***
Из ванной, наполненной паром, Кэс вышел в комнату и мигом затрясся от холода. В щели окон задувал ветер, и огонёк догорающей на столе свечи метался из стороны в сторону, таская за собой тени по стенам. Кэс дунул на него, и огонёк погас, оставив струйку дыма. Кэс нырнул под одеяло и свернулся клубком на ледяной простыне, стуча зубами. Всего в паре сантиметров от него, отвернувшись к стене, лежал Лу — кровать в их временном жилище была одна. Кэс повернулся к нему. В темноте он видел только смутные очертания фигуры. Лу дышал тихо и мерно, но не спал — спящие дышат совсем не так. Будь рядом кто-нибудь другой, Кэс не колеблясь бы потребовал поделиться одеялом, но Лу… к Лу так просто было не подступиться. Кэс перед ним робел, хотя трусом не был. Но одна мысль о том, что Лу посмотрит на него презрительно, пугала его до дрожи. Он хотел, чтобы Лу его одобрил. Чтоб смотрел с гордостью, как смотрел, когда у них всё получалось. Чтобы выделял из прочих. Лу пошевелился и перевернулся на спину, тяжело вздохнул. Кэс, замирая от собственной смелости, протянул руку и коснулся его обнажённого плеча. Кожа под пальцами была тёплой и гладкой. — Ты чего не спишь? — спросил Лу. Кэс не ответил. Сжал пальцы на его плече и погладил, провёл рукой ниже, к локтю. Почувствовал возбуждение. Лу взял его руку в свою и осторожно убрал. — Не надо, — мягко сказал он. Разочарование застыло комом в горле. Кэс клял себя за излишнюю смелость: разумеется, к этой ожившей мраморной статуе нельзя приставать, в голове у него одна революция… — Я тебе не нравлюсь? — спросил он, с трудом преодолевая вставший в горле комок. — Ты мне нравишься, — тихо ответил Лу. — Просто… есть кое-кто другой. — Но этого кое-кого здесь и сейчас нет… — Нет, — согласился Лу с горечью. — Но я так не могу. Не обижайся. — Я вообще просто согреться хотел, — солгал Кэс, чувствуя, что щёки у него горят. Лу молча набросил на него часть своего одеяла и придвинулся ближе. От него шло тепло, и Кэс, прижавшись спиной к его широкой спине, быстро согрелся. «Интересно, — подумал он перед тем, как провалиться в сон, — в кого же может быть влюблён такой, как он? Наверняка это исключительная личность…»***
Лу отпер неприметную дверь в глухом переулке, таком узком, что если расставишь руки — коснёшься стен домов на противоположных сторонах, и очутился в дальней комнате пивной «Кучер и кони». После свежей прохлады улицы комната без окон казалась особенно душной. Стойкий запах жареной рыбы, кажется, пропитал всё вокруг. К этому запаху-старожилу теперь примешивался новый: запах краски, которой рисовали плакаты и воззвания. В комнате, как всегда, народу собралось много. В одном углу сочиняли текст для листовки и горячо спорили, склонившись над бумагами; в другом, отодвинув столы и стулья, разложили на полу огромный плакат и рисовали буквы по трафарету. В третьем рассматривали карту и тихо обсуждали планы. В четвёртом просто ели и пили. К ним голодный замёрзший Лу и подсел. Ему налили вина и подвинули тарелку с хлебом и холодным мясом. Подсел Кэс, весь перепачканный чернилами, и Лу среди шума тихонько говорил ему и тем, кто сидел ближе: — Первый хлебозавод выйдет с нами на шествие… Народ со сталелитейного тоже будет. Профсоюз стекольщиков пока мнётся… Разговор был прерван криками из коридора. Шум в комнате почти мгновенно смолк, на многих лицах отразился страх. Лу отставил бокал и взялся за револьвер. Дверь, что вела в главный зал пивной, распахнулась, и на пороге появился чернокожий мужчина огромного роста. На плече гигант нёс нечто, похожее на огромную дубину, прикрытую мешковиной. За его широкой спиной маячили растерянные часовые. Лу медленно поднялся из-за стола, сжимая револьвер в руке. Гигант остановил на нём взгляд одного глаза — другой заменял окуляр, — и широко ухмыльнулся. — Живучий, — прогудел он и сделал шаг в комнату. — Стой где стоишь, Кремень, — сказал Лу. В притихшей комнате звук взведённого курка прозвучал отчётливо и громко. — Да ладно тебе, — сказал Кремень, скидывая мешковину с того, что он нёс на плече. По комнате пронёсся удивлённый вздох, потому что под тканью оказалась пертовская скорострельная пушка. — Я к вам со всей душой… — он попытался было снять пушку с плеча, но Лу рявкнул: — Не двигайся! Что тебе нужно? Гигант поднял руки в успокаивающем жесте. — С вами хочу, — сказал он. — Вот и пушку принёс. Нужна вам пушка? Коли нет, так я обратно унесу… Лу переглянулся с Кэсом. Тот изумлённо пожал плечами. — Я думал, механоиды к нам не присоединятся… — Лу не спешил убирать револьвер. Он не забыл, кто подарил ему шрам на весь бок. — Механоиды не присоединятся, — подтвердил Кремень, — а я присоединюсь. Ну что, так и будем стоять? Лу колебался только мгновение, потом убрал револьвер и протянул руку. Ухмыляясь, Кремень пожал её, потом снял с плеча пушку и бахнул на стол между тарелками и бокалами. — Ты только покажи, куда стрелять, а я уж не подведу… — задушевно сказал он, располагаясь за столом. Лу, всё ещё поражённый этим внезапным явлением, только хмыкнул в ответ.