Амнезия

      Пока вокруг неё суетятся стилисты, Джессика судорожно пытается унять дрожь в пальцах. Она только-только выучила имена членов королевской семьи и наиболее приближённых к ней лиц, а её уже заставляют присутствовать на каком-то приёме. Ричард виновато объяснил, что это ежегодный бал, который вот уже несколько десятков лет традиционно устраивается весной, и присутствие всех членов королевской семьи негласно является обязательным.       Само слово «бал» наводит на неё ужас. Она же не Золушка, чёрт возьми, чтобы веселиться на балах.       Джессика бросает тоскливый взгляд на зеркало, где, благодаря стараниям стилистов, отражается девушка, которая выглядит, как настоящая королева. Вот только она себя таковой не чувствует, и с этим ничего не сможет сделать ни один стилист, ни даже сама Фея-Крёстная. — Моя прекрасная леди, я пришёл сопроводить вас в бальный зал, — весёлый голос Адама отвлекает её от созерцания собственного отражения, и Джессика посылает ему почти искреннюю улыбку.       Адам — её единственный лучик света в этом тёмном царстве. Простой и непосредственный, он выделяется из всей этой толпы до ужаса важных и напыщенных аристократов, болезненно напоминая её привычное окружение. Она делает ему шуточный реверанс и послушно направляется вслед за ним, даже не пытаясь запомнить их путь в хитросплетении коридоров.       Ричард перехватывает её уже у самого входа в бальный зал и, кивнув Адаму, сам выводит её к собравшимся. Джессика, нарушая все предписания протокола, игнорирует попытку мужа взять её под локоть и судорожно сжимает его пальцы. При их появлении музыка стихает, и Ричард произносит приветственную речь. Джессика с ужасом осматривает разодетую толпу гостей; снующих тенью официантов; причудливые украшения зала из живых цветов, от аромата которых кружится голова.       Ричард замолкает, и Джессика, собрав остатки самообладания, лучезарно улыбается и произносит: — Мы рады видеть всех присутствующих и надеемся, что…       Остаток заранее приготовленной и тысячу раз отрепетированной перед зеркалом речи напрочь вылетает из головы, и она заканчивает совсем не так, как собиралась: — … вы все от души повеселитесь.       В ту же секунду ей хочется провалиться сквозь землю или сбежать от этих взглядов куда подальше.       Ричард ободряюще ей улыбается и делает жест музыкантам. Помещение наполняет ненавязчивая мелодия, и атмосфера разряжается. Кажется, никто не заметил её оплошности, а, может, сделали вид, что не заметили. Ричард наклоняется к её уху и шепчет: — Всё хорошо, ты умница.       Джессика находит взглядом Адама, который украдкой показывает ей большой палец, и немного расслабляется. Даже поддерживает светскую беседу о погоде и с благосклонной улыбкой принимает комплименты её внешнему виду.       Когда объявляют танец, Джессику с головой накрывает паника. Виктория, согласившаяся подготовить её к приёму и подтянуть её знания этикета, почему-то про это забыла упомянуть. Джессика раньше занималась танцами, но это был исключительно хип-хоп, вряд ли такое танцуют на королевских приёмах. — Я не умею танцевать, — в отчаянии признаётся она Ричарду, невесомо обнимающему её за талию. — Всё ты умеешь, — он крепко сжимает её ладонь и шепчет, — Просто позволь мне вести.       А что ей ещё остаётся. Когда раздаются первые аккорды, Джессика расслабляется в его руках. Он мягко направляет её, кружа в вальсе. Сначала она теряется, но срабатывает мышечная память, и с каждой секундой её движения становятся увереннее, а паника, сковавшая тело, отпускает.       Когда музыка смолкает, присутствующие вновь разбредаются по залу, ведя неспешные беседы.       Незнакомый Джессике мужчина очень представительного вида заводит с Ричардом разговор об экспорте бриллиантов, а его спутница весело щебечет, обращаясь к королеве: — Ах, мужчины, даже на празднике вечно говорят о работе. Ваше Величество, хотела выразить своё восхищение вашей новой благотворительной программой.       Джессика искренне радуется, что догадалась поинтересоваться у мужа, чем она занималась, прежде чем свалиться с лошади, и теперь может поддержать разговор.       За беседой она не сразу понимает, что они отошли довольно далеко от Ричарда. И, когда её собеседница, завершив разговор, оставляет её одну, Джессика беспомощно оглядывается по сторонам, не зная, куда себя деть. Она отходит к фуршетному столу и, делая вид, что увлечена закусками, пытается выискать глазами хоть одно знакомое лицо. Ричард стоит в окружении важных мужчин, не имея возможности поспешно завершить разговор, Генри с Викторией тоже заняты беседой с придворными, а Адама вообще нигде не видно. — Я подозревал, что эти аристократы — непроходимые тупицы, но теперь в этом окончательно убедился, — Джессика невольно вздрагивает, когда рядом с ней неожиданно возникает Марк, — Подумать только, ни один не понял, что у королевы не все шестерёнки на месте.       Джессика задыхается от возмущения и, огромным усилием воли сдержав порыв треснуть бывшего жениха его же подносом, шипит: — Иди к чёрту, Марк.       Парень, довольный произведённым эффектом, величественно удаляется, не обращая внимания на её яростный взгляд, прожигающий его спину. — Ты прекрасно держишься, — Джессика едва не подпрыгивает, когда за спиной раздаётся мягкий голос Леонарда.       Он галантно протягивает ей бокал с шампанским и одаривает её очаровательной улыбкой. — Мне кажется, я всё делаю не так, — грустно жалуется ему девушка, делая несколько больших глотков холодного напитка, ловя на себе осуждающий взгляд Виктории.       Леонард тихо смеётся и, аккуратно забрав из её пальцев бокал, замечает: — Не так ты только пьёшь шампанское, воспитанные леди не заливают его в себя словно лимонад.       Джессика смущается и расстроенно вздыхает: — Даже с такой мелочью справиться не могу. И угораздило же меня так приложиться головой. — Во всём есть плюсы, — Лео лукаво подмигивает и, поймав её вопросительный взгляд, продолжает: — Зато Ричард теперь всё своё время посвящает тебе, даже ни разу не пришёл в мою мастерскую. — В твою мастерскую? Он что, тоже рисует?       Леонард отводит взгляд и виновато произносит: — Прости, Джесс, я совсем не подумал, что ты не помнишь, что он, так сказать, помогает мне выбирать натурщиц для моих картин. Ещё шампанского?       Джессика стискивает пальцами подол платья и глухо переспрашивает: — Помогает выбирать натурщиц? — Джесс, ты спокойно к этому относилась, какая разница, с кем он периодически проводит время, ведь в конечном итоге, он всё равно твой, — Лео ободряюще улыбается и, извинившись, направляется к компании придворных, оставив её наедине со своими мыслями.       Проводив его взглядом, Джессика пытается вернуть утраченное спокойствие с помощью дыхательной гимнастики, но она не помогает. В ушах стоит шум, перед глазами пляшут тёмные круги, а дышать становится тяжело не то от эмоций, сдавивших грудь, не то от аромата лилий, витающего в воздухе. Джессика замечает, как Ричард направляется в её сторону, и, не желая с ним сейчас разговаривать, она быстрым шагом срывается к выходу из зала. Едва покинув помещение, переходит на бег, с единственным желанием — оказаться как можно дальше от мужа, от Марка, от всего этого высшего общества, которое, она уверена, только и ждёт её промаха. Она бежит, не разбирая дороги и путаясь в коридорах, пока очередная развилка не оканчивается тупиком.