Mulan magnolia

Два дня. Прошло два дня с утреннего инцидента, из-за которого Чонин не выходил из своих покоев да и не ел ничего. Ему запрещено.        — Господин, Вам нужно поесть хоть что-то, — молодая служанка переживала за своего господина. Уже был вечер двадцать шестого числа, но приказ никто не отменил. — Может я как-то выпрошу Вам что-нибудь? — Как тебя зовут? — задаёт вопрос Чонин, сидя на полу и вырисовывая горы на листке. Он всегда любил рисовать, особенно тогда, когда его наказывали его родители. Хотя сейчас можно ли считать это наказанием? Нет. Скорее омега идёт против привычных стереотипов о омегах. Он мириться первым не станет! — Юн, господин. — Юн, сама слышала, что мне запретили что-то подавать, так что у тебя ничего не выйдет. И не пытайся, только хуже сделаешь. Вполне вероятно тебя накажут, что я бы не хотел, — отвечает спокойным тоном Чонин, даже не смотря на свою служанку. Юн с жалостью в глазах посмотрела на своего господина и удалилась. — Лучше я подохну.        На следующий день голод усилился, из-за чего Чонин первую половину дня даже не вставал с постели, прося служанку принести воды и побольше. Вода спасала на определенное время, за которое омега успевал сделать свои дела. Но двадцать восьмого марта Чонин сильно ослаб без еды. Вода не помогала уже притупить сильную боль в желудке, но омега оставался верен своим принципам. Лучше помрет, чем извинится. Так могло бы продолжаться до голодного обморока, но, к счастью Чонина, приехал Ёнбок, которому тут же служанка доложила всё, что происходит в этом доме. — Чонин, ты меня слышишь?! — кричал Ёнбок, влетев в покои младшего брата. Чонин лежал в полудрёме на своей кровати, но стоило старшему брату закричать, младший тут же вскочил. — Слышу-слышу! Зачем так орать, хён? — Тебя вообще не кормили? — обеспокоено спрашивает Ёнбок, осматривая своего брата. Получив негативный ответ, старший как будто с цепи сорвался. Взяв за руку Чонина, Ёнбок тут же помчался к Хенджину, который как раз сидел за столом, за которым два дня назад всё и произошло. — Ты моего брата хочешь до смерти довести?! — Ёнбок был очень рассержен на Хенджина, что можно было понять по глазам, испепеляющих альфу. Чонин удивился такой резкости брата. — С чего ты так решил? — спокойно задал вопрос Хенджин, смотря то на Чонина, то на его старшего брата. Задержав взгляд на младшем омеге, Хван подметил побледневшее лицо и сухие губы. Сам Чонин не пойми как вообще стоял. — Ужасно выглядишь. — Так это ты его до этого довёл, изверг! — воскликнул Ёнбок, из-за чего Чонин слегка вздрагивает. Старший нечасто злился, а если и злился, то мог начать рвать и метать всё, что было у него на виду. — Чтоб прям сейчас принялись готовить блюда для Чонина! — служанки не знали, что и делать. С одной стороны был господин, которого они обязаны были обслужить, но с другой был господин Хван, который мог сейчас промолчать, а после поубивать всех. Только вот Ёнбока такие торможения служанок-бет выводило из себя. — Я кому говорю! — Ты не имеешь права указывать моим слугам, что им делать, — Хенджин пытался говорить спокойно, надеясь, что взбешенный Ёнбок успокоится. — А ты не имеешь права доводить моего брата до такого состояния! Тем более не давать ему еды! Да ты как вообще смеешь?! — ну вот не получилось. Всё как и думал Чонин. Старший брат не успокоится, если дело касается Чонина. Даже пойдет против альфы! — Я – его муж, Ёнбок! — рявкает Хван, ударяя по столу кулаком. Такое неповиновение абсурдно! — Да будь кем хочешь, но быстро приказал кухаркам начать готовить, иначе об этом узнает Чан-хён! А ты хёна сам знаешь! Хенджин недовольно цокает, но приказывает слугам готовить еду для Чонина. Ёнбок победоносно улыбается. Он сделал Хвана, который тут же ушёл к себе, приняв своё поражение. Братья отправились в покои Чонина, перед этим попросив принести всю еду в покои омеги. Сев за стол, Чонин стал улыбаться своему брату, что насторожило старшего. — Ты чего? — Я рад, что ты приехал, — радостно произносит Чонин, всё ещё не веря в происходящее. Хван Хенджин был повержен, и теперь можно устроить трапезу. — Скорее, ты рад тому, что я отменил приказ Хенджина, и теперь ты можешь поесть, — Ёнбок посмеивается, замечая улыбку своего брата. Он слишком хорошо знает этого лиса. — Это, конечно, тоже, но я тут уже не могу находиться. Особенно, рядом с ним! — Нин-и, у вас было? — такой вопрос старшего брата оскорбил Чонина. Чтоб у него и с этим Хван Хенджином? — Нет, конечно! Я бы тогда точно сделал с собой что-нибудь. Он мне такое наговорил, хён! Представь себе: я должен рожать ему детей и слушаться его! — восклицал Чонин. Ёнбок замер на последних словах младшего. Как бы так сказать? — Не хочу тебя огорчать, но это должны делать все омеги, — проговорил старший, тут же накладывая младшему только что приготовленную еду. Чонину не понравились слова старшего омеги. Никто никому не должен, тем более омеги! — Наши родители часто ругаются! Это тогда значит, что мама не выполняет эти омежьи обязанности?! — Чонин-и, ссоры бывают у всех, этого не избежать. У каждого свои обязанности- — Обязанности, навязанные альфами? Да они ничего не делают толком! И ведут себя как вот Хван! И я ещё обязан ему что-то делать?! Не дождётся! — перебив брата, восклицает Чонин. Нет уж! Он не будет выполнять эти обязанности! Ни за что в жизни! — Но Джисон же- — Джисон-хён вообще-то стал мужем хорошего альфы! Хён никогда не будет себя вести ужасно! — Тут другое, Нин-и, — Ёнбок, которого несколько раз перебил младший брат, к чему старший уже давно привык, пытался успокоить Чонина. Чонин лишь фыркает на эти попытки. — Они любят друг друга, поэтому Джисон носит под сердцем его ребёнка, а хён всеми силами пытается защитить их и обеспечить их всем, чем только можно. Они оба выполняют свои обязанности, которые, как ты сказал, навязаны альфами. — Только вот я ненавижу Хвана, — тихо произносит Чонин. Ёнбок откладывает свои палочки в сторону, берёт платок и в шутку кидает в младшего. Он приезжал не ради ссор и обид. — И это говорит Хван Чонин, — такая фраза не понравилась младшему как и платок, брошенный Ёнбоком. Увидев взгляд Чонина, старший тут же перепугался. — Чонин, только не злись и оставайся на месте! — Как там хён? — переводит тему Чонин. Он не стал продолжать, решив отомстить потом. Куда жёстче, как он любит. — Я его не видел, когда приезжал. Зато Джисон был дома. Всё рассказывал, как ему тяжело уже ходить и как спина болит. В принципе, как и все прошлые месяцы. Лекарь сказал, что он где-то через неделю либо две уже родит. — Чан-хён, наверно, ждёт этот день, — заключает Чонин, перебирая еду своими палочками. От одного воспоминания о днях, когда он мог просто приехать к старшему без разрешения Хенджина, хотелось плакать. Теперь он не мог так просто поехать, куда он хочет. За каждым его шагом следят, пока он не родит. А он рожать не собирался. — Ещё бы ему не ждать, — ехидничает Ёнбок. — Все ждут. — Как там твой Чанбин-хён? — вот он момент мести младшего брата. Чонин победоносно улыбается, пока Ёнбок не знал что и сказать. Старший омега будто выпал из реальности. — Он не мой! — вырывается у Ёнбока. Он был взбешён таким вопросом. Чонин знал, что это запретная тема для разговоров, но он всё равно поднял её. Мстящий лис. — Давай не ври мне! Я прекрасно вижу, как вы друг на друга смотрите! — Он также смотрит? — удивленно переспрашивает старший, на что Чонин лишь закатывает свои глаза. Все эти влюбленные штуки не для младшего. — Да у-у-уж, не ожидал от тебя, — тянет Чонин, с презрением смотря на брата. — Нин-и, расскажи мне, пожалуйста! — Что рассказать? Он как тебя замечает, начинает следить за тобой. А когда ты смотришь на него, он взгляд отводит. И у тебя тоже самое! — выпаливает младший. Он давно заметил все эти переглядывания и смущения этих двоих. Но оба влюбленных слишком медлят, что лишь бесило Чонина. — Давно бы признались друг другу! Вы так не поженитесь! Я знаю, ты об этом только и мечтаешь! — Всё не так просто, — вздыхает Ёнбок. Чонину было жалко старшего, но в этом деле он никак не мог помочь.        Ёнбок остался у младшего брата на ночь, что очень не понравилось Хенджину, когда к нему пришла служанка с вопросом о комнате для гостя. Хван надеялся поговорить со своим мужем, но его планы просто срывались двумя братьями-омегами, которые смеялись так, что проходящий мимо Хенджин всё слышал. На следующий день Хенджину тоже не удалось поговорить с Чонином, ведь братья ушли в сад, где провели всё время. Хенджин всё вскипал из-за всей этой ситуации, но Ёнбок не покидал их дом. Только под ночь старший брат Чонина соизволил поехать к себе домой. Теперь Хенджин мог действовать. Он твердыми шагами направился в покои своего мужа, готовясь рвать и метать там всё. Но уже в какой раз его планы сорвал Чонин, неторопливо идущий ему навстречу и витающий в облаках. При виде такого мужа, у Хенджина просто сорвало крышу. — Ты что делаешь?! — Чонин только что был прижат к стене, а он всего лишь шёл за книгой. Хенджин пристально смотрел в глаза младшего, что доставляло дискомфорт Чонину. — Хенджин, отпусти, иначе я закричу! — В моем доме тебя никто не спасёт, — цедит Хван перед тем, как грубо впиться в губы Чонина. У омеги от шока глаза округлились, а на душе стало неприятно. Нет-нет-нет! Только не это! Просто омерзительно! Чонин пытается оттолкнуть от себя старшего, но Хенджин лишь хватает омегу за тонкие запястья, больно сжимая их и впиваясь ногтями в кожу. Альфа целует грубо и настойчиво, пытаясь проникнуть языком внутрь. Чонину хочется умереть на месте. Не такого первого поцелуя он хотел. Ему ничего остается, кроме как ответить на этот грубый поцелуй. Ответить ради одной цели – прикусить Хвану его чертов язык. Омега сильно прикусывает язык зубами, из-за чего Хенджин тут же отстраняется, отворачиваясь. Казалось бы, отличный момент убежать к себе, но только Чонин пытается это сделать, как Хенджин его хватает за руку, разворачивает к себе и проходится по лицу омеги так, что Чонин падает на пол. — Паршивец мелкий! Чонин сидел на полу, провожая взглядом Хвана. Он его ударил, что и раньше делал, но теперь он задел младшего сильнее, чем в детстве. Больно? Да. Да так, что жгучая боль от удара становится причиной слёз Чонина. Но только ли она?