***
Поль Харрингтон укачивал на коленях трёхлетнюю Аву и думал, что она будет копией матери, когда вырастет. Светлые кудряшки, большие голубые глаза и маленький ротик — она вырастет настоящей красавицей! Краем глаза он поглядывал на пятилетнего Фрэнка, который ползал по полу, играя с железной дорогой. Фрэнк был больше похож на него самого: темноволосый и светлоглазый. Подхалимы, которые хотели сделать президенту комплимент, говорили, что Фрэнк похож на своего знаменитого деда. Поль очень надеялся, что они не правы. Иначе ему пришлось бы бояться собственного сына. — Ту-ту! — говорил Фрэнк, запуская поезд по рельсам. Железная дорога была настоящим чудом техники: загорались огоньки семафоров, опускались и поднимались шлагбаумы, поезд гудел, на станции звонил колокол, а из её ворот выезжала маленькая фигурка дежурного. Поль хотел бы, чтоб все чудеса техники были исключительно такими. Он хмурился и ёжился, вспоминая сегодняшнее совещание. Виктория Франклин, суровая и прямая, стояла, расставив ноги и сцепив руки за спиной, и чеканила: — У повстанцев в Бэльморе появился лидер. Движение набирает обороты. Они устраивают шествия и митинги. А вчера студенты и рабочие забросали камнями полицейских, проводивших обыск в университете. Нужно принять немедленные меры: я составила приказ о введении в город механизированных войск и танков… Поль приказ не подписал, несмотря на давление генералов. Сказал, что нужно всё тщательно обдумать, а на деле просто надеялся, что всё решится как-нибудь само. Поль войны не любил, был равнодушен к величественным танкам, к боевым автоматонам и к службе. Зато любил экономику. Его занимали мысли о системе образования и здравоохранения. Он находил горькую иронию в том, что танк разрабатывали те же инженеры, что работали над созданием тракторов и комбайнов, позволявших быстрее собирать урожай. Сидней Харрингтон считал, что война способствует развитию страны. Его сын полагал иначе: ничто так не мешает процветанию и благосостоянию, как война. Всё чаще Поля посещала крамольная мысль: избавиться от Бэльмора. Увести танки и войска от границ, расформировать работающие в завоёванной стране отряды полиции, перестать вкладывать ресурсы в чужую территорию и заняться наконец-то своей. Дверь детской приоткрылась, и в комнату заглянула Лора. Поль заулыбался во весь рот. Да и кто бы не улыбнулся при виде маленькой, пухленькой, хорошенькой Лоры, которая высовывается из-за двери, прижав палец к розовым губам? Ава, которая сидела у Поля на коленях и сонно тёрла глаза, мамы не видела. Поль отвлекал её, пока Лора кралась по ковру детской, как кошечка. Ава удивлённо взвизгнула, а потом захохотала, когда Лора подхватила её и принялась тискать и целовать. — А кто это моя сладкая девочка? Кто у меня такой славный и кудрявый? Фрэнк, увидев мать, бросил свои игрушки и побежал к ней. Лора усадила Аву на колени Поля, обняла Фрэнка и уселась рядом с мужем. — А почему наш папа такой грустный? — спросила она и пальцами с маленькими ноготками разгладила Полю морщину между бровей. Рядом с Лорой он чувствовал себя сильным и мужественным. Почти готовым противостоять Виктории. — Да так, ерунда, — сказал он, поймав её руку и прижимая к своей щеке. — Политика. — Противные генералы не хотят слушаться моего мужа? — Да, противные генералы хотят воевать, убивать и кататься на танках… Лора нахмурилась, отняла у него руку и скорчила забавную гримаску. — Мой муж — президент! — сказала она. — Его все должны слушаться. И если он приказывает прыгать, то генералы должны спрашивать «как высоко, господин президент?». Фрэнк захихикал, извиваясь в материнских объятиях. Видимо он, как и Поль, представил прыгающих седых генералов во главе со стальной Викторией. — Разве не пора избавиться от генерала Франклин? — тихо спросила Лора, вглядываясь ему в лицо. — Могу поспорить, что у нас это получится, если ты отправишь её в Бэльмор и развяжешь ей руки… Она давно мечтает переступить границу. Дай ей этот шанс. — А знаешь, что? — медленно проговорил Поль. — Ты права, моя милая. Я же президент, чёр… — Лора предостерегающе подняла брови, и он осёкся, — не сказал, не сказал, моя кошечка. Я президент, и точка! Отправлю Викторию в Бэльмор, отдам приказ. Никаких танков и армии! А там… а там посмотрим, как всё повернётся. — Дети, поцелуйте папу, — сказала Лора, и дети кинулись исполнять её повеление, повалив хохочущего президента на кушетку.Глава VII
13 марта 2020 г. в 19:08
Во втором зале пивной «Кучер и кони» было шумно, как на вокзале. В кухне за занавеской жарили рыбу, от чего в помещении нещадно чадило. Под закопчёнными потолочными балками плыли облака табачного дыма. За деревянными столами, потемневшими от грязи, собралось несколько десятков человек, студентов и рабочих. Все они громко и горячо спорили, перекрикивая друг друга. Из-за занавески то и дело выбегали официанты с тарелками, в обратном направлении спешили их коллеги с пустой посудой. Студенты ели рыбу, глушили пиво, стучали кружками об стол и галдели.
— Мы должны сохранять веру! — кричал высокий светловолосый юноша, которому на вид было не больше семнадцати лет. — Стоит нам отчаяться, и всё кончено!
— Раз ты такой верующий, Кэс, — кричала ему в ответ маленькая девушка с коротко стриженными буйными кудрями, — то как объясняешь, что маг до сих пор не появился? И почему не давал о себе знать все пять лет?
— Значит, так было надо! Он вернётся!
— Да! Маг вернётся! — загалдела толпа. — К чёрту Перт!
Вдруг шум приутих, собравшиеся тыкали друг друга локтями в бок и шикали, призывая к молчанию и указывая на новые действующие лица, незаметно появившиеся в зале пивной. У дверей стоял высокий молодой мужчина в чёрном, а с ним — девочка с окуляром вместо одного глаза. Поняв, что его заметили, мужчина устремил на Кэса взгляд и спросил:
— И долго будете ждать, пока маг вернётся?
Студенты враждебно молчали.
— Ты кто такой? — послышался из толпы вопрос.
— Да, кто? — подхватил другой голос. — Мы тебя не знаем!
— Я тот, кто думает так же, как и вы.
— Почему тогда у тебя полицейский револьвер за поясом? — спросил Кэс, не отрывая взгляда от лица незнакомца. Тот подошёл ближе; девочка шла за ним, с любопытством оглядываясь по сторонам и ухмыляясь. Походя стащила со стола кусок жареной рыбы и немедленно слопала.
— Откуда револьвер? — переспросил незнакомец. — Оттуда, откуда вы все должны их получить.
Он достал револьвер из-за пояса и положил его на грязный стол. Обвёл взглядом толпу. На него смотрели все; было что-то в его высокомерном красивом лице с яркими синими глазами, что обладало удивительной притягательной силой. Его хотелось слушать. И все слушали.
— Мы с сестрой отобрали его у полицейского, — сказал незнакомец в тишине, в которой слышно было даже шипение масла с кухни. — А вы здесь чем заняты? Болтаете о том, как хорошо будет, когда прилетит волшебник?
Кто-то попытался возмутиться, но Кэс рявкнул:
— Тихо! — и тут же опять повернулся к синеглазому.
— Что если, — продолжил тот, — маг не придёт? Если он умер, потерял силы или просто боится высунуть нос наружу? Что тогда? Разбежитесь по домам и спрячетесь у мамки под юбкой, революционеры?
— Да кто ты такой? — завопил кто-то из студентов возмущённо. Толпа опять загалдела.
— Что ты предлагаешь? — крикнул Кэс.
— Наконец-то вопрос по существу! — отозвался синеглазый звучным голосом, перекрывшим гомон всех собравшихся. — Хватит ждать помощи! Мы не шестерёнки в механизме, мы сами можем изменить свою судьбу! Соберём людей, найдём оружие — и к чёрту Перт! Заставим с собой считаться!
— Да! К чёрту Перт! — завопили студенты.
— Ребята, да это, может, провокатор! — запротестовал кто-то. Синеглазый посмотрел на него и криво усмехнулся.
— Как до дела дойдёт, так увидишь, провокатор я или нет. А у кого кишка тонка, тем лучше сразу уйти. Пусть останутся только те, кто готов действовать!
Никто не спросил, по какому праву он распоряжается.
И никто не ушёл в тот вечер из задней комнаты пивной. Галдёж и крики прекратились, столы были сдвинуты, и дальнейшее обсуждение велось тихо и серьёзно.