Железное сердце

      Эшли втащили в щель между домами и упёрли ему под рёбра лезвие ножа. Он почувствовал укол сквозь два слоя одежды и подумал — это именно та смерть, которую он заслужил: ночью, в грязном переулке, от руки бандита. Он даже не видел лица нападающего, только тёмный силуэт, по которому было понятно, что этот человек крупнее и выше. Пожелай Эшли сопротивляться — не справился бы с таким.       — Если будешь убивать, — сказал он, — сделай это быстро.       Давление лезвия под рёбра усилилось.       — Сейчас ты пойдёшь домой и забудешь о том, что видел, — тихо сказал бандит. — Понял?       Эшли молчал. Его сильно встряхнули, держа за плечи.       — Я тебя видел, знаю, где ты работаешь… настучишь — сожгу к чертям и тебя, и твою гадалку. Всё ясно?       — Ясно, — пробормотал Эшли.       — Тогда брысь отсюда, — сказал бандит.       Он взял Эшли за плечи, развернул и подтолкнул. Эшли послушно вышел из просвета между домами на освещённую фонарями улицу. Когда он оглянулся, в переулке уже никого не было.       Эшли немного постоял, приходя в себя, а потом пошёл домой, испытывая нечто среднее между облегчением и разочарованием.       Возможно, для него было бы лучше, если б всё там и закончилось.

***

      После дела с ломбардом Лу приобрёл некоторый авторитет среди механоидов. Слухи в закрытых обществах распространяются быстро: скоро все вокруг знали, что он столкнулся со свидетелем и без колебаний убил.       «Да ему человека убить — раз плюнуть, — слышал он шепотки за спиной. — Сердца у него нет, понятно?»       Смотрели на него со страхом и уважением. Лу это вполне устраивало.       С практической стороны жизнь его с механоидами шла неплохо. У него была собственная комнатка, пусть и крошечная. Два раза в день раздавали еду: суп, кашу, мясо, хлеб. Местные умельцы сделали врезки в центральный водопровод, поэтому под землёй можно было в любой момент принять душ или даже ванну, как в лучших столичных домах. При желании можно было вообще не выходить на поверхность, но Лу было тесно в подземельях. Его тянуло наверх, к солнцу и свежему воздуху, а здесь он чувствовал себя загнанной, затравленной подвальной крысой.       К счастью, его стремление совпадало с планами Рены. Внешне Лу не отличался от обычных людей, поэтому его посылали с поручениями, которые не могли выполнить более приметные члены банды: за кем-то проследить, кому-то передать посылку или сообщение.       Через несколько дней после ограбления ломбарда за ним зашла Мышка. Она очень гордилась знакомством с ним и постоянно крутилась рядом.       — Тебе опять хотят поручение дать! — радостно сообщила она.       Рена была в мастерской вместе с механиком на паучьих ногах — Макурой. А в глубокой нише, которую обозревала сейчас Макура, Лу увидел впечатляющий склад оружия: кроме обычных ружей, пистолетов и револьверов там были диковинные маленькие пушечки с револьверными барабанами, большие ружья с несколькими стволами и другие удивительные вещи. Заметив интерес вошедших к арсеналу, Макура захлопнула двери ниши и недобро зыркнула на обоих.       — Нравится? — проскрипела Рена. Она сидела за столом, на котором разложена была подробная карта города с пометками. — Мне тоже. Гораздо лучше любой магии. Знаете, почему?       Мышка замотала головой и восторженно уставилась на Рену.       — Потому, — продолжала механическая женщина, — что любой может взять в руки пистолет, и с ним будут считаться. А магия — удел редких избранных, и она доказала свою бесполезность. Настал век пороха и механики.       — А мне револьвер дадите? — спросил Лу. Оружие интересовало его больше философии.       Рена издала скрипящий звук, который при достаточной доле воображения можно было посчитать смехом, и ответила:       — Пока он тебе без надобности. Подойди.       Она свернула карту и вручила ему.       — Отнесёшь это в Амбарный переулок… — она назвала точный адрес и квартиру, куда Лу следовало отправиться. — Первая слева комната от входа. Там наш посредник живёт. Передашь карту и скажи, что всё в силе, как договаривались… Понял меня?       — Понял.       — Мышка, проводи его, но наверх не ходи. Не стоит при свете дня на улицах шататься.       Мышка провела его подземными тоннелями, и Лу выбрался на поверхность в узком переулке между двумя огромными домами, где воняло мочой и сыростью. Он поскорее вышел из этого ущелья на более широкую улицу и огляделся, прикрывая глаза рукой от солнца, что уже клонилось к закату. Сориентировался и пошёл вниз по улице, разыскивая нужный переулок.       Дом был огромный, облицованный тёмным камнем; у парадного входа — статуи больших орлов. Окна первого этажа были высокие и широкие; балконы поддерживали фигуры нимф и сатиров. А вот на четвёртом и пятом у окошек, узких и маленьких, не имелось никаких украшений. Лу знал, что на первых этажах снимают большие квартиры люди побогаче, а на верхних селятся бедняки, по несколько человек в квартире, а то и в комнате.       Он вошёл в ворота и оказался во внутреннем дворе. Изнутри дом выглядел вовсе не так величественно, как снаружи: облупившаяся жёлтая штукатурка, тёмные потёки на стенах, батарея проржавевших водосточных труб.       Лу открыл нужную дверь и очутился на чёрной лестнице. Здесь царила вонь из множества кухонь, слышались детские крики, гудение примусов, ругань и звон посуды. На ступеньках валялась яичная скорлупа, картофельные очистки и куриные кости. Опасаясь наступить на что-нибудь скользкое и свалиться, он попытался было взяться за перила, но попал во что-то мокрое и брезгливо отдёрнул руку. Пришлось подниматься на свой страх и риск.       Дверь в нужную квартиру была не заперта. Он вошёл в длинный тёмный коридор, покосился в сторону кухни, где над плитами сушилось пёстрое бельё, и постучался в первую слева комнату.       — Открыто! — послышался из-за двери женский голос.       Он вошёл и очутился в дамском будуаре, таком, какие видел раньше только в кино. Это была довольно большая комната с эркером, заставленная красными бархатными пуфиками в оборках, стульями с гнутыми ножками, изящными столиками с цветами и статуэтками, кушетками с подушками и покрывалами. По стенам висели картины, изображавшие дам и джентльменов в нарядных костюмах. На спинке красного полосатого дивана расположился пушистый кот, увлечённо вылизывавший собственную пятку. Пахло цветами, духами и косметикой.       За всем этим Лу не сразу увидел хозяйку — полную кудрявую блондинку в шёлковом оборчатом халатике. Она полулежала на диване, сжимая холёной рукой маленький револьвер. Дуло смотрело Лу прямо в голову.       — Не пугайся, — прозвучал нежный вкрадчивый голосок, каким могла бы говорить кошка, если б снизошла до разговора с жалкими людишками. — Это просто мера предосторожности. У некоторых мужчин, когда они сюда приходят, возникают всякие… идеи.       — У меня нет никаких идей, — сказал Лу, не отводя взгляда от револьвера. — Я от Рены. Передать вот это… — он помахал свёрнутой в трубку картой. — И на словах ещё: «всё в силе, как договаривались».       — О! — сказала блондинка, и её кукольное личико оживилось. — Как славненько. Девочка с девочкой всегда договорится. Подойди-ка.       Револьвер она отложила, но он был у неё под рукой. Лу подошёл, протянул карту. От блондинки пахло карамелью и мёдом. Ногти на её маленьких ручках похожи были на розовые леденцы.       Она развернула карту и пробежалась цепким взглядом по меткам, усмехнулась.       — Славненько, — она встала, сунула ноги в отороченные мехом домашние туфли, подошла к шкафу и достала расшитый бисером кошелёк. Нашла несколько серебряных лорелей и протянула Лу.       — Два в благодарность, а три — за то, что ты такой красавчик, — пропела она. — Пусть Рена только тебя теперь присылает, так ей и передай. Пока-пока!       И Лу, всё ещё одурманенный запахом духов, цветов и косметики, вывалился из её комнаты.       В этот же момент кто-то открыл входную дверь квартиры и вошёл в полутёмный коридор. Они столкнулись нос к носу, вошедший поднял взгляд, и Лу сразу узнал это лицо, с застывшим на нём потерянным, болезненным выражением.       Он схватил ассистента гадалки за грудки и толкнул его к стенке, одновременно зажимая рот, чтобы не вздумал вопить.       — Ты что, — прорычал он, — следишь за мной?! Что ты здесь делаешь?!       Ответа не последовало, захваченный в плен только смотрел испуганно и моргал. Глаза были зелёные, а ресницы — длинные и пушистые.       С некоторым смущением Лу осознал, что говорить тот не может по техническим причинам: у него зажат рот. Он убрал руку и уже спокойнее спросил:       — Так что ты тут делаешь?       — Я здесь живу, — тихо ответила жертва.       Такое простое объяснение Лу в голову не пришло       — Я ж тебе просто так не поверю, — сказал он. — Показывай свою комнату, если не врёшь.       Бедняга колебался; его взгляд метнулся в одну сторону, потом в другую, но спасения не было нигде.       — В конце коридора, — пробормотал он.       Они дошли туда вместе и остановились у обшарпанной двери.       — Открывай, — велел Лу.       Комнатой назвать это помещение можно было с трудом: размерами оно могло бы поспорить с кладовкой. Шкаф, кровать, маленький столик с единственным стулом и уставленная книгами полка занимали всё место.       Хозяин комнаты остановился у двери, явно не зная, что делать дальше. А Лу неторопливо огляделся и подошёл к книжной полке.       — Никогда не видел столько книг разом, — сказал он и потянул к себе первый попавшийся том. Книги стояли так тесно, что тут же сомкнули ряды, как только он вынул одну из них.       — Да, — услышал он за спиной тихий голос, — ты не похож на завсегдатая библиотек.       Лу обернулся, не уверенный, стоит ли расценивать эту реплику как выпад против своей персоны. По бледному лицу хозяина комнаты, оттенённому чёрными вьющимися волосами, блуждала странная улыбка.       — Знаешь, что?.. — Лу отложил книгу, шагнул к нему и начал расстёгивать пуговицы на своей рубашке, глядя ему в лицо. Реакция ему понравилась: улыбка исчезла с лица собеседника, а взгляд испуганно заметался, пока не остановился на обнажившемся шраме.       — Это шрам от замены живого сердца механическим, — небрежно сказал Лу, наслаждаясь произведённым впечатлением. — У меня нет ни морали, ни совести: убью и даже не вспомню об этом. Подумай об этом в следующий раз, когда соберёшься мне дерзить.       Хозяин комнаты посмотрел Лу прямо в лицо, а потом опустил взгляд на его губы и снова на шрам.       И улыбнулся. У Лу пробежали мурашки по спине от непонятного чувства. Его словно… оценили, как лошадь на рынке.       Лу в неловкой тишине застегнул рубашку, чувствуя, что его выходка не привела к привычному результату. А хозяин комнаты по неясной причине почувствовал себя свободнее.       — Как тебя зовут? — спросил он, всё ещё улыбаясь.       По-хорошему это было не его дело, но Лу всё же представился.       — Лоуренс… Но все называют просто Лу.       — Красивое имя, — сказали ему в ответ. — А я Эшли.       Лу, чувствуя не свойственные ему смущение и растерянность под его взглядом, машинально взял со стола книгу и сунул за пазуху.       — Почитаю на досуге, — буркнул он.       — Не забудь вернуть, — сказал Эшли, глядя на него всё с той же странной улыбкой.       Не удостоив его ответом, Лу ушёл вместе с книгой.