Амнезия

      Повернувшись на бок, Ричард подкладывает руку под голову и прожигает взглядом пустую половину кровати. Он наивно предполагал, что сутки без сна помогут ему забыться, как только он коснётся подушки, но теперь не может думать ни о чем, кроме того факта, что это первая ночь за время их совместной жизни, которую он проводит без Джессики.       Нет, они покидали дворец. Несколько раз проводили сутки на берегу озера, где ночевали, когда она вместе с Адамом организовала операцию по спасению Ричарда. Ей нравились эти вылазки, нравилась простота одежды, простота еды, возможность подурачиться, не оглядываясь по сторонам, и не боясь, что любое её слово или движение может быть передано прессе. Джессика уже сталкивалась и с дворцовыми интригами, и с наплевательским отношением журналистов к её частной жизни. И тогда она ещё не была королевой. Но больше всего она переживала за его репутацию. Джессика всегда переживала за него сильнее, чем нужно.       Ещё счастливей она была в ту неделю, спустя несколько месяцев после свадьбы, когда они приехали в Нью-Йорк. Он видел, что, несмотря на старания, стены дворца на нее давят. Возможно, если бы Адам остался, ей было бы проще. Поездки на мотоцикле, легкость и беззаботность, которую мог позволить себе друг, могли бы развеять ее тоску, когда у Ричарда совсем не было времени, которое он безумно хотел ей посвятить. Но Адам уехал, оставив не только Джессику, но и его. И с трудом выкроив неделю, Ричард отправился с женой в Нью-Йорк. Статуя Свободы, посиделки с Меган и её безумно позитивным женихом, помощь маме, их душевные разговоры. И отдельная квартирка — небольшая, уютная, совсем не королевская. Их милая игра — если бы мы не были королём и королевой, если бы мы были просто Джессикой и Ричардом. Он впервые осознаёт, что никогда не видел её счастливее, чем в тот период.       И вот он лежит на этой широкой постели, большая часть которой обычно пустовала, потому что они крепко прижимались друг к другу, восполняя то отсутствие близости, которым были наполнены королевские будни. Лежит и прокручивает все эти воспоминания, одно за другим, чувствуя, как внутри нарастает страх, что она больше никогда так на него не посмотрит. Никогда не будет счастлива с ним. Что она не вспомнит.       Тяжело вздохнув, Ричард переворачивается на другой бок, и его внимание привлекает тень, загораживающая свет в щели между дверью и полом. Напрягшись, он приподнимается, опираясь на локти. Однажды его уже похитили посреди ночи, больше он никому не доставит такого удовольствия. Ричард встаёт с кровати и берёт полупустую бутылку вина, которая, как и физическая усталость, не помогла ему уснуть, и медленно подходит к двери. Уже готовый сам открыть и треснуть того, кто притаился за ней, он останавливается, услышав шёпот: — Рич, ты спишь? — Адам?! — А ты ждал кого-то другого? — даже по шёпоту он узнает издевательские интонации друга. — Три часа ночи. Я вообще никого не ждал!       Ричард открывает дверь и щурится от яркого коридорного света. Адам, как всегда одетый во все черное, со слегка отросшими волосами, щетиной и ахарским загаром, стоит и широко улыбается во все тридцать два. И Ричард ничего не может с собой поделать, улыбка сама расплывается на губах. — А говоришь, не ждал, — кивает друг на бутылку вина в его руке, — Или все настолько плохо, что пьёшь в одиночестве?       Ричард переводит на неё взгляд, мгновенно погружаясь в мрачные мысли. — Всё еще хуже. — По тебе заметно. Так и будем стоять? — Адам протягивает руку, но когда Ричард пожимает ее в ответ, притягивает к себе и обнимает его, хлопая по плечу, — Я скучал по тебе, королевский засранец. А теперь выкладывай, что случилось.       Адам забирает бутылку из его руки, проходит вглубь комнаты и плюхается в кресло. Ричард включает подсветку на потолке, возвращается на кровать и садится перед другом. — Разве ты не должен был прилететь утром? — Ты сказал мне, что находишься в больнице вместе с Джессикой и Марком, который, по моему скромному мнению, должен был оказаться там ещё в прошлом году. А потом перестал отвечать на звонки. На что ты рассчитывал?       Ричард устало потирает лицо. Он и забыл, что обещал Адаму перезвонить. Если уж совсем начистоту, он забыл обо всем после последнего разговора с Джессикой. — Прости, я должен был перезвонить… — Оставь эти дипломатические штучки своим хлыщам. Лучше скажи, что случилось? — Адам делает глоток, и устремляет на Ричарда внимательный взгляд. — Джессика упала с лошади. — Ты сказал она цела. Она же цела? — Да, — Ричард кивает и вздыхает, — к счастью, да. Но она потеряла память.       Адам хмурится и делает продолжительный глоток. — Как много она не помнит? — Ни черта из своей сагарской жизни, — лицо Ричарда мрачнеет, а губы сжимаются в тонкую полоску перед тем, как он произносит, — Она была уверена, что Марк её муж.       Адам закашливается, и несколько эмоциональных и явно арабских слов срывается с его языка. Ричард невольно улыбается, ничуть не удивляясь, что в словарном запасе друга теперь еще и ахарские ругательства. — Не знаю, что ты сейчас сказал, но так оно и есть.       Адам молчит в ожидании продолжения, и Ричард хмуро продолжает: — Я возил его туда, чтобы он рассказал, как всё было на самом деле. — Я бы ни за что не подпустил его к Джесике, — зло бросает Хьюз, вспомнив заплаканное лицо девушки в день их первой встречи. И сделав еще один глоток, протягивает бутылку Ричарду, но тот отрицательно качает головой. — Думаешь, я хотел этого? Доктор сказал, он единственный, кому она поверит. Хуже всего, что она ждала его.       Адам тяжело вздыхает, и запускает пальцы в свои волосы, встряхивая их. — Но это же временно, верно?       Ричард молчит, но пожимает плечами, давая понять, что это никому неизвестно. — Она вспомнит, Рич. А если нет, то ей достаточно провести с тобой сутки, чтобы влюбиться снова. Так это у вас происходит?       Адам улыбается, пытаясь подбодрить друга, но это не помогает. Ричард протягивает руку и все-таки берёт бутылку, делая несколько глотков залпом. — Неопределенность — худшее, что может быть. Она заставляет заполнять пробелы собственными домыслами. Сегодня она сказала, что я женился по расчету. А она вышла за меня, чтобы насолить Марку. И неизвестно, что еще надумает за эту ночь. Я даже не знаю, как себя вести. Она не верит мне, не дает коснуться себя, — Ричард криво улыбается, и готов снова приложиться к бутылке, но Адам грубо выхватывает её. — Тебе, похоже, не хватает здоровой конкуренции. — О чем ты? — голос Ричарда становится ледяным. Он надеялся, что это пройденный этап. — Я не собираюсь бороться с тобой. Но когда я это делал, у тебя было больше энтузиазма и веры в свои силы. Неужели не сможешь вернуть себе жену? Она уже и так однажды выбрала тебя. Просто повтори успех.       Ричард молчит, переваривая услышанное. Это то, чего ему хочется больше всего на свете. Но когда она вернётся во дворец, сделать это будет еще сложнее. Миллионы дел, требующие его внимания, важные встречи, на которых он обязан присутствовать, приёмы, где Джессика тоже должна быть…       Приём! Черт побери, он совсем забыл о ежегодном весеннем приёме, который должен состояться на следующей неделе. Она никогда туда не пойдет, не в таком состоянии. А если они собираются скрывать, что королева потеряла память, ее отсутствие будет невозможно объяснить.       Невесёлая усмешка появляется на губах Ричарда, когда он поднимает взгляд на Адама, в тёмных глазах которого отражается тревога за друга: — Я сделаю всё для этого. Если она не надумает сбежать раньше.

***

      Если бы её спросили, какое у неё любимое время суток, то Джессика, не задумываясь, ответила бы, что утро. Когда все вчерашние проблемы и переживания унесла с собой ночь, а сегодняшний день ещё как чистый лист, и что он с собой принесёт, не знает никто. Вот и сейчас в голове ни одной мысли, ни о дипломе, ни о помолвке с Марком, ни о странном сне, в котором она — королева прекрасной, но чужой страны.       Джессика потягивается и открывает глаза. Вид больничной палаты оглушающей волной обрушивает на неё воспоминания о вчерашнем дне. Рассказ Марка о его измене, Ричард, оказавшийся королём и по совместительству её мужем, невозмутимый доктор, заверивший её, что память обязательно вернётся, и нет причин для беспокойства. Конечно, какие могут быть беспокойства, она же всего-то не помнит каким образом её жизнь встала с ног на голову. Джессике даже страшно представить, что конкретно она должна вспомнить, чтобы происходящее перестало напоминать глупый розыгрыш, придуманный безумным шутником.       Снова перед глазами встаёт лицо Марка, который бесстрастно сообщил ей, что она разорвала их помолвку, когда застала в его номере официантку. Он старательно отводил глаза, но Джессика отчётливо чувствовала, что в нём нет ни грамма сожаления, и его рассказ прозвучал как «ты сама виновата, что так вышло». Только она прекрасно помнила своё отчаянное желание сделать ему сюрприз и после двухнедельной разлуки наконец оказаться с ним рядом. Лучше бы она и это забыла. Как ни крути, а она его любила, не обращая внимания на увещания Меган, что он ей не пара. А вот любит ли она человека, которого последние десять месяцев называла мужем? Который даже их знакомство начал со лжи, скрыв такую «несущественную мелочь». Чёрт бы побрал их обоих.       Невесёлое течение мыслей прерывает звонок телефона. Джессика с опаской смотрит на экран и облегчённо выдыхает, когда на нём высвечивается фото мамы. Анжелика чутко улавливает потерянный тон дочери и тактично пытается выяснить причину её плохого настроения. Джессика сдерживает порыв по-детски попросить «Мамочка, забери меня домой» и, сославшись на головную боль, переводит тему, решив ничего ей не рассказывать, чтобы не расстраивать. Они болтают о всяких пустяках, о погоде в Нью-Йорке, о мамином мопсе Чарли, о новом инструкторе по йоге, на занятия которой Анжелика ходит каждый вторник. Её жизни в Сагаре разговор касается лишь дважды, когда мама сочувственно интересуется, сильно ли Джессика устает от королевских обязанностей, а затем передаёт привет зятю.       Попрощавшись с мамой, девушка открывает интернет и вбивает в поиск «королевская семья Сагара». По запросу выходят фото и видео с различных официальных мероприятий, на которых они с Ричардом выглядят куклами с приклеенными улыбками. Слишком красиво, слишком идеально, слишком нереально. Хотя, справедливости ради, их игра на публику потрясающая, если не знать, по какой причине они вместе, можно и впрямь принять их за влюблённых. А, может, они и правда не играют?       На глаза попадается фрагмент с их свадьбы. Красивые и счастливые молодожёны, отрывок свадебной клятвы, чувственный поцелуй у церкви после венчания. Джессика смотрит и не чувствует ровным счётом ничего. Словно на видео два чужих ей человека, что Ричард, что она сама — абсолютно незнакомая и чужая. Примерно такие же эмоции у неё когда-то возникли при просмотре свадебной церемонии принца Уильяма и Кейт Миддлтон — красиво, роскошно, но не имеет к ней никакого отношения.       Ещё какое-то время бесцельно полистав фотографии, Джессика набирает номер Меган. Подруга весело щебечет об агентстве по организации праздников, которые они с Джорджем открыли, о новых занавесках, которые купили на кухню, о вечеринках в Мидтауне и прочих пустяках. Джессика потерянно слушает, не решаясь спросить, кто такой этот Джордж, и на какую кухню подруга собралась вешать занавески. Наконец, когда поток новостей иссякает, Меган интересуется: — Как там твой милашка-король? Всё так же носится с тобой как курица с яйцом?       Джессика вспоминает обеспокоенный взгляд Ричарда и бесконечную нежность в его глазах и почти честно отвечает: — Ага, носится… Как думаешь, я правда его люблю?       Меган издаёт смешок и, пародируя голос подруги, передразнивает: — Мег, если бы не Ричард, я бы давно сбежала в Нью-Йорк.       Но тут же её тон становится серьёзным: — Что случилось, Джесс? У вас какие-то проблемы?       Джессика второй раз за день сдерживает рвущееся наружу «Забери меня отсюда» и поспешно заверяет: — Всё хорошо, не бери в голову.       Закончив разговор, девушка бездумно просматривает контакты, среди которых появилось много новых имён, пока не натыкается на номер Ричарда. Открывает переписку и, бегло пролистав, невольно улыбается. Смешные селфи, милые фразы и взаимные подколы чередуются с его серьёзным «Будь аккуратнее» и её отчаянным «Ужасно скучное мероприятие, в следующий раз пойдёшь сам». В галерее обнаруживается много совместных фото. Они не такие, что в интернете — более домашние и неформальные. Но на них они всё такие же неизменно счастливые. Неужели Ричард не врал, и у них всё по-настоящему? Но почему тогда она ничего не чувствует кроме симпатии, возникшей ещё тогда в Нью-Йорке? Разве можно забыть чувства к человеку? Ведь нельзя же, правда?       Среди множества вопросов и мыслей снова чётко всплывает одна: «Заберите меня домой», и нажав на вызов, Джессика повторяет её вслух, едва в трубке раздаётся взволнованный голос мужа.