Амнезия

      Если с утра наслаждаться свежесваренным кофе, ни о чём не думая, то можно с удивлением обнаружить, что ты бессовестно счастлива. Джессика вдыхает запах растущих вокруг беседки цветов и блаженно прикрывает глаза. В голове абсолютно никаких мыслей. Ей совсем не хочется анализировать вчерашний вечер или думать о том, что будет дальше. И она впервые за это время позволяет себе расслабиться и просто плыть по течению. Но коварное течение явно против её безмятежности и прибивает к её берегу Марка. Он без приглашения опускается в кресло напротив и, скользнув взглядом по её расслабленному лицу, насмешливо замечает: — Ну и вид у тебя придурковатый. Неудивительно, что твой муж предпочитает компанию той красотки. — Иди к чёрту, Марк, — привычно откликается Джессика, не поворачивая головы. И вздрагивает, когда до неё доходит смысл последней фразы. — Что ты сейчас сказал? — Вид, говорю, у тебя придурковатый, — охотно повторяет Марк, пытаясь изобразить, как она сейчас выглядит. — Про мужа, — сквозь зубы цедит Джессика, огромным усилием воли сдержав порыв вылить ему на голову остатки кофе. — Он в отличие от меня сейчас наслаждается обществом длинноногой красотки в мастерской своего брата, — Марк мечтательно закатывает глаза и задумчиво добавляет: — Знаешь, очень странно, он обычно предпочитает брюнеток, а в этот раз рыжая…       Джессика стискивает кулаки, решительно не желая в это верить. Ричард не мог с ней так поступить, не мог ещё ночью сжимать её в своих объятиях и целовать до исступления, чтобы утром оказаться в объятиях другой. Ведь не мог же? — Ты знаешь, что с тобой сделают за клевету на короля? — зло шипит девушка, внимательно всматриваясь в его лицо, надеясь разглядеть признаки того, что он лжёт.       Но Марк только невозмутимо пожимает плечами: — Можешь сходить убедиться сама. С этими словами он поднимается со своего места и, забрав из её рук чашку, направляется по садовой дорожке в сторону дворца, что-то весело насвистывая.       Джессика провожает его беспомощным взглядом, выбитая из колеи этим разговором. Сердце кричит, что всё это ложь, будь у Ричарда желание развлекаться с другими девушками, он бы так отчаянно не пытался вернуть их чувства, не заботился о ней и не ждал покорно близости. Но разум холодно напоминает, что Марк — не первый, кто намекает на его неверность. Да и сам Ричард вчера фактически сознался, что обманывал её, пусть и повод назвал совсем невинный.       Здраво рассудив, что, сидя здесь и мучаясь сомнениями, она ничего не выяснит, Джессика решительно поднимается и направляется в сторону галереи, по дороге отвлекая себя мыслями о том, что сделают с Марком, когда его ложь раскроется. О том, что его слова могут оказаться правдой, она старается не думать.       Ричарда, выходящего из галереи, она замечает издалека и судорожно оглядывается в поисках укрытия, не желая попадаться ему сейчас на глаза. К её счастью, он даже не смотрит в её сторону, нервно одёргивает ворот рубашки и быстрым шагом удаляется в обратном от неё направлении.       Джессика смотрит ему вслед, испытывая смешанные чувства. Он вышел один, значит, можно расслабиться, мало ли зачем он приходил к брату. Но в памяти, как по заказу, всплывают слова Лео: «Прости, Джесс, я совсем не подумал, что ты не помнишь, что он, так сказать, помогает мне выбирать натурщиц для моих картин».       И если Марк мог её обмануть просто из вредности, то причин этого делать Леонарду она так и не нашла.       Джессика делает несколько глубоких вдохов и на неслушающихся ногах направляется к галерее.       Помещение встречает её пустотой и едва уловимым запахом масляных красок. Джессика оглядывается вокруг и, невольно отметив, как много здесь женских портретов, решительно дёргает дверь, ведущую в мастерскую. Девушку, в прозрачном пеньюаре, едва ли прикрывающем идеальную фигуру, она замечает сразу. Она сидит в кресле, грациозно закинув ногу на ногу и сжимая изящными пальцами фужер с вином. Джессика отстранённо скользит по ней взглядом, отмечая правильные черты лица. Марк не обманул, её ярко-рыжие волосы, мягкими волнами спадающие на плечи, оттеняют большие голубые глаза в обрамлении пушистых ресниц и придают её облику какую-то магическую красоту.       Заметив королеву, девушка вскакивает со своего места, неловко пытаясь одёрнуть пеньюар, приветственно склоняет голову и с заметным ирландским акцентом произносит: — Вы, наверное, ищете Его Высочество? А он ушёл, чтобы нам не мешать.       Эти слова, словно обухом, бьют по голове, вдребезги разбивая её розовые очки, сквозь которые она последние несколько дней смотрела на мужа.       Злость удушающей волной подкатывает к горлу, мешая вдохнуть. И, боясь, что сейчас сорвётся на этой девице, Джессика разворачивается на каблуках и стремительно покидает мастерскую, не разбирая дороги. Слёзы подступают к глазам, боль обжигает лёгкие. Какая же она дура, что снова так легко доверилась чужим словам. Стоит отдать ему должное, Ричард был убедителен: «И это единственный раз, когда я обманул нас обоих».       Глупо было надеяться, что в её жизни случилась настоящая сказка. Да и ей ли не знать, — все мужчины рано или поздно предают. Разве станет исключением король, который может позволить себе перед завтраком оценить новую натурщицу брата?       Джессика чувствует мокрые дорожки на щеках и со злостью стирает их с лица. Внутренний ураган эмоций, словно издеваясь, бросает в неё ворох воспоминаний. Самый болезненный ворох. То, что стоило бы забыть вместе с этим проклятым годом.       Вместо бесконечных коридоров, она видит перед собой побледневшую мать, безучастно наблюдающую, как отец Джессики бросает в сумку скомканные рубашки. Она видит, как он уходит, хлопая дверью, обернувшись на мгновение, чтобы погладить свою дочь по голове, пообещать, что её он не бросит. И уйти, не выполнив своего обещания.       Она вспоминает, как крепко Марк сжимал её руку, обещая писать каждый день. И как он позвонил, попросив не приходить в аэропорт. Только сейчас её, как ток, прошибает осознание, что кем бы ни была любовница, с которой она застала его в Хезуре, нашел он её ещё в Нью-Йорке.       Джессика прижимает тыльную сторону ладони к губам, пытаясь сдержать рыдания. Она вспоминает, как несколько часов ждала Ричарда в самом начале моста, в глупой надежде, что эта встреча неслучайна, что он, конечно же, найдет её снова. Окажется тем самым прекрасным принцем…       Дура. Дура. Наивная, глупая дура.       Джессика забегает в их с Ричардом спальню и сползает по стенке, обнимая свои колени.       Когда бурный поток слёз прекращается, а в груди ощущается выжженная пустыня, Джессика вдруг чувствует озарение. Если она была уверена, что её снова бросят, может именно это и заставило её выбрать Ричарда?       Принца, связанного обязательствами, который изменять может и станет, но никуда не сбежит. И детей, — своих наследников, — конечно же, не оставит.       Джессика обводит взглядом роскошную комнату, губы кривятся в горькой усмешке, — это вот таких гарантий она хотела? Такого счастья? Настолько, что даже закрывала глаза на его измены?       Кажется, и в этот раз Леонард попал прямо в цель: «Какая разница, с кем он периодически проводит время, ведь в конечном итоге, он всё равно твой».       Джессика прячет лицо в ладонях, не в силах поверить в то, что загнала себя в подобную ловушку. В то, что начала испытывать что-то к Ричарду, в то, что снова позволила разбить себе сердце.       Сейчас бы встретиться с Меган, рассказать ей обо всём и выслушать в красках, насколько её муж оказался её недостоин. Сейчас бы обнять маму и не отпускать, пока дыра в груди хотя бы слегка не затянется.       Но ни мамы, ни Меган здесь нет. У неё здесь вообще с друзьями туго, — ещё один повод пожалеть себя, она ведь недостаточно жалко выглядит с размазанной по лицу тушью и красными глазами, да?       Джессика встаёт, стараясь взять себя в руки. Проходит в ванную и умывается холодной водой, второй раз за это недолгое время испытывая только одно желание, — уехать отсюда как можно дальше. Она не останется здесь, она просто не готова увидеть Ричарда. В саду высока вероятность встретить Марка, а нового столкновения с ним, она сегодня не выдержит. В городе она так и не побывала.       Ощущая, как внутри чёрной дырой разрастается чувство безысходности, она вспоминает только об одном человеке, который ещё не успел обмануть её доверия, и уверенно выходит из комнаты.       Подойдя к стражнику у входа во дворец, который тут же с лёгким поклоном вежливо интересуется, чем он может помочь, Джессика, не сомневаясь, отвечает: — Мне нужен ваш непосредственный начальник, Адам Хьюз. — Извините, Ваше Величество, его нет во дворце. — У него выходной? — Нет, он на стрельбище, — мужчина неловко молчит под её пристальным взглядом, а затем нехотя сообщает, — Когда мы его слишком… нервируем, там он выпускает пар.       С губ Джессики срывается истеричный смешок. Кажется, она не одна, кто сегодня не в духе. — Отведите меня к нему. — Не думаю, что это ему понравится… — Ваш ответ не нравится мне.       Мужчина опускает голову, извиняясь. — Водитель Его Величества сейчас не занят и может вас отвезти, позвольте предупредить… — Не беспокойте моего мужа. У короля и без того слишком много дел.       Её голос звучит настолько холодно, что без лишних комментариев приказ незамедлительно исполняется. Кажется, впервые королевский титул принёс ей хоть какую-то пользу.