Пыльные цветы

      Спала Ева плохо.       В последнее время ночи были слишком мутными, чутка безумными и — к счастью — смазанными в памяти. Только в мутном свете утра Ева смогла наконец-то разложить по полочкам всё произошедшее.       Сначала, правда, пришлось вспомнить, где она находится. В тесной комнате оказалось мало света, но при этом она не выглядела мрачной. Наоборот, скорее, уютной: шелковые обои на стенах, какие-то кресла с набивной тканью, деревянные шкафы и комоды. Всё стояло впритык друг к другу и создавало теплое ощущение, как будто дружеские объятия.       Первым делом Ева убедилась, что Лили всё еще рядом. Сестра хмурилась во сне, но, кажется, крепко спала. Она до подбородка натянула плед из лоскутков.       Дом Марны странным образом перетекал из одной комнаты в другую, казался больше изнутри, чем снаружи, при этом каждая комната будто составляла отдельный мир. Ева подозревала, здесь не обошлось без эльфийских чар. Но, может, дело в удачной планировке и толстых стенах.       Рядом с кроватью нашлись полотенца и одежда, оставленные Марной. Ева была очень благодарна: если вчера бархатное платье казалось уместным на приеме, то сегодня, при свете дня, Ева ощущала себя так, будто проснулась после пьянки на студенческой вечеринке.       Она взяла одежду и осторожно выглянула из комнаты. Дом пребывал в тишине, только откуда-то из-за закрытых дверей лилась едва слышная мелодия. Возможно, сама Марна уже работала.       Дверь в комнату Делина и Шана оказалась плотно закрыта, ванную Ева нашла быстро. Правда, вместо душевой кабинки тут обнаружилась старинная чугунная ванна на мощных ножках в виде львиных лап. Стены так изысканно состарены, что Ева не могла понять, то ли Марна не делала ремонт в доме, то ли это художественная задумка. Зато сантехника явно новая, вода лилась теплой, а в нише притаилась стиральная машинка и полотенцесушитель.       Смыв остатки вчерашнего вечера, Ева привела в порядок и мысли. Ей было нужно это: расставлять по полочкам, находить четкую структуру. Она подумала, надо поблагодарить Марну за то, что позволила остаться на ночь. Делин еще успел шепнуть, чтобы они ни в коем случае не уезжали с утра сами. Ева решила, стоит последовать совету.       Она надеялась, одежда от Марны окажется какими-нибудь штанами на завязках и безразмерной футболкой, но вместо этого ей выдали платье, будто состоящее из паутинок и лоскутков ткани, похожих на мох и кору. По крайней мере, ниже колена и закрывает плечи — хотя рукава от локтя пышно свисали лоскутками.       Похоже, в доме фейри-дизайнера «простой» одежды не предусмотрено.       Распустив мокрые волосы по плечам, Ева вернулась в комнату, но Лили еще спала. Тогда она взяла телефон и спустилась вниз. Лестница приятно поскрипывала, как бывало в старых домах, а из комнаты, которая вроде была кухней, слышался шум, похоже, кто-то уже встал.       Ева заглянула в гостиную, но на диване, где оставили спящего Ноа, лежал только сбитый плед.       В какой-то момент ночи Ева была уверена, что Ноа умрет.       Если устать слишком сильно, можно и физически заболеть. У фейри всё куда интенсивнее: когда они тратят слишком много магии, им становится плохо. У Ноа ровный ток магии и без того был нарушен травмой.       Глаза Марны расширились, когда она их увидела. Она сказала что-то на эльфийском, потом велела идти в гостиную. Шан почти тащил Ноа, потом он же занялся руками брата: Делин беспомощно смотрел, но даже взять ничего не мог обожженными ладонями.       Ноа кричал от боли и скидывал одеяла, которыми пыталась укрыть Лили. Ева думала, он либо умрет, не выдержав боли, либо охрипнет, но всё закончилась иначе: Марна принесла обыкновенный человеческий шприц и велела держать Ноа, пока вкалывала ему слабо мерцающее благословение.       — Никогда не слышала, чтобы оно было не порошком, — пробормотала Ева. Думать об этом было приятнее, чем о холодной коже Ноа, которого она помогала удерживать на месте.       Марна рассеянно кивнула, убирая шприц:       — Люди почти не видят в таком виде. Это сильная вещь. Даже у кали’фарн жидкие благословения только у целителей.       — Потому что опасно? Это как сильный наркотик?       — Потому что легко переборщить. Оно снимает боль, но лишняя капля, и дыхание останавливается. Целители хорошо чуют жизненные потоки, поэтому знают дозу. Она для каждого своя.       Ноа затих почти сразу. Ева ощутила, как он расслабился, с опаской прислушалась к дыханию, но оно слышалось глубоким и ровным. Ноа уснул.       Марна подняла руки над ним, ладонями вниз, и она засветились слабым мерцанием, чем-то напоминавшим благословение — или огоньки гирлянд, видимые сквозь дым.       — Вы его вылечите? — спросила Ева, когда Марна опустила руки.       — Как целительница я залатаю его магический контур. Дальше ему придется подождать, пока магия восстановится. И с физическими травмами я не могу ничего сделать. Но если не будет рыпаться, голова быстро заживет. Ничего опасного.       Делин громко фыркнул, выражая этим всё, что думает о «не рыпаться». Марна обернулась к нему и покачала головой:       — Тебя тоже касается.       Шан отодвинулся с мазью, которую ему сразу выдала Марна. Она осмотрела ладони, цокнула языком, но заявила, что ничего страшного. Только и Делину пока лучше не колдовать. «Иначе окажешься на том же диване под дозой благословения».       После этого Марна отправила всех спать, заявив, что еще немного поколдует над Ноа — как подозревала Ева, в прямом смысле.       Марна ей нравилась. Невысокая фейри с витыми рогами, с раскосыми глазами и в тонких кимоно. Явно живущая очень давно и набравшаяся за это время жизненного опыта и уверенности. Она напоминала Еве мать. Та тоже решительно управлялась с лошадьми на ранчо и никогда не терялась.       Марна арта Ульн жила в отличном браунхаусе — типичный для Нью-Йорка старый дом из слоистого песчаника коричневого цвета. Отдельный вход, несколько этажей. Стиснутый с двух сторон другими подобными домами, он всё равно давал иллюзию тихого уголка. При этом располагался почти в центре, а не в пригороде.       Показы Марны неизменно производили фурор, а коллекции одежды расходились со скоростью света. Она одевала знаменитостей, в ее платьях вышагивали по многим красным ковровым дорожкам и получали «Оскары» и «Грэмми».       Дом оставался уютной пещеркой, полной блестящих эльфийских тканей, старинной человеческой мебели и едва уловимого травяного аромата, который Марна наверняка принесла с родины.       Даже ее кухня оказалась деревянной и очень теплой — и светлой. Ева ожидала увидеть Марну, но никак не Ноа.       Сегодня он не походил на умирающего.       Стоял босиком, в джинсах и простой белой рубашке, которые нашлись у Марны. Встрепанный, и в утреннем свете хорошо было видно, что его волосы не просто светлые, но с необычным серебристым отливом, который мог быть естественным только у фейри. Маленькие рожки в них терялись, а вот хвост торчал из-под выпущенной рубашки. Наверняка не в своей одежде Ноа не совсем удобно: никаких специальных дырок.       Он готовил яичницу. По крайней мере, Ева заметила на столе яичные скорлупки, пускай что-то монструозное на сковородке мало походило на яичницу. Только если к ней добавить картошку, овощей и что-то еще, что Ева боялась даже рассматривать.       Ноа бросил на нее быстрый взгляд и подмигнул:       — Тебе идет платье фейри. Модненькое.       Голос Ноа звучал хрипло, и Ева вспомнила, как он кричал ночью — и как его чуть не придушили при нападении.       Одной рукой Ноа включил чайник, тут же скользнул обратно к сковородке, потыкал яичницу и счел ее готовой. Ева успела присесть за стол, а на нем уже оказалась доска, сковородка, две тарелки и приборы.       — Разве ты не должен спать? — осторожно спросила Ева. — Или что-то вроде того.       — Неа. Голова разболелась.       — А благословение действует?       — Ага, я еще слегка под кайфом. А что, хочешь воспользоваться мною, пока я беспомощный?       Он уселся на стол и подмигнул Еве, одновременно с этим накладывая себе в тарелку кусок яичницы.       — Вряд ли ты беспомощный.       Она вспомнила вчерашний прием, который теперь казался будто подернутым туманом. Убийство Развенчанной королевы, нападение… Ева впервые шагала в тенях и впервые увидела, какими могут быть фейри в схватке. Как Ноа и Делин четко действовали сообща и какими опасными могли быть.       Хотя помнила Ева и Ноа до этого в темной комнате. Потерянного, одинокого, жаждущего почувствовать что-то настоящее, не относящееся к мрачному прошлому.       У Евы было ощущение, будто она целует лунный свет. Невесомый, нежный, но в то же время неотвратимый, проникающий будто в поры кожи и ласкающий изнутри. Это было странно и не похоже на то, что обычно происходит при поцелуе с людьми. Больше ощущений. Как будто задействованы все чувства и еще немного сверху.       И всё-таки беспомощным Ноа не был даже тогда.       — Не думаю, что Марна оценит твои подвиги, — заметила Ева. — Она и на Делина вчера ругалась, что с его руками стоит пару дней полежать в постели.       — Ожоги ведь не сильные?       — Нет. Она выдала мазь, и Шан не отходит от брата.       — Хорошо, — кивнул Ноа. — Ты тоже присматривай за сестрой.       — В смысле?       Ноа жевал большой кусок яичницы, так что обеспокоенной Еве пришлось ждать. А потом еще немного, пока он разливал чай, без труда находя чашки. Ноа отлично чувствовал себя на кухне Марны. Как на своей собственной.       Не успев сесть, он съел еще немного и только после этого наконец-то пояснил:       — Тот кинжал, который схватила Лили. Фарналисский. Зачарованная штука, и магия выбрала именно ее.       — Для чего?       — Понятия не имею! Ничего опасного, это точно, но надо смотреть чары. Я могу, но… попозже.       — Когда ты сможешь сделать это, не корчась от боли, — проворчала Ева. — Иначе Марна не будет так благосклонна.       — Она и не сможет. Жидкое благословение можно использовать разок, но до второго приема должны пройти недели. Иначе может не подействовать или накопиться в организме слишком много.       Он говорил об этом беспечно, а Ева поежилась. И подумала, что стоит подняться к Лили и посмотреть тот кинжал. Сестра накануне казалась просто испуганной, но вдруг это оружие как-то еще повлияет?       Ноа интенсивно жевал. Потом, наконец, заявил:       — Мне нужен твой телефон.       — Зачем это?       — Наводить справки. А мой остался дома, куда я не могу вернуться. Тебе бы тоже не советовал уезжать. Если кинжал как-то повлияет на Лили, Марна сможет помочь.       Еве не нравились обе мысли. И то, что с ее сестрой что-то может случиться, и то, что надо отдать кому-то телефон. Она рассчитывала позвонить в редакцию.       — Мне надо выяснить, кто сейчас имеет вес, — пояснил Ноа. — Сколько осталось членов королевской семьи, кто теперь наследник. И заключить сделку, конечно же.       Даже сейчас он думал об «Убежище» и как его обезопасить.       — Делин наверняка в курсе…       — Делин с Шаном, нечего их трогать, — пожал плечами Ноа. Широко улыбнулся. — Я большой мальчик и могу разобраться сам.       — Постарайся при этом не умереть.       Ноа хрипло засмеялся и вскинул брови:       — А что, будешь скучать?       Он явно не ждал ответа и продолжил есть. У Евы не было аппетита, но из вежливости она взяла кусочек. К ее удивлению, то, что выглядело не очень-то красиво, оказалось весьма вкусно. Ноа явно заметил ее удивление и хмыкнул:       — Ты думала, я консервами питаюсь? Поэтому больше ничего не умею? Или фейри от солнечного света подзаряжаются?       Ева вздохнула. Она почти скучала по тому Ноа, которого видела вчера, он казался более… человечным. Понятным. Не скрывающимся за панцирем насмешки.       — Вот обязательно язвить? Ты хочешь, чтобы тебя все ненавидели?       — Да, — неожиданно ответил Ноа.       Ева даже моргнула. Она ну никак не ожидала подобного ответа. Ноа сжимал одной рукой кружку с чаем, а другой тер переносицу, как будто ему было не по себе. Ева только теперь поняла, что он как-то резко сник — может, поэтому ответил честно, обойдясь без сарказма.       — Так проще не привязываться, — пробормотал Ноа. — Всё равно все потом умирают или уходят.       Он пробормотал что-то вроде извинений и неловко вышел из-за стола, скользнул в сторону коридора, и Ева поняла, что ванная совсем рядом, потому что ей были слышны приглушенные звуки, с которыми Ноа оставлял в унитазе завтрак.       Потом долго шумела вода, так что Ева допила чай. Ноа и без того обладал очень бледной кожей, но теперь, когда вернулся, казался еще прозрачнее. Хвост спрятался под одеждой, волосы у лица потемнели от влаги. Он обхватил себя, как будто мерз.       — Ты права, я поторопился активничать, — вздохнул Ноа.       Он вяло попытался убрать со стола, но Ева отмахнулась:       — Я сама разберусь.       Возражать Ноа не стал. Ева спокойно помыла посуду и убрала остатки яичницы. Когда она заглянула в гостиную, то увидела, что Ноа уже спит, снова завернувшись на диване в одеяло. Помедлив, Ева всё-таки оставила рядом с ним телефон.       Ева успела подремать, прежде чем проснулась Лили. Она пришла в восторг и от дома Марны, который еще не видела, и от нарядов. Она тут же облачилась в черное бархатное платье на лямках с золотистым вышитым рисунком впереди, расчесала длинные светлые волосы и сама стала походить на фейри. Рядом с хрупкой сестрой Ева всегда чувствовала себя неуклюжей.       Кинжал Ева тоже рассмотрела, но ничего необычного не увидела. Изящная вещица, украшенная стилизованными розами. Лили пожала плечами и сказала, что могла бы прямо сейчас выбросить эту штуку. Ева посоветовала так не делать и с опаской убрала оружие. Потом снова придирчиво рассматривала сестру, как будто от связи с зачарованным оружием у той могли вырасти рога или копыта.       — Всё прекрасно, Ева! Не волнуйся.       Всё-таки позже Ева попросила Марну попросить какого-нибудь чароманта посмотреть. Правда, с удивлением поняла, что просит с опаской — Ноа она доверяла, а вот кому-то другому вовсе нет. С каких только пор она начала так доверять Ноа?       Весь день они провели с Марной, которая, кажется, обрадовалась компании. И подтвердила, что пока лучше не встречаться с людьми. Безусловно, Ноа наложил отличные чары, никто не смог отследить их машину и тем более вспомнить, что с ними были девушки. Но кинжал внушал Марне опасения.       Она выдала Еве старенький ноутбук, на котором можно поработать: редактор пришел в восторг, что вчера Ева побывала в центре заварушки и ждал статью к вечеру. Устроившись в уголке рабочей комнаты Марны, Ева стучала по клавишам, краем глаза с улыбкой наблюдая за старой фейри и сестрой.       Всю комнату заполняли манекены, платья разной степени готовности, какие-то куски ткани, оборки, тесемки и блестки. Над огромным столом Марны висели ящички, в которых обнаружились россыпи пуговиц, вобравших лунный свет, тонкие планки из китовьего уса для корсетов и многочисленные ремешки и застежки.       Лили пребывала в восторге. Она видела многие работы Марны, поэтому с удовольствием вспоминала какие-то коллекции и показы, охала, когда находила на манекене новое платье из тончайшего паучьего шелка и с энтузиазмом помогала Марне, даже если помощь заключалась в простой наметке или придержании ткани, пока та волной шла под швейную машинку. Которая, как была готова поклясться Ева, наверняка многослойно зачарована.       Марне внимание если и не льстило, то уж точно было приятно. Она улыбалась уголками губ, а в ее глазах плескалось тепло.       Ева как раз успела дописать статью и отправить, когда Марна предложила собраться в гостиной.       — Мальчики уже там.       — Откуда вы знаете? — распахнула глаза Лили.       — Этой мой дом. Я живу здесь достаточно давно, чтобы пустить корни. Я знаю всё, что тут происходит.       — И со всеми фейри так? — спросила Ева, когда они выходили из комнаты. — Ну, корни, близость к месту.       — Да. Поэтому для нас переезд воспринимается болезненно.       Остальные действительно сидели в гостиной. Делин и Шан на одном диване, Закутавшийся в одеяло Ноа напротив них — у него в руках светился телефон Евы, и тонкие эльфийские пальцы сноровисто скользили по экрану.       — Смерть Фелтаны всех всколыхнула, — возвестил Ноа. — Некоторые отважились намекать, что такие действия со стороны правящей семьи — это уж слишком.       — Так остальные вас защитят? — спросила Лили.       — Да конечно! Они подождут, пока всех, кто хоть как-то относится к бывшему королевскому роду, перебьют, а потом будут молиться всем богам, чтобы на этом закончилось.       Марна принесла чай, Ева уселась в кресло, а Лили на его ручку. Но, когда Ноа начал кутаться и откровенно дрожать даже в теплом одеяле, Лили потащила сестру на диван.       — Ноа, с нами теплее.       Она уселась с одной стороны от него, а Еве ничего не оставалось как устроится с другой. Марна молча подкрутила ручку батареи, сделав почти жарко, и уселась в кресло, накрытое потрепанным пледом с рисунком солнца и луны. Она достала из-под стола корзинку с вязанием. Похоже, сидеть без дела Марна не привыкла.       — Вам лучше переждать здесь, — сказала она. — Восстановить силы. Всем вам. А вы, девочки, сможете разобраться с кинжалом.       — Я узнаю, что с королевским родом, — сказал Делин. — И кто из них еще обладает властью. Кто сможет помочь «Убежищу».       — Угу, — отозвался Ноа. — Спасибо. Там полный хаос.       Делин облачился в неброское черное и сидел, положив руки на колени, ладонями вверх. На них красовались аккуратные белые повязки. Одну из них Шан снял и аккуратно втирал вонючую мазь из баночки в ожоги брата. Пахло болотом и подгнившими цветами.       Марна напевала мелодию без слов, и пусть Ева не разбиралась в магии фейри, но подозревала, в этом тоже содержалось определенное целительство. Потому что по телу разливалось тепло, а внутри как будто успокаивалось. Пускай где-то в другом мире поют киты, а за остатками королевского рода гоняются убийцы. Пусть сестра схватила непонятный кинжал, а сама Ева накануне чудом избежала шального заклинания. Пусть так. Но всё будет хорошо, и солнце согреет кожу и запутается в волосах.       Ноа задремал, свернувшись в бесформенный одеяльный кулек, только его лоб упирался в плечо Евы, и ей это казалось правильным. Тоже чем-то настоящим, пусть оказалось, что такое для Евы в доме фейри, полном пыльных вещей и тканей в блестках, рядом с эльфом, таким же ускользающим, как лунный свет. Который слышит китов и предлагает благословения по сходной цене.       Ноа внезапно встрепенулся. Потряс головой, разгоняя сон, и решительно заявил:       — Я найду Дайна.       Марна перестала петь. Делин нахмурился:       — Ты говорил, что не знаешь, где он. Это не так?       — Так. Но он мой брат. Конечно, у нас есть способы связи для… экстренных случаев. Сейчас как раз такой.       — Зачем?       — Дел, он может быть в опасности. Думаешь, его так уж невозможно найти?       — А ты не думаешь, что сам к нему приведешь?       — Нет. Мое вчерашнее заклинание было мощным. Оно еще работает. На завтра хватит, никто не сможет меня отследить. Позже уже не уверен.       — Завтра! — Делин сказал это так громко и резко, что Шан отшатнулся. С удивлением глянул на Делина и вернулся к его ладони, настойчиво заставляя не дергаться.       — Завтра, — повторил Ноа голосом того, кто уже всё решил. — Я должен убедиться, что с ним всё в порядке. Я пойду завтра.       — Неугомонный мальчишка! — пробормотала Марна, утыкаясь в свое вязание.       Больше ничего не сказала, но Ева поняла, что она просто переживает за Ноа. Хотя наверняка ее тоже волнует судьба Дайна. Ева видела вчера, на что способны убийцы. Знает, что «Убежище» уже разрушено, его-то нашли очень быстро. Они смогли добраться до Развенчанной королевы, хотя считалось, ее охраняют лучше, чем кинодиву.       Они могут отыскать Дайна. Единственного фейри, который в компании простых людей — пусть даже их скрывают ощерившиеся улицы, а у них в руках оружие. Пуля, конечно, убьет даже фейри, но для этого его надо увидеть и прицелиться. Наверняка скрывающиеся в сумраке тенеманты и наводящие заклятия чароманты могут с этим справиться.       — Я пойду с вами, — заявила Ева. — Я человек, меня люди, с которыми Дайн, не тронут. Никто не хочет ссориться с людьми. А вам не помешает подмога.       — Мы справимся, — сухо сказал Делин.       — Боевой маг, который не способен ни на одну атаку, и чаромант, выжатый досуха? Отличная команда.       Шан попытался что-то сказать, но Делин резко его осадил:       — Ты останешься с Лили и Марной. Если вдруг что случится, сможешь их увести.       Шан кивнул, Лили тоже не стала возражать. Она никогда не считала себя бойцом, зато наверняка могла подумать, что Шану понадобится ее помощь и компания.       — Завтра вечером, — пробормотал Ноа, снова уютно утыкаясь в плечо Евы.       — Успеешь рассказать, что нужно знать о твоем брате до встречи с ним, — проворчала Ева. Она пока смутно представляла этого Дайна, но он ведь ушел к людям и их криминальным делам. Вряд ли стоит ожидать чего хорошего.       — У него нет хвоста.       — У многих фейри нет хвоста.       — Его хвост отрезали.       Ева покосилась на Ноа, не понимая, говорит ли он всерьез. Но в его тоне не было и намека на шутку. Он спрятал зевок в кулаке и договорил:       — Как раз до того, как пришли к Марне, мы наткнулись на… не очень хороших людей в темном переулке. Я и Дайн. Мы были уставшими, голодными, едва держались на ногах. Они сказали, мы не лучше животных. Похожи на кошек. И что будет, если наши хвосты отрезать? Объявили, что сделают только с одним, а второго оставят в покое, если кто-то из нас сам согласится. Дайн успел вызваться раньше меня.