***
Чуя встречает его около кабинета с привычно недовольным лицом. Заламывает брови, рот кривит и протягивает ему папку так, словно клубок змей от себя отшвыривает: — Босс сказал ознакомиться и зайти к нему, — Дазай кивает, забирает стопку запечатанных листов и стаканчик из-под кофе парню всучивает, проходя в кабинет. Накахара за ним следует, в спину метя ядовитыми словами. — Что, выслужишься в очередной раз, и папочка по головке погладит? Осаму на стол ноги закидывает, удобнее усаживаясь в кресле, и папку открывает. Чуя сбоку обиженно пыхтит, не удостоенный ответа. Дазай кидает собаке кость: — Не переживай. Может быть, и тебе когда-нибудь повезет, — снисходительно хмыкает Осаму. Паренек уже хочет разразиться гневной тирадой и хорошенько ударить мерзавца по лицу, но вовремя вспоминает слова Мори, сказанные ему несколько минут назад. Он обещал больше не цепляться к Дазаю. Потому что, если начнут, не закончат и к вечеру. Дазай — любимый папенькин сынок, надежда Портовой мафии и правая рука Мори. Он неприкосновенен, недосягаем. Сколько бы Накахара ни старался, ему никогда не стать даже грязью на ботинках великого Дазая Осаму. Поэтому он считает про себя до десяти, делает глубокий вдох и направляется к урне, чтобы выбросить стаканчик, но резко замирает, принюхавшись. Смотрит через плечо на Дазая со смесью неприязни и ненависти: — Ты же не пьешь кофе с молоком. Да еще и сладкий. — Теперь пью. Чуя ощеривается, с остервенением бросает скомканный в кулаке стаканчик и, сплюнув себе под ноги, выходит из комнаты. Удовлетворенно улыбнувшись, Осаму переворачивает страницу.***
Ему не нравится кабинет Мори. Дазай чувствует себя бабочкой, распятой на иголках под цепким взглядом коллекционера. У Огая холодный расчет хирурга во взгляде. Острым скальпелем глаз вспарывает ему лицо от края челюсти до переносицы. Растягивает тонкие губы в елейной улыбке и выжидающе смотрит на парня. — А нельзя было в двух словах рассказать? Я впустую потратил два часа, — мрачно отзывается Дазай. Он всегда позволял себе слишком много. Мори закрывает на это глаза — парень вполне успешно компенсирует острый язык отсутствием тормозов и исполнительностью. — Что ты об этом думаешь? — проигнорировав вопрос, бесцветно спрашивает Огай. — Смотря с какой стороны на это смотреть: как быстро Мафия сможет их устранить, или будет ли толк, если возьмем их под свое крыло. Что Вы выбираете? — Они напали на бордели Коё. Не тронули никого, кроме охраны. Особенно интересовались блондинками. — Да, и это я прочитал в отчете, — нетерпеливо ворчит Осаму. — Вы хотите, чтобы я их нашел и устранил, ведь так? Мори откидывается на спинку кресла и сыто улыбается. В его кабинете всегда полумрак. Дазай волей-неволей любуется игрой теней на бледном лице босса. Мужчина перед ним завораживающе красив и опасен. — Разберитесь вместе с Чуей. Парня передергивает от отвращения. Он бы справился сам. Нужно только правильно оценить риски. Но вместо излишних возмущений Дазай молча кивает и спешит покинуть кабинет.***
Мягко говоря, они недолюбливают друг друга. Каждая стычка Дазая с Чуей подрывает работу всей Мафии. Они кричат друг на друга так, что дрожат стекла. Дерутся до тех пор, пока Мори не растащит их по разным углам. Но продолжают работать вместе, потому что до безобразия идеально дополняют друг друга. Накахара сидит напротив и с аппетитом поглощает свой рататуй. Он согласился пообедать с Дазаем только в том случае, если Чуя сам выберет место, а Осаму заплатит за счет. Дазай связан по рукам. Они сидят около окна с видом на залив в крошечной забегаловке с претензией на французский лоск. Чуя любит Францию, особенно французское вино. Осаму поперек горла встает все, что любит его напарник. — Что ты думаешь об этом Черном бубоне? — спрашивает как бы между прочим Дазай. Чуя так и знал, что без разговоров не обойдется. Но крохотная часть внутри него надеялась, что они тихо отобедают и разойдутся каждый по своим делам. Он откладывает вилку и с ярким отпечатком раздражения на бледном лице отвечает: — Тупоголовые кретины! — отфыркивается парень. — Было крайне самонадеянно нападать на собственность Портовой мафии. Босс не спустит им это с рук, ведь так? С губ Дазая срывается смешок. Вера этого паренька в Мори безгранична и всепоглощающа. Он на него чуть ли не молится. Огай влиятелен, успешен и богат, очевидно, что мальчишка считает его идеалом. — Как ты думаешь, почему они интересовались только блондинками? Чуя, разом растеряв весь свой пыл, нахохливается, будто намокший воробей, и упрямо таращится в свою тарелку. Что еще за глупость? Почему его вообще должны волновать такие вещи? Какие-то наглецы решили, что безнаказанно могут вломиться в принадлежащие Мафии бордели и учинить там беспорядок. Их надо немедленно найти и устранить, а не выявлять причинно-следственные связи. — Думаю, они кого-то искали, — неуверенно тянет Чуя. Ему хочется, чтобы Дазай поскорее отвязался от него, и доесть в тишине, но неосознанно попадает в точку. Осаму отвратительно сияет. Накахара кривится и отодвигает от себя тарелку. Аппетит пропадает совершенно. — Я тоже так думаю. Об этой группировке никто не слышал до вчерашнего дня. Скорее всего, кто-то заплатил им кругленькую сумму, чтобы они отыскали некую блондинку. Но, решив убить двух зайцев одним ударом, Черный бубон решил получить свои деньги и прославиться, напав на бордели Портовой мафии. — Какое это вообще имеет значение? — злится Чуя. — Надо найти их и уничтожить всем в назидание, чтобы ни у кого даже мысли не возникло больше связываться с Портовой мафией! — Какой же ты недальновидный, Чуя, — лениво тянет Дазай, будто разговаривает с несмышленым ребенком. — Крошечная рыбка может привести нас к рыбке крупнее. Незачем тратить силы на всякую безделицу. С этими словами Осаму встает и, бросив на стол несколько смятых купюр, покидает заведение. Топнув от негодования ногой и пожелав напарнику помереть где-нибудь в выгребной яме, Накахара поправляет шляпу на голове и спешит за ним.***
Спустя два часа у Дазая есть готовый план. Оценив риски и затраты, он идет на ковер к Мори. В кабинете приятный полумрак, на столе, распространяя цветочный аромат, пыхтит тонкой струйкой пара пузатый чайник. Белокурая девчушка в красном платье играет у панорамных окон, откуда открывается вид на береговую линию. Солнце подсвечивает накатывающие волны. Осаму присаживается в кресло напротив босса и кладет перед ним свернутый в четыре раза потертый желтоватый листок. Мори сводит брови к переносице, но принимает бумагу и, развернув, обнаруживает карту Йокогамы, где красным отмечены бордели Коё. Зеленым цветом оказываются выделены еще несколько точек, и их совокупность образовывает треугольник. Мужчина в недоумении приподнимает брови. — И как это понимать? — Здесь обозначены заведения, принадлежащие Портовой мафии, — молодой человек указывает пальцем на три красные точки. — Мы с Чуей склонны думать, что солдаты Черного бубона напали на бордели Коё, чтобы найти некую блондинку. Но, не обнаружив ее у нас, они станут искать ее в других местах. Зеленым я обозначил остальные публичные дома и стриптиз-клубы Йокогамы. Мори понимающе кивает и, сложив пальцы домиком, подпирает ими подбородок. — Что ты предлагаешь? На лице молодого человека отражается самодовольная усмешка. В глазах цвета выдержанного коньяка играют недобрые золотистые огоньки. Мори знает этот лихорадочный блеск, он знаком с ним давным-давно. Интерес в глазах его подопечного просыпается, когда речь заходит об убийстве. Он живет этим моментом, дышит, сохраняя в легких солоноватый запах крови. — Предлагаю послать по одному из наших людей в каждое заведение, отмеченное зеленым, и, когда бойцы Черного бубона объявятся, нужный человек проследит за ними и выведет нас на месторасположение их базы. — Ты все просчитал? Думаю, операция не слишком-то и затратная, — хмыкает Мори, прикидывая, во сколько ему обойдется освободить шестерых человек от работы на целые сутки. — Почему бы нам не устранить их на месте? — Я думаю, что за этой группировкой стоит кто-то более влиятельный, — признается Дазай. — Без наличия заказчика какая-то шелупонь не стала бы рыпаться в сторону Портовой мафии. И та, кого они ищут, нужна именно их покровителю. — И почему же ты решил, что эта девушка станет прятаться в борделе? — На улице она слишком легкая мишень. В публичных домах всегда есть охрана. Пока ищейки разберутся с охраной, перевернут все вверх дном, она успеет скрыться, — лениво произносит Осаму. — Тем более, если она беглянка, ей нужны деньги. На улицах никто не станет платить за свободный рот больше тысячи иен. А в борделях, хоть и берут процент, но суммы выплачивают солидные. Огай молча кивает, соглашаясь с каждым словом. Все-таки Дазай хоть и был с придурью, но соображал лучше многих. Он знал, как устроен окружающий мир. — Хорошо, Дазай. Лично займись отбором и инструктажем людей, — молодой человек кивает и уже разворачивается, чтобы уйти, но холодный голос босса заставляет его замереть и обернуться через плечо: — И не забудь про Чую.***
К вечеру тщательно отобранные люди занимают свои места на шахматной доске подобно черным фигурам. Дазай смыкает пальцы на плече Оды, заставляя его остановиться. — Ты не обязан этого делать, Одасаку. — Не обязан, — соглашается мужчина, по-отечески улыбаясь парню. — Но я хочу помочь. Дазай поджимает губы и согласно кивает. Все-таки не мог же он ему запретить! Он раздает последние указания, перепроверяет на наличие сигнальных маячков на одежде агентов, которых он лично отобрал для операции. Это те люди, на которых Осаму может положиться. Внутри него томится сладкое чувство приближающейся охоты. Он ощущает себя, словно натасканный на добычу пес, его рот заполняется горячей, вязкой слюной. Ошейник туго впивается в горло, Дазай готов сорваться с поводка, но ждет команды хозяина. — Звоните в любое время. Мы с Чуей будем здесь. Отряд кивает и покидает здание. Без пятнадцати три раздается звонок. Дазай вскидывается в кресле, морщится от легкой головной боли и принимает вызов. Запыхавшийся Ода на том конце трубки, видимо, куда-то бежит. — Они только что были в борделе «Яшмовый тигр» и увезли с собой девчонку. Веду их. Мужчина резко отключается. Осаму включает на телефоне карту, по которой извилистыми венами дорог двигается зеленая точка, закрепленная за Одасаку. Дазай поднимается на ноги, потягивается до приятного хруста в позвоночнике и проходит к столу Чуи. В мягком полумраке, подложив скрещенные руки под голову, сопит рыжий парнишка. Его волосы разметались по предплечьям, а губы легонько приоткрыты. Осаму хлопает Чую по плечу, от чего тот едва не валится со стула. Парнишка сонно моргает глазами, непонимающе сводя брови к переносице. — Они попались. Накахара мигом просыпается. Взбудораженный, он подскакивает на ноги и пулей вылетает из кабинета, чтобы предупредить водителя. Осаму сладко зевает, туже затягивает кобуру, надевает плащ и следует за напарником вниз. В груди заворочалось знакомое чувство предвкушения.