Черная изморозь

Они уезжают рано на рассвете. Бросают свои дома, своих друзей, свои семьи и прошлые жизни. Не сбегают. Просто молча уходят, а их никто и не останавливает. Джеку двадцать два, у него есть права и неврологическое заболевание, которое запрещает ему иметь их. Он даже не пытался скрыть, что права купленные. Питчу сорок, его водительский стаж старше, чем мальчишка на пассажирском сидении; у него рассечена бровь, и кровь то и дело заливает правый глаз. Джек предлагает зашить. Джек хорош в пришивании пуговиц и заплаток, но вряд ли он когда-либо зашивал людей. Джек считает, что это так же просто, как зашить дырку в одежде. У них нет определенной цели. Фрост даже не уверен, куда они едут, у них нет плана, но есть деньги — немного, но на первое время хватит, — угнанная машина и документы на чужие имена. — Почему мы не могли взять твое авто? — спрашивает Джек, жует купленный на заправке батончик — на самом деле, ему кусок в горло не лезет, но надо поесть хотя бы что-то — и опускает козырек, чтобы солнце не слепило. Он забыл взять с собой свои глупые, совершенно не идущие ему солнцезащитные очки, и Питч этому более, чем рад. — Бери вещи, — просто бросает мужчина, ничего не объясняет, паркуясь на подлеске. — Дальше пойдем пешком. Теперь Джек понимает. Он с готовностью хватает свой рюкзак — все только самое необходимое — и выбирается из машины. Их объявят преступниками, если еще не объявили. Эта мысль пробирает мурашками, и Фрост не знает, чего больше: восторга от того, как резко вся его мирная жизнь полетела в тартарары с этим мужчиной, или ужаса от того же. Он думает о том, что им следовало стереть свои отпечатки, когда они идут по лесу уже не первый час. Джеку болят ноги и спина; рюкзак, казавшийся таким легким, когда не надо было долго нести его, стал совсем тяжелым, тянущим плечи, прибивающим к земле. Он не жалуется, не просит остановиться, но Питч все видит сам, и предлагает сделать привал. Джек успешно садится в муравейник и остаток пути вытряхивает из своей одежды букашек. Они выходят к хижине. Старая, покосившаяся, она не вызывает никакого доверия, но Блэк уверенно заходит внутрь, наклоняя голову в низком дверном проеме. Внутри на удивление сухо, хотя трава и кусты снаружи влажные, как и старые, рассохшиеся местами доски. Джек думает, что это какая-то магия, не иначе. Он устал, у него промокли ноги, и Джек зябко кутается в прихваченный с собой плед — не доверяет пропахшему старостью и пылью одеялу здесь на кровати. Впрочем, жаловаться не приходиться — Блэк топит печь теми запасенными на годы вперед дровами, которые считает достаточно сухими для этого. Их оказывается не так много, они хранятся с солнечной стороны дома снаружи, и почти все промокли от недавних дождей. Какую-то часть им удается закинуть в печь, какую-то — на нее, чтобы просушить. Джек рад, что печь не дымит. Они ужинают консервами, и Фрост понимает, что действительно голоден: он ест так быстро и голодно, что давится, и Питчу приходится изобразить почти искреннее беспокойство. Джек же знает, что ему все равно, но делает вид, что верит. Ночью у него случается припадок — первый в этом году. Это происходит во сне, и Джек приходит в себя лишь когда все заканчивается, а под ним, как в окончание, расплывается мокрое пятно. У Блэка на лице — ни капли брезгливости или недовольства; он спокойно помогает мальчишке раздеться, и греет немного воды для него — чтобы обмыться. С утра Джек стирает свои вещи в реке неподалеку. В хижине он находит дегтярное мыло, неизвестно сколько там лежавшее, и не видит причин им не воспользоваться. Им приходится задержаться здесь еще на сутки. Когда одежда высыхает, они снова отправляются в путь. Мобильные телефоны отключены, им надо сменить сим-карты — Джек думает, что следовало бы сделать это еще в самом начале, до того, как они решили уйти, — и Питч наверняка хочет побывать в каком-нибудь городе: припасов у них с собой было немного, и почти все из них они съели за это время. — С деньгами проблем не будет, — утешил его Питч еще на стоянке, заметив, как Джек с сомнением перекидывает центы в ладони, поглядывая на шоколадку. — Ни в чем себе не отказывай. Джек не умел не отказывать, но шоколадку тогда купил. Лес выводит их к дороге. Спустя час им удается словить попутку: водитель оказывается неразговорчивый, и они рады отдохнуть без лишней ненужной болтовни. Однако даже этого у него сделать не выходит: Джек то и дело напрягается, когда суховатый, с пожелтевшими на кончиках седыми усами мужчина за рулем кидает на них вежливые взгляды. Фрост тут же готовится к неудобным вопросам, мол, откуда они, как их зовут, зачем едут в город-название-которого-Джек-даже-не-расслышал, и то, как он дергается, Питчу быстро надоедает — Блэк кладет руку мальчишке на бедро, то ли пытаясь удержать на месте, то ли просто успокаивая. Спокойнее, правда, не становится. До конца пути они едут в вязкой тишине, нарушаемой шумом проезжающих по встречной полосе машин и тихим бубнежом радио.

***

— Можно тебя поцеловать? Джек сглатывает. Они стоят в полумраке крохотной кухни снятой на сутки квартиры, и глаза у Питча ловят свет лампы из коридора, переливаясь оранжево-желтым, а кожа, где рассечена бровь, кажется совсем черной, болезненно-неправильной, влажно блестящей местами. Взгляд непроизвольно опускается на тонкие губы. — Нет, — говорит Джек наконец, его голос хрипит и падает, идёт рябью, как зажеваная кассетная пленка, но его ответ, тем не менее, твердый и достаточно уверенный, чтобы взгляд Питча поменялся. Блэк не выглядит расстроенным отказом, но в глазах его появляется такой голод, что у Фроста крепко, почти до тошноты, сосет под ложечкой. Джек не уверен, что хочет целоваться с мужчиной. Джеку страшно, что Питч заставит его силой, но тот лишь отходит, и даже не треплет его по плечу, как это бывает обычно — он молча покидает кухню, и Фрост наконец может выдохнуть. Затылок скребёт отвратительная мысль, что он совсем ничего не знает о Питче Блэке кроме этого имени — он даже не может с точностью утверждать, что оно настоящее — и того, что у мужчины была семья до всего этого. Жена, дочь примерно его — Джека — возраста; они лишь раз коснулись этой темы, и взгляд, и тон, которыми смотрел и говорил с ним Питч тогда, Джек вспоминать не хочет. А что было у Джека? Съёмная квартира, выходные с родителями и младшей сестрой в его родной деревне, друзья и учеба. Спокойная, размеренная жизнь, вечеринки по вечерам пятницы и куча хвостов в университете. Как он отказался от этого в пользу незнакомого мужчины? Как они с Питчем вообще познакомились? Джек думает об этом почти всю ночь и не может найти ответов. Он просыпается раньше Питча. Они опять спят в одной постели, и Джек чувствует, как ему в бедро упирается чужой член. Он позволяет себе тяжело вздохнуть, прежде чем скинуть с себя обхватившую его во сне поперек ребер руку, и выскользнуть из-под одеяла: Фросту не пять лет, он знает, что такое утренняя эрекция, и знает, что не надо придавать этому значения — просто молча уходит в ванную комнату, чтобы хоть немного привести себя в порядок после почти бессонной ночи. На кухне находится турка, и Джек хочет сварить себе кофе, чтобы немного взбодриться. Питч толкает его под руку, заставляя отойти от горящей конфорки на плите, и сам берется за турку, мягко заставляя Фроста разжать сведенную судорогой руку на ручке. Джек рассеянно моргает, сбитый с толку — когда Блэк успел принять душ и одеться? С его зачесанных назад волос капает, и мальчишка смотрит на часы: с тех пор, как он взял в руки турку, прошло полтора часа. Он совсем не помнит, что делал все это время, но на кухне воняет газом, и Джек поворачивается, чтобы открыть окна, но они уже оказываются открыты. Джек ежится, кусая губы. Он бросает на Блэка взгляды, долго мнется, пока не встречается с ним глазами. Он не знает, чего в нем больше: безрассудной смелости или перехватывающего желудок страха. Однако он много думал — около пяти часов — и все-таки выдыхает, тихо-тихо, на грани слышимости: — Можешь. Питч удовлетворенно хмыкает. Он его не целует, и Джек чувствует себя обманутым.