Патронат

      В понедельник погода не радовала, и Джесс все утро просидела с ноутбуком, упорно с кем-то переписываясь. Все это время она молчала, лишь иногда обмениваясь со мной быстрыми фразами.       Лишь через пару часов она решила со мной полноценно поговорить.       — Дядя Ник?       — О, так ты умеешь разговаривать, — я подмигнул ей, и девочка улыбнулась.       — А можно Джон приедет к нам в гости? Ты ведь говорил, что не против наших встреч.       Я опешил.       — Джесс, с этим есть одна небольшая проблема. Тебе придётся объяснить ему, почему ты живешь со мной, а не дома.       — Нуу, — она смутилась, — вообще-то, я ему уже рассказала.       — Вот как?       — Ну, понимаешь, после той встречи он все расспрашивал, почему я гуляла и обедала с тобой. Он же знает, что я не очень хорошо общаюсь с папой, и это странно, что я при этом провожу время с его другом. И я рассказала все.       — И для чего ты живешь со мной тоже?       Она покраснела и только кивнула.       — И как он это принял?       — Ну, он в начале разозлился на папу, и на тебя немного. Но потом понял, что я в порядке, я убедила его, что ты меня не обижаешь, — девочка улыбнулась, будто теперь в этом убеждала меня. — Так можно он приедет? Ну пожалуйста.       — Да пусть приезжает, я не против. Только ведите себя прилично.       С этого момента почти все свое время они проводили вместе. Хорошая погода — Джонни приходил, и они шли гулять, погода испортилась — сидят дома или просят отвезти их в кино. Парень всем своим видом, каждым жестом старался показать мне, что он достоин встречаться с Джесс, чем вызывал у меня приступы веселья. Так что в один момент я даже попросил его:       — Джонни, прекрати вести себя так, будто пытаешься стать МОИМ парнем. Джесс с тобой хорошо, и мне этого достаточно. Понял?       — Да сэр, — парень покраснел. — Простите, и спасибо.       После этого общаться стало значительно проще, он немного расслабился, и я мог отдохнуть от официальности.       Поскольку Ричи работал, и встречаться с дочерью он не мог, они только созванивались вечерами, и столь частые встречи с парнем не мешали девочке мириться с отцом.       В среду Джон был занят, и Джессика весь день проводила со мной. Я видел, что ее что-то тревожит, но давал ей шанс заговорить об этом самой.       Разговор она начала только к обеду:       — Тут такое дело. У друга Джонни день рождения завтра, ему 18 будет, и он пригласил нас к себе.       — И какие проблемы?       — Ну, просто... Вечеринка планируется допоздна. Закончим ровно в полночь, — девочка опустила глаза, будто в желании нарушить правило сознавалась полу, а не мне. — А ты говорил, что я должна возвращаться не позднее 22 часов.       — Хм, меня, если честно, больше смущает другое. Говоришь, ему исполнится 18. На празднике явно будет алкоголь.       Я смотрю на нее с подозрением, и девочка смущается еще сильнее.       — Ну, наверное. Но я не буду пить, честное слово! Я же знаю, что мне нельзя. Ну пожалуйста, — смотрит умоляюще, и я не могу сдержать смех.       — Одно условие: я тебя заберу сам, ровно в полночь. Идёт?       — Да, конечно, — она подбежала и обняла меня. — Спасибо! Ты самый лучший!       — Да, ты уже говорила.       После обеда позвонил Ричард, пригласил нас к себе на ужин. Джессика эту новость восприняла с великой радостью: ей хотелось забрать из дома платье на завтра.       — Ну, и по папе я тоже скучаю, конечно.       Страшнее подростков могут быть только девчонки-подростки. В начале платье, потом папа. Ну конечно.       Тем не менее, вечер прошёл мирно. Я предоставил им возможность общаться без своего участия, лишь иногда встревая в разговор, когда чувствовал, что произносимое может привести к конфликту, и отмечая для себя, что эти моменты нужно будет с ними потом проговорить отдельно.       В итоге обошлось без скандалов, и, если Ричи и Джесс научатся сами, без меня, останавливаться вовремя, их отношения действительно могут наладиться.       Домой мы вернулись уже поздно, но в прекрасном настроении, и, разумеется, с платьем (а заодно и парой топиков, «мне же нужно будет в чем-то гулять с Джонни»).       Когда я проснулся в четверг, Джессика была уже на ногах и готовила завтрак.       — Стоило отпустить тебя на ночную вечеринку, и ты уже не знаешь, как мне услужить? — я рассмеялся.       Девочка и правда второй день делала все, что я только просил, и не просил тоже.       — Да нет, я просто так, — опять смутилась.       Подошел, приобнял ее за плечи и сразу почувствовал, что она расслабляется.       — Джесси, относись спокойнее к тому, что я говорю. Не стоит все воспринимать как претензию.       — Я просто не всегда понимаю, когда ты шутишь.       — Прости. Буду стараться смущать тебя реже.       После завтрака она до самого обеда переписывалась с Джонни. Вечеринка начиналась в 19, и они договорились, что он зайдет за ней в 17.30, чтобы вместе добраться («нет, не надо нас отвозить, мы хотим сами, на автобусе») до города и пойти к другу.       После обеда она носилась по дому, собираясь: красилась, гладила одежду и переодевалась (ведь то, что мы забрали платье, не значит, что она пойдет в нем, «а может лучше джинсы и рубашка, или топ, или платье?»), собирала и пересобирала сумочку. Вообще не понимаю, что сложного собраться в гости, поэтому сидел в кабинете, не мешая и лишь тихо смеясь.       В конечном итоге, когда Джонни пришёл, одетый в простую белую рубашку и джинсы, Джессика встречала его готовая, в легком летнем платье (том самом) и кедах, с собранной сумочкой и легким, аккуратным макияжем. Всего-то часа 2 понадобилось.       Провожая их, я напомнил, что приеду в полночь и заберу Джесс. Я был совершенно уверен, что все в порядке, что вечер закончится хорошо. Я абсолютно доверял им.       Зря.