя самое ценное и сохранить его. Карты не в силах что-либо советовать Вам, потому что весь жизненный опыт Вы будете должны приобрести на собственных синяках, и давать Вам ещё больше подсказок, значит уменьшать вероятность такого (счастливого для Вас, хочу отметить) будущего. — А подсказки вообще были? — Доктор усмехнулся. — Ну я же Вас предупредил по поводу «ларчика». И, к слову, последняя карта сулит Вам очень долгую жизнь; так держать, коллега, — улыбнулся громовержец, — На этом всё, надеюсь встретить Вас веков через пять. — В таком случае, я тоже на это понадеюсь, — Стрэндж отсел, уступая место последнему «клиенту».       Прямо перед Тором села Ромпасс. — Про тебя мы знаем очень мало, а ты нам не рассказываешь. Поэтому интересно будет посмотреть на твой расклад, — бог решил не скрывать своего любопытства. — Ваши истории я с интересом слушала всё это время — пора расквитаться, — богиня пожала плечами, хотя и не очень охотно, — Тем более, страсть как хочется послушать про грядущее. Изначальным числом девушки было шесть, но, несмотря на маленькое количество карт, выбирала она их очень тщательно, поэтому на поиск вышла вся колода. Затем и от неё протянулся паровозик из трёх. Тор с нескрываемым интересом потянулся к карте её прошлого: о товарищах он и так всё знал, а вот эта особа оставалась тёмной стороной луны. Первой картой был пиковый король. — Ох, — бог снова покачал головой, а Ромпасс притихла, — В прошлом у тебя что-то всё совсем черно. Ты столкнулась с событиями, обусловленными чьей-то виной (и ты знаешь чьей, но по какой-то причине не можешь никак использовать это), которые будто бы отсекли тебе почти что всю жизнь, как её и не было. Они чуть не поставили точку и на тебе, но ты сумела укрыться от грозного меча короля пик, и теперь живёшь, ровно как после смерти. Прости, если… — Ничего, — не дав Тору закончить, быстро ответила богиня, приподняв левую ладонь вверх, как знак «стоп», — Ты просто трактовал карту. Давай дальше. — Хорошо, идём дальше, — все в купе максимально постарались сделать вид, что всё в порядке вещей, но, что ни говори, у джентльменов внутри засел немного нахальный интерес, так же нахально собирающийся однажды вырасти.       По середине оказалась дама червей.       Тор добродушно улыбнулся: — Ну что же, в ближайшем будущем тебя ждёт любовь. — Чего? — девушка чуть склонила голову и вопрошающе на него посмотрела. — Причём именно в том самом смысле: ты влюбишься, и влюбишься по-настоящему. — Этого мне ещё не хватало! Чёрт возьми, Тор, эта напасть обходила меня стороной почти что тринадцать веков! Ты надо мной, право, издеваешься, — Ромпасс не смогла сдержать смех, хотя он и вышел каким-то нервным: вечерок выдался больно волнительным. — А я-то что? Я только бумажки толкую… Так вот. Я могу тебя только поздравить! Тут мне даже рассказывать нечего: вы и так всё понимаете.       Питер широко улыбнулся, посмотрев на девушку, которая, казалось, была готова смеяться дальше и рыдать одновременно. Может, она и находила это неприятностью на её несчастную голову, но ему казалось, что это было даже мило. — И когда меня ждёт сие бедствие? — Не знаю. Быть может, через месяц, а может и через лет десять. Ты же знаешь, что для нас понятие «скоро» весьма растяжимое. Я тебе вот ещё что скажу: помимо «бедствия» карта говорит о неком, образно говоря, взлёте, который случится только после того, как ты поменяешь своё мнение на что-либо или даже какие-то свои принципы. — Одним словом, можно ещё перед смертью надышаться.       Третьей картой оказалась восьмёрка трёф. — Далёкое будущее тебе готовит какой-то высокий статус, с которым ты будешь справляться хорошо, набираясь с годами мудрости. Так же, тебя ждут частые путешествия по делам и без, но после каждого ты будешь возвращаться к какому-то определённому месту: что-то тебя там будет держать. Между тем, твои путешествия могут привести тебя куда-то, куда попасть ты совершенно не ожидала, и где тебе придётся сделать череду немаловажных выборов, полностью лежащих на твоей совести.       Довольный собой Тор собрал колоду из 36 карт, положил её на коробочку с остальными шестнадцатью (именно на неё, чтобы не перемешались) и залез к себе на кровать. — Если бы вы знали, как долго меня этому учили. — И у тебя был очень талантливый учитель, — маг выглянул в окно, за которым было уже совсем темно, — А ты сам обеспечил нам прекрасный вечер. И лично я устал и хочу спать, — заявил он уверенным тоном и тоже заполз на свою койку. — А что делать тем, кто спать не хочет? — Питер не чувствовал сна ни в одном глазу. — Увы, Питер, но всё равно спать, — уже устроившаяся поудобнее Ромпасс достала из-под подушки плеер и наушники (единственные гаджеты, которые у неё были), вставила последние себе в уши и отвернулась к стене, — Покойной ночи. — Ладно. Спокойно ночи, — парень решил поступить точно так же. «Интересно, что она слушает?» — каждый раз, когда богиня доставала свои уже поношенные наушники, которые, помимо своей обычной функции, у неё играли роль берушей и источника «колыбельных» (никто не мог сказать точно, под какую музыку девушка засыпала), юноше в голову приходил этот вопрос. Меломан меломана видит издалека, поэтому всегда интересно, что сейчас творится в ушах у твоего собрата. Песен она знала достаточно (хотя Стрэнджа, разумеется, ещё никто не переплюнул), но это же не показатель любимой музыки. «Надо будет завтра у неё попросить плеер. Да и у Доктора можно. Можно вообще устроить что-то наподобии челленджа: все меняемся медиатеками на один день…» — примерно под такие мысли Паркер выключил свет в купе и всё-таки уснул. Завтра их ждал жаркий и солнечный итальянский день.