Железное сердце

      Ещё толком не рассвело, когда во дворе дома старосты собрались офицеры. Прискакал гонец с известием, что подходит войско маршала Купера, но без самого маршала: выяснилось, что старика хватил удар. Вместо него войско возглавил наследник престола — молодой принц Виктор, недавно получивший чин генерала. Новость о прибытии венценосной особы никого не обрадовала, в тусклом утреннем свете лица офицеров казались бледными и озабоченными. Одна только Сибилла не выказывала признаков волнения: курила трубку с обычным выражением равнодушного спокойствия и разглядывала разложенную на столе карту.       Эшли сидел на приступке у дома, ёжась от утренней прохлады и с трудом сдерживаясь, чтобы не зевать во весь рот. Поспал он едва ли час, и теперь с некоторой завистью смотрел на Алекса, который был свеж и бодр, словно проспал всю ночь.       Принц скоро явился собственной персоной. Это был довольно красивый молодой офицер, стройный и подтянутый. Его портил только непропорционально маленький подбородок и выражение лица, на котором высокомерие странным образом соседствовало с испугом, точно у кота, которого застали за воровством.       Поприветствовав собравшихся, принц принялся обсуждать с ними план действий. Перт наступал с севера. Разведчики докладывали, что пертовцы везут с собой на паромобилях огромные канистры, прикрытые защитным брезентом. Офицеры подозревали, что враг подготовил новое, неизвестное оружие.       — Разумеется, бояться нам нечего, — сказал принц, оглядываясь на Сибиллу, которая не принимала участия в обсуждении. — Я уверен, что вы защитите нас от любого оружия.       Сибилла молча склонила голову в ответ.       — Я бы хотел, — продолжил принц, явно нервничая и машинально то расстёгивая, то застёгивая пуговку на белоснежной перчатке, — чтобы вы держались рядом со мной и в первую очередь заботились о моей безопасности. Вы же понимаете, что войско без командующего — всё равно что… что человек без головы?       Эшли увидел, как у Алекса, услышавшего эти слова, слегка приподнялись брови. Лейтенанты ударного отряда, к которым принц стоял спиной, выразили удивление ещё более явно: Эдвард Лессил, например, скорчил преувеличенно изумлённую гримасу и ткнул пальцем в сторону принца, а затем выразил на лице крайнее отвращение. Его товарищи заухмылялись при виде этой пантомимы. А прибывшие вместе с принцем офицеры, многие из которых были значительно старше командира, усиленно делали вид, что ничего не заметили.       Сибилла, чьё лицо как никогда напоминало вырезанную из медной пластины маску, ответила кратко:       — Нет.       — Что вы сказали? Вы, может быть, не поняли, что я главнокомандующий? Я отдаю приказ!       Ноздри его раздувались, на лице проступили красные пятна. Эшли переводил взгляд с него на спокойную Сибиллу и хмурился: уж главнокомандующему стоило бы знать, что на поле боя маг не подчиняется приказам и обязуется лишь согласовывать свои действия с действиями всей армии.       — Ваше Высочество, — вмешался Алекс, — позвольте заметить, что роль мага…       — Не позволю! — крикнул принц, налившись краской и сорвавшись на фальцет. — Капитан Вальянт, вы разве не знаете, что нельзя к старшему по званию обращаться, пока он с вами не заговорил? Не знаете? Вы и ваш отряд вообще, — продолжил он, обводя взглядом собравшихся, — много себе позволяете!       Он сорвал наконец перчатку, отшвырнул в сторону и выбежал со двора.       Повисла тишина. Офицеры боялись глядеть друг на друга. У всех на лицах читалась мысль, которая и у Эшли засела в голове: неужто нас в бой поведёт… вот этот? И только Сибилла продолжала хладнокровно, размеренно курить.       — Если бы звания давали за храбрость, а не за степень родства с королём, — сказал Лессил тихо, — то он был бы рядовым, а капитан — генералом!       Алекс, до слуха которого эти слова тоже долетели, вспыхнул и рявкнул:       — Лейтенант! Соблюдайте субординацию!       Лессил, вытянувшись, отчеканил:       — Прошу прощения, капитан. Больше не повторится!       Алекс вышел вслед за принцем, а Сибилла вынула трубку изо рта и проскрипела:       — Не тряситесь, мальчики. Всё будет хорошо.       И к тому моменту, как войско выступило из деревни, Эшли поверил её словам. Трудно было предаваться мрачным мыслям в такой чудный летний день. От полей веяло запахом травы и цветов, а утреннее солнце только начало пригревать. Войско бодро двигалось вперёд под бой барабанов и марш походного оркестра. Приятно было посмотреть на молодцеватую пехоту, на развевающиеся знамёна, на величественных кавалеристов, напоминавших Эшли о древних рыцарях. Он ехал бок о бок с Сибиллой, которая восседала на мохнатом тяжеловозе, и жалел только о том, что не может поговорить с Алексом перед битвой. Тот обсуждал план сражения с офицерами, и отвлекать его не стоило.       Эшли подумал, что зато первым поздравит Алекса после окончания битвы. Он не сомневался в исходе: они уже одержали несколько блестящих побед, отбросив захватчиков. Пертовцы могли сколько угодно кичиться своими механическими солдатами и чудо-пушками, выпускавшими десяток снарядов в секунду: всё это ничего не стоило перед яростной стихией силы Старой Лисы… А теперь и его самого.       Эшли улыбнулся, задумавшись о том, что ему тоже надо обзавестись псевдонимом. Синий Дракон? Свирепый Лев?       В таких приятных мыслях он ехал между зелёных полей под летним солнцем, поднимавшимся всё выше.       Дорога к деревне вилась меж холмов, поросших мелкими жёлтыми цветами. На этих холмах и было решено разместиться. Сибилла отправила Эшли с несколькими пехотинцами на холм по левую сторону от дороги, а сама отправилась в противоположную. Эшли усмехнулся, когда увидел, что принц, отдав распоряжения, поскакал вслед за Сибиллой.       Войско ещё не успело построиться, когда издалека послышался глухой рокот, а на горизонте повисли облака чёрного дыма. Эшли спешился и бросил поводья одному из солдат. Сердце у него колотилось, а в желудке словно образовалась ледяная глыба. Если он облажается, то пострадают люди — люди, которых он знает и любит. Он посмотрел вниз, пытаясь найти Алекса среди живого моря сверкающих касок, знамён и пик, но тщетно. Алексом для него должен стать каждый солдат, и каждого он должен защищать так же отчаянно, как защищал бы возлюбленного.       Рокот становился всё слышнее, теперь к нему примешивался металлический лязг, вой и грохот. Эшли со своего наблюдательного пункта видел, что артиллеристы готовят орудия к бою. Его первой задачей было прикрывать стрелков, остававшихся в бою беззащитными. Эшли поднял руки и сосредоточился, создавая энергетический щит.       Напряжённое ожидание витало в воздухе. Офицеры, солдаты и, кажется, даже сами орудия ждали врага.       Земля гудела и дрожала. Клубы чёрного дыма зависли над холмами. И вот враг показался на гребне холма.       — Господи! — выдохнул старый солдат, сопровождавший Эшли. — Что это?!       Не было блистающих на солнце, похожих на рыцарей в доспехах, автоматонов-самоходов. Не было солдат Перта, одетых в одинаковую чёрно-серую форму. Не было открытых паромобилей со скорострельными пушками на капоте. Вместо всего этого на холмах показались грязно-серые машины, числом не меньше сорока. Выстроившись в ряд, они ползли вниз по холмам на широких металлических гусеницах, завывая, рыча моторами, изрыгая дым. Их гусеницы вырывали с корнем траву и цветы, словно пожирая живое. Из массивной нижней части вырастала верхняя, подобная башне замка, а из башни торчали длинные дула орудий.       Издалека машины казались не такими уж большими и напоминали неких чудовищных насекомых, но чем ближе они подходили, тем яснее становилось, что величиной они с двухэтажный дом. Противоестественные творения, в которых не было ничего человеческого, наползали на армию из живых людей и лошадей, намереваясь размолоть их гусеницами так же, как мололи траву. Сама земля дрожала под ними от отвращения, словно тщась сбросить с себя этих чудовищ.       — Огонь! — услышал Эшли звонкий голос Алекса, и в следующий момент заухали пушки. Заливисто тарахтели расположенные на флангах трофейные скорострельные пушечки; солидно палили большие бронзовые пушки. Поле заволокло пороховым дымом, и окутанное им солнце сделалось красным.       Но сквозь какофонию звуков Эшли всё равно слышал лязг гусениц и рёв моторов. Шестым чувством он знал, что ни один снаряд не пробил бронированный панцирь чудовищ, и они продолжали неотвратимо двигаться вперёд. Стиснув зубы и продолжая поддерживать щит над стрелками, он повёл рукой, создавая вихрь энергии, который развеял дым, и оказался прав: стрелять по движущимся крепостям было бессмысленно. Попадая в обшивку, ядра даже вмятин не оставляли. Весь обстрел принёс не больше пользы, чем если бы солдаты палили рябиной из рогаток.       Соседний холм, на котором расположилась Сибилла, вдруг весь осветился, будто охваченный огнём. К самому небу взметнулось рыжее пламя, а потом обрушилось на ближайшую машину, сминая её, как бумажный кораблик.       В следующий момент дула всех монстров обратились на холм. Грянул оглушительный залп, затем другой, третий… Краем глаза Эшли увидел, что с холма бегут люди: во весь опор скакал всадник на белом коне, за ним другие — принц Виктор и его свита улепётывали со всех ног.       А потом залп ударил в щит, и Эшли швырнуло на колени, будто придавило могучей рукой. Солдаты тут же подхватили его, и он не опустил щит — удержал, но за первым ударом последовал второй, третий, четвёртый… Эшли почти ничего не видел, пот заливал глаза, из носа, кажется, текла кровь. Он не держался на ногах — его держали. В ушах звенело, грохот пушек и рёв моторов он слышал словно через толстое одеяло, зато всем телом чувствовал вибрацию земли.       Поле боя опять заволокло дымом: Эшли было не до того, чтобы его развеивать. Он смотрел на облитый сиянием холм, по которому непрерывно палили из всех орудий.       Подул ветер, и дым немного разошёлся. В этот момент Эшли увидел, что большинство машин переползло направо и теперь окружает холм Сибиллы, а ещё с десяток непрерывно палит по нему. Эшли не мог помочь: он едва удерживал щит, а чудовища были уже близко, совсем близко. Щит был такой хрупкой, эфемерной преградой — словно мыльный пузырь, радужный и переливающийся.       Они подползли одновременно. За густым дымом Эшли не видел, как механические громады уткнулись в его щит. Зато почувствовал такое чудовищное давление, словно голыми руками пытался остановить поезд.       Он знал, что армия бежит в беспорядке, больше не слышал грохота бэльморских пушек. А ещё знал, что если сейчас не выдержит, то под гусеницами погибнет множество людей. Солдатам врага можно сдаться, но от бездушных металлических крепостей пощады не будет.       На безумной, разрывающей слух ноте завыли и застучали моторы, и Эшли закричал, не слыша собственного крика, чувствуя, как что-то лопается у него в черепе, как во рту появляется вкус крови.       Они пробивались. По миллиметру, с чудовищным усилием, рискуя взорвать моторы, они продавливали щит и ползли вперёд.       А потом всё кончилось. Эшли перестал слышать адский вой моторов и залпы орудий. Руки солдат перестали его поддерживать. Он почувствовал себя пустым и лёгким, словно сброшенная оболочка выросшего насекомого. Оболочка спланировала вниз, на траву.       Эшли увидел, как померкло сияние на другом холме. Увидел, как рассеялся дым, и на холм упал луч солнца. И осветил серую громаду, взгромоздившуюся на вершину.       После этого Эшли с облегчением закрыл глаза и полетел по ветру. Вокруг воцарились тьма и тишина.