1
Орхайт злился недолго и угрозу свою не выполнил, отпустил Лирэя с миром. Но решимость иверина скоро уступила место сомнениям, и чем больше он думал, тем больше ему казалось, что он взялся за неразрешимую задачу. Зерно и другие продукты у инмерийцев, пожалуй, и можно выторговать в обмен на камушки из самоцветной пещеры, которую показала Лирэю Тьяра. Но отдать тарам кусок земли, принадлежащий народу Иверин, – нет, арл ни за что на такое не согласится! А ирлес Тейлин Дайнар Ирр-Эбенхем – тем более, пусть даже спорный кусок леса невелик, а многие охотники туда идти отказываются, потому что опасаются таров, которые порой в этот лес наведываются безо всякого разрешения. Не отдаст ирлес землю за блестящие камушки, потому что в том и состоит честь и доблесть айна, чтобы защищать её, а не разбазаривать. Разговоры постепенно стихали, и Лёжка погружалась в сон. Молчаливой тенью в пещеру проскользнула Марса, пунктуально поменяла догоревшую до нижней отметки свечу и бесшумно вышла. Лирэй продолжал ворочаться с боку на бок, в который раз жалея, что он не ирр Кайран – тот умён и наверняка бы что-нибудь придумал. А Лирэй в этих делах не разбирается, какой из него советник? Правда, аурранский князь в инмерийских порядках разбирается ещё меньше. У него всё просто: ему нужно прокормить свой многочисленный клан, то есть чтобы охотники беспрепятственно били в лесу птицу и зверя. Может быть, они и грибы собирают, и ягоды, и орехи, и какие-нибудь съедобные корешки. И князь не видит причин, мешающих обменять эту малость на безопасность для ксанов, которым голод не грозит. Тут Лирэй замер, ловя за хвост промелькнувшую мысль. Опять получается так, что инмерийцы – об одном, а князь – о другом. Тары практичны и мыслят приземлённо, наверняка Эр-Раукхарту плевать на то, кому принадлежит земля, если на ней можно охотиться. Ведь не селиться же он там собрался, при тарской-то непереносимости солнечного света! А договор на пользование землёй – это совсем другое. Такое предложение эбенхемского ирлеса тоже, конечно, не обрадует, но договор можно как заключить, так и расторгнуть, и землю Инмери при этом не теряет. Осталось понять, что могут предложить в обмен тары. Ксаны за защиту платят дань ирлесу частью урожая или изделий. А тарам что, добычей делиться? Лирэй вспомнил, как тары относятся к еде и с каким выражением косились на одного-единственного объедающего их инмерийца, и понял: нет, не годится. Взбесятся. Да и инмерийцам это ни к чему. Если уж расплачиваться, то самоцветами. Вот только что-то подсказывало иверину, что и на такое предложение инмерийцы не согласятся, ведь опять получится, что продают землю за излишество и богатство, которое айну и не пристало иметь. Ну почему, почему ирр Кайран не пришёл на переговоры? В очередной раз мысленно на это посетовав, Лирэй вдруг подумал, что вопрос-то не риторический. Прежде он отсутствию ирра Кайрана не удивлялся, потому что беспокоило Ирр-Орлессана совсем иное, а вот сейчас, задумавшись, он находил это обстоятельство странным. Кому как не Кайрану Ирр-Айери вести переговоры с противником, чьё коварство и беспринципность вошли в легенды? Но вместо него пришёл ирр Дарриен, который вникать в суть тарских притязаний не имел желания. Последнее, что Лирэю было известно об ирре Кайране, – его отъезд в Йеран. Ходили слухи, что йеранцы хотят отбить у Инмери железные рудники в Звенящих горах. Наверное, арл поручил ирру Кайрану разузнать, насколько серьёзно настроены йеранцы и ведут ли приготовления к войне. Но если они нападут, то наверняка зимой, то есть именно тогда, когда с далёких ледников приходят зиарги, ледяные призраки, на пути которых встают пограничные крепости. И целых двенадцать дней, пока колесо года вновь не повернёт к лету, айны сдерживают их натиск, не позволяя миновать ущелье и добраться до деревень. Лирэй, конечно, не полководец, но даже он понимает, что зима, несмотря на непогоду, для северных соседей – время для нападения самое удачное. Если соберут большую армию, арлу придётся решать, что важнее – защищаться от зиаргов или отбиваться от йеранцев. Да и тары зимой отнюдь не уходят в спячку. Это у них каждый второй оружием владеет с детства, а в Инмери мирных жителей больше... Стоп! Лирэй, уже начавший засыпать, встрепенулся. Что есть у клана Аурран? Воины! Умелые, храбрые, опытные воины, которые, к слову сказать, прекрасно видят в темноте! Зиарги всегда приходят ночью, в самой её середине, ведь им ещё нужно успеть вернуться назад до рассвета, иначе солнечный свет их уничтожит. Аурранцы могли бы помочь с ними справиться. Зиарги хоть и призраки, но тела их сотканы из ледяной крошки и рассыпаются под ударами крепкой стали. Тарскими же кнутами их, пожалуй, будет рассеивать ещё сподручнее, чем мечами и копьями! Неизвестно, позволят ли айны заклятым врагам пройти по своей земле до самого севера, но предложение, несомненно, достойное: военные союзы айны издавна ценили. А сейчас подобный союз был бы весьма своевременным, так что необходимость укрепить границы может и перевесить нежелание иметь дела с тарами. Лирэй ещё раз тщательно обдумал свою идею, но никаких фатальных изъянов в ней не нашёл. Да, обе стороны могут заупрямиться, и всё же нет в ней ни смертельного оскорбления для айнов, ни нечестности по отношению к аурранцам, а значит – могут и договориться. Лирэй и сам себе не вполне верил, уж больно хрупкий и странный план он выдумал, словно верёвочный мостик над пропастью... Получится ли, нет – неизвестно. И всё же это шанс предотвратить кровопролитие, а значит завтра, как бы ни восставала против этого гордость, Лирэй пойдёт и расскажет свою идею князю. Может и выйдет от никому не нужной жизни какая-то польза?2
Утром в Котлах кормили лепёшками, свёрнутыми в трубочки с самой разной начинкой. Вообще в еду аурранцы клали всё подряд, иногда в причудливых сочетаниях – видимо, брали всё, что подворачивалось под руку. Лирэю на этот раз попались разваренные стебли непонятно какого растения – может быть, даже подземного – пряные и с горчинкой. Он предпочёл бы мясо, только бывает оно разве что в похлёбке, и то если повезёт. Каких-либо ограничений на размер порций аурранцы пока не вводили. Хороший это знак или недобрый, Лирэй определить затруднялся. С одной стороны – это означает, что пока дела не так уж плохи, с другой – не исключено, что Эр-Раукхарт вместе с мастерами-воинами уже разрабатывает масштабный план нападения на Эбенхем. Из обрывков разговоров иверин уяснил, что многие в клане ждут, что после случившегося князь откажется от своей затеи или хотя бы отложит её до лучших времён. Что если уже отказался? А Лирэй со своей идеей – опоздал... Но поговорить с князем до вечера не получится: иверин уже выяснил у Руанны, что Эр-Раукхарт ушёл с охотниками в Дикие Пещеры. Хорошо ещё, что не наверх. Впрочем, с утра у Лирэя появилась ещё одна мысль, которую следовало обдумать. Если переговоры всё-таки состоятся, то уместно было бы в качестве извинения за невольно нанесённые оскорбления присовокупить к новому предложению какой-нибудь дар, демонстрирующий уважение к арлу и Инмери. Собственно, до идеи подарка Эр-Раукхарт и сам додумался, хотя и из несколько иных соображений, только вместо того, чтобы задобрить айнов, ещё больше их разозлил. Ему, ценившему жизнь каждого члена своего клана, не приходило в голову, что проваливший задание пленённый разведчик – это не дружеский жест, а плевок в лицо, замаскированный под щедрость. Требовалось нечто иное, и опять же не цветные камешки или ещё какие ценности – впрочем, других богатств у аурранцев и не водилось. Задумчиво жуя лепёшку, Лирэй ломал голову над этой задачей. Он так погрузился в себя, что утратил всякую бдительность и не обратил внимания, как совсем рядом мелькнула знакомая безрукавка из волчьего меха. Очнулся он только тогда, когда кончик кнута, пролетев перед самым лицом, с издевательской аккуратностью смахнул на пол вторую лепёшку, лежавшую у иверина на коленях. Разбрасывая крошки, она покатилась по наклонному полу и плюхнулась в какую-то щель. Лирэй поднял голову и тихо выругался. Широкая спина Дхая, казалось, излучала насмешку. Шедший впереди могучий воин с сединой на висках и множеством нашитых на кожаную тунику железных колец – тоже из тех, кто смотрел на нечестный поединок, в котором Лирэя заставили участвовать и чуть не убили, – похоже, не заметил маленькой шалости своего товарища. Плохой из Лирэя всё-таки разведчик! Как задумается, так хоть войско может мимо промаршировать... Он выковырял лепёшку из щели, но она оказалась безнадёжно испорченной: промокла и воняла гнильём. Лирэй сначала с сожалением отложил её в сторону, но потом передумал и спрятал за пазухой: как бы тары не обиделись на небрежное обращение с едой, лучше выкинуть потом незаметно. Какой же подлец этот Дхай, да к тому же мелочный! Впрочем, от того, кто согласился драться с противником на заведомо выигрышных условиях, любой гадости можно ожидать. Где он только раздобыл тот ржавый меч? Лирэй до сих пор испытывал возмущение от того, что тары довели хорошее оружие до такого ужасного состояния. И тут иверину пришла в голову мысль, от которой он ощутил охотничий азарт, как взявшая след гончая: а что если меч тот был не единственный? Что если найдутся и айнские мечи? Не один род проклинает таров за утерянное в многолетних стычках священное оружие. Что если оно не утеряно, а благополучно где-нибудь хранится? Если да, то лучшего подарка для айнов и не придумать! Вернуть айнский меч – это не то же самое, что вернуть жалкого пленника, опозорившего свой род. Напротив, это вернуть роду утраченную силу. Осталось только узнать у Дхая, где он и его дружки взяли меч. Лирэй посмотрел в сторону с аппетитом жующего тара, испортившего ему завтрак, и криво усмехнулся. И как, интересно, это выяснить? Подойти и спросить? А Дхай, надо думать, сразу вежливо расскажет... Возможно, местонахождение инмерийского оружия знает кто-то ещё – кто-нибудь из мастеров, которые заправляют в посёлке. Только Лирэй с ними не знаком, а если станет расспрашивать всех подряд, то они тоже, в свою очередь, поинтересуются, зачем инмерийцу оружие. Если же Лирэй скажет правду, то как бы сторонники Сайданара не избавились от этого оружия, чтобы подгадить князю. По всему получалось, что лучше подождать до вечера, но иверину ужасно хотелось проверить своё предположение немедленно. Здорово было бы самому найти айнское оружие, а потом небрежно заявить князю, что достойный подарок всё это время лежал у него под носом! Если, конечно, это оружие действительно есть. Иначе и говорить не о чем. Лирэй снова бросил оценивающий взгляд в сторону своих недругов. В общем-то, что он теряет? Не пырнут же они его кинжалом на виду у всех только лишь за вопрос? Ни Дхай, ни даже Сайданар сами нипочём не догадаются о ценности айнских мечей, а иверин им и не скажет. Да и его бессменные стражи как раз удачно сидят, повернувшись спинами, и оживлённо разговаривают с друзьями. Ухватив за хвост внезапную решимость, Лирэй поднялся и быстро зашагал в сторону двоих таров, чем, судя по выражению их лиц, немало их озадачил. Не позволив кому-либо из них перехватить инициативу, он выпалил: – Слушай, Дхай, давно хотел спросить, где ты взял меч? Молодое скуластое лицо с жёстким подбородком расплылось в ухмылке. – А что, хочешь ещё подраться? Дхай сам придумал объяснение – вот и отлично! – Почему бы и нет? Только хорошим мечом, а не той ржавой железкой, которую вы мне всучили. У вас ведь есть хорошие? Старший воин хлопнул себя по бедру и бросил: – А ты наглеешь с каждым днём, хорёк! – Ну, может быть, и есть, – неопределённо проговорил Дхай, растягивая слова и глядя на иверина как на добычу, которая пришла к охотнику сама. – Давай так: я говорю тебе, где взял меч, а ты будешь со мной драться. Только никому ни слова, и придёшь один туда, куда я скажу. Идёт? А Дхай-то не такой глупец, как поначалу Лирэй решил... Предусмотрительный. Но отступать было поздно. – Идёт, – с вызовом сказал Лирэй, хотя уже понимал, что пожалеет. – Если я найду меч, то выйду с тобой на поединок. – Если не придёшь, значит, ты и вправду такой трус, как о тебе говорят. Кангу́р свидетель, – тар кивнул в сторону старшего товарища. Лирэй сжал кулаки и ледяным тоном сказал: – Я приду. Я умею держать слово. Кангур хмыкнул. Его крупное лицо с мясистым носом и маленькими глазками выражало брезгливый интерес. На иверина он смотрел как на щенка, которого легко отшвырнуть сапогом, только лень шевелиться. – Договорились! – подытожил Дхай и хищно прищурился. – Так где ты нашёл меч? – На заброшенном складе в южной части посёлка. – Это где? – озадаченно переспросил иверин. – Сам ищи! – тар скрестил руки на груди. – Я сказал, где. Лирэй понял, что больше ничего не добьётся. – Найду. Развернулся и быстро ушёл, надеясь, что успеет отойти достаточно далеко, прежде чем эти двое заметят подкинутую им во время разговора испорченную лепёшку.3
Как и раньше, уйти из Лёжки не представляло проблемы – его никто и не остановил. Заключённая с Дхаем сделка казалась ему теперь верхом глупости: честного боя всё равно не будет, в этом можно не сомневаться. Но что сделано, то сделано. Мечи ещё сначала найти нужно. Не будет мечей, не будет и драки. Но уж лучше бы нашлись... Хорошо бы для начала найти сам склад. Или хотя бы южную часть посёлка. Лирэй не представлял, как тары без солнца ориентируются по сторонам света среди хаотично изгибающихся туннелей. У кого бы спросить так, чтобы это не вызвало встречных вопросов? Лирэю хотелось поскорее выяснить, за что он заложил свою шкуру. Много времени это не займёт, зато не придётся мучиться неопределённостью до вечера. Он вспомнил, что вроде бы ворота, через которые днём ранее тары ходили к Гадючнику, назывались Западными. Ориентируясь на них, Лирэй вышел в незнакомый тоннель. Первая попавшаяся на пути пещера оказалась крошечной и заросшей паутиной, во второй угадывались очертания сваленных в кучу больших предметов. Каких именно, мешала различить почти полная темнота. Может, это и есть тот самый склад? Лирэй заглянул внутрь, с неудовольствием сообразил, что без факела тут делать нечего – и вдруг увидел две метнувшиеся вглубь пещеры тени. От неожиданности он отпрянул от входа, вспомнив о ползунах, но тут же обругал себя за глупость – фигуры были человеческие. Он осторожно заглянул снова: – Эй, кто здесь? Из мрака соткалась стройная женская фигура, в которой Лирэй с удивлением признал Полуночную Розу. Чёрные глаза сердито сверкнули. В этот миг она походила на сказочную Хозяйку Ночи, которая разгневалась на смертного, рискнувшего сунуться в её владения. – Ты что тут забыл? – накинулась она на иверина. На щеках у неё горел лёгкий румянец, прядь волос выбиралась из причёски, и Лирэй тут же сложил два и два. – Вы с ума сошли? А если кто зайдёт? Губы женщины сжались в тонкую линию, точёные брови сошлись к переносице, но тут из глубины склада раздался ворчливый голос: – Пока такой придурок нашёлся только один! Хильван тоже выступил из тьмы и встал чуть впереди Мирайны, сложив руки на груди. – Что ты тут делаешь, хорёк? – Меня зовут Лирэй! – отчеканил иверин. – Хватит называть меня хорьком! Но Хильван только хмыкнул. – Так что ты здесь делаешь? – потребовала ответа Мирайна. Говорить правду совсем не хотелось, и Лирэй сказал первое, что пришло на ум: – Я... немного заблудился. Мирайна обидно рассмеялась. – Я же говорю, придурок, – бросил Хильван. – Иди прямо до второй развилки, там спустишься по лестнице и попадёшь в тоннель, который ведёт в Травник, – сжалилась над ним Мирайна и насмешливо уточнила: – Сам дойдёшь или тебя проводить? – Дойду. Спасибо. Лирэй поспешил уйти, довольный тем, что тары не догадались, что он отнюдь не заблудился. А Мирайна, выходит, так и не призналась Эр-Раукхарту. И устраивает тайные свидания с Хильваном! Нехорошо это, совсем нехорошо, и прав будет князь, если, узнав, на неё разозлится. До Травника Лирэй не дошёл. Теперь придётся ещё факел раздобыть! Хорошо, что иверин уже знает, где находится другой склад, только как бы хождение по посёлку не привлекло ненужного внимания. И тут впервые за этот день Лирэю улыбнулась удача. И не только удача! Навстречу ему, неся большую корзину, шла... – Тьяра! – Лирэй! – глаза девушки распахнулись, лицо озарилось знакомой лукавой улыбкой, такой ясной, что всякая тьма перед нею отступала. – А я как раз тебя вспоминала! Что ты здесь делаешь? – Я тоже очень рад тебя видеть! Послушай, мне нужна твоя помощь! – торопливо проговорил иверин. Тьяра подошла и остановилась, поудобнее перехватив корзину, доверху наполненную чистым бельём. Лирэю очень захотелось коснуться её руки, крепко державшей край корзины, но он сдержался. – Помощь? Какая? – переспросила девушка, склонив голову набок. – Мне нужно попасть на заброшенный склад в южной части посёлка. Но я понятия не имею, где он находится. – Зачем? – немедленно поинтересовалась Тьяра. Искорка любопытства разгоралась в её взгляде. – Мне нужно там кое-что отыскать. Я тебе потом всё расскажу, но не здесь, хорошо? И ещё мне нужен факел. – А давай я пойду с тобой, и ты мне всё сразу расскажешь? – не отставала девушка. Но иверина её предложение только обрадовало. – Конечно! Если твои братья не будут против, – на всякий случай уточнил Лирэй. – Ай, я не буду их спрашивать! – беспечно отмахнулась девушка. – Жди здесь, я унесу корзину, добуду факел и вернусь! С этими словами она умчалась. Лирэй глядел ей вслед и мечтательно улыбался. Авантюристка! Нет, не будет он больше её никогда и ни в чём обманывать. Ведь она-то ему доверяет. И ей точно можно рассказать правду. Тьяра вернулась довольно скоро, избавившись от корзины и где-то позаимствовав парочку факелов. Подождала, пока проходившая мимо группа из трёх женщин скроется за поворотом, и только тогда подошла к иверину и заговорщицки подмигнула. Они договорились разделиться, чтобы их не увидели вместе и не донесли тьяриной семье. Девушка объяснила иверину дорогу и ушла первой. Выждав несколько минут, Лирэй отправился следом. Но на этот раз ему не повезло: его окликнули. – Ты что здесь шастаешь? Как невовремя! Немолодой тар с суровым морщинистым лицом буравил иверина острым взглядом. Лирэй лихорадочно соображал, как от него отвязаться, потом брякнул: – Выполняю распоряжение князя. – Хм, вот как? – тар недоверчиво пошевелил кустистыми бровями и подошёл на шаг ближе, нависнув над иверином. Лирэй взгляда не отвёл. В конце концов, он действительно выполняет княжеское распоряжение, только в слегка... вольной форме. – Ну смотри у меня! – погрозил тар и ушёл. Лирэй облегчённо выдохнул: сработало. Он поспешил дальше, надеясь больше ни на кого не наткнуться. Придя на место, он чуть не рассмеялся: тот самый склад, где встречались Мирайна и Хильван! Вот почему они выбрали его: на заброшенный склад вряд ли кто зайдёт. К тому же, скорее всего, эта пещера, как и многие другие, имела не один выход: стоя в проёме, иверин чувствовал на лице лёгкое дуновение. Но девушки почему-то внутри не оказалось. – Тьяра? – вполголоса позвал иверин, немного встревожившись. Не мог же он её опередить? Или её тоже кто-нибудь задержал? Он сделал несколько шагов, и вдруг за спиной раздалось громкое «БУ!», от которого Лирэй отскочил на два метра в сторону, ударившись об какой-то острый угол. – Тьяра! – сердито воскликнул он. Девушка, выскочившая из своего укрытия, заливалась смехом. – Извини! – выдавила она. – Ты так смешно прыгнул! Лирэй уставился на неё ещё более неодобрительно, чем лишь спровоцировал новый приступ смеха. В конце концов он сдался и улыбнулся сам: смеющаяся Тьяра выглядела очаровательно – словно горный ручей звенел и искрился на ярком солнце. Наконец ручей успокоился и вернулся в русло. – А теперь рассказывай! – потребовала Тьяра, сгорая от любопытства. – Что ты ищешь? – Айнские мечи, – объяснил Лирэй. – Ты же знаешь, что ваш князь хочет заключить мир с Инмери. Если удастся отыскать старинное родовое оружие, то оно станет прекрасным подарком, который бы говорил о наших... в смысле, ваших хороших намерениях. – То есть мы будем искать сокровище! – воскликнула Тьяра. Идея явно привела её в восторг. – Вроде того, – Лирэй улыбнулся. – А почему ты ищешь его тайно? Разве не князь тебе поручил? – Ну, не совсем... Он хотел, чтобы я что-нибудь придумал, и я придумал. Но я хочу сначала проверить свою идею, тем более что князя сейчас нет в посёлке. Если мы не найдём оружие, то придётся изобретать что-нибудь другое. Но я не хочу, чтобы все об этом знали. Я подозреваю, что тогда кое-кто постарается найти айнское оружие раньше меня и избавиться от него. – Мне кажется, не хотеть мира – глупо, – серьёзно сказала Тьяра. – И я думаю, что князь это здорово придумал. Мы все могли бы выходить в верхний мир, гулять по лесу, смотреть на звёзды... И все, кто уходит наверх, обязательно бы возвращались домой... Так что давай искать твои мечи! Она зажгла факелы припасёнными кремнем и огнивом и высоко подняла их, освещая пещеру. Изумление Лирэя плавно перешло в ужас, по мере того как он осознавал истинные масштабы стоящей перед ними задачи. – Сколько ВЕКОВ вы собирали этот хлам? – Не знаю, – Тьяра легкомысленно пожала плечами. – Наверное, с тех времён, как Альтаран пришли в пещеры. – Оно и видно... – пробормотал донельзя впечатлённый иверин. Целые холмы разнообразной рухляди плавными рядами уходили вглубь большой пещеры, теряясь во мраке. Мешки, обломки каких-то каменных фигур, дырявые чугунные котлы, гнутые железные пруты, сломанные ткацкие станки, горы прогнивших шкур, проржавевшие половинки ворот и прочие отжившие свой век вещи громоздились причудливыми бастионами ушедших эпох. – Зачем вы это храните? Тьяра снова пожала плечами. – Не знаю. Может быть, на случай, если пригодится. В детстве мы любили здесь играть. Знаешь, сколько интересного тут можно откопать? – Сейчас узнаем, – с обречённым вздохом иверин подошёл к ближайшей куче и попинал её носком сапога. Тьяра решительно принялась за дело и углубилась в один из холмов, засучив рукава. Она с таким азартом осматривала и ворошила завалы, что Лирэй скоро подхватил её настрой и тоже почувствовал себя искателем сокровищ, которые они непременно должны отыскать – а как же иначе? Порой среди ненужного хлама попадались совсем странные вещи. Лирэй долго гадал, зачем тарам понадобились насквозь ржавый амбарный замок и ажурная каминная заслонка. Особенно интересные находки они с Тьярой показывали друг другу и со смехом придумывали им применение. Время летело незаметно.4
Мечи нашла Тьяра. Она издала победный вопль, вскочила на большой камень, извлекла оружие из ножен и торжественно воздела к потолку. Лезвие ярко засияло, отражая пламя факелов, словно ликуя, что после долгих лет тьмы вновь увидело свет. – Годится? – с гордостью спросила девушка. Эмблема рода Ирр-Ниерин была вытравлена на клинке и на рукояти, по которой вдобавок вился едва заметный узор из плавных линий. Среди инмерийских мастеров не было принято отягощать оружие богатой отделкой. Как и всякий айн, Лирэй знал наизусть эмблемы всех айнских родов и легко мог отличить или нарисовать любую из них. – Да! – Лирэй с трудом подавил желание заключить Тьяру в объятия. Получилось! Старинное оружие действительно хранилось у таров! Он подошёл посмотреть поближе и присвистнул: – Ого! Тебе повезло найти целую коллекцию! Небрежно сваленные в кучу, на полуистлевшей шкуре лежали ещё три меча, два с эмблемами и один обычный. Судя по их виду, лежали очень давно – не десять лет и даже не двадцать. – Не совсем повезло, – Тьяра хитро сощурилась. – Я нашла в пыли свежие следы и подумала, что тут стоит поискать получше. – Ты молодец! – воскликнул иверин и, не удержавшись, добавил. – Только меч держишь неправильно... – А как правильно? – тут же спросила девушка, озадаченно перехватывая рукоять выше – и тоже неправильно. – Вот смотри, четыре пальца так, а большой палец сюда... – принялся объяснять Лирэй, найдя наконец отличный повод сжать руку Тьяры в своей. Дело кончилось шутливым поединком на священном оружии. Иверин понимал, что тем самым они наносят оскорбление сразу двум знатным айнским родам, потому что меч с эмблемой – это не игрушка, но веселье Тьяры было столь искренним, чистым и заразительным, что Лирэй лишь мысленно попросил прощения у древнего оружия и пообещал, что оно скоро вернётся домой и больше никто из таров его не коснётся. Наконец Тьяра объявила, что устала, села на пол, скрестив ноги и положив меч себе на колени, и принялась заново перевязывать лентой растрепавшиеся волосы. На плече у неё висели клочья паутины, одежду пятнали ржавчина и грязь, но даже в таком виде, запыхавшаяся и раскрасневшаяся, она выглядела очаровательно. Лирэй нашёл более-менее чистый и целый мешок и стал складывать туда оружие. Тьяра ласково и с какой-то грустью погладила рукоять меча, прежде чем его отдать. – Наверное, хозяин этого меча совершил что-нибудь великое, – она вздохнула. – Это меч из рода Ирр-Ниеринов, – ответил Лирэй, укладывая оружие в мешок. – Не знаю, кто им владел, но в этом роду было много достойных храбрецов. Ты хочешь научиться драться на мечах? – Нет, я не об этом... – лукавый огонёк в глазах девушки погас, сменившись отстранённой задумчивостью, словно она пыталась разглядеть что-то вдалеке. – Понимаешь, жизнь в клане... Она мне нравится. Здесь мой дом, мой народ, моя семья. Мне нравится петь и танцевать на праздниках, ходить с охотниками в Дикие Пещеры и карабкаться на самые высокие обрывы, делать бусы и браслеты из всего подряд, шить одежду и готовить еду. Я знаю, что могу прожить счастливую жизнь, и когда-нибудь у меня, как и у всех, будут дети, и я буду их любить и играть с ними. Но я чувствую, что могла бы сделать нечто большее, чем просто прожить свою жизнь как все. Как будто у меня больше сил, чем у других. И я могла бы сделать что-то ещё. Что-то важное для клана. Я приходила в Дом Огня и просила Тхайну указать мне путь... не раз просила. Но ничего так и не случилось. Тьяра замолчала и печально уставилась на свои измазанные ржавчиной пальцы с каймой грязи под ногтями. Лирэй долго молчал, не зная, что на это ответить. Он словно увидел совсем другую Тьяру, о которой до этой минуты не имел ни малейшего представления и которую, честно признаться, не понимал. О каком пути она говорит? Он осторожно накрыл её руку своей, желая приободрить. – Кое-что важное ты уже сделала. Благодаря тебе у твоего клана появился шанс заключить мир с нами. Девушка руку отнимать не стала. – Надеюсь, моя находка действительно поможет – тебе и нам, – сказала она и вдруг спросила: – А жить у нас тебе нравится? – О да! – отшутился Лирэй. – У вас тут весело – бескланники, ползуны, гадючка. Тьяра, уже сбросившая с себя несвойственную ей задумчивость, рассмеялась. – А ты почему стал воином? – спросила она. Вопрос Лирэя здорово озадачил. – Я айн, воин по праву рождения. Я не мог стать кем-то другим. – Кто такие айны? – немедленно полюбопытствовала Тьяра. – И почему ты не мог стать кем-то другим? – Айны – защитники Инмери. Айн – это и есть воин, – попытался объяснить Лирэй. – То есть у тебя не было выбора? – Конечно. – А что если айн не хочет быть воином? Вопрос совершенно поставил Лирэя в тупик. – Что значит не захочет? У вас разве воинами становятся по желанию? – Ну да. Иверин и тара уставились друг на друга одинаково недоумённо. Тьяра справилась с удивлением первой. – Ну а если бы у тебя был выбор, ты бы стал воином? – Я… не знаю, – Лирэй совсем растерялся. Сама мысль об этом казалась ему кощунственной. Он же не тар, а инмериец, айн, и он должен служить своему ирлесу и защищать свою страну, и иной судьбы для себя он представить не мог. – Я айн. Это не выбирают. – Как странно у вас всё устроено, – задумчиво проговорила Тьяра. По-хорошему, пора было возвращаться, но расставаться с ней не хотелось. Девушка тоже явно не спешила уходить, и они, уйдя с неуютной темы о выборе своей стези, принялись болтать о всякой ерунде. Лирэй украдкой любовался её гибкой фигурой и ждал удобного момента, чтобы сказать Тьяре, что она ему очень нравится. Увлёкшись беседой, они услышали шаги только тогда, когда прятаться было уже поздно. – Та-а-а-а-к, – с угрозой протянул широкоплечий молодой тар, сжимая кулаки. – И что же за княжеское распоряжение вы тут выполняете? – Какое распоряжение? – удивилась девушка, озадаченно переводя взгляд с него на иверина. Рядом с первым таром стоял второй – почти точная копия первого, только на пару лет моложе, и с ним иверин уже имел несчастье познакомиться. Раньше он думал, что ничего хуже Орхайта быть не может, но теперь понял, что ошибался: может. Братья Тьяры. Лирэй понял, что влип по самую макушку. Мешок с мечами лежал на видном месте, торчавшие из него рукояти тускло поблёскивали отполированной временем сталью. Увы, воспользоваться ими для самозащиты иверин никак не мог.5
Спустя несколько минут Лирэй предстал перед Эр-Раукхартом в ещё более неприглядном, нежели по окончании поисков, виде, поскольку по дороге имел короткую, но содержательную беседу с тьяриными братьями о том, что следует и что не следует делать хорькам, если они желают сохранить в целости все свои конечности, включая ту, которая находится между двумя нижними. К счастью для иверина, тары решили выдать его князю, а не вершить самосуд. Княжеские посыльные, дежурившие у входа в огненную пещеру – точнее, Дом Огня, – попытались их задержать, наперебой крича, что князь занят, но братья даже слушать ребят не стали, слишком торопились донести князю на инмерийца, который вздумал раздобыть себе оружие и каким-то образом втянул в это дело их сестру. В Доме Огня князь и несколько мастеров, в числе которых были Орхайт и Фарунна, сидели кругом у центральной чаши. Появление посторонних заставило их резко прервать оживлённую беседу и с откровенным неудовольствием обернуться к вошедшим. Старший из тьяриных братьев со всей силы толкнул иверина в спину, отчего тот упал на четвереньки, и небрежно швырнул на пол жалобно звякнувшие мечи. – Эр-Раукхарт! – бодро доложил тар, явно очень собою довольный. – Мы нашли пропавшего хорька! Он собирал на заброшенном складе оружие и утверждал, что делает это по вашему распоряжению! Брови князя взлетели вверх. Орхайт скорчил такую зверскую гримасу, что Лирэю захотелось куда-нибудь уползти. Совсем не так он планировал сообщить князю о своей находке! Иверин обречённо поднялся и выпрямился, напомнив себе, что ничего предосудительного он на самом деле не совершил. Князь лишь скользнул по нему взглядом, а внимание своё остановил на помешавшем совету мастеров таре и холодно осведомился: – Таори́н, тебе разве не сказали, что мы заняты? – Да, но... – Тогда что ты здесь делаешь? – осадил его Эр-Раукхарт. И так посмотрел, что тар живо вспомнил, что разговаривает с властителем, с главой клана, растерял весь свой запал и смиренно произнёс: – Простите, Эр-Раукхарт. Мы подождём снаружи. Вышли братья с куда большей поспешностью, нежели вошли. – Я же говорила, – с укоризной сказала девочка, одна из двух дежурных. – Заняты они, просили не мешать. – Теперь и нам влетит– за то, что не остановили, – хмуро предрёк мальчик и принялся ожесточённо ковырять в носу грязным пальцем. Младший брат Таорина только зарычал и вцепился в иверина. – Говори, зачем тебе оружие! – Я скажу, но князю, а не вам, – с достоинством ответил Лирэй. Неизвестно, на чьей стороне эти двое, а лишиться с таким трудом добытого оружия в последний момент он не хотел, не говоря уже о нежелании вообще перед ними объясняться хоть в чём-то. – Ах ты гадёныш! Лирэй утёр кровь с разбитой губы и добавил: – А расскажет он вам или нет, это уже не моё дело. К счастью, допрос с пристрастием ему устраивать не стали. Тьяриным братьям было важнее очернить инмерийца перед князем, нежели что-то выведать, и они скоро отстали, лишь время от времени бросая на Лирэя свирепые взгляды, а на закрывающий вход в Дом Огня полог – взгляды нетерпеливые. Прошло около получаса, прежде чем мастера вышли, а доносчикинаконец были приглашены внутрь. Как и предполагал Лирэй, князь, едва выслушав их, повелел им уйти – к их огромному неудовольствию. – Итак, – произнёс князь, когда они вышли. – Что же именно ты делал по моему распоряжению? Он стоял, скрестив на груди руки, и садиться на этот раз не предлагал. Говорил он так же холодно и требовательно, как ранее с Таорином, и едва заметная ирония в голосе теперь сделалась острой, как кромка льда. Лирэю стало не по себе – он уже сообразил, что допустил какой-то серьёзный промах, но пока не понимал, какой. И, глядя в суровое лицо князя, уже не был уверен, что этот промах ему простится. – Но я действительно выполнял вашу просьбу! – попытался оправдаться Лирэй. – Я придумал, что вы можете предложить арлу на переговорах. Но князя это не смягчило. – Я просил подумать, а не действовать. – Я не был уверен, что в посёлке найдётся нужное... Хотел проверить, прежде чем... идти к вам, – сбивчиво проговорил Лирэй. Он и сам видел теперь, что его объяснение звучит сомнительно, и, строго говоря, никаких разумных причин бросаться искать оружие самостоятельно у него не имелось. Князь заложил руки за пояс, прошёлся туда-сюда. – Скажи мне, Лирэй, как в твоей стране покарали бы того, кто действует якобы от имени арла, но арл об этом не знает? – Смотря какое действие... За что-то серьёзное – если, например, кто-то даст сигнал к атаке без приказа, – могут и меча лишить... Но я же ничего такого... – У нас за это выставляют за ворота. Особо наглых – без факела. Иверин в ужасе уставился на Эр-Раукхарта. – Вы... вы не шутите? Эр-Раукхарт возвёл глаза к потолку. – Я не шучу. И сейчас совершенно серьёзно говорю о том, чтобы ты перестал меня подставлять перед Сайданаром. Какое-то время Лирэй молчал, потом подавленно произнёс: – Я не подумал, как это будет выглядеть со стороны. – Думай в следующий раз, – посоветовал Эр-Раукхарт и уже спокойным, обыденным тоном спросил. – Так зачем ты искал оружие? – Его можно подарить айнам. На переговорах, – Лирэй вздохнул. После устроенной князем выволочки никакой радости и гордости за свою находку не осталось – только стыд за собственное глупое поведение. – Если вы ещё не передумали их проводить... – Старые мечи? – с сомнением уточнил Эр-Раукхарт. Лирэй аж задохнулся от такого пренебрежительного отношения. – Не просто старые мечи! Это оружие, которое передаётся в роду из поколения в поколение! Тут князь, видимо, понял, что разговор предстоит долгий, и наконец предложил собеседнику присесть у огня. Лирэй немного расслабился: кажется, гроза миновала, и князь снова выглядел... просто Раукхартом, а не суровым главой клана. – Какая в них ценность? – спросил он. Иверину пришлось напомнить себе, что для таров оружие – всего лишь оружие и никакого священного смысла не несёт. – В мече, отмеченном эмблемой, заключена часть силы рода, – объяснил он. – Чем старше меч и чем больше сражений им выиграно, тем больше его сила. – Это... что-то вроде магии? – Нет! – возмутился Лирэй, уязвлённый этим сравнением. – Это у кшииресцев магия! А сила рода – это сила рода. – Хорошо, пусть так, – не стал спорить князь. – Значит, инмерийцы будут довольны этим подарком? – Конечно! Вернув трём родам утраченную силу, вы таким образом проявите уважение ко всем айнам. – Неужели оружие вам дороже жизни его обладателя? – спросил князь, словно эта мысль в его голове никак не укладывалась. – Смотря какой... обладатель, – Лирэй криво усмехнулся. – Меня вам точно приводить не стоило. Я же... что-то вроде грязного пятна на репутации своего рода. Произнеся это, Лирэй почувствовал, как грудь и горло словно сдавило стальными тисками. В нём снова проснулось осознание того, насколько ужасно с точки зрения айна он сейчас поступает, давая советы своему врагу. Как Ирр-Орлессан мог до такого докатиться? Эр-Раукхарт на этот раз переубеждать его не стал, но посмотрел так, что стало ясно, что никакого грязного пятна он перед собой не видит, а видит пятно глупое и бестолковое. – Что ж, значит, мечи. Хорошо, – сказал он. – Тогда что ты предлагаешь обменять на лес? – Военную помощь, – ответил Лирэй и подробно изложил всё то, что обдумывал накануне: разницу между владением и договором на пользование землёй, приходящих зимой зиаргов и то, как альтараны могут помочь с ними справиться. Иверин с тревогой наблюдал за реакцией князя, но тот, вопреки опасениям, выслушал вполне благосклонно, а потом задумчиво произнёс: – Не уверен, что клану это понравится, но я вижу, чем хороша эта идея: когда воины сражаются на одной стороне, они перестают относиться друг к другу как к врагам. Такая мысль Лирэю в голову не приходила. Он сомневался, что что-то может заставить инмерийцев перестать видеть в альтаранах врагов, но высказывать свои сомнения вслух не стал, а вместо этого сказал: – Что же касается покупки зерна, то здесь, в посёлке, есть пещера с самоцветами. Мы не слишком любим украшения из камня, но наши соседи, кшииресцы, их ценят и, если я не ошибаюсь, даже как-то используют для своей магии. – Да, я думал об этом, – Эр-Раукхарт кивнул. – В Диких Пещерах есть и другие места, где можно добывать цветные камешки. Я распоряжусь, чтобы собрали образцы. Помолчав немного, он подытожил: – Что ж, условия неплохие. Надеюсь, твои сородичи окажутся на этот раз более сговорчивы, и мы решим наши проблемы мирным путём. Лирэй неслышно вздохнул. Он совсем не был в этом уверен. Но продолжить вражду инмерийцы и аурранцы сумеют и без его помощи. – Только оружие нужно почистить, – спохватился он. – Нельзя отдавать его в таком виде – айны сочтут это неуважением. – Вот и займись. Лирэй тут же вцепился в мешок с оружием – он и так никому из таров не доверил бы чистку и был рад, что не пришлось упрашивать князя поручить это дело тому, кто с мечом обращаться умеет. Ах, если бы ещё ножны нашлись! Таскать мечи вот так, в старом мешке, казалось кощунством не меньшим, нежели отдать их в руки таров. Лирэй полагал, что на этом разговор завершён, но Эр-Раукхарт неожиданно вытащил откуда-то мешочек с костями. – Сыграем? Слышал, ты неплохо научился. Лирэй бросил на князя удивлённый и обеспокоенный взгляд и потёр больную руку, которая вроде бы срасталась правильно и больше не опухала. Но отказаться не решился. – Обойдёмся без увечий, – сказал князь, заметив его жест. Иверин с некоторой опаской начал партию, гадая, чем обернётся для него проигрыш. Хотя Лирэй и вправду много играл в последнее время – эта тарская забава пришлась ему по душе гораздо больше, чем он готов был признать, – но мастерства пока не достиг. Князь играл с невозмутимым видом, по выражению его лица невозможно было догадаться, что он задумал, и это сбивало с толку. После неизбежного проигрыша Лирэя Эр-Раукхарт продемонстрировал, что в изобретательности своим соклановцам ничуть не уступает. – Давай представим, – сказал он, – что ты, допустим, Дарриен Огем Ирр-Найлиэн. От такого начала Лирэй опешил. – И ты, – продолжил князь, – ведёшь переговоры со мной. Посмотрим, насколько нам удастся прийти к взаимопониманию. Тут Лирэй наконец сообразил, что задумал Эр-Раукхарт. И оставалось только в очередной раз подивиться альтаранскому умению всякое серьёзное дело превратить в забаву. Иверин, поначалу принявший эту идею в штыки и после настойчивых уговоров согласившийся озвучивать то, что мог бы ответить ирр Дарриен, только от третьего лица, через некоторое время со стыдом осознал, что увлёкся и от словесной пикировки получает удовольствие. Игра в кости тем временем продолжалась, но оба игрока от неё здорово отвлеклись, и как-то так получилось, что удачно вытащенная кость позволила иверину сложить редкую комбинацию, которую князь упустил из виду и которая решила исход игры. – Неплохо, – одобрил Эр-Раукхарт выложенный на полу расклад. – Твоя очередь. Чего ты хочешь? Проигрышу он ничуть не смутился и теперь с интересом ждал, что скажет иверин. Тот на победу не рассчитывал, поэтому растерялся. Чего ему просить у князя? Всякую ерунду загадывать, как это любят тары, – нет, так он не умеет. Но тут он кое-что вспомнил и, тщательно подбирая выражения, произнёс: – Я хочу, чтобы вы дали слово, что если вы узнаете о двоих... аурранцах, которые... не имея злого умысла, обманывали вас, потому что боялись, то не будете им мстить. Кажется, Лирэю удалось по-настоящему удивить князя своей просьбой. Эр-Раукхарт какое-то время осмысливал эту загадку, но иверин недооценил княжескую проницательность. Тому хватило минуты, чтобы догадаться. А может быть, он и сам чувствовал, что в их отношениях с Мирайной что-то неладно, и теперь лишь получил тому подтверждение... – Вот как... – проговорил он. Лицо его окаменело, а руки сжались в кулаки. – Откуда ты узнал? – Случайно, – признался Лирэй. – Совсем не хотел бы этого знать, но так вышло. Простите. Так вы даёте слово? – Я бы и так не причинил ей вреда, – произнёс Эр-Раукхарт после долгой паузы. – Но раз уж таковы условия – даю слово, что ничего им не сделаю. В голосе его на этот раз прозвучала плохо скрываемая горечь. Князь отвернулся к огню, плечи его поникли, и Лирэй каким-то образом почувствовал, что неверность жены ранила Эр-Раукхарта очень сильно. Похоже, он её и вправду любил… К тому же Лирэй успел заметить, что аурранцы хотя и уважают князя, но держатся на расстоянии, и Мирайна была, наверное, одной из немногих, если не единственной, кто Эр-Раукхарту был по-настоящему близок. – Она ведь не просила тебя ни о чём, я прав? – спросил князь. – Да. Не просила. И как бы не убила за непрошенное вмешательство... Лирэй ожидал, что князь станет выспрашивать, кто тот второй аурранец, но Эр-Раукхарт молчал, неспешно перебирая кости и складывая их по одной в мешочек. Лирэй тоже молчал, и его грызла неприятная мысль о том, что таким образом он как будто отомстил князю, и это было подло и недостойно айна. Но на самом деле ничего такого Лирэй не замышлял и не предполагал, что витиеватая формулировка будет князем немедленно разгадана. И уж точно не хотел причинить боль. – Можешь идти, – сказал Эр-Раукхарт, затянув завязки мешочка. И добавил вдогонку, когда иверин уже был на полпути к выходу, – оружие своё не забудь. Досадуя на себя – как ухитрился забыть самое главное? – Лирэй вернулся и подхватил мешок, вновь поморщившись от того, как небрежно лежали в нём айнские мечи. Надо будет хотя бы тряпицами их аккуратно обернуть, раз уж ножны где-то потерялись... Как-то всё вроде и удачно вышло, а в то же время совсем не радостно. А ещё предстоит поединок с Дхаем, на который Лирэй так некстати напросился... Что ж, по крайней мере, оружие у него, назло тару, будет хорошее и остро заточенное. Если уж не самого Дхая, то его кнут перерубить Лирэй постарается.