Железное сердце

      С самого утра с неба сыпалась мелкая дрянь, забивавшаяся между плитками тротуара и больно бившая по лицу. Бесс в очередной раз вернулась с улицы, где она разметала тонкий белый покров во внутреннем дворе и перед воротами.       В дворницкой квартирке на первом этаже доходного дома было тихо и уютно. Вдоль стены тянулись две трубы парового отопления, от которых шли волны тепла. Между трубами, распластавшись, как меховой коврик, спал толстомордый полосатый кот. Мерно тикали большие часы с маятником, показывавшие двенадцать дня. На жестяном подносе стоял белый фарфоровый чайник, накрытый грелкой.       Бесс поскорее сняла ватное пальто, размотала платок, вылезла из грязных калош и сунула ноги в тёплые валяные тапочки. Охнув, опустилась в покрытое вязаной салфеткой кресло и налила себе горячего чаю. Подумала немного, потом доковыляла до шкафчика, достала бутылку и плеснула немного в чашку. Попробовала и блаженно зажмурилась. Да, сегодня она заслужила пару глоточков. За окном так и воет ветер, со стуком бросает в стекло твёрдые крупинки. Непогода никуда не денется, а значит, ей ещё не раз придётся выходить с метлой, чтоб господа из дорогих квартир не жаловались.       Она подняла ноги на трубу отопления, чтоб меньше отекали. Тепло чувствовалось даже через подошвы тапочек. Бесс умиротворённо улыбнулась и только взяла чашку в руки, как услышала грохот. Бум, бум — никак выстрелы? Полосатый кот встрепенулся, открыл глаза и навострил уши.       Бесс вздрогнула и тоже прислушалась, забыв о чае. Где-то послышался усиленный рупором голос — слов было не разобрать, только шум.       Бесс встала с кресла и проковыляла к окну, но увидела только пустынный переулок.       Вдали выстрелили ещё раз, в этот раз шум был слышнее. Кот спрыгнул с трубы и шмыгнул под кровать, только край покрывала закачался.       — Да что ж такое творится-то? — прошептала Бесс. Любопытство в ней боролось со страхом.       Она влезла в сапоги, завязала платок на голове и надела пальто. Вышла и выглянула за ворота.       Очередной выстрел, прогремевший совсем рядом, заставил её охнуть и присесть. Тут же она услышала рупорный голос, и в этот раз ветер даже донёс обрывки слов:       — …приказ стрелять… разойтись… наказание…       Бесс прислушалась, стараясь разобрать детали, но ветер подул в другую сторону. Она стояла и растерянно оглядывалась, когда в конце улицы показалась фигура. Человек бежал, размахивая руками и голося, потом упал, резво встал и опять побежал, не прекращая кричать:       — Спасите! Помогите!! Спасайтесь!       Когда человек приблизился, Бесс узнала свою подругу Марту, что работала дворничихой в соседнем доме. Платок съехал с седой головы, волосы растрепались, костистое лицо раскраснелось от мороза и страха. Добежав, Марта вцепилась в Бесс обеими руками и закричала:       — Скорее! Спаси меня! Закрывай ворота, давай скорее, а то нам конец!       — Да случилось-то?!       — Бунт! — заголосила Марта на всю улицу. — Мятежники идут! Разбойники! Еле ноги унесла! Мужчин убивают, женщин насилуют!       Где-то наверху хлопнуло окно, ахнул женский голос. Марта бросилась закрывать ворота. Бесс, грузная и неповоротливая в толстом зимнем пальто, с трудом за ней поспевала. Вдвоём они закрыли ворота на засов и поспешили в квартиру.       Внутри Марта заплакала и запричитала.       — Господи боже, ну чем мы это заслужили, ну что мы не так сделали, божечки! И молилась я, и все праздники соблюдала…       Бесс суетилась вокруг неё, помогала снять платок и пальто.       — Что происходит-то?       — Говорю же — бунт! Студенты и рабочие с флагами по Королевскому проспекту пошли, против власти кричали…       — Да они что, осатанели? — ахнула Бесс, останавливаясь с платком подруги в руках. — Как можно-то, грех такой…       — Да заплатили им, чтоб им пусто было… — Марта сделала пару шагов по комнате прямо в сапогах, оставляя грязные следы, и рухнула в кресло. — Полиция добром их просила разойтись, а они ни в какую. Желали, значит, до дворца идти и королю прошение подавать. Ну полиция и давай их плетьми бить. Тут выскакивает из них один, росту громадного, весь в чёрном, и как отберёт плеть! И полицейского по лицу!       Бесс ахнула:       — Прямо по лицу?!       — Да, по лицу! Ну, полиция стрелять начала. Студентика какого-то убили молоденького…       Бесс прижала руку ко рту:       — Убили?!       — Совсем насмерть убили! А эти совсем с глузду съехали. Разбежались по улицам, камни кидают, стреляют, убивают всех, кого встретят! А женщин насилуют! Я еле ноги унесла! Ой-ой! — закричала Марта, потому что выстрелы раздались совсем рядом. — Что же нам делать?!       — Ну ничего, ничего… может, обойдётся… — пролепетала Бесс, гладя её по костлявой спине и сама себе не веря.       Тут грохнуло так, что стекло в окне задребезжало. Марта завизжала, зажала уши и нырнула под стол, Бесс вся обмерла и зажмурилась.       Грохнуло ещё раз. Вдалеке кто-то закричал, потом всё смолкло. Бесс сидела, не смея шелохнуться. Господи, думала она, господи, со мной же никогда в жизни ничего страшного не случалось, мне семьдесят два, почему должно случаться теперь?!       — Сюда! — закричали вдруг под окнами, и Бесс вздрогнула всем телом. С улицы послышался топот бегущих людей, крики и стоны. Марта под столом дрожала так, что на столе дребезжал чайник и фарфоровые чашечки. А Бесс вдруг вся похолодела. Губы у неё онемели, руки вцепились в подлокотники кресла.       Она поняла, что ворота-то они с Мартой заперли, а вот калитку оставили открытой. Надо встать закрыть, отрешённо подумала она. Но было поздно: в подворотне раздались шаги, а потом в дверь забарабанили, и мужской голос рявкнул:       — Открывайте!       Бесс не могла и с места двинуться, уж не говоря о том, чтобы встать и открыть.       В следующий момент дверь слетела с петель под мощными ударами, и в квартиру ворвалась толпа.       Высокий парень в чёрном нёс на руках девочку с разбитой головой. Её волосы слиплись от крови, голова болталась, как у дохлого гусёнка. Огромный чернокожий мужчина с окуляром вместо глаза нёс раненого в окровавленной изорванной рубахе — смертельно бледного, с посинелыми губами, стонущего при каждом шаге.       — О господи… — только и сказала Бесс.

***

      Бесс смотрела на свою квартиру так, словно видела её впервые. Полосатый коврик, потёртое кресло и кружевные салфетки на комоде казались нереальными, когда по квартире расхаживали незнакомцы в грязных сапогах, а на кровати стонал раненый в живот человек.       Их с Мартой пока не трогали: велели только не мешать и не путаться под ногами. И теперь они сидели рядом, боясь вымолвить хоть слово, и наблюдали за происходящим во все глаза.       Большая часть мятежников строила баррикады на улице, преграждая её с двух сторон. В ход шло всё: мусорные баки, строительные заборы, мебель, которую отбирали у испуганных жителей дома. Бросая украдкой взгляды в окно, Бесс видела, как быстро вырастает заграждение. Руководил строительством тот самый парень в чёрном, который принёс девчонку без сознания.       В квартире темнокожая девица с пышной копной вьющихся волос занималась ранеными. Она перевязала того, что лежал на кровати и страшно стонал, потом взялась за светловолосого паренька, который неловко поддерживал распухшую и неподвижную руку.       Кликнула с улицы руководителя и велела держать парня.       — Будет больно, — сказала она и принялась безжалостно тянуть и вертеть больную руку. Светловолосый всхлипнул и отвернулся, вцепился здоровой рукой в чёрную куртку лидера и уткнулся ему в рукав, но молчал.       — Всё, кости вправила, — сказала девица, и светловолосый поднял мокрое от слёз лицо, украдкой утёрся. Лидер отпустил его, и девица принялась мастерить шину.       — Осторожнее с рукой, не лезь на рожон… Что дальше-то? — спросила она, накладывая повязку.       — Сражаться, — хмуро ответил лидер, выглядывая в окно.       — Сражаться?! У нас пара ружей да твой револьвер, а против нас вся полиция Перта!       — Кто хочет, тот может попробовать сдаться! Только что-то мне подсказывает, что пленных они не берут.       Девица всхлипнула и утёрла слёзы, потом продолжила перевязывать руку светловолосому.       Лидер подошёл к лежавшей в кресле девчонке с разбитой головой, присел рядом на корточки. Погладил её по лбу. Она застонала и открыла глаза, точнее единственный глаз — второй заменял окуляр, сейчас разбитый и залитый кровью.       — Лу… — прошептала она. — Мы победили?       Тот, кого назвали Лу, покачал головой.       — Нет, — сказал он. — Но мы будем драться…       Тут с улицы послышались крики, а в следующий момент в квартиру ворвался один из мятежников, встрёпанный и перепачканный.       — Идут! — крикнул он, задыхаясь. — Целый отряд, не меньше сотни! Все вооружены!       Лу выпрямился во весь рост. Светловолосый подошёл к нему, сжал его руку.       — У нас нет шансов! — крикнула девица. — У нас раненые!       — Выбора у нас тоже нет, — сказал светловолосый, глядя на Лу горящими глазами.       — Может, и есть, — медленно проговорил тот. — Эй, мамаши! — он повернулся к Бесс и Марте. Марта немедленно взвизгнула:       — Не подходи! Я честная женщина!       Лу поморщился и обратился к Бесс:       — Люк ливневой канализации у вас тут есть, мамаша?       — Ливне… да, есть, конечно, — прошептала Бесс, дрожа от страха.       — Показывайте!       Лу схватил Бесс под руку и рывком поставил её на ноги. Она едва успела схватить пальто с вешалки, так быстро он тащил её на улицу.       Снег прекратился, но ветер дул ледяной. Лицо у Бесс мигом застыло. Застёгивая пальто на ходу негнущимися пальцами, она свернула из арки направо, во внутренний двор дома и показала люк, который занесло снегом. Лу попытался поднять крышку, но люк крепко держался в промёрзшей земле.       — Чёрт!       Он выпрямился, оглянулся. Во двор вышел светловолосый, а с ним — девчонка, едва держась на ногах.       — Что ты задумал? — крикнул ему парень.       — За мной.       Он вышел из арки на улицу. Бесс, подхватив юбки, поспешила за ним. Они оказались между двух баррикад, уже выросших в человеческий рост. Часть мятежников залезла наверх и устроилась там с оружием, кто-то отламывал у мебели ножки, чтобы превратить в дубинки, кто-то собирал камни. У всех были мрачно-сосредоточенные лица. Слышался треск ломаемой мебели, стук камней, негромкие переговоры.       — Ребята! — крикнул Лу, и все лица повернулись к нему. — Во внутреннем дворе есть люк ливнёвки. Он примёрз, но его всё равно можно поднять. Я хочу, чтобы большая часть из вас ушла через ливнёвку. Мышка вас проведёт.       Бунтовщики молчали и переглядывались. В тишине уже слышен был мерный шум тяжёлых шагов — приближались полицейские.       — Часть из нас, — продолжал Лу, — останется защищать баррикаду, чтобы остальные могли уйти. Я останусь с ними.       — Мы все должны сражаться! — воскликнула маленькая пухлая девушка, закутанная в шарф по самые глаза. — Как же…       — Не обсуждается! — рявкнул Лу. — Вы пошли за мной, признали меня главным, вот и слушайтесь моих приказов! Фэй, Кларк, Сим, найдите горячую воду, займитесь люком, он должен оттаять!       Трое из бунтовщиков — видимо, те, кого он назвал, — неуверенно переглянулись, но бросились в арку. Ещё несколько стояли в растерянности, пока Лу не велел им отправляться во внутренний двор к люку. Скоро на баррикадах осталось всего несколько человек во главе с чернокожим одноглазым здоровяком, который установил посреди баррикады пушку и стоял возле неё на коленях, выглядывая из-за укрытия.       Светловолосый парень вместе с девчонкой стояли поодаль, пока главарь их не заметил.       — Кэс, Мышка, чего ждёте?!       Светловолосый отступил на шаг и покачал головой.       — Я останусь.       — Какой толк от тебя со сломанной рукой?! Иди с остальными!       Кэс поднял подбородок.       — Чёрта с два! Одной руки хватит, чтобы камни кидать!       — Я тоже останусь! — крикнула девчонка. — Я с тобой хочу!       — Чёрт бы вас... — заорал Лу. — Чтоб ещё вы из-за меня… — он махнул рукой, отвернулся, потом опять обернулся к ним и заговорил спокойнее:       — Времени мало, уговаривать вас некогда. Мышка! Кто их выведет, если не ты? Кэс… Я хочу, чтобы ты… чтобы ты продолжил моё дело. Это можешь сделать только ты, ясно? Я только тебе могу это доверить!       — Лу…       — Ты меня слышал? Я могу тебе доверять?       Кэс колебался; тогда Лу вынул из-за пояса револьвер и протянул ему.       — Возьми. В нём остался один патрон. Береги Мышку и себя тоже.       Кэс принял револьвер и поднял на Лу полные слёз глаза. Явно хотел что-то сказать, но вместо этого отвернулся, взял за руку девчонку, и они ушли.       Только тут Лу заметил Бесс, которая стояла в уголке, трясясь от страха и кутаясь в пальто.       — Мамаша, брысь в укрытие! И не высовывайтесь!       Бесс вздрогнула, ойкнула, подхватилась и побежала. Закрыла дверь квартиры, оглянулась — Марта опять залезла под стол и плакала там, накрывшись платком.       — Подвинься! — сказала ей Бесс и тоже влезла под стол.       Так они и сидели, дрожа и молясь, пока с улицы не загрохотали выстрелы и не зазвучали крики и стоны раненых.