***
Догадка Саске с каждой секундой становилась всё более реальной, ждать более смысла не было, высиживать остатки часа казалось Учихе полным бредом. Брюнет, оставив некоторую информацию Хинате об особенностях своих детей, готовился покинуть дом Хъюга. — Тоши, Кейске, Мадара… — позвав всех мальчишек, мужчина обратился к ним, — я отправляюсь за вашей мамой, — Учиха опустился на одно колено, чтобы быть «на уровне» с детьми. — Пока я буду отсутствовать, вам нужно будет слушаться принцессу Хинату, — непоколебимо звучали слова. Хъюга, что стояла поодаль, подпирая стенку дома, с тяжелым сердцем вздохнула. — Ругаться запрещаю, это понятно? — посмотрев каждому пацаненку в глаза, спросил Саске. — Да! — первым выкрикнул Мадара. — Понятно… — буркнул Кейске. — Тоши? — Учиха немного больше склонился в сторону старшего сына. Мальчишка лишь нахмурился изо всех сил, превратив свои губы в тонкую белую полоску. — Тоши? — Понятно… — сквозь зубы процедил старший Учиха, отвернув голову в сторону. — Папа… — раздался тонкий голосок Мадары, — возьмешь мамин браслетик? Саске лишь в недоумении уставился на младшего сына, когда тот сунул руку внутрь своей большой рубахи. Маленькая ручка скрылась в тканях почти по самое плечо, словно то, что искал Мадара, было очень хорошо спрятано. — Вот, — шмыгнув носиком, Учиха младший в одно движение вытащил тот самый «браслетик», а затем протянул его отцу, — мама его обронила, она может расстроиться, если будет без него, — с самым искренним намерением произнес мальчишка, вот только по телу Саске озноб пробежался, когда он увидел в этой крохотной ручке ожерелье Итачи. Ветер, будто желая больше соли насыпать на рану, пролетел по кварталу, заставив томоэ удариться друг о друга и приятно зазвенеть, вот только для Саске подобный звон был ознаменованием того, Что ему придется снова увидеть в своем сознании. «Инь…» — Учиха сжал левую ладонь в кулак, когда перед глазами вновь промелькнули картинки, когда его жена принадлежала его брату. Прошло столько лет, но проклятие Такеши никуда не делось. Саске, с того самого момента, продолжал платить своим холодным гневом, отчаянием и безысходностью. Каждый. Божий. День. — Папа! — голос младшего сына заставил мужчину вздрогнуть и вырваться из вращающихся картинок, что готовы были его утопить. Рука Саске непроизвольно выхватила ожерелье брата из сжатого кулачка Мадары. — Конечно… — тихо сказал Учиха, убрав украшение в карман, — она будет очень рада. — Папа… — шмыгнув носом, Мадара в два шажка оказался рядом с Саске и крепко его обнял, — извини меня… я не хотел… не хотел… — словно желая спрятаться в отцовском плаще, мальчишка прижался к брюнету. С сожалением прикрыв глаза, Учиха обнял сына. — Ты не виноват, Мадара… — Опять ноет… — забурчал старший сын. — Тоши! — Кейске толкнул брата в плечо. — Ты на кого тут полез, а? — с напором проговорил мальчишка, занеся кулак в воздухе. — Тоши… — тон, словно просвистевший у уха кунай, — прекрати. Пока меня не будет, вам нужно держаться вместе! Вы — потомки клана Учиха, а не безрассудные клоуны, которым лишь бы подраться, неважно с кем! Хината поджала губы, слабо улыбнувшись, поняв, кого незримо в пример поставил Саске. — Идите все ко мне… — мягче проговорил брюнет. Кейске и Мадара подбежали к Саске, как выводок цыплят к своей маме, а старший сын остался в стороне. — Тоши, — Учиха протянул руку к сыну, чтобы тот подошел к нему. — Это из-за тебя! — вдруг выкрикнул мальчишка, щеки которого покрылись нездоровым румянцем сердечного возмущения. Топнув ножкой, старший сжал свои маленькие кулачки, с обвинением глядя на отца. — Тоши… — сердце мужчины сжалось, когда он услышал эти слова от собственного сына. — Ты должен был вернуться раньше! — Тоши, шмыгнув, вытер локтем нос, — если бы ты… — детский голосок давился комом, — если бы ты вернулся раньше, маму бы не забрали!!! — вся та обида, что копилась внутри ребенка, как снежный ком скатилась с горы в один миг. Закричав, что есть сил, старший сын развернулся и убежал в дом Хъюга. «Тоши…» — отцовское сердце словно разодрали острыми когтями, заставив горячую кровь бурлящими реками разливаться в душе.***
Саске появился на пороге кабинета Хокагэ очень внезапно. — Мико, все дела потом, — рявкнул Узумаки, не подняв головы от карты. — Расскажешь это ей, — сухо сказал Учиха, а затем, закрыв дверь, подошел к другу. — А? — Хокагэ только глаза оторвал от стола. — Наруто, я ухожу… — слова Саске звучали уверенно, но уже не так, как раньше. Узумаки впервые в жизни распознал в голосе друга сомнения. — Не горячись, — строго сказал Узумаки, впившись взглядом в Саске, словно ястреб в жертву своими когтями. «Что с ним?» — мысленно насторожился Хокагэ, заметив, как Учиха словно забрался под незримый каменный панцирь, будто что-то скрывая. — Я больше не могу тратить время. — Тебе стоит дождаться ответа Сакуры и Шикамару, — сохраняя правительственную осанку, говорил Наруто. Он уже не тот мальчишка дуралей, а серьезный мужчина, который не полезет в драку, сломя голову. Наруто теперь тот, кто несет ответственность не только за свою жизнь, но и за жизнь народа. — Нет времени, — тон, как ледоруб, что готов был разбить любые слова Узумаки на мелкие осколки. — У тебя есть две чертовы минуты, — не ослабляя взгляда, продолжал правитель, — я дам тебе людей. — Они мне не нужны, — без лишних эмоций тут же сказал Саске. — Наруто, — в кабинет вошел Нара, усердно глядя на сложенную исчерченную карту в руке, а за ним и Сакура. Праведным гневом одарив Учиху, Узумаки перевел своё внимание на Шикамару и Харуно. — Что у вас? — Мадара сказал, что цветок был мокрым и холодным, — влез в диалог Саске, устремив свой взгляд на гения клана Нара. От услышанного имени у женщины и мужчины кровь остыла, а в ногах будто появилась вибрация. — Ма-Мадара? — заикнувшись, переспросила ирьенин. Это имя осталось погребенным на поле боя, с того времени никто его так и не произнес. Ни один ребенок, родившийся в Конохе, не был так назван. — Это его сын, — с улыбкой на губах как ни в чем не бывало произнес Узумаки, вернув себе на несколько секунд былую непосредственность. Шикамару, вскинув брови, повел плечами, а затем, подойдя к столу, уложил свою карту поверх той, что уже была у Хокагэ. — Холодный и мокрый? — задумавшись, переспросил он, — может просто был дождь? — Нет, — недовольно ответил Саске, словно его обвинили в чем-то. Сакура, сглотнув, не сразу отошла от новости, что сына Учихи звали Мадара. Женщина, прикрыв ладонью глаза, покачала головой. — Она в стране Рек, — непоколебимо произнес Саске. — С чего такая уверенность? — скрестив руки на груди, Нара с подозрением уставился на брюнета, будто тот всё ещё что-то утаивал. — С того, что мы находимся ближе к ним. Рядом с местом, где Мадара сорвал цветок, нет ни рек, ни ручьев. Это наверняка была техника кого-то из страны Рек. — Ты слишком спешно принимаешь решение, — скривился Нара, параллельно вычисляя что-то в своей голове. — Но… — вступила Харуно, — почему ты отметаешь этот вариант? Если у них были конфликты, то… — Но у вас ведь не было конфликтов… — проницательно взглянув на Учиху, проговорил Нара. — Шикамару, — отдернул того Наруто, сердцебиение которого уже давно было не стабильным. — Может он и прав, — поддержала Учиху Сакура, — в конце концов… страна Рек проводила когда-то исследование о применении цветов в качестве… — Да ты же час назад другое утверждала! — вспылил Хокагэ, недовольно глянув на товарища по команде. — Да дослушай меня сначала! — повысила тон Харуно, — они использовали тогда цветы в качестве улучшения лечебных техник. Они не помещали технику в цветок, они помещали специально выведенные цветы в воду, затем опускали туда раненного, и только потом ирьенины начинали процесс восстановления, но цветки шли лишь как дополнение, — поставив руки на пояс, сказала она, — но, Саске, — женщина посмотрела на свою первую любовь, — они никогда не использовали хиганбану… — Ты только что сказала, что цветы они специально выводили, — взгляд Учихи стал острее, а весь вид его — опаснее. — Я не отказываюсь от своих слов, но… у них точно была не хиганбана! Уж я в этом разбираюсь! — с некой обидой взглянула на Саске Сакура, он только что усомнился в знаниях и опыте женщины. Учиха молчал несколько секунд, а затем обратился к Узумаки. — Я попрощался с детьми, они у Хинаты. Пожалуйста, присмотри за ними, — со скрываемой тревогой произнес мужчина, — я отправляюсь в страну Рек, — решительно произнес Саске, а затем покинул кабинет Хокагэ. Узумаки, плюхнувшись в кресло, подставил под подбородок замок из рук. Учиха был непоколебим в своем решении, мужчина это знал, но вот отпустить его одного не мог… — Наруто, — прочитав друга, как открытую книгу, выступил Нара, — ты не можешь пойти с ним. — Он мой друг, — сверкнув голубыми глазами в сторону советника, строго произнес Наруто. — Ты — Хокагэ. Сомкнув веки, Узумаки раздраженно выдохнул. Чертовы правила и обязательства. И почему в детстве он об этом не подумал? — Я пойду с ним, — вдруг заявила Сакура. — Ты? — одновременно спросили мужчины, взглянув на ирьенина. Харуно не шутила, в зеленых глазах была решимость, как и в кулаке, что она сжимала. — Сакура… — на сердце мужчины стало как-то неспокойно. — Наруто, а что, если ей понадобится помощь, как только Саске её найдет? А если он будет слишком далеко, и никого рядом с навыками ирьенина не окажется? — слова Харуно звучали убедительно. Узумаки не мог выступить сам, но мог отправить с ним человека, которому доверял. Наруто немного поерзал на месте, словно метался между «да» и «нет». Он очень хотел помочь другу найти его жену, но… если его задача охранять детей, тогда он может поручить спасение Инь другому человеку. — Наруто… — позвал его Нара. Мужчина сосредоточенно глядя перед собой, перевел взгляд сначала на Шикамару, затем на Сакуру, а потом кивнул головой.***
Приземлившись у главных ворот деревни, Саске хотел было сделать ещё один прыжок, как услышал голос бывшей сокомандницы. — Стой! — выкрикнула та. — Что? — недовольно взглянув на женщину, спросил брюнет, — Сакура, у меня нет времени на долгие проводы, — грубо проговорил тот и уже хотел уйти, как Харуно поравнялась с ним. — Я иду с тобой, — уверенно произнесла ирьенин. — Ты не идешь со мной, — не менее уверенно сказал Учиха. — Саске, я тебе нужна! — вдруг повысив тон, произнесла Харуно. Мужчина приподнял брови, услышав подобное. Его голову занимали лишь думы о собственной жене и о словах сына, ему ни к чему была подобная болтовня. — Сакура, мне не до тебя… — отмахнувшись от ирьенина, Учиха направился вперед, но… женщина последовала за ним, — возвращайся в деревню, — приказным тоном поговорил мужчина. — Саске, тебе понадобится… — Я не смогу защищать ещё и тебя, — так бездушно были произнесены слова. Сердце невольно закололо от услышанного. Он до сих пор не воспринимал её как равную, даже спустя столько лет. Единственная, которую Саске мог признать как ровню, — это Инь. Единственная, которую Саске готов защищать ценой собственной жизни, — это Инь. Единственная, которую Саске любит всем сердцем, — это Инь. Сильно сведя брови к переносице, Сакура с вызовом взглянула на бывшего товарища по команде. — Я могу прямо сейчас развернуться и вернуться в Коноху, только готов ли ты рискнуть жизнью Инь? — Учиха в недоумении уставился на Харуно.