Патронат

      Утро пятницы прошло в напряжении. Я видел, что Джессика не верит в спокойную встречу с отцом, хоть она и старалась не подавать виду и вести себя как обычно. Ситуация осложнялась и тем, что синяки на ее попе так и не прошли и, хоть и стали менее чувствительны, все равно давали о себе знать, когда она садилась, а ей явно не хотелось, чтобы Ричард об этом узнал.       После завтрака она молча ушла к себе, и пробыла там до самого обеда. Ричи должен был прийти к 16.00, через пару часов после обеда, поэтому, когда девочка все же спустилась вниз, я поманил ее в кабинет.       — Я думала мы пообедаем, — смотрит на меня с удивлением и легким испугом.       Я не сердился на нее, и не обижался, хотя ее поведение сегодня мне и не нравилось. Я понимал, что она переживает из-за встречи с отцом, и все еще обдумывает мои вчерашние слова, но все же решил поговорить с ней еще раз.       — Да, Джесс, мы пообедаем, но чуть позже. В начале я бы хотел с тобой немного поговорить, ты же не против?       — Нет, конечно.       — Ну и хорошо, — я взял ее за руку. — Тогда идём.       Расположившись в кабинете, я начал разговор с того, что меня больше всего беспокоило:       — Ты боишься?       — Чего? — она смотрит на меня с недоумением.       — Это ты мне лучше скажи, чего. Почему ты все утро ходишь сама не своя? Молчишь, прячешься наверху.       — Прости, я просто думаю о том, что ты мне вчера сказал…Ты правда думаешь, что мы с папой сможем общаться как раньше?       Я помедлил. Я не был в этом до конца уверен, но не хотел говорить об этом Джессике. Но и не говорить об этом не мог. Наконец я выдавил из себя:       — Знаешь, по крайней мере попробовать стоит. Я же вижу, вы нужны друг другу. Просто упорно не хотите этого признавать.       Она покраснела и смутилась.       — Дядя Ник, знаешь…Я ведь правда люблю его. Но…когда он злится на меня ни за что, я просто не могу…это ужасно обидно.       — Я понимаю. Но ты ведь пообещала мне держать себя в руках, помнишь?       — Да, и я постараюсь, — взгляд абсолютно искренний, на губах легкая улыбка, и я улыбаюсь в ответ. — Может уже пойдем обедать?       Ну как можно сдерживать смех, общаясь с ней? Я значит говорю о серьезных вещах, а она про еду. Ох уж эти подростки…       — Да идём, идём. Но, все же, я надеюсь на тебя.       Обед проходит чуть веселее. Джессика рассказывает, что дочитала книгу, которую брала у меня, и спрашивает, нет ли в моем кабинете чего-нибудь похожего. Приходится огорчить ее, что нет:       — Но, если хочешь, можем поискать что-нибудь для тебя в книжном на выходных. Тебе теперь можно ходить одной и встречаться с другими людьми, а не только со мной, так что не вижу проблем в том, чтоб устроить небольшой шоппинг.       Эта идея ей нравится, и она тут же забрасывает меня целым списком занятий, которым можно было бы заняться, и книг, которые она хотела бы прочитать.       После обеда мы уходим в кабинет, и смотрим, что из моей «библиотеки» могло бы ее заинтересовать. Правда, выбрать ничего мы так и не успели — раздался дверной звонок.       Джессика напряглась, поэтому, прежде чем пойти открывать дверь, я слегка сжал ее плечо и прошептал:       — Я рядом, и всегда готов помочь. Хорошо?       Она кивнула и выдавила из себя улыбку, правда не очень правдоподобную.       Ричард приехал чуть раньше, чем обещал, но все равно привёз с собой небольшой торт.       — Привет. Я подумал, почему бы нам не попить чайку, пока я у вас.       — Привет, Ричи, — я пожал ему руку и забрал торт. — Проходи.       Ричард зашёл и слегка неловко обнял дочь. Судя по удивленным глазам Джессики, такого не было достаточно давно. Теперь понятно, почему мои прикосновения по началу вызывали у нее страх и неловкость.       — Привет пап, — хорошо, что ей не пришло в голову отстраниться от объятий.       Стараясь немного разрядить обстановку, я позвал всех на кухню, и попросил Джессику поставить чайник, а сам занялся тортом.       В начале все шло спокойно. Мы общались, хоть и слегка натянуто, но достаточно любезно. Но, затем, Джессика случайно уронила на пол кусок торта, и Ричард, видимо по привычке, выдал:       — Вечно ты ешь как свинья!       Девочка подняла на отца глаза, и я узнал этот взгляд. Она всегда смотрела так, когда хотела, но не позволяла себе заплакать. Видимо его слова сильно обидели ее, она ведь действительно старалась вести себя мило, поэтому я постарался сгладить немного напряжение:       — Ничего страшного. Джесси сейчас все уберет, правда? — я посмотрел на воспитанницу, и незаметно ей подмигнул, давая понять, что поводов переживать нет, но Ричи продолжил.       — Да что ты? — он посмотрел на меня с какой-то злобой, и, обращаясь к дочери, добавил, — И сколько же раз он тебя уже выдрал, что ты стала такой послушной?       Я не успел вмешаться, и Джессика, со слезами на глазах, крикнула:       — Жалеешь, что сам меня никогда не бил?!       — Джессика, — я предостерегающе поднял руку, и смотрел на нее строго, но ее было уже не остановить.       — Что?! Неужели ты не видишь? Все как всегда!       — Стоп! Джессика, иди, жди меня в кабинете!       Я не имел ввиду ничего плохого, просто хотел прекратить конфликт, а разъединить их было самым простым способом, но Джесс все равно испугалась, и, посмотрев в начале на меня, а затем на отца, крикнула «Ненавижу!» и выбежала из комнаты.       Я бессильно опустился на стул, и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, но мой друг не унимался:       — Дрянная девчонка! Надо было раньше заняться ее воспитанием. Да что она вообще себе позволяет?!       И меня прорвало:       — Ричард! Так же нельзя!       — Что я сделал не так? Она вечно себя так ведёт!       — Ричи, мы друзья. И кто, если не я, должен сказать тебе, что ты идиот?!       — Да как ты смеешь!?       — Ричард, твоя дочь уверена, что ты ее ненавидишь! Ей 15, и когда через 3 года она сможет уехать от тебя, ее ничто не остановит, а у тебя больше никого нет! Ты нужен ей! Ей нужен отец, который любит ее!       — Я отдал ее под патронат не для того, чтоб ты читал мне морали! Твое дело ее воспитывать, а не меня!       — Ну знаешь ли, — от подобного хамства у меня перехватило дыхание, а меня не так просто выбить из равновесия. — Тогда уходи. Езжай домой, а я займусь своей работой.       — Вот и занимайся! — крикнул он, выходя из дома и хлопая дверью.       Какой же он дурак. А я? Бедная Джесс, не надо было кричать на нее. Я поспешил в кабинет, но там ее не застал. Думал уже подняться наверх и проверить комнаты, но увидел, что дверь в пристройку приоткрыта, а подойдя ближе, услышал всхлип.       Зашел внутрь и увидел, что Джессика стоит спиной ко мне, с оголенной попой, облокотившись на кушетку, в стойке для паддла. Меня это разозлило и расстроило, хотя куда уж сильнее.       Подошёл ближе, и девочка, видимо только сейчас заметив мое присутствие, перестала всхлипывать, лишь судорожно вздыхая. Я подошёл к ней ближе, положил руку ей на спину и, слегка наклонившись, спросил:       — И как ты себе это представляла? Что я зайду, возьму паддл и молча начну тебя бить?       Она молчит. Ну что за характер? Наклоняюсь сильнее, и, почти на ухо, спрашиваю:       — Или мне так и стоит поступить?       Она снова молчит, но испуганно всхлипывает. Кладу руки ей на попу, аккуратно поглаживаю синяки с прошлой порки, и понимаю, что сегодня ее не трону. Я думал наказать ее, не сильно, скорее как факт, за то, что нагрубила отцу и мне. Но, сделать это означало подтвердить свою жестокость, а она и без того уверена, что ей сурово достанется. Поэтому я натягиваю на нее трусы и штаны, беру за плечи, аккуратно разворачиваю лицом к себе, и немного сурово говорю:       — Хватит делать из меня монстра. Я никогда так не поступлю. Поняла?       Она кивает, плачет и инстинктивно тянется ко мне, желая получить хоть немного заботы. Обнимаю ее, и, не дожидаясь, пока она успокоится, увожу ее на кухню.       В кухне мне с трудом удается «отлепить» девочку от себя, чтобы усадить за стол. Наливаю чай, даю ей кружку и сажусь рядом, почти касаясь ее, а не напротив как обычно. Она молчит и стыдливо отводит взгляд.       — Прости.       — За что? — я понимаю, но обсудить ведь надо.       — За все. Что сорвалась на него, не сдержала обещание. И что обидела тебя, наверное, тоже прости. Просто ты был так зол, и я подумала...Ты не накажешь меня?       — Джессика, я был зол не только на тебя, и не столько на тебя. Я не обижен, и не стану тебя наказывать. Но не стоило кричать на отца.       — Но он меня спровоцировал! — ну что за привычка переходить на крик, оправдываясь.       — Как думаешь, долго ты проживёшь еще со мной, если Ричард решит, что патронат не помогает?       Она смурнеет: расстроилась и испугалась.       — Но ты ведь не вернёшь меня? Пожалуйста, лучше накажи, — хватает меня за руку и смотрит умоляюще.       — Тише, тише, — кладу свою руку поверх ее и немного сжимаю. — Не верну, и не накажу. Но с отцом придется помириться.       — Но ведь он тоже виноват! — конечно, ей кажется это несправедливым.       — Да, и он тоже попросит прощения.       — Ага, как же. Он в жизни не извинится передо мной.       — Вот увидишь, — слегка улыбаюсь, в душе молясь всем Богам, чтоб это действительно произошло.       Немного успокоившись, идем гулять по парку, и Джессика уговаривает меня завтра днём съездить в книжный.       Когда возвращаемся, Джесс вызывается приготовить ужин, и, пока она занята, у меня раздается телефонный звонок. Звонит Ричард. Ухожу, чтобы она меня не слышала, и беру трубку.       — Да?       — Ник, умоляю, скажи, что ты ее не наказывал, — голос убитый, кажется он выпил.       — Разумеется нет. Отец дурак уже достаточное наказание.       — Ник, прости, мне безумно жаль. Ты, наверное, прав, я идиот. Могу я приехать завтра? Нам нужно поговорить, всем вместе. Она, наверное, ненавидит меня…       — Успокойся. Джессика очень расстроена, но точно не зла. Ей было обидно, поэтому она кричала. Завтра мы заняты, прости. Приходи в воскресенье в парк около моего дома. Мы с Джесс придем туда около 15 часов.       — Как думаешь, она простит меня? — я усмехаюсь, у этих двоих даже переживания одинаковые.       — Она любит тебя, Ричи. Конечно да.       — А ты? Ты простишь меня, Ник?       — Давно простил Ричи, мы же друзья.        Я положил трубку и вернулся к своей воспитаннице. Создатель, дай мне сил на эту парочку.