***
Наруто не понимал, как избавиться от жгучей ярости, что разрывала сердце. Мужчина не мог поверить в то, что его подруга, его товарищ была замешана в похищении жены Саске. Узумаки, отдав приказ на обыск рабочего места и дома Харуно, находился в своем кабинете вместе с Шикамару и Какаши, стараясь придумать план дальнейших действий, вот только… сделать это было трудно. Хокагэ, без конца хмурясь, сидел в своем кресле, поставив локти на стол и коснувшись замком из рук теплых губ. Гениальные схемы Нара, точные замечания Хатаке, периодические доклады помощницы о текущих результатах обыска… всё это словно было лишним. Интуиция подсказывала, что всё это не даст толку, что всё это не более, чем стандартные действия в подобных ситуациях, вот только… это не просто похищение. Это посягательство на жизнь жены Саске Учиха, наследника знаменитого и опасного шарингана. «Что же ты наделала… Сакура…» — Узумаки, закрыв глаза, прокручивал в голове воспоминания, связанные с подругой, но какой-то колокольчик в груди призывал обратить внимание на Саске. Наруто, вздрогнув, словно от жуткого взрыва, будто перед глазами увидел Учиху и ответ пришел сам собой. — Он убьет её, — распахнув глаза, как от испуга, твердо проговорил Узумаки. — Что? — Нара и Хатаке, обсуждая варианты действий, перевели взгляды на Хокагэ. — Я выдвигаюсь, — строго сказал правитель, тут же поднявшись с кресла. — Ты не можешь, Наруто, — дорогу мужчине преградил советник, — ты — Хокагэ Конохи. — Мы обязательно придумаем план, как дальше действовать, пока нужно дождаться результатов обыска, — спокойно проговорил Какаши, будто вообще ничего необычного не произошло, будто и не его ученица замешана в похищении правнучки самого Мадары Учиха. Наруто, выпрямившись, сложил руки на груди и, надменно взглянув на Хатаке, хмыкнул. — Какаши-сенсей, мы говорим о Саске, говорим о его жене, которую похитили. Инь — жена Саске, — Узумаки произносил речь твердо, с самым серьезным выражением лица, расставляя акценты на именах, — как только он поймет, что Сакура причастна к этому, то убьет её, не моргнув глазом. Шикамару насторожился, нахмурив свои тонкие брови. Советник был слишком занят определением основного похитителя и связью между неизвестным и Сакурой, поэтому одну деталь упустил. — Здесь не нужно быть гением, чтобы понять, как сильно Саске любит Инь, — будто упрек в сторону Нара, — он уничтожит всех, кто хоть как-то посмел нанести вред его жене. — И ты думаешь его остановить? — вздохнул Какаши. — Я хочу, чтобы виновный был наказан, — жестко молвил Хокагэ, — но… — его голос вдруг дрогнул, а сердце сжалось, — Сакура… — голубые глаза заметно потускнели, опустившись в пол, — она… наверное, она просто ошиблась… и я не хочу, чтобы эта ошибка стоила ей жизни. Я уверен, всё ещё можно исправить… — Мы соберем отряд и… — вступил советник. — Отряд не спасет её, — с напором проговорил Хатаке, глядя в пол и раздумывая над словами Узумаки, — Наруто — единственный, кто может повлиять на Саске, а здесь… — Хокагэ-сама! — в кабинет влетела помощница правителя, тяжело дыша. — Что? — слишком резко и грубо спросил Узумаки. — Мы получили ответ от северных стран и результаты обыска квартиры, — спешно проговорила девушка, — и… — та сглотнула, облизав пересохшие губы, когда заметила, каким гневом налились голубые глаза, немного потемнев. — Что ещё? — не своим голосом спросил Наруто, что уже желал сорваться с места и броситься в погоню. — Соколы… — помощница чуть не заикнулась, — соколы… последние соколы не вернулись… — Что? — Узумаки немного скривился. — Ну… эм… — девушка впервые в жизни, за время работы с Наруто, не могла связать слов. — Что с обыском? — строго спросил Нара, подтолкнув помощницу к диалогу. — В квартире пусто, ничего необычного, — хлопнула своими крупными глазами девушка. — Что значит пусто? — процедил Узумаки, энергетические волны которого желали разрушить стены здания. — Во всей квартире пусто, — повторила помощница, снова сглотнув, — только рамка с фотографией. Шикамару, услышав это, почувствовал, как под ребра всадили иголки, отчего тот перестал дышать. «Са-Сакура… ты…»***
Инь качала на руках маленького Тоши, который плакал без конца. Женщина уже и не знала, что сделать. — Тише, тише… — шептала брюнетка, жмурясь от мигрени. Правнучка Мадары ходила по комнате из стороны в сторону, периодически поглядывая в окно, за которым стояла чёрная глухая ночь. — Родной мой, ну что же ты так слезами умываешься… — негодовала женщина, виновато глядя на сына, — может быть ты скучаешь по своему папе? — тихо спросила она, проведя большим пальцем левой руки по щечке младенца, — он… на миссии… — вздохнула Инь, ощутив сердечную тоску, — мне его тоже не хватает… Женщина, слабо улыбнувшись, села на край большой двуспальной кровати, наклонившись к сыну и коснувшись теплого лба губами. — Ты не плачь… — нежно проговорила правнучка Мадары, — он скоро придет… Инь удалось уложить спать Тоши ближе к часу ночи. Женщина лежала на правой стороне кровати, повернувшись спиной к краю, ведь по центру постели находилось создание любви Учиха. Младенец сладко спал, сжимая палец своей мамы крохотной ручкой, в то время как женщина будто спала без задних ног. Она очень уставала… но никогда не говорила об этом Саске. Инь знала, что всё, что у них есть, — это заслуга мужа. Брюнетке было тяжело с маленьким ребенком, но каково было Саске? Он продолжал брать миссии, продолжал работать и обеспечивать свою семью всем необходимым, ведь на нем, как на главе, была колоссальная ответственность. В доме, что, наконец, погрузился в сон, стояла звенящая тишина, повсюду не горел свет, лишь блики Луны периодически озаряли помещение, появляясь из-за облаков. Дверь, мягко отворившись, тут же закрылась… Пакеты с продуктами и вещами были осторожно поставлены на пол, плащ был снят и повешен на крюк в прихожей, катана оставлена там же, как и сандалии… Саске, поморщившись от колющего ощущения в глазах, расставил продукты питания по полкам на кухне, а вещи, что были для Тоши, оставил на диване в гостиной. Мужчина растирал красные глаза, направляясь в ванную. В последнее время это так привычно… он возвращается за полночь, когда дом отдыхает от шумного и активного дня, когда стрелки часов боятся лишний раз сделать свой ход, когда темнота — единственная дама, что встречает мужчину. Быстро приняв душ, Учиха надел домашние штаны, позабыв обо всём остальном. Он так сильно устал с последней миссии, что еле переставлял ноги. Мужчина, поднимаясь в спальню, слабо улыбался, мысленно радуясь тому, что работу на некоторое время можно будет поставить на «паузу» и побыть вместе с сыном и женой. Саске, пусть и не показывал, но он очень переживал, что пропускает «взросление» младенца, однако сейчас… обстоятельства сложились таким образом, что Учихе не придется так долго пропадать. Подойдя к постели, брюнет опустился на корточки и, коснувшись плеча жены, осторожно провел ладонью до бедра. Женщина, медленно подняв веки, легла на спину и повернула голову влево. — Саске… — нижняя губка Инь задрожала, когда она увидела мужа, что, сидя рядом с кроватью, устало улыбался. Брюнетка, осторожно вытащив палец из кулачка Тоши, тут же подсунула ему игрушку, чтобы младенец не проснулся. — Саске… — Инь, мгновенно сев на край кровати, спустила ноги на пол и, обхватив холодное лицо мужа теплыми ладонями, приблизила к себе и поцеловала. Учиха, улыбнувшись сквозь поцелуй, коснулся гладкого дерева коленями и, придвинувшись, приподнялся, оказавшись почти вплотную к жене. Левая рука Саске приобняла женщину за талию, а правая легла на шею, большим пальцем погладив нижнюю скулу. Учиха не скупился на любовь. Он с удовольствием целовал Инь, прихватывал её верхнюю губку, позволял сплетаться языкам… и как же приятно отдавалось в груди сердце. — Саске… — прошептала брюнетка, после чего снова коснулась его губ своими, — Саске… — Инь почувствовала, как в носу защипало. — Ну, тише… — мягко сказал мужчина, коснувшись лба возлюбленной своим, — я вернулся… — Саске… — всхлипнув, женщина обняла Учиху за шею, безвольно облокотившись о мужа. — Всё хорошо, — успокаивающе шептал он, поглаживая Инь по спине. С кровати донеслось тихое мычание, похожее на сонное возмущение младенца. — Он тебя очень сильно ждал, — дрожащим голосом произнесла женщина, крепче обняв Саске. «Господи, пожалуйста, не уходи больше. Не уходи…» — молила Инь, прекрасно осознавая, что Учиха всё равно уйдет. — Не уйду, — хмыкнул Саске, после чего, расцепив объятия брюнетки, залез на постель, утягивая за собой Инь. Мужчина нагнувшись к сыну, аккуратно чмокнул его в первую пухлую щечку, затем во вторую, а после… рухнув на кровать, уложил ребенка себе на грудь. Маленькие ручки Тоши тут же попытались обнять папу, а сам младенец будто улыбнулся сквозь сон, когда почувствовал близость родного сердца. Саске, приобняв правой ладонью сына, повернул голову влево, встретившись взглядом с самыми очаровательными глазами на всём белом свете. Коснувшись левой ладони Учихи, правнучка Мадары переплела пальцы. «Поцелуй меня, — ярко мелькнула в голове Саске мысль, на что Инь, будто услышав это, сильнее улыбнулась и, приподнявшись, накрыла губы брюнета своими, — пожалуйста, целуй так меня… только меня…» — Меня! — вскрикнув, Учиха вздрогнул, тут же распахнув веки. Картинка перед глазами поплыла, тошнота появилась в глотке, когда брюнет попытался понять, почему горизонт «завален». «Какого черта?» — выпрямившись, Саске повернул голову влево, заметив Сакуру, что, присев рядом, уснула. Учиха нахмурился и даже разозлился. «Ц… чертово здоровье! Что же со мной… почему… почему…» — наследник шарингана схватился за голову, почувствовав, как кто-то будто камнем ударил его в затылок. — Эй, ты в порядке? — сонным голосом спросила Харуно, но Саске… он ведь слышал голос жены. «Это не Инь… это не Инь… не Инь…» — убеждал себя Учиха, в то время как что-то внутри подталкивало его к тому, чтобы сдаться, чтобы принять иллюзию за реальность.***
Цунаде сидела за рабочим местом Сакуры и, обессиленно уронив голову на грудь, вцепилась руками в волосы. Сенджу не желала верить собственным глазам, не хотела слушать внутренний голос. Всё это нелепая ошибка. Сакура… она ведь её ученица, лучшая ученица, всегда всем помогала, улыбалась, была доброй и искренней, так что же пошло не так? Что не доглядела Цунаде? Почему сейчас с её подбородка срываются слезы, растворяясь в бумагах? Где были глаза пятой Хокагэ? «Сакура, зачем? Зачем ты вырастила этот цветок? — медленно качала головой женщина, — кто тебя в это втянул, Сакура?»