Черная изморозь

Джек прикуривает. На часах уже полвторого ночи, и он сидит на остановке, прозябая в своей прохудившейся толстовке. По крыше барабанит ливень. Джек поглядывает на телефон. Открывает переписку, листает туда-сюда: «Я приеду к тебе сегодня». «У меня сегодня совещание». «До когда?» Прочитано шесть часов назад. Джек вздыхает. — Бросай курить, парень, — говорит голос сверху, и он поднимает голову. Перед ним стоит девушка. Первое, что бросается в глаза: зажатая в зубах сигарета, массивные и не очень кольца на пальцах, крашеные дреды. Джек хмыкает. Прикольная. — А сама-то? — спрашивает он недоверчиво, затягивается, и девушка закатывает глаза. Джек видит, что она улыбается. — Тоже бросать буду. Давай бросать вместе, — она присаживается рядом. Джек отодвигается к краю остановки. — Я подумаю, — говорит он неопределенно, и девушка смеется. — Чего? — Туффиана, — она протягивает руку, и Джек пожимает ее больше на автомате, прежде чем до него доходит. — Это имя такое? — он вскидывает бровь, и Туф кивает: — А фамилия какая? — Фейри. Друзья зовут меня Фея, ты тоже можешь, — она сладко затягивается, выдыхает крупное облако дыма в воздух, очень хорошо видное в искусственном освещении остановки. Джек двигает бровями, не зная, прикольное это имя или странное. Но ему, определенно, заходит. — Джек Фрост, — представляется он в ответ. Туф кивает, оглядывает его с ног до головы и снова затягивается. — Красишься? — спрашивает она на выдохе, и поясняет, обводя пальцем свою голову в воздухе: — Я про волосы. Видно, что ты корни недавно подкрашивал. Джек улыбается ей немного устало: — Если так, то почему спрашиваешь? Девушка пожимает плечами и замолкает. Они успевают докурить свои сигареты и достать еще по одной, когда она снова спрашивает: — Ждешь кого-то? Транспорт в это время уже не ходит. Джек задумчиво жует губу. Ковыряет грязь под ногтем, вслушивается в ливень и вздыхает: — Жду, когда дождь закончится. Потом к другу пойду. — К другу? — Туффиана вскидывает бровь. Джек закатывает глаза. — К парню, — он кусает фильтр сигареты, не особо понимая, к чему идет их разговор. Фея смеется: — Я не об этом, но спасибо за уточнение. Я к тому, что кто вообще ходит к друзьям в такое время? Джек неловко округляет рот: — О, — выдыхает он, куксится слегка. — Осуждаешь? Туф сводит брови к переносице, улыбается лукаво-лукаво, и Фрост понимает ее без слов: скорее одобряет, чем осуждает. Джек улыбается в ответ. — Идем, — Фея тащит его с остановки прямо под ливень, и Джек упирается ногами в тонких кедах. — Ты что, — спрашивает он, смешно округляя глаза, — хочешь погулять под дождем, простудиться и умереть от отека легких? Фея смотрит на него с сомнением: то ли задумываясь над его словами, то ли решая, все ли в порядке у него с головой. Джек широко улыбается. — Круто, — говорит он, когда Туф, наконец, кивает. — Я в деле! Они тащатся несколько кварталов, а у Джека в кедах хлюпает еще от самой остановки. Оба промокли до нитки и продрогли до стука зубов, но они не умолкают ни на минуту, и кажется, что об их появлении на улицах знает теперь весь город — так громко они разговаривают и смеются. — Мы пришли, — заявляет Джек, когда они подходят к дому, примечательному тем, что он весь, абсолютно конкретно весь, выкрашен в черный, и единственное светлое пятно в нем — горящий свет в окне на втором этаже. Он уверен, что Питч не пустит в дом ни его, такого мокрого, ни, тем более, Фею, которую он и знать не знает (да что там, Джек сам с ней только полтора часа назад познакомился). Тем временем, дождь уже закончился. — Давай я тебя подсажу к окну? — внезапно предлагает Фея, когда Фрост выдает ей свои сомнения, и перепрыгивает через невысокую калитку на участок. Джек улыбается ей почти пораженно. — О, — говорит Фрост, не сдерживая предвкушения в голосе, — он будет в бешенстве. Конечно, Джек спрашивает, уверена ли она: все-таки, он весит пятьдесят с мелочью кило, но Туф лишь смеется, говоря, что она поднимала свою сто килограммовую тетушку, бывшую в состоянии (не)легкой житейской невменяемости во время семейного праздника на второй этаж по лестнице, как-нибудь справиться и с его пятьюдесятью кило. Черт побери, у него нет никаких причин не верить ей. Джек, неуверенно держащийся на худых девичьих плечах и хватающийся за подоконник со своей стороны, может видеть Питча через незавешенное окно: в темной водолазке с высоким воротом он говорит по видеоконференции. Фрост корчит рожи и хохочет, когда Питч оборачивается. — Джек Оверланд Фрост! — начинает было Блэк, высовываясь из окна, но Джек быстро хватает его за ворот, притягивая к себе (они чуть не падают все трое) и целует, ударяясь носами. — Какого черта? — шипит Питч, смотрит на него, промокшего, как бездомная собака, и на Фею, которая его держит, подрагивая от холода и какого-никакого веса. Блэк щурится. Оглядывает их еще раз, прежде чем вздохнуть, подобно отцу-одиночке, чьи дети опять вытворяют какую-то дичь. В принципе, от правды это сравнение крайне недалеко. — Марш в дом. Оба.