***
Она мечтала коснуться этих губ всю жизнь. Она мечтала оказаться в объятиях этого человека каждый миг. Она мечтала стать женой человека, который был, казалось, единственной причиной её жизни. Больная, ядовитая, сводящая с ума любовь. Сакура могла бы начать жизнь с чистого листа, как только Саске ушел с Инь из Конохи, могла бы принять предложение от своего сенсея, который, признаться, испытывал теплые чувства к своей ученице, но… Харуно выбрала первую любовь. Чувство, что обычно окрыляло влюбленных, сейчас разъедало Сакуру изнутри. Никто не знал, какой ужас творился в её душе, какие эмоциональные срывы она переживала, как долго сидела на успокоительных, как навзрыд рыдала по ночам, умоляя Богов вернуть ей единственного, но… Боги не слышали, зато услышало отродье Кагуи. Сакура в самом начале сомневалась, думала, что галлюцинации, хотела прибегнуть к помощи Наруто, но… когда дитя прародительницы предложило сделку, ответ возник сам собой. — Согласна… — произнесла ирьенин, не понимая масштаба последствий. Казалось бы, просто обмен. Саске — на силу Инь. Сакура долго не колебалась, её даже не волновала судьба избранницы Учиха, ведь в любви, как и на войне, все средства хороши. Ирьенин не была тактиком или стратегом, весь план составило отродье Кагуи. Интересно, что за всё время, пока они контактировали, Сакура так и ни разу не увидела «его», лишь серые светящие глаза, что всегда появлялись в тени.***
— Саске… — сбивчиво прошептала женщина, когда мужчина, обняв её, положил голову на плечо и коснулся губами её шеи. Ирьенин, не стесняясь, коснулась одной рукой его пояса и, ощутив поцелуй, сомкнула веки от удовольствия. Она никогда не думала, что Саске может быть таким деликатным и нежным, что этот надменный, жесткий, холодный юноша когда-то сможет стать ласковым и любящим мужчиной. Он всегда был для неё загадкой, Харуно не понимала его, но безумно хотела быть с ним, в то время как Инь будто бы знала Саске, как свои пять пальцев, но вот себя в качестве спутницы никак не рассматривала. — Инь, — Учиха, чьё сознание всё ещё теплилось из-за вспыхнувшей любви, не мог перестать обнимать, как он думал, свою жену, — мне так жаль… — его голос был полон искреннего сожаления и раскаяния. — Всё хорошо, — отставив в сторону чашку с настоем, Сакура чуть отдалила от себя Учиху и, взяв его лицо в свои руки, поцеловала в губы, — я с тобой, — прерывисто шептала она, — с тобой, любимый, с тобой… прощаю… — Харуно стала покрывать его щеку поцелуями, медленно спускаясь к скулам, — прощаю, Саске… Учиха затуманенным взглядом смотрел на Сакуру, которая в его глазах была прообразом Инь. Услышав слова о том, что жена его прощает, брюнет выдохнул с невероятным облегчением. — Я больше не буду задерживаться на миссиях, — проведя тыльной стороной ладони по щеке женщины, осторожно сказал мужчина. — А… хорошо, — спешно кивнула Сакура, удобнее усевшись рядом с Саске на походном спальном мешке. — Я хочу, чтобы мы больше были вместе, — тихо проговорил Учиха, — с тобой… — он аккуратно коснулся теплыми губами щеки Харуно, — и с нашими детьми… «Дети…» — Сакура ощутила, как удар гонга прошелся сквозь всё тело. Глаза остекленели, а легкие перестали качать кислород. Такая мелочь… дети. Харуно успела послушать от Саске несколько историй про детей, пока они добирались до этого места, но… в тот момент ирьенин о них не думала, если только удивлялась тому, как у них вообще могли появиться малыши и почему так много. На месте их мамы должна быть она. Только она. — Д-да… — с трудом ответила женщина, стараясь разобраться с этим вопросом в голове. Скорее всего Инь умрет, да, для Сакуры такой исход был вполне приемлемым, Саске вот-вот окончательно потеряет нить реальности и потом Харуно уведет его за пределы страны Огня, но… дети. Что делать с ними? Настоящая их мать уже к ним не вернется, сама Сакура не хотела бы применять подобное лекарство на неокрепших организмах, так… «Наруто!» — Харуно в не совсем подходящий момент вспомнила про друга. Ирьенин решила, что на первое время Узумаки позаботится о детишках Учиха, а потом, когда-нибудь, Сакура разберется с этим вопросом, но пока… она лишь молила о том, чтобы текущий момент продлился как можно дольше. — Саске… — женщина улыбнулась сквозь поцелуй, ощутив, с каким напором Учиха притягивает её к себе, прижимает, — м… — коснувшись руками груди, она отстранилась, — ты слаб… тебе нужен отдых… — Я пошел на поправку с момента, как ты вернулась, — Саске, не желая терять драгоценное время, всеми словами, действиями, которые мог сделать в нынешнем состоянии, желал убедиться, что всё это реальность, что она с ним. — Тебе нужно прилечь, — нежно прошептала женщина, понежившись кончиком носа о щеку мужчины. — Останься со мной, — тихо, будто тайну, произнес Учиха, приобняв Харуно и потянув за собой. Сердце ирьенина чуть не пробило грудную клетку. Она поверить не могла, что добилась своего. В данный момент Сакура лежала вместе с Саске на походном спальном мешке, повернувшись к нему правым бочком и уложив левую ладонь на его мирно вздымающуюся грудь. — Кто это был? — вздохнув от накатившего головокружения и потерев глаза, спросил брюнет. — А? — Харуно, удобнее устроив свою голову на плече бывшего товарища по команде, вдруг замерла, боясь пошевелиться. — Кто это был, Инь? — медленно моргая, Учиха повернул голову в её сторону. — Я… я не помню, — солгала та, сглотнув, — та-там было темно… — Совсем не помнишь? — Саске, находясь под действием эйфории от того, что жена его вернулась и простила, даже не заметил подвоха. — Совсем, — тихо ответила Сакура, обняв левой рукой мужчину за пояс, — это сейчас неважно, — перевела тему ирьенин, — главное, что я с тобой… Сомкнув веки, Харуно сделала глубокий вдох, после чего медленно начала водить ладонью от живота брюнета к его груди и обратно. — Это главное… — подтвердил Саске, повернувшись на левый бок и крепче обняв Саске, — я никому не позволю тебя забрать у меня, — прошептал он, — никогда… Брюнет вдруг посмотрел на женщину так пристально и пронзительно, что сердце её пропустило удар. Эти чёрные глаза так близко, что в них можно увидеть собственное отражение. В пещере, освещаемой бликами затухающего костра и редкими вспышками молний, только двое… «Я хочу стать твоей… Саске, только твоей…» Харуно, чей разум дал слабину, позволила чувствам подчинить себя, в который раз. Состояние Саске не было стабильным, но это будто было сейчас не так важно. Сакура желала получить своё здесь и сейчас. Пусть тут прохладно и неудобно, пусть Учиха не совсем во вменяемом состоянии, но… он рядом, он с ней и он тянется, сам тянется… — Саске… — дрожащий голосок произнес его имя, а после её губы Учиха накрыл своими. Сакура, дав слабину, коснулась ладонью торса мужчины и пустила немного чакры, чтобы облегчить его состояние ровно на определенный промежуток времени, чтобы всё окончательно не вышло из-под контроля. Брюнет не понял почему, но внезапно будто ощутил прилив сил. Его сердце вдруг забилось «по-живому», слабость словно «уснула», а головокружение ушло далеко на задний план. Мужчина улыбнулся, отметив про себя, что Инь — его лучшее лекарство, но, черт возьми, как же он ошибался! Саске целовал Сакуру и с каждым мгновением впивался всё сильнее. Брюнет никак не мог разобраться со своими ощущениями, отодвигая их в сторону. Учиха игнорировал факт, что подобные занятия отличаются от того, что было раньше. Неужели это всё из-за плена? Он не хотел слишком долго разбираться, а вдруг это всё же просто сон или чья-то злая иллюзия? — Хочу быть твоей… — жаркое дыхание Харуно обжигало лицо брюнета, пока тонкие пальцы ирьенина «гуляли» по спине мужчины под его одеждой. — Только моей? — Саске покрывал мелкими поцелуями ключицы женщины. — Только твоей… — честный, откровенный ответ, что заставил раздаться в голове воина треск.***
В Конохе небо затянуло тёмными тучами, поднялся холодный ветер, а вспышки молний вдалеке намекали жителям, что лучше бы поскорее закончить все свои дела и вернуться домой, вот только детишки Учиха и Хината вместе с Боруто и Химавари были в больнице. — Зачем ты это сделал? — недовольно спросила дочь Наруто, когда её мама и брат были в процедурном кабинете. — Потому что дурачок, — фыркнул Тоши, скрестив руки на груди и облокотившись плечом о стену больничного коридора. — Нет, я сломал ему нос, потому что он это заслужил, — уверенно ответил Кейске, по тону было понятно, что извиняться тот не будет. — Не стоило калечить моего брата! — встала на защиту Боруто Химавари, оказавшись напротив скамьи, где сидел средний и младший сыновья Саске. — Не стоило угрожать моему брату и тем более засылать к нему каких-то… каких-то… — грудь Кейске поднялась от негодования, когда он пытался подобрать слово, — я сделал то, что посчитал нужным! — вдруг воскликнул тот, ухватив Мадару за руку, — если старший брат не может встать на защиту, то это сделаю я! — гордо заявил мальчишка. Эти слова будто серпом прошлись по сердцу Тоши, и главный наследник Учиха тут же перевел взгляд на своих братьев. — Если кто-то посмеет тронуть Мадару, я снова сломаю этому человеку нос, — со всей серьезностью заявил Кейске, — твоему брату давно нужно было преподать урок, — закончил мальчишка, — ц… щиплет-то как… — прошипел он, потерев глаза. Тоши смотрел на Кейске и ощущал жуткие уколы от совести, что разносились с обратной стороны ребер. Средний сын Саске был абсолютно прав. Тоши так сильно сосредоточился на своей обиде на отца, что вовсе позабыл о том, как должен вести себя старший брат. Он ведь старший, вся ответственность лежит на нём. Да, пусть Тоши злится на папу, но ведь братья в этом не виноваты. Если он сам не в силах защитить своих, то… может, Кейске прав?