Глава XIII
13 марта 2020 г. в 19:06
Промозглым ранним утром Эшли и его сокамерника под конвоем вывели на улицу и усадили в экипаж. С ними село двое вооружённых полицейских: огромная женщина с бычьей шеей и руками размером с окорок и черноглазый мужчина. Женщина, умостившись в экипаже и притиснув Эшли к стенке, достала из-за пазухи свёрток, вынула из него очищенное варёное яйцо и принялась молча и солидно есть. Мужчина же, едва усевшись и крикнув кучеру, чтобы тот ехал, немедленно начал болтать.
— Сбежать вам хочется, господа хорошие? — спросил он с хитрой улыбкой. — А только не выйдет ничего. У нас приказ есть стрелять при попытке побега. — Он похлопал себя по револьверу в кобуре.
Сосед Эшли — толстый маленький гипнотизёр с рыхлым, как тесто, лицом, — побледнел ещё больше. Эшли просидел с ним в камере две ночи, и гипнотизёр успел ему до смерти надоесть своими причитаниями.
— У меня тётка-мельничиха в деревне, — говорил он, семеня по камере и нервно хрустя суставами, — звала на мельницу. Почему я к ней работать не поехал?! Решил, что я артист, мне нужна сцена… Кто же знал, что к этому приведёт!
Теперь гипнотизёр сидел напротив Эшли и беззвучно шевелил губами: наверное, снова вспоминал о тётке.
Полицейский, увидев, что реакции на его слова не последовало, сменил тему:
— А я всё-таки думаю, что ни один из вас — не маг. Нет, — внушительно добавил он, причмокнув губами, — мага мы пока ещё не поймали. Как считаешь, Салли? — осведомился он и хлопнул свою флегматичную коллегу по колену. Коллега ответила равнодушным взглядом и вынула из свёртка второе яйцо.
— Были бы вы маги, — продолжал рассуждать полицейский, — сидели бы вы так спокойно, а? Да вы бы и нас, и карету… — он ударил ребром ладони по собственной руке и засмеялся.
Эшли закрыл глаза и прислонился головой к стенке экипажа, стараясь не слышать бесконечной болтовни конвойного. Он провёл отвратительную ночь в камере, толком не спал и почти не ел. Даже изолятор досудебного заключения казался ему сейчас неплохим местом, особенно если там будет, где вытянуться во весь рост, и дадут хотя бы тарелку каши.
Он так измучился, что временами проваливался в сон, несмотря на тряску, болтовню и стук лошадиных копыт по брусчатке. В экипаже стоял затхлый запах грязной ткани, человеческого пота и варёных яиц. Всё это напоминало затянувшийся кошмар, и всякий раз, очнувшись от минутного забытья, Эшли надеялся увидеть свою комнату… а может, и деревенскую гостиницу четвёртого мая тридцать второго.
Из дремоты его выдернул пронзительный вопль. Эшли открыл глаза.
С улицы доносились крики: полный ужаса детский голос звал на помощь. Эшли выглянул в окно экипажа и увидел в утреннем туманном сумраке высокого человека в чёрном, тащившего на плече девочку в светлом платье и шляпке.
Болтливый полицейский открыл дверцу экипажа и крикнул:
— Эй ты! Стоять!
— На помощь! — тоненько закричала девочка. Чёрный человек оглянулся — лицо его оказалось прикрыто платком — и бросился бежать в переулок.
— За ним! — крикнул болтливый кучеру, вытаскивая револьвер. — Стой, гад, стрелять буду!
Экипаж, качнувшись на рессорах, завернул в переулок. Кучеру пришлось резко натянуть вожжи, потому что девочка лежала прямо в грязи, как брошенная кукла. Платье пеной раскинулось вокруг неё, шляпка съехала на лицо. Чёрный человек пропал, будто растворился.
Разговорчивый страж порядка выскочил из кареты и бросился к девочке, сунув револьвер обратно в кобуру. Он присел возле неё на корточки и поднял шляпку. В тот же момент девочка схватила его револьвер, вскочила на ноги, с щелчком взвела курок и завопила:
— Спиной ко мне быстро повернулся! Шевелись, кусок мяса! Убью!
— О… отдай! — ахнул полицейский и шагнул было к ней, но девчонка завизжала:
— Ещё шаг — и я стреляю! До трёх считаю, недоделок, спиной ко мне быстро встал, я вас, сук, всех ненавижу, рада буду застрелить!
Сосед Эшли сделался бледным, как мука его тётки-мельничихи.
— О господи! — повторял он. — О господи! О господи!
Могучая Салли тоже выхватила револьвер и хотела было ринуться на помощь товарищу, но тут гипнотизёр, издав короткий визг, бросился на неё и обеими руками схватил её руку с револьвером. В тот же момент дверцу экипажа открыли снаружи. Прежде чем Эшли успел опомниться, его схватили и вытащили на свежий воздух.
Тем временем, борясь с гипнотизёром, Салли случайно нажала на спусковой крючок. Грохнул выстрел; со звоном осыпалось стекло. Испуганные лошади понесли. Девчонка с револьвером и полицейский разбежались в разные стороны, чтобы их не смело колёсами экипажа.
— Бежим! — рявкнул чёрный человек Эшли в ухо и потащил его за собой.
Эшли побежал за ним. Они свернули в арку и очутились во внутреннем дворе дома. Эшли не понимал, что происходит, но испытал прилив отчаяния, когда понял, что двор непроходной. Однако отчаивался он недолго: девчонка метнулась к открытому люку, который зиял в середине двора, нырнула в него и исчезла.
— Туда, быстро! — чёрный человек подтолкнул его, и Эшли, не видя иного выхода, нырнул в люк. Чёрный человек спустился последним и опустил крышку люка на место.
— Лезь вниз! — приказал он глухо, и Эшли, которому ничего иного не оставалось, полез по скользким скобам. Всякий раз, опуская ногу, он боялся не найти опоры, однако опора находилась, и в конце концов он благополучно ступил в грязь, зачавкавшую под его туфлями, но покрывавшую, тем не менее, твёрдую поверхность.
Вокруг царила тьма. Эшли слышал собственное тяжёлое дыхание и стук сердца, а ещё стук подкованных сапог чёрного человека, который спускался вслед за ним.
— Что… что происходит? — вопросил Эшли тьму.
Тьма ответила щёлканьем и приглушённым ругательством. Вспыхнул свет керосиновой лампы, которую держала тонкая рука в белой нитяной перчатке и кружевном рукавчике. Обладательницей руки оказалась девочка с остроносым личиком, на котором бликующий в свете керосинки окуляр заменял отсутствующий глаз.
— Тики-таки, — сказала девочка, ободряюще улыбнувшись. Низ её пышных юбок был испачкан грязью, а за широким шёлковым поясом торчал большой полицейский револьвер.
С плеском спрыгнул в грязь второй участник нападения. Эшли обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как он снимает закрывающий лицо платок.
Света керосинки хватило, чтобы Эшли его узнал.
— Уходим отсюда! — бросил Лу.
— Уходим, уходим! — повторила девчонка и протянула ему фонарь.
Лу прошёл мимо Эшли, не удостоив его даже взглядом, взял фонарь и вслед за девочкой пошёл по тёмному туннелю.
В голове у Эшли всё перемешалось: неожиданный арест, отсутствие объяснений, слёзы мадам Марианны и её попытки пригрозить полицейским.
Ночь в камере, беспокойный сон, в который вторгались вопли узников из соседних камер и ругань полицейских. А теперь — внезапное появление Лу и странной девочки, спуск в зловонное подземелье и путешествие по тёмным разветвляющимся катакомбам…
Покорившись течению этого кошмарного сна, Эшли устало брёл за раскачивающимся впереди фонарём, оступаясь в грязи и стараясь не касаться руками осклизлых стен подземелья.