Амнезия

      До больницы они доезжают в полном молчании.       Марк послушно идёт за Ричардом, внимательно выслушивает указания немолодого врача, и вместе с королём подходит к палате. Джессику видно сквозь стеклянный проем в стене, она лежит на кровати в пижаме с мишками, уткнувшись в книгу и закусив кончик большого пальца. Марк застывает у двери, не решаясь войти. — Если она действительно верит, что я ее муж, то не расстроить её не получится, — говорит он, сильно надеясь, что Ричард понимает это и не станет требовать от него невозможного. — Веди себя тактично и мягко. Я буду здесь и прекрасно пойму, что конкретно её расстроило.       Он сам протягивает руку и дёргает ручку, открывая дверь перед Марком. Этот звук отвлекает Джессику, и она поднимает голову. — Ты здесь! — восклицает она, полностью сосредоточенная на предполагаемом муже.       Ричарду достаётся приветственный кивок и лёгкая благодарная улыбка. И увидев, как, соскочив с кровати, она несётся в объятья своего бывшего жениха, он отступает назад и выходит, закрывая дверь и прислоняясь к ней лбом. Руки непроизвольно сжимаются в кулаки, он едва сдерживается, чтоб не ворваться внутрь и не вытолкать Марка обратно, и делает несколько глубоких вдохов.       «Наберитесь терпения» — голос доктора Картера в его голове превращается в личного воображаемого психотерапевта.       Ричард считает до десяти, и на «восьмёрке» в кармане его пиджака начинает вибрировать телефон. Он садится на диванчик, с которого видно, как Марк возвышается над Джессикой, что снова забралась на кровать, скрестив по-турецки ноги. Она внимательно смотрит на него снизу вверх, и даже отсюда Ричард замечает, как её улыбка становится менее радостной, а между бровями пролегает складка. — Слушаю, — отвечает он, продолжая следить за выражением лица Джессики. — И тебе привет, — раздается бодрый голос Адама в трубке, и уголки губ Ричарда невольно приподнимаются, — Звоню сообщить, что билет куплен, завтра утром я буду у тебя, чтобы снова защищать твою теперь уже королевскую задницу. — Хорошо, я понял. — Ричард внимательно наблюдает за Марком, который садится рядом с Джессикой, опустив голову.       Марк продолжает что-то говорить, но словно пытаясь отгородиться от его слов, она не смотрит на него, изучая собственные ногти. — Не слышу радости в голосе, неужели появился кандидат лучше меня? — Адам, я не могу сейчас говорить, — Ричард видит, как Джессика снимает обручальное кольцо со своего пальца, и до скрипа сжимает зубы, когда она безмолвно протягивает драгоценность Марку.       Тот едва ли не испуганно отшатывается, осторожно отталкивая ее руку, и продолжает что-то ей объяснять. — У тебя всё в порядке? — тон Адама мгновенно становится серьёзным.       Ричард ненадолго отворачивается, пытаясь сосредоточиться на своём разговоре. — Если кратко, Джессика в больнице. И я сейчас тоже. И Марк. — Ты покалечил её бывшего? — раздаётся в трубке тревожный вопрос, — Он что-то ей сделал?       Адам сыплет вопросами, и Ричард ловит себя на мысли, что у него кончаются силы, этот день тянется неприлично долго. Он уже собирается перебить друга, чтобы всё ему объяснить, но поворачиваясь к стеклу, отделяющему его от жены, натыкается на её взгляд. Долгий, безмолвный, неверящий взгляд, который буквально проникает внутрь, растекаясь по венам горечью. Ричард замирает, ощущая, как неприятно сдавило в груди. — Ричард, она цела? — обеспокоенно спрашивает Адам.       Джессика отводит глаза и что-то говорит Марку. Но как только он поворачивается к ней лицом, она молниеносным движением бьёт его ладонью по щеке. Марк вскакивает, и Ричард непроизвольно подаётся вперёд, напрягаясь и внимательно оценивая каждое его движение. Пусть только попробует ей ответить. — Да, Адам, она цела. Я перезвоню.       Ричард убирает телефон обратно в карман и открывает дверь, думая, что разговор получился довольно мягким. Когда Джессика узнала о предательстве бывшего в первый раз, он ещё несколько недель ходил с огромным фингалом под глазом. Окинув взглядом разъярённого Марка, он произносит: — Ты можешь идти. Благодарю за уделённое время.       Парень стоит, прижав руку к покрасневшей щеке, тяжело дышит и едва сдерживается, чтобы не сказать всё, что он думает об этой королевской семейке. Но Ричард, словно грозовая туча, мрачно смотрит на него, готовый обрушить всю силу своего гнева, если хоть одно неосторожное слово сорвётся с его губ. А потому Марк, не глядя на них, идёт к выходу, но не успевает выйти, как Ричард хватает его за плечо: — Если хоть одна жёлтая газетёнка… — Я понял.       Звук удаляющихся шагов эхом разносится по больничному коридору, нарушая напряжённую, тягостную тишину, что образовалась в палате.       Повисшее в воздухе напряжение становится почти осязаемым, кажется, что протяни руку — и можно пощупать. Джессика, вскочившая вслед за Марком, так и остаётся стоять посреди палаты. Ричард прислоняется спиной к закрытой двери, скользит взглядом по смешной домашней пижаме, светлым волосам, заплетённым в небрежный колосок, кажущемуся неуместным дорогому кольцу, которое она нервно крутит в руках, и не решается посмотреть жене в глаза. Она же, напротив, смотрит на него испытующим взглядом, словно надеясь, что он сейчас рассмеётся и скажет, что это всё глупая шутка. Но он не оправдывает её надежд: — Не стой босиком на полу, — наверное, самая неуместная фраза в данной ситуации.       Джессика растерянно смотрит на свои ноги и резко вскидывает голову, пытаясь поймать взгляд мужа: — Как скажете, Ваше Величество. Так, кажется, нужно вас называть?       Ричард вздрагивает, как от удара, и, наконец, поднимает на неё глаза. На родном лице ядерная смесь обиды, злости и недоверия, словно у ребёнка, у которого на глазах сломали любимую игрушку.       Ричард неосознанно делает шаг к ней навстречу, желая обнять, успокоить, защитить, но она отступает. Он замирает на месте, не решаясь больше к ней приблизиться, наблюдая, как она забирается на кровать с ногами, притягивая колени к груди. — И как долго мы женаты? — бесцветным тоном спрашивает Джессика, возвращая кольцо на палец. — Десять месяцев, — глухо отзывается мужчина, отходя к окну.       Джессика растопыривает пальцы и начинает их загинать, отсчитывая месяцы в обратном порядке. Ричард прикрывает глаза, понимая, какой вопрос прозвучит следующим. И когда пальцы на её обеих руках складываются в кулаки, завершая отсчёт, девушка растерянно произносит: — Мы что поженились спустя месяц после моего приезда в Сагар?       Ричард кивает, чувствуя как в горле резко пересохло. — Я должен был жениться к тому времени, — он прекрасно осознаёт, как сейчас выглядит в её глазах, но не готов её обманывать, — Иначе бы мне не позволили стать королём, и в Сагаре бы началась настоящая война за корону. Я бы хотел, чтобы у нас было больше времени, хотел бы, чтобы у тебя было больше времени подумать, а у меня — чтобы доказать тебе, как много ты для меня значишь, но нам его не дали…       Ричард ловит на себе её холодный безразличный взгляд и осекается. Джессика откидывается на подушки и неожиданно начинает хохотать. Постепенно смех перерастает в истеричные всхлипы. Ричард подрывается к ней, но она выставляет вперёд руку, не позволяя к себе приблизиться: — Не подходи. — Джесс… — он делает ещё один неуверенный шаг в её сторону, но останавливается, натыкаясь на её отчаянный взгляд.       Джессика массирует пальцами виски и часто дышит, стараясь успокоиться. В груди бушует буря эмоций, но дыхательная гимнастика, которой её научила Меган, даёт свои плоды, и когда она вновь говорит, её голос звучит абсолютно спокойно: — А знаешь, пожалуй, у нас один — один. Ты со мной ради короны, я с тобой — чтобы насолить бывшему. Неплохой союз, правда?       Эти слова хуже всякой пощёчины бьют наотмашь. Ричард из последних сил пытается сохранить внешнюю невозмутимость, чувствуя как по венам растекается мерзкое чувство отчаяния. Он пытается внушить себе, что она расстроена, сбита с толку и абсолютно растеряна. Не нужно воспринимать её слова сейчас всерьёз. Но легче от этого едва ли становится. — Всё не так, — тихо говорит он, твёрдо смотря ей в глаза.       Она бы хотела ему поверить, но она давно не наивная девочка, чтобы верить в любовь с первого взгляда, со второго, как в их случае, в принципе тоже. Месяц — слишком короткий срок, чтобы решиться связать свою жизнь с мужчиной, которого видела лишь однажды. И не просто мужчиной, а чёрт-его-побери-королём. — Ричард, прошу тебя, уходи, — тихо просит Джессика, спрятав в ладонях лицо. Дыхательные упражнения больше не помогают, а давать волю слезам в его присутствии ей совсем не хочется. — Я хочу побыть одна. Пожалуйста.       Ричард больше всего на свете не хочет оставлять её сейчас одну, но понимает, что, находясь здесь, делает только хуже.       Он достаёт из кармана пиджака её телефон, который захватил из дворца, и протягивает Джессике, вздрагивая от короткого прикосновения, прошедшего разрядом по пальцам, когда она забирает у него свой гаджет. — Я приду завтра. Если что, звони в любое время, — с этими словами он покидает палату, чувствуя себя полностью разбитым и опустошённым.       Джессика провожает его взглядом и, отбросив телефон, утыкается в подушку, не сдерживая глухих всхлипов.