В ночи, когда падал снег

«Я улыбалась из последних сил. Кто бы мог подумать, что для простой улыбки мне понадобится столько стараний…»

      Почти полностью повторилась ситуация — Кейко потеряла сознание, а Кёджиро вынес её из леса и нашёл место, где ей могут помочь. Но, если подумать, это было далеко не лучшее заведение — небольшая окея, где жили около десятка молодых гейш. Женщины так устроены, что от природы более сострадательны, и лишь жизнь может отбить у них это качество. Тут оказались не самые добродушные, но, за плату, разумеется, согласились помочь незнакомцу с необычными, золотистыми волосами с красным кончиками, который так просил позаботиться о Кейко.       Приходя в себя, она увидела идеально выбеленное лицо, красные тени на веках и объёмную причёску красивой девушки, которая пыталась напоить её какой-то жидкостью. Дёрнув головой, не понимая происходящего, Кейко задела руку гейши и микстура пролилась на пол, а белолицая вздёрнула рукава кимоно: — Что ж ты… — Черты её лица заострились — Неужели, не жалко лекарства?! — Сумире, успокойся! — новый голос принадлежал женщине постарше, которая подсела к футону больной и наклонилась над ней — Жить будешь…       Всё, что осознала Кейко, так это то, что синее кимоно с зелёными узорами очень уж красивое, и к нему прекрасно подходит розовый оби. Женщина засучила рукава своей одежды, а потом неожиданно надавила пальцами на виски девушки, немного помассировала, и, встретив непонимающий взгляд больной, убрала руки: — Я проверяла твою температуру, — она, как бы, объяснилась — Ну что, как себя чувствуешь? Мы сбили твой жар, так что ты скоро пойдёшь на поправку. — В…во…вх…гх…       Из горла до сих пор вырывались только глухие хрипы, и даже эти звуки издавать удавалось с трудом. Она снова получала помощь от совершенно незнакомых людей, снова не могла сказать им даже своего имени. Стало противно от самой себя, ибо даже попросить воды Кейко была не в состоянии.       Гейша, которой не удалось её напоить, скривила рот и посмотрела на свою Госпожу: — Госпожа Тоши, она пролила лекарство, за которым вы посылали!       Женщина сначала укоризненно глянула на ученицу, затем не менее строго на Кейко. В конце концов, она встала, подобрала широкий подол и собралась выйти вон, обернувшись лишь в проёме двери: — Я пошлю посидеть с ней позже, а тебе, Сумире, нужно работать.       Этот стальной голос ну никак не мог принадлежать такому красивому и утончённому человеку. Гейша — эталон красоты и изящества, образованности и учтивости. По крайней мере, так о них отзываются мужчины. Но наставницы непреклонны по отношению к своим ученицам и те, под страхом наказания, обязаны выполнять их волю. Вот и Сумире, в своих жёлтых одеждах, поднялась от футона. Госпожа Тоши посмотрела в её сторону чуть более благосклонно: — Тот господин просил принести ему поесть.       Странно то, что Кейко оставили совсем одну в комнате. Хотя, переживать было больше не о чем — всё равно температуры больше нет, а слабость просто не позволила бы ей уйти. Да и красть в этой комнате было нечего — так, расчёска, футон и татами. Окия, в которой Кейко оказалась, переживала отнюдь не лучшие времена.       Последним воспоминанием был Господин Ренгоку, который так вовремя пришёл ей на выручку. Тот меч! Определённо, он обладал какой-то чудодейственной силой, раз не только высекал огонь, но и был способен использовать его в бою! Если она сейчас здесь, то и мужчина тоже тут. Нужно поскорее оправляться, чтобы не тратить его время — он наверняка куда-то спешит. Сейчас ей лучше и, при желании, она сможет идти.       Девушка попыталась откинуть с себя одеяло и обнаружила полную пропажу одежды… Кажется, её чем-то растирали — об этом говорила странная липкость на коже. Теперь ясно, почему её не побоялись оставить одну. Оставалось лишь ждать, когда принесут одежду. И ждать пришлось недолго.       В комнату, не стуча, ураганом влетела девочка лет десяти. Быстро бросив на паркет стопку вещей, она нагло упёрла руки в бока и указала пальцем на кипу одежды: — Вот это Госпожа Тоши распорядилась дать тебе на выбор, — тут же девочка сбросила с Кейко одеяло, ничуть не смутившись её наготы — Давай вставай!       Пришлось послушаться, и Кейко поднялась. Девочка взяла с пола белую, ещё тёплую от глажки, нательную рубаху. Потом, на удивление умело, помогла её одеть. Кости страшно ломило, так что в порыве недовольства, девочка сама с силой протягивала её руки в рукава. Что-то бубня себе под нос, девочка взяла с пола два кимоно: — Они старые, такие никто сейчас не носит. Ну, тебе то без разницы!       Да, Кейко и правда было всё равно, но это звучало уж слишком ехидно. Собравшись с духом, девушка вскинула голову, но за неимением речи, смогла лишь презрительно посмотреть не девчушку. Реакция последовала незамедлительно: — Ты падшая женщина, за которую почему-то платит этот господин! Знай место!       Кажется, девчонка была твёрдо убеждена, что перед ней проститутка. И, скорее всего, так решили все в окия — к ним заявился мужчина с девушкой, который даже не мог назвать её имени, но при этом распорядился о её крове, лечении и питании. Легко можно было решить, что её ведут на продажу в крупный город, оттуда столько презрения в этих женщинах.       Но Кейко едва не притопнула ногой, с трудом удержав равновесие. Этого хватило, чтобы девочка, явно уже не раз наказываемая за поведение, отпрыгнула в сторону вместе с кимоно: — Т.ты… Как ты смеешь! Я — будущая гейша, а ты — проститутка! Захочу — выгоню тебя на мороз! — Кофуки, на кого ты там опять кричишь?! — другой голос приближался из-за двери — Я же уже говорила тебе, что порядочная женщина никогда не повышает голос!       Дверь опять бесцеремонно распахнулась, и на порог почтенно вошла другая девушка, годов пятнадцати, уже явно успевшая опробовать себя в роли гейши — волосы на голове были красиво уложены воском в большой «персик», сама она была парадно накрашена и одета в ярко-красное платье. На мгновение застыв, она внушила присутствующим уважение к своей персоне. Девочка сразу присмирела: — Простите, Госпожа Тоука, — она тряхнула чёрным каре в поклоне — Но эта женщина слишком много себе позволяла, я решила поставить её на место… — Я простила тебе, когда ты накричала на прислугу, на извозчика, — девушка так же медленно вошла в комнату, встала вплотную к Кейко — Теперь ты кричишь на постояльцев. Может, это тебя пора поставить на место? — Девочка была готова вот-вот расплакаться, и у кого-то бы сжалось сердце, при виде этих огромных, несчастных глаз. Но не у Госпожи Тоуки, которая демонстративно хлопнула по руке позолоченным веером — Ты ещё здесь?       Понимая, что теперь уже точно не избежать наказания, Кофуки швырнула два кимоно в Кейко и выбежала из комнаты. Тяжёлая одежда тряпками свалилась на неё, и та рухнула на футон. Гейша продолжала молча за ней наблюдать, когда девушка взяла в руки два наряда и аккуратно сложила возле себя, продолжая сидеть на постели. Её взгляд не смягчался ни на секунду: — Нас, гейш, с детства учат тому, чтобы не приближаться к падшим женщинам. Но Кофуки позволила себе слишком много. Видишь ли, мы не можем позволять себе подобные выпады. Но ты ничего не сможешь сделать с тем, что случилось, — она вздохнула — Это дочь наставницы, так что будь с ней поуважительнее. Если бы не то, что у нас почти нет денег — никто не стал бы с тобой возиться.       В этот момент всё терпение и смирение Кейко окончательно исчерпало себя — она опять с трудом встала и, на этот раз уже уверенно, топнула босой ногой. На гейшу это не произвело ровно никакого впечатления, так что пришлось пойти дальше, в этом бессловесном возмущении.       Она и подумать не могла раньше, как важны могут быть слова… Собрав силы, Кейко раскинула руки в стороны, показывая своё тело, потом взяла себя за край белой рубашки и ткнула пальцем в светлую ткань. Гейша оказалась сообразительной: — Хочешь сказать, что ты не проститутка? Смешно. С таким же успехом, я могу назваться наставницей. Докажи мне это, — она отошла на шаг назад — Докажи, самым простым способом.       Это означало, что Кейко должна задрать рубаху и раздвинуть ноги перед совершенно незнакомой женщиной, дабы доказать свою невинность. Она прожигала её взглядом в ожидании этих действий, и Кейко, скрипя зубами, сдвинулась к середине футона и… Встала на колени, так же обжигающе уставившись на гейшу. В следующее же мгновение та громко рассмеялась: — Я уж думала, ты и правда это сделаешь! — её глаза подобрели — Это очернило бы тебя окончательно, даже будь ты девственницей… — На этом, гейша подняла с пола два кимоно, протянула их Кейко — Эту одежду давно никто не носит, а тот Господин заплатил нам за то, что мы тебя оденем. Выбирай!       Такая резкая смена отношения оживила девушку и она, наконец, решила посмотреть на предлагаемую ей одежду — оба костюма были одинакового кроя, один — чёрный, с красными рыбками, второй — сиреневый, с желтыми выточками. Практичности ради, Кейко выбрала чёрное. Конечно, такое гейши носили лет тридцать назад, но кимоно всё равно было чудесным. Жаль, в комнате не было зеркала. Оно, разумеется, и в сравнение не шло с шикарной, красной одеждой Госпожи Тоуки, но для Кейко было почти самой красивой одеждой в жизни. — Мне вот что интересно, — гейша выпрямилась — Если ты не проститутка и не жена того господина, то почему он потратил столько денег на тебя? На лекарства, уход, ещё и одежду…       Если бы Кейко знала, то, быть может, с удовольствием бы ответила ей. Тут её спасло отсутствие голоса и то, что с виду холодная Госпожа Тоука оказалась очень сентиментальной: — Быть может, вы сбежали вдвоём? Никто, в здравом уме, просто так в такую погоду не выйдет! — она мечтательно подняла глаза к потолку — Тебе нужно в баню. Уже после поешь и примешь лекарство.