Экспресс Пост-Бесконечности

      Знаете ли вы, что такое непроглядный мрак? Питер был уверен, что да, пока не открыл глаза, проснувшись после долгого сна, и не выглянул в окно очередного поезда. За окном не было ничего во всех смыслах этого слова. От этой черноты становилось душно и кружилась голова, она давила. Именно таким было что-то, где не было даже времени и по которому мчался поезд, не издавая ни звука; тишина резала слух. Оно никак не выглядело, оно никак не звучало и не пахло; оно просто угрожающе окутывало единственное напоминание о чём-то материальном здесь — вагончик с ребятами. Юноша, сам не понимая своих чувств, отвернулся от окна, почувствовав внезапное приближение приступа рвоты, и стал оглядывать купе. Первым, что привлекло внимание, была бесшумно качающаяся лампа на потолке (хотя скорее это был маленький фонарик), прекрасно справляющаяся с освещением всего помещения. Она так мерно и по идеальной траектории раскачивалась, что Питеру стало ещё неуютнее. Никаких других предметов мебели, кроме двух двухъярусных кроватей (здесь всё осталось, как было раньше) больше не было. Стены своей раскраской до боли напоминали ему ковёр из гостиной Неда: бессюжетные узоры-спирали белых, зелёных и золотых тонов на полностью красном фоне. Юноша протянул руку к стенке, пощупал её и отшатнулся: «Да ведь это и правда ковёр!». Он решил подумать об этом на досуге, а пока что подождать пробуждения остальных. — Не смотри в окно! — шикнула Ромпасс, странно для себя очнувшаяся не сразу после первого шороха со стороны парня, — Оно противиться любому проявлению чего-либо. Оно может убить!       «Это я, кажется, уже почувствовал…» — подумал Паркер, ответив, что не будет. — А… поезд оно уничтожить не может? — вдруг посетила его пугающая мысль. — Может, — спокойно ответила богиня, — Но шансы очень малы: мы защищены чарами, на этот раз аж двоих колдунов. Так что, когда будет трясти, не волнуйся, обойдётся.       На душе у Питера стало поспокойнее, хотя ему и не понравилось это «когда» вместо «если».       Сегодня друзья были немногословны: все ощущали, что вот-вот и наступит тот самый ответственный момент, ради которого и было затеяно это путешествие; в воздухе витало напряжение. Все насильно игнорировали «вид» за окном, в то время как он запретным плодом пытался их заманить в свою ловушку, что только прибавляло некоторой нервозности.       Поезд опустел: в нём были туалеты, другие купе, рубка машиниста, но во всех этих местах не было ни единой живой души. Однако, если это, как раз, не было удивительно, то, что было на самом деле странным, так это интерьер и, в общем, всё окружающее. В предметах мебели то и дело кто-нибудь из команды признавал знакомый ему стул, стол и прочее; стены покрывал всё тот же загадочный ковёр, в точности такой же, как и у Неда; даже в пальто, висевшем в рубке, Доктор узнал Кристинину одежду. Одним словом, загадочное место, видимо, не имея собственных понятий, что такое вещи, впитало в себя подобные знания и воспоминания путешественников. Иногда предметы могли находится в абсурдном для них месте: например, Тор наткнулся на вилки, ложки и ножи, вставленные туда, где обычно должен находиться вантуз. Между тем, через некоторое время эта оплошность была исправлена. — Мне это не нравится, — Стрэндж покосился на одиноко подъехавшую, словно на моторчике, ко входу в их купе тележку с едой: никто сзади её не толкал, да и не мог, ведь здесь никого больше нет. «Верно?». — Не думаю, что есть серьёзный повод беспокоиться, — Ромпасс пожала плечами, — Вообще не уверена, что небытие знает, что такое повод. — Не знаю, — вспомнив свои сны, чародей слегка сконфузился, — Сначала тележка сама привозит нам всевозможные блюда со вкусами, знакомыми нам из детства, а затем её подвезёт с милой улыбкой чья-нибудь первая учительница…       Богиня посмеялась: — Сколько раз я здесь ни бывала, ни разу ко мне собственной персоной еду никто не привозил, — девушка на минуту задумалась, — Вот на обратной дороге к нам может пристать что-то, но я, право, и сама не знаю что и опасно ли оно. — Так, — послышался с верхней койки голос Питера. — Это было всего один раз, когда я везла обратно мою Клитце, — так звали её сестру, — В первую ночь (она была без сознания) дверь в наше купе приоткрылась и стала видна чёрная, как смоль, рука. Через пару минут и мои недовольные угрозы пойти разобраться она исчезла, и дверь в купе закрылась, — Ромпасс вздохнула, — На следующий день Клитце снова умерла, а через пару часов её «забрали» назад. — Кто забрал? — настороженно спросил парень. — Время: она просто испарилась. Я не думаю, что это и гость (больше меня, кстати, не побеспокоивший) как-то связано. Скорее всего, мне просто не хватило сил; я тогда была переутомлена такими поездками, — конечно же, Ромпасс пыталась вернуть к жизни своих близких, едва она обнаружила в себе подобные способности. Но, увы, для всего нужен опыт: не умея создавать петли и с поломанными силами она растратила свои шансы: перезапустить путешествия за родными, не увенчавшиеся успехом, не удавалось до сих пор, да и навряд ли удалось бы после. Но теперь всё было по-другому: продумано и подкреплено более цельной магией. — Но факт, что на обратном пути нам может кто-то встретится, остаётся фактом? — Тор стал забирать с тележки тарелки и ставить их на пол. — С мизерным шансом, но да. — Ладно, подумаем об этом завтра, — выдохнул Стивен и сполз к еде, — А теперь давайте приступим к обеду.       После последней снятой тарелки телега укатила восвояси.       Через часа четыре черноту за окном рассеяло сияние. Питер вздрогнул и насильно заставил себя не смотреть в окно, хотя и было интересно посмотреть, что это. — А это ещё одно любопытное явление ничего, — улыбнулась богиня, — Можете теперь смотреть: представление начинается.       Все четверо припали к окошку и обомлели: там, во мраке, будто бы расстилалась приличных размеров голограмма, повествующая о… Локи. Точнее говоря, об одном из моментов его жизни, если бы кто-то его записал однажды на видеокамеру и сейчас включил бы запись. Бог лжи сидел в огромной, золотой библиотеке и, опустив голову на руку, с читаемым во взгляде интересом читал толстенную книгу. — Это «История Миров», — сообщил громовержец, — Любимые книги Локи; всего их двенадцать томов, — немного подумав, бог добавил, — Кажется, это было по меньшей мере три века тому назад. — Хоть из детства: это случайные воспоминания из его жизни, — Ромпасс так же подперла щеку рукой, поставив локоть на маленький подоконник.       Сценки сменяли одну за другой: то он был в них, и правда, ещё маленьким мальчиком, то постарше, то уже юношей. Некоторые события произошли ещё совсем недавно. Так, например, лет семь назад Локи, закусив ремень перчатки, наблюдал за «дуэлью» брата, Тора, и зеленокожего верзилы Халка на Сакааре. Ребята смотрели это, как занимательное документальное кино про жизнь бога обмана, и даже не хотелось отвлекаться.       В очередной сценке голограмму, по окружности диаметром в метров десять, осветил синий свет, создающий атмосферу далёкого космоса. То и дело поблескивали звёзды, а в центре вырисовались две фигуры; одна была выше и шире другой. Пару секунд спустя силуэты приняли формы Локи и Таноса. — Иди, Локи. Там ты будешь награждён за свой ум и отвагу: я дам тебе одну из самых дорогих вещей, что есть у меня — мой скипетр. С ним ты сможешь оказать неоценимую помощь делу, показать себя во всём могуществе и блеске, получить то, что ты заслужил, — бог самодовольно ухмыльнулся, — Но не разочаруй меня, иначе наказание будет страшным. Если ты потеряешь скипетр, твои нынешние проблемы и былые раны покажутся тебя благословлением… — Я не подведу тебя, — учтиво произнёс Локи, поклонившись титану. — Ты прав, конечно, не подведёшь. Я всего лишь должен был предупредить…       По лицу Ромпасс пробежала тень: — Он… был агентом Таноса? — с неким недоумением в полголоса произнесла она.       Тор, вздохнув, кивнул: — Да, было дело. Но он исправился потом и пал в битве против титана! — поспешил добавить бог.       Девушка выпрямилась; её взгляд бегал с одного кеда на другой: — Я выйду на пару минут, ладно?       Богиня покинула купе, а оставшееся трио волнительно переглянулось (Тор и Ромпасс приняли решение рассказать о беде аристократки друзьям ещё тогда). — Я, пожалуй, схожу за ней, — громовержец только собирался последовать за богиней, как его остановила рука Стрэнджа: — Не стоит, ей правда нужно пару минут побыть одной. Учитывая всё то, что у неё связано с Таносом, и что она всё-таки женщина, чувствительный организм, такой мандраж при его упоминании совершенно нормален. Это пройдёт когда-нибудь, просто нужно время. — Да, конечно, я всё понимаю, — Тор решил промолчать о том, что, помимо сочувствия, он ещё переживал за репутацию брата в её глазах.       Ромпасс стояла, прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди, за несколько метров от купе. Нахмурившись, она медленно крутила керамбит в левой руке и напряжённо думала. «Брат Тора бывший агент Таноса… Этот Локи ЕГО бывший союзник, » — без её на то желания, в её голове что-то перещёлкнуло: буквально десять минут назад она, честно признаться, ждала знакомства с богом обмана (чего греха таить, он казался ей весьма интересной личностью), но теперь в это интригующее ожидание за какие-то секунды прокрались сомнения. А стоит ли вообще начинать общение с тем, кто однажды прислуживал (да ещё и с такой учтивостью, что аж противно!) ему? Не слишком ли завышенными были её ожидания? Разумеется, Тор расскажет о брате только хорошее или представит плохое, как забавную историю, но иногда, будь то люди или боги, реальность — совсем не то, что о них сулит первое впечатление. В тихом омуте черти водятся — вот печальная истина, разбивающая людские сердца. Бывает, летишь к человеку, как бедное насекомое, завидев красивый цветок, а он оказывается венериной мухоловкой и, если не съедает, так обгладывает тебя точно. Так стоит ли в этот самый омут, если появились такие подозрения, вообще лезть? Достойной ли вообще была цель этой поездки: вернуть к жизни, возможно, не хитрого, просто с пути сбитого принца, а коварное, ядовитое зло?       «Ох, ну что же это ты, Ромпасс!» — спохватилась девушка после последней своей мысли: нет, нет, это всё неправильно! Нельзя настраивать себя на плохое, нельзя первым делом рассматривать в людях худшее, пока не узнал их ближе, нельзя знать наверняка. Богине стало стыдно за то, что она, хоть и про себя, обвинила совершенно незнакомое ей создание во всех смертных грехах просто потому, что он некогда имел отношение к ненавистному Ромпасс Таносу. Локи же не он, тем более, он перестал прислуживать титану. Быть может, юноша сам был обманут однажды, сломлен; может, у него была мотивация. Девушка, выдохнув, похвалила саму себя: у неё удалось сбросить камень со своей души и отогнать появившиеся сомнения. Маленькая, но победа. «Чёртов Танос, он даже мёртвый приносит раздор в мою жизнь!». — Ромпасс… — девушка обернулась на голос, — Ты прости, если отвлекаю от мыслей, но я просто хотел сказать, — Тор потупил взгляд, удивляясь своей нахальности, — Локи не такой, как он.       Богиня улыбнулась и кивнула громовержцу, чтобы тот продолжал приводить свои аргументы. «Верный брат». — Он бывает тем ещё паразитом, но не думай, что мой брат — порождение зла. Он много чего натворил, что я не собираюсь оправдывать, но он был сбит с пути; прошло время, и Локи изменился. Он погиб, восстав против Таноса в попытке спасти не только меня, но и наш народ… В общем, надеюсь, ты поняла, что я хотел сказать. — Не волнуйся, Тор, поняла. Это ты прости, я немного душевно нестабильна последние годы. На самом деле, ты угадал мои мысли, — Ромпасс подмигнула другу, — Конечно, я дам ему шанс.       Немного подумав, девушка усмехнулась и добавила: — И, знаешь, у тебя красивый брат, хоть и сводный.       Тор разразился своим добродушным хохотом.       В купе снова было тихо. Сколько они уже ехали в этом небытие? Три часа? Восемь? День? Хотя о каком времени здесь вообще может идти речь. Сердце Питера колотилось всё менее равномерно: его мучило предчувствие чего-то удивительного, необыкновенного и… скорее всего, печального и трудного. — Empty spaces, what are we living for… — неожиданно для самого себя, серьёзным взглядом смотря куда-то через пространство, запел парень, — Abandoned places, I guess we know the score… — On and on, — так же внезапно продолжил Доктор с таким же сосредоточенным и одновременно потерянным (странное настроение от привкуса того, что ждёт дальше, передалось каждому) лицом, как и у всех, - Does anybody know what we are looking for… — Another hero, another mindless crime. — Behind the curtain, in the pantomime, — спели они вдвоём. — Hold the line, — присоединилась к друзьям Ромпасс, — Does anybody want to take it anymore… The show must go on! — тишину разрезали четыре голоса, вкладывающих в эти слова всю тоску, всю храбрость, всю веру, всю надежду, будто посыл тем, кто их сейчас даже не мог их слышать — The show must go on! — Inside my heart is breaking… — My make-up maybe flacking, but my… — Smile, — снова пели они хором, — still stays on…       Спустя, как показалось, ещё несколько часов, поезд с силой тряхнуло в последний раз, как при землетрясении, и он значительно замедлил ход. — Мы почти у цели, — тихо сказала Ромпасс, пробежав по всем подбадривающим и каким-то заговорческим взглядом. — В таком случае, собираемся, — первым встал Тор. Бог пощёлкал пальцами: от них по всему его телу побежали маленькие молнии, обволакивая мужчину с ног до шеи, и вскоре на громовержце сияли самые настоящие доспехи воина, а спину прикрывал алый плащ. Тор повторил движение руками, которому его научил Квилл, и ещё через пару секунд он держал в руках гром-секиру. В этот момент бог был просто прекрасен: воплощение мужества и королевского величия.       Питер наскоро стащил с кровати рюкзак и ушёл в туалет переодеваться в свой рабочий костюм.       Мотнув головой и обнажив оба керамбита, Ромпасс снова, как в самом начале путешествия, стала увеличивать в росте, а вместо розовых, чуть подлиннее плеч волос на спину упали иссиня-чёрные локоны. — Мне будет проще заниматься делом в своём настоящем обличье, если вы не против, — перед друзьями стояла уже не слегка неформальная студентка, а красивая и женственная богиня Севера. — Ещё б мы были против, — улыбнулся Тор, для которого (впрочем, как и для всех) такой образ девушки был, в приятном смысле, непривычен. — Ну раз уж мы с вами тут затеяли в Винкс играть, — Доктор сложил пальцы в кольца и скрестил руки так, что стал похож на индийского бога. Через несколько мгновений костюм Стрэнджа превратился в одеяния верховного чародея Камар-таджа; на его груди висел древний амулет, око Агамотто, до сих пор скрывавшееся под рубашкою. Стивен открыл свой чемодан и вынул оттуда багровый плащ, который в свою очередь недовольно зашевелил уголками ворота. — Прости, приятель, такая она, походная жизнь.       Приняв извинения, плащ обогнул мага и сам упал ему на плечи. — Я вернулся! — в дверях купе появился юноша, узнаваемый только по росту и по голосу: знаменитый, обтягивающий костюм Человека-Паука (кем парень и являлся) в красном и синем цветах скрывал его вместе с головой. — Приятно снова видеть Вас в деле, Питер, — будто в голове Паркера прозвучал женский механический голос. — Я-то как рад, Карен! — с энтузиазмом ответил он и, заметя вопросительные взгляды товарищей, поспешил добавить, — Карен Искусственный Интеллект, моя верная помощница. Её слышу только я. — Спасибо за тёплые слова, Питер. — Ну красавцы, — отметила Ромпасс, и члены команды с улыбками, восхищением и уважением осмотрели друг друга, — Теперь нам со Стивеном осталось проверить целостность заклятия, затем создать петлю и за работу. — Тогда вперёд, — с гордой и самоуверенной улыбкой, приосанившись, Тор, как истинный лидер, первым вышел из купе. …Whatever happens, I'll leave it all to chance Another heartache, another failed romance, On and on, does anybody know what we are living for? I guess I'm learning, I must be warmer now. I'll soon be turning, Round the corner now. Outside the dawn is breaking, But inside in the dark I'm aching to be free… The show must go on! The show must go on! Inside my heart is breaking, My make-up may be flaking, But my smile still stays on. My soul is painted like the wings of butterflies, Fairytales of yesterday will grow but never die, I can fly, my friends! The show must go on! The show must go on! I'll face it with a grin! I'm never giving in, On with the show. I'll top the bill, I'll overkill, I have to find the will to carry on, On with the show. The show must go on…