Don't look at me

Просторный автомобильный салон наполнял едва уловимый запах бензина. За окном шел проливной дождь, вызывая мрачное чувство и навевая тревожные мысли. Саске сидел на заднем сиденье и смотрел в промокшее стекло, провожая глазами бегущие капли и старательно пытаясь избавиться от беспочвенных волнений. Хоть машина ехала не быстро, ощущение приближающейся опасности не хотело отпускать. Рядом вальяжно расположился Итачи, углубившийся в свои фантазии, и смотрел куда-то в одну точку, игнорируя реальность. Но не заметить поникшее состояние брата он не смог. — Саске, все хорошо? Учиха ответил не сразу, игнорируя вопрос, но затем интенсивно покачал головой. Что-то не давало ему покоя, погружая в пугающие мысли, заставляя представлять наихудшие из вариантов сегодняшних событий. Может, это из-за того, к кому они ехали? Поездка к Мадаре никогда не заканчивалась чем-то хорошим. — Может, вернемся? — настоятельно просил он, бросая взгляд на передние сидения. Вряд ли его послушают, но может хоть кто-то еще в этой машине чувствует то же, что и он. — Зачем? — Фугаку, сидевший за рулем, мельком глянул на него через зеркало. — Ты что-то забыл? Под взглядом отца Саске немного стушевался, но от своего отступать не стал: — Нет. У меня плохое предчувствие. — Не выдумывай! Мы уже почти приехали, я не собираюсь поворачивать назад. — мужчина крутанул руль, сворачивая с главной дороги на однополосную мостовую. — Все хорошо, не переживай, Саске, — в их разговор решительно вмешалась Микото, решившая поддержать сына парой успокаивающих и обнадеживающих слов. — Мы же много раз ездили этой дорогой. Получив ответ и укоризненный взгляд отца, Учиха вновь повернулся к окну. Благодаря невозмутимому состоянию остальных, он отчаянно начинал верить, что у него развивается паранойя. Даже после слов отца и матери, ощущение липкой опасности никуда не ушло, но он все же решил не перечить. Все равно его не станут слушать. За запотевшим стеклом мелькали очертания деревьев, домов и проезжавших мимо машин. Фугаку и Микото, о чем-то разговаривали, но Саске не вникал в тему их беседы. А Итачи продолжал сидеть и что-то заинтересованно листать в своем телефоне, иногда снисходительно на него посматривая. Все было, как обычно. Ничто не предвещало беду, пока душераздирающий крик матери не прорезал тишину салона: — Фугаку! Саске успел лишь поднять голову и увидеть летящий в них черный автомобиль. Затем столкновение, крики, звук бьющегося стекла, боль в виске от удара и черная, непроглядная темнота. Задыхаясь от нехватки кислорода, Саске вскочил на кровати и жадно начал хватать прохладный воздух. Ему понадобилось полминуты чтобы понять: это был всего лишь сон, очередной кошмар, ничего более. Но насколько же все казалось реалистичным, словно только что он вновь пережил ту аварию. — Ты чего? — едва продравший глаза Наруто обеспокоенно посмотрел на него и, не услышав никакого ответа, поднялся и коснулся слегка подрагивающего плеча. Саске дрожал как осиновый лист. Лоб покрылся испариной и даже через футболку чувствовалась липкая влажность. — Ты в норме? — Да, — голос был предательски сиплым, давая понять обратное. — Часто у тебя бывает… такое? — Узумаки осторожно коснулся его лба, убирая с лица прилипшие пряди. Тот коротко кивнул, сглотнув вязкую слюну. Это происходит едва ли не каждую неделю, а порой и по нескольку раз. — Тебе снился… тот день? — снова кивок, без желания отвечать в слух. — Страшно, наверно? — в ответе на этот вопрос он не нуждался. Одного лишь взгляда на подрагивающего Учиху хватило, чтобы узнать очевидный ответ. Наруто еще не видел его таким: словно загнанным в угол, напуганным и беспомощным, как маленький ребенок. Ребенок, которого хотелось обнять, прижать к себе и поскорее успокоить, что Наруто в последствии и сделал. Он осторожно обнял Саске за плечи, заставляя того безвольно уткнуться себе в шею. — Все хорошо. Это же был всего лишь страшный сон. — Узумаки неспешно провел ладонью по темным волосам, успокаивающе поглаживая и осторожно перебирая пальцами короткие пряди. Учиха впервые не пытался избегать контакта с ним. Видимо на это у него просто не было сил. Саске только незаметно прижался к нему. После всего пережитого адреналина ему хотелось чьей-то поддержки, и Наруто оказался рядом слишком вовремя. Он и забыл о своей гордости, желании избегать прикосновений и близости, плюнул на все, решив успокоиться под влиянием объятий. Таких теплых и позорно приятных, первых за чертову дюжину времени. Даже сердце немного дрогнуло, на секунду оттаяв после вечного льда. Наруто сидел тихо, не шевелясь, боясь сделать лишнее движение и спугнуть его. Он со страхом ожидал момента, когда Саске снова оттолкнет его и скажет что-то колкое и совсем не обидное. Но тот так же не двигался, тяжело дыша в шею Узумаки и легонько сжимая ткань его футболки. Он немного расслабился, почти уложил голову на плечо и кажется прикрыл глаза, сдаваясь под напором чужих прикосновений. Наруто не дышал, ощущая, как кожу щекочут подрагивающие ресницы и горячее дыхание. Собственные руки, чуть сжимающие волосы, бродящие по чужой спине, едва дотрагиваясь считающие каждый позвонок, казались не своими, словно они жили другой жизнью. Он нервно сглотнул, пытаясь унять чаще бьющееся сердце. От непривычно тесной близости даже у него дух перехватило. — Слушай, Саске, — он попытался отвлечься разговором, тем более, что ему было, что сказать. — Мы на лекциях проходили похожую тему. Ну… про ночные кошмары. У нас есть очень хороший лектор. Орочимару! Характер у него, как у гадюки, конечно, шипит на всех и меня недолюбливает, но свое дело знает. Так вот… он рассказывал нам, что наши неосознанные страхи и переживания обретают образы во снах. Если ты постоянно видишь один и тот же кошмар, это значит, что ты до сих пор не можешь отпустить былое, — это настолько очевидная информация, что Саске сам давно должен был это понять, но поговорить об этом стоило, хотя бы для того, чтобы найти выход из ситуации. — И что ты предлагаешь? — хриплым шепотом поинтересовался Саске. Наруто говорил весьма убедительно, хоть и рассказывал о действительно элементарных вещах, и образ наивного дурачка пошел новыми трещинами в его сознании. — Тебе нужно позволить старым ранам затянуться и отпустить все, что было, иначе не сможешь жить «прямо сейчас». Забудь о прошлом и сосредоточься на настоящем… — сделав небольшую паузу, Наруто чуть тише прибавил, боясь, что это можно неправильно понять. — Сосредоточься хотя бы… на мне. В его мыслях это звучало немного иначе, но Узумаки не решился сказать в слух то, что думал. Того, что он уже сказал, вполне достаточно. А то вдруг Учиха не так поймет и все… момент испорчен. Жди следующего. А ведь Наруто в душе был на седьмом небе от счастья: Саске наконец-то доверил ему хоть малюсенькую часть себя. И это неимоверно радовало. — Сосредоточиться, говоришь? — к Учихе постепенно возвращалось осознание и силы, но он все же не стал отталкивать Узумаки, вместо этого мягко отодвинулся, поправляя взъерошенные волосы. — На тебе? — Ну да. Не в том смысле, в котором ты мог подумать. Я говорю, что ты мог бы отвлечься, не пытаясь постоянно уйти в себя, избегать меня и моего взгляда или запираться в ванной. Чем больше ты будешь о чем-то думать, тем тяжелее будет с этим смириться. Поэтому, я предлагаю тебе свою помощь в борьбе с навязчивыми мыслями. Тем более, что первый шаг в настоящее ты уже сделал. — Наруто лучезарно улыбнулся. — Ты меня не оттолкнул. — Это ничего не значит… я просто тебя пожалел, — неглядя на слова, в голове Саске пытался найти причину, по которой не стал отказываться от объятий. Но ее, по правде говоря, не было. Он просто нуждался в успокоении, вот и все. Узумаки хохотнул, глядя на его порозовевшие щеки. На бледной коже румянец был слишком заметен: — А по-моему, ты себя пожалел, и теперь не знаешь, почему так сделал. Саске промолчал, пытаясь спрятать лицо в ладонях. Предательская реакция тела все сильнее выступала на бледной коже бордовыми пятнами. — А я вот знаю, почему. Это еще одна лекция от Орочимару-самы, — Наруто с натянутым энтузиазмом вспоминал об этом человеке. Не слишком хорошие у них были отношения, чтобы вот так уже второй раз говорить о нем с напускным уважением. — «Человеку свойственно стремиться к человеку. — цитировал Узумаки. — Когда люди испытывают сильные негативные переживания, их подсознание непроизвольно пытается восполнить дискомфорт приятными эмоциями. Объятия, поцелуи, прикосновения — способны снизить боль и стресс, поэтому они так необходимы. Именно по этой причине…» — Все, хватит, — перебил его Саске. — Я понял. Кончай свои проповеди. — Но я не закончил. И еще, ты знаешь, что ты красный, как помидор? — Наруто с удивлением наблюдал, как его щеки пылают алым румянцем. Весьма редкое зрелище, он едва ли не единственный, кому посчастливилось его увидеть. — Без тебя знаю. — Узумаки в лицо тут же полетела подушка. — Не смотри на меня. Наруто пробило на смех от бурной и по-детски стеснительной реакции. Посылать людей при первой же встречи Саске почему-то не стеснялся, а от обычных объятий под землю провалиться готов. — Да ладно, я же тебя полуголого вчера видел, а тут какой-то румянец… — он весьма заслуженно получил ногой в ребро, немного скрутившись от боли, но продолжал смеяться. Улыбка сама по себе появилась на лице Саске, а багровая краска на щеках заиграла новыми оттенками. Какого хрена у этого Узумаки такой тупой, заразительный смех? — Извращенец! А еще говорил, что я маньяк. Наруто не слушал его, с приоткрытым ртом глядя на по-настоящему живое выражение его лица, за миг изменившее человека до неузнаваемости. Оно было совсем другим и разительно отличалось от того отчужденного и холодного проявления нелюдимости. Надо же, как сильно улыбка меняет людей. Хмыкнув своим мыслям, Узумаки протянул ладонь к нему, бережно заправляя за ухо выбившуюся черную прядку, но все еще настороженно ожидая бурной реакции в ответ. Его волосы мягкие, он в этом уже убедился. Мягкие и приятные на ощупь, словно шелк. Саске бросило в жар от нежного, совсем не наигранного, а искреннего жеста Узумаки и от прозвучавших после слов: — Я же говорил, что улыбка тебе к лицу. Почему сердце на миг замерло, предвкушая что-то? Почему кровь снова прилила к лицу и по всему телу прошлась горячая волна? Что это? Не только тело отзывалось на приятный жест, на душе тоже становилось непривычно легко и безмятежно. Для Саске чужды такие резкие чувства, необъяснимая реакция собственного организма и странно всплывающие в голове мысли. А все, чему он не мог дать рациональное пояснение, вызывало у него тревогу и страх. Он уже потянулся, чтобы поскорее убрать чужую ладонь, но Наруто тут же его остановил: — Не отталкивай меня. Я сам уберу руку. — секунду спустя, прикосновение исчезло, как он и обещал. Правда на этот раз Саске не знал, вздыхать ему от облегчения или от досады. Все-таки тяжело сознаться, но это приятно — чувствовать тепло чужих рук, так похожих на те, которые дарил в детстве Итачи. Он за эти годы так одичал, что одно лишь объятие смогло вызвать массу противоречивых чувств, которые теперь точно не отпустят в ближайшие несколько десятков часов. А что дальше? Если Узумаки его поцелует, он вообще свихнется или в обморок грохнется? Хотя, зачем вдруг Наруто приспичит целовать его? И почему он вообще об этом подумал? Нужно срочно прекращать с такими мыслями, пока они не зашли слишком далеко. Это уже маразм какой-то, что невинные, почти детские жесты внимания вызывали в нем поток не самых приличных и слишком разнообразных мыслей. Да, все-таки, извращенец тут именно он. — Ладно, — вздохнул он, попытавшись сделать вид, словно ничего этого не было. Правда это получалось паршиво. — Проехали со всем этим. Что дальше в твоем списке «Вернуть Учихе образ человека»? Наруто на мгновение замешкался, поняв, что его намерения частично раскусили, а затем весело засмеялся, подыгрывая: — А как ты узнал о моем списке? — Ты и не скрываешь своих экспериментов, психолог, тоже мне,— хмыкнул он, но через секунду чуть серьезней заявил. — А если по существу, то мне интересно, что ты задумал. — Я что, настолько предсказуем? — Как мешок цемента. Сравнения у Саске по факту убойные. Наруто, как сильно не старался, так и ни смог не посмеяться, заливаясь новым приступом звонкого хохота. — Хорошо, я скажу, — он наконец успокоился и набрал в легкие побольше воздуха. — Ты не оттолкнул меня, как я и просил, а это значит, что ты стал доверять мне чуточку больше. — То есть, это была проверка? — Что-то типа того. Я просто хотел узнать, сделаешь ли ты так, как я тебя попрошу. И ты сделал. — Наруто счастливо улыбнулся. — А это значит, что следующим пунктом в моем списке будет «достучаться до твоего сердца». Он осторожно ткнул пальцем в левую грудь Учихи, где под тонкой тканью и мягкой кожей удивительно быстро стучало сердце. — Крупную рыбу хочешь поймать, Узумаки. — чуть ухмыляясь, предупредил Саске. — Ты посягаешь на то, что было закрыто пять лет. Думаешь, получится? — Ну… — Наруто задумчиво покусал внутреннюю сторону щеки. Никто не говорил ему, что будет просто, но он сам навязался и сам наобещал много чего, теперь отступать уже некуда. —  Улыбнуться я тебя уже заставил. Рассказать мне свои переживания — тоже. И ты перестал избегать моих прикосновений, — Наруто сопровождал каждый пункт загибанием очередного пальца. — Значит, я на верном пути. Конечно, это будет непросто, но я постараюсь. Я обязательно спасу тебя от одиночества и кошмаров. Таких удивительно наивных, но уверенных слов Саске еще никогда не слышал. Это же просто слова. Всего лишь глупое и несерьезное обещание, но снова же… почему в него хотелось верить? Глупый Наруто? И откуда он вообще в его жизни взялся? — Ну, попробуй, — а что ему терять? Интересно же посмотреть… кхм! Послушать, почувствовать… в общем, не важно, просто узнать, каким это образом Узумаки решил «достучаться до его сердца». Все-таки, у этого болвана есть одна очень редкая особенность: он может зажечь давно перегоревшее пламя и странным образом умеет заглушать давнюю боль. Он какой-то совсем… особенный что ли? Или больной просто? Подобных людей в своей жизни Учиха еще не встречал и не был уверен, как к нему относиться.