***
Сириусу действительно нужно было время, чтобы разобраться со всем, что тревожило его внутри. После разговора с Гермионой на набережной прошло более двух недель, и с тех пор они не общались. Сказав, что парень не думал об этом, то это можно воспринять как ложь, потому что буквально каждую ночь он смотрел на звёздное небо и вспоминал её слова. Блэк не мог сам себе признаться, почему в тот вечер смог довериться девушке, которую толком не знал и с которой не общался. Он лишь чувствовал необходимость выговориться, а, как известно, проще всего это сделать с тем человеком, с которым мало знаком. Тем не менее, где-то глубоко внутри, Сириус знал, что Гермиона сможет его понять именно так, как он того бы хотел, и оказался прав. Девушка ничего ему не сказала на его душеизлияние, не осуждала, не жалела, просто внимательно выслушала и сделала так, чтобы на душе его стало легче. Гриффиндорец этого никогда не забудет, он чувствовал благодарность. Всё это время Сириус пребывал в асоциальном состоянии, почти ни с кем не общался и не пересекался. Даже с Джеймсом почти не контактировал, но был уверен, что лучший друг его поймёт и примет его решение остаться наедине со своими мыслями. Благодаря Поттерам, Блэк чувствовал себя по-настоящему дома, и ничего не могло помешать этому чувству. Ведь, как говорил Карлус, Сириус всегда желанный гость в их доме, а Дорея и вовсе считала его как за второго сына. Между тем, парень никак не собирался оставаться здесь насовсем, ему лишь нужно время, чтобы встать на ноги, с чем ему очень они помогали. Бродяга не привык жить за счёт кого-то, ему было стыдно это делать, но понимал, что на данный момент это просто необходимо. Он вынужден. Пока Блэк строил планы, предпочитая это дело ночью, он выходил на задний двор и усаживался в беседке. При нём в такие моменты всегда была гитара и небольшая тетрадка, куда парень любил записывать пришедшие в голову строчки песен или стихов. Как бы это ни было странно, но Сириус любил играть на гитаре и сочинение песен — это как отдушина для него. В строчки он мог вылить всю ту боль и те переживания, которые трудно давались на обычных словах, зато мелодия почти всегда могла выразить именно то, что творилось на душе. Сам Блэк никогда бы не сказал, что умеет профессионально играть на инструменте, но как только его игру кто-нибудь слышал, то сразу сыпались комплименты и восторженные «ох-и». Правда парень это всё должным образом не воспринимал, поскольку всегда жаждал конструктивной критики людей, которые могли бы в этом разбираться, а не лестных отзывов. Сириус плавно перебирал пальцами струны гитары, и тогда зарождалась ласкающая слух мелодия. Та не была всегда слишком нежной и чувственной, иногда это было что-то действительно тяжёлое, как и душевное беспокойство Блэка. Как бы то ни было, парень любил классический рок, но в моменты меланхолии позволял появляется спокойной и тихой мелодии. Сириус хотел быть услышанным через свою музыку, а не словами, но когда он кому-то исполнял свои песни всегда приходило одно и то же — восхищение. Трудно найти человека, способного прочувствовать душой душу другого с помощью искусства. Иногда хотелось кричать так сильно, что б глотку разрывало, но выходило всегда так, что черноволосый просто сжимал руки в кулаки до побеления костяшек и шумно выпускал воздух через нос. Он жмурился, тяжело дышал, порой что-то разбивал, крушил, но молча. — Я и не знала, что ты играешь, — тихий голос прощекотал правое ухо Сириуса, обдавая своим тёплым дыханием. Блэк вздрогнул от неожиданности, никогда прежде он не терял бдительности и не позволял расторгнуть поток мыслей в моменты одиночества. Сейчас всё рассыпалось, как карточный домик, уступая место удивлению, непониманию и даже раздражению. — Ты много ещё чего не знала, — сухо ответил парень, прокашлявшись. Он отложил гитару в сторону, а сам запустил руку в свои волосы, разлохматив, и потянулся за пачкой сигарет. Прикуривая, он прикрыл глаза, а затем откинулся на спинку скамьи, расслабляясь. На данный момент его бесило присутствие любого, Сириус считал любое вторжение в его личное пространство в моменты самокопания преступлением. Он бы мог ещё смириться с появлением Джеймса — к этому оболтусу привык, но девчонка явно делает это неспроста. Зачем она вторгается туда, куда не нужно? — Я не отрицаю, — улыбнулась Гермиона, обходя беседку и усаживаясь неподалёку от него. Странная, странная, странная. Зачем она это делает, почему же ей не спится в столь поздний час? Зачем она так пронзительно смотрит, искушает открыть душу? Зря, зря, зря. Все Поттеры такие открытые, искренние и по-настоящему живые, а она тому лишь прямое подтверждение. Не пытайся, Гермиона, не получится тебе раскрыть душу Блэка, она также черна, как его фамилия. Ты ходишь по краю, ты окажешься в вязком болоте и потянешься ко дну. Не стоит обжигаться, твоё любопытство и желание помочь не стоят всего этого. Тёмное прошлое в перемешку с серым настоящим, что же ты такого привлекательного нашла в этом? Гермиона сидела и немного морщилась от горького запаха сигарет, но ни разу не отвернулась. Внимательно изучая поведение Сириуса, она подмечала, что маска безэмоциональности ему совсем не идёт к лицу, но это его извечный атрибут. Поттер не сомневалась, что когда они вернутся в школу, он снова изменится, снова будет тем самым жизнерадостным Бродягой, творящим разные безрассудства, но это тоже всё напусканное. Как только такой человек смог выдержать все испытания чертовки судьбы и не сломаться? О, нет, он ломался, и ни раз, но никогда не терял свой рассудок и свою харизму. Сириус в 36 лет был всё таким же весёлым и импульсивным парнем на людях, с парой седых прядок в волосах, а в минуты одиночества — замкнутым и непроницаемым.***
— Итак, дети, через месяц вам всем возвращаться в школу, — провозгласил Карлус, сидя за столом и потягивая свой утренний кофе, — Чем планируете в этом году заняться? Всё-таки выпускной курс. — Ох, отец, нам ещё столько предстоит сделать! — с предвкушением новых проделок заявил Джеймс, плюхаясь на стул рядом с сестрой и трепя ту за щеку. Гермиона осуждающе взглянула на брата и принялась за трапезу. Дорея всегда восхитительно готовила, это был неоспоримый для всех факт. Эта женщина вообще была сущим ангелом на Земле, чего она только не умела, делая это всегда превосходно, с любовью и от всей души. Гермиона очень любила проводить время с матерью, делясь с ней некоторыми собственными рецептами, которые помнила ещё со времён своей прошлой жизни. Иногда складывалось такое ощущение, что они вовсе прожили так всю жизнь, потому что эти две дамы нашли общий язык практически сразу же, да и сама Дорея относилась к шатенке, как к собственной дочери. — Мне кажется, мальчики, вам стоило бы сейчас потренироваться с заклинаниями, — заявила миссис Поттер, проходя в столовую и устанавливая последнюю тарелку с яствами, — Гермиона вас может подучит чему-то новому, что обязательно поможет вам в будущем. Особенно для поступления в Аврорат, раз уж вы туда оба собрались. Сириус поперхнулся и поднял удивлённый взгляд сначала на Гермиону, а потом и на Дорею. Эта хрупкая девчонка собирается ИХ чему-то учить? Двух первоклассных противников, которые ещё ни разу никому не проигрывали на учебных дуэлях? Да это же смехотворно. — До, мне кажется ты что-то перепутала, это скорее мы будем учить мисс Поттер, а не она нас, — самодовольно сказал Блэк, отпивая немного сока из бокала. — Нет, уважаемый мистер Блэк, мама не ошиблась, это я буду вас обоих учить новым боевым и защитным заклинаниям, — кротко ухмыльнулась Гермиона, сложив руки на груди. Тем временем Джеймс сдерживал свои кроткие смешки, наблюдая за всей разворачивающейся картиной. Чего стоило одно только вытянутое лицо Сириуса, услышавшего такие слова. Ну, конечно, задетое самолюбие и гордость Блэка — это «готовься к мщению». Поттер-младший никак не переживал за сестру, он знал, что та сама не промах и может за себя постоять, учитывая то, через что ей пришлось пройти и каким образом удалось выжить. — Да это какая-то шутка, — пробормотал Сириус, оглядывая всех вокруг и не замечая никаких признаков того, что это мог кто-то подшутить, скорее все сейчас сдерживали свой порыв удержаться от смеха над ним, — Джеймс, скажи, что это всё глупости, потому что мы с тобой прекрасно дерёмся и без всяких там учений с девчонкой. — Так для тебя девушки — это слабое звено, которое не в силах за себя постоять, а уж тем более и дать хорошей сдачи? — возмутилась шатенка, приподнимая одну бровь, — Тогда я вызываю тебя на дуэль через час в саду. Все замерли в ожидании ответа Блэка. Дорея взволновалась такому исходу, но понимала, что не сможет ничего с этим поделать. Эти двое — сплошная гриффиндорская гордость, которую оба друг другу задели, и теперь дуэли не избежать. Сириус вновь поперхнулся от заявления Гермионы и оценочно взглянул на девушку, сидящую напротив него. Недолго обдумав все плюсы и минусы предстоящего, он усмехнулся. — Я принимаю твоё предложение, — сказал он, поднимаясь из-за стола. Затем он наклонился и прошептал ей прям в лицо, — Только не плачь потом. — Посмотрим, кто будет ещё плакать, — вскинула подбородок Гермиона, тоже вставая и направляясь к себе в комнату.***
Гермиона переоделась в удобную для себя одежду: она любила надевать свои чёрные джинсы и безразмерную футболку, погода сейчас позволяла надевать что-то лёгкое, но не слишком открытое. Август нынче тёплый, но ветер иногда поднимался остужая нагретую на солнце кожу. Перебирая в голове разные воспоминания, девушка невольно улыбалась, потому что давно не участвовала в дуэлях, но при этом всё отчётливо помнила, как бы это ни было странно. Прокрутив безобидные заклинания, которые она могла бы применить в противостоянии с Блэком, шатенка удовлетворённо кивнула самой себе и уселась на кровать. До их состязания ещё оставалось некоторое количество времени, поэтому Гермиона решила посвятить их прокручиванию в памяти прошедшие почти беззаботные лета в Хогвартсе в своём времени. Тем временем в комнате Сириуса творился какой-то хаос. Хозяин своих покоев ходил из угла в угол и возмущался. Джеймс, сидя на кровати друга, лишь посмеивался над подобным поведением, редко можно увидеть, как безобидно лепечет ругательства Блэк. Сириус не понимал, сколько самоуверенности и наглости должно было быть в этой маленькой и хрупкой фигурке, чтобы позволить себе вызвать на дуэль ЕГО. Ситуация, по его мнению, была просто абсурдна и смехотворна, но отказываться, естественно, он ни в коем случае не собирался. В какой-то степени он даже ждал, что Гермиона сама прибежит и будет просить отказаться от этой авантюры, но девушка упорно, будто назло, не приходила и вовсе не собиралась отклоняться от собственного предложения. Это очень раздражало Блэка. — Что, Бродяга, волнуешься, что она всё-таки надерёт тебе задницу? — ухмыльнулся Джеймс, наблюдая за неунимающимся Блэком. — Ты издеваешься, Сохатый? Да она же потом плакать будет после первого же нападения, — всплеснул руками Сириус, прожигая взгялдом непутёвого друга. — Ну-ну, это мы ещё посмотрим, мистер-задетая-гордость, — в дверях появилась Гермиона собственной персоной. Облокотясь на косяк, она с тенью хитрой улыбки наблюдала, как её противник резко останавливается, как вкопанный, и медленно поворачивается в её сторону, — Я жду тебя в саду через 15 минут. Смотри не сильно потом сокрушайся по своему проигрышу, а то я уже переживаю за твою психику. Сказав это, шатенка тихо удалилась в коридор, оставляя хохочущего Джеймса и недоумённого Сириуса, который всё также раздражённо сжимал кулаки в карманах. — Да как так-то, — не выдержал черноволосый парень, — Как она умудряется вывести меня из себя так быстро! В саду было тихо и спокойно. Зелень деревьев всё также пестрила, радуя глаз, осень будто и не спешила приближаться. Несмотря на дожди, скрасившие за последние дни сухой воздух Годриковой впадины, влажность совсем не ощущалась, напротив всё казалось слишком лёгким и воздушным. Облачная погода не сбавляла красок окружающей природы. Англия умела радовать глаз красочными пейзажами, если выбраться из шумных столичных городов. Здесь, в таком спокойном и тихом городе, проводить летние каникулы было за гранью всех мечт. Гермиона ходила по полю, оглядывая снова клумбы цветов. Признаться, она не была в числе романтичных натур, но ей очень нравились растения, их аромат и поведение в живой природе. Раньше девушка с удовольствием общалась с Невиллом на эту тему, гриффиндорец со светящимися глазами повествовал о различных свойствах тех или иных отростках. Приятно было находиться в компании человека, который нашёл своё место в этой жизни и чётко знал, чем будет увлекаться и заниматься в дальнейшем. Долгопупс не из тех, кто мог бы похвастаться своими успехами в учёбе, многие предметы ему и правда трудно давались, но зато с Травологией всегда оценки шли на «Превосходно». Отогнав воспоминания о друге, Поттер нервно прокрутила в пальцах палочку. Девушка поправила выпавшую прядку волос за ухо и подтянула на затылке хвост. Сириус уже немного опаздывал, хотя все остальные были в сборе в саду. Закатив раздражённо глаза, Гермиона обратилась к Джеймсу с вопросительным взглядом, но тот лишь пожал плечами и загадочно улыбнулся. Списав всё на то, что парень просто вновь устраивает какое-то представление, правда непонятно перед кем, уселась на траву и кротко вздохнула, рассматривая небо, затянутое неплотными серыми облаками. — А вот и я, — пронзительно воскликнул Сириус, проходя в сад, — Заждались? И где же моя оппонентка? Неужто стыдливо сбежала? — Здесь я, горе-копуша, — усмехнулась Гермиона, вставая с насиженного места, — Что ты так долго? Красился, чтобы быть повергнутым, но с симпатичной мордашкой? Все Поттеры рассмеялись комментарию девушки, и Блэка это очень сильно выбесило. Горделиво вскинув голову, он вынул палочку из кармана и поднёс к лицу со словами: «Можем начинать». Они подошли к друг другу, исполнили приветственные поклоны, а затем разошлись по разные стороны, ровно отсчитывая шаги. — Уступаю даме, — галантно склонился в шутливом поклоне парень, самодовольно улыбаясь. Сириус был полностью расслаблен, потому что был уверен, что эта победа будет чересчур лёгкой. Небрежно поправив волосы, он всё ждал, чего же такого выдаст эта девчушка, но та, казалась, вовсе не торопилась наносить ему какие-то удары. Блэк приподнял бровь в вопросительном жесте мол «И чего ждём?», но и это слабо подействовало на какие-либо изменения в действиях Гермионы. Наконец, он просто прикрыл глаза, мысленно считая до 10, и в этот момент он услышал выкрик шатенки: «Экспелиармус!». Гриффиндорца отнесло на пару метров назад, а его палочка предательски летела в руки Поттер. Последняя лишь тихо ликовала, сверкнув в его сторону глазами. — Что ж, это была слишком быстрая победа, — наигранно печалилась Гермиона, — Мистер Блэк, Вы меня серьёзно разочаровали. — Мерлин, Бродяга, как же она тебя уделала, — Джеймс свалился на землю от смеха, придерживаясь руками за живот. Родители скоропостижно покинули поле битвы, прикрывая ладонями рты, чтобы не обижать бедного Блэка. Сам же Сириус был просто вне в себя от обиды и злобы, всё ещё сидя на траве он просто кипел внутри. Как она посмела вот так просто взять его и унизить? Это просто крошило в концы всё его самолюбие и растоптало гордость. Гермиона подошла к нему лёгкой походкой, положила его палочку в руку и потрепала по волосам. Затем также спокойно Поттер удалилась в дом, напевая под нос песенку. Джеймс же всё ещё еле сдерживал порывы смеха, но всё же встал и подошёл к другу. Подав ему руку, он похлопал Блэка по плечу и со смешком пробормотал что-то по типу: «Да ладно тебе, дружище, подумаешь!». Ох, Сириус-то подумает, в этом никто может не сомневаться. Да подумает он о том, как бы изощрённо также подставить эту несносную Поттер. Множество коварных планов лезли в его безрассудную красивую голову, а между тем он снисходительно улыбался разным отвлекающим шуткам Сохатого. А пока что будет затишье. Но как мы все знаем, после затишья случается буря.