Тис и Черт

Все начинается ― как думает Джулия ― с того момента, как она говорит об Антихристе, сидя на залитой солнцем кухни. Они с сестрой и матерью обсуждают его, будущего уничтожителя миров, ей немного весело, и она уже планирует, как может спасти мир. Эта уверенность исчезнет, пройдет всего полгода, но пока Джия позволяет себе помечтать. Потом она понимает, что все началось в тот момент, когда она увидела его, и увидела вживую. Живой Антихрист… маленький Антихрист. Абсолютный ангелочек с ямочками на щечках, светлыми кудряшками, и довольной улыбкой. Он улыбается слишком довольно, когда видит Джулию, как ребенок, который получил долгожданную игрушку, и Джулия уже знает, почему он так смотрит. Майкл младше ее на множество столетий, но именно ее он ждал эти десять лет. Всего десять лет, в течение которых она даже не подразумевала о его существовании. Джулия успокаивает себя тем, что пройдет еще много времени, прежде чем Майкл вырастет, и она сможет… решить, что с ним делать, потому что, как говорит ее мать, «Звезды сошлись», ―, а это не шутки. Джулия слишком верит природе, религии и звездам, трем вещам, которые не совместимы. Но Майкл и тут ломает ее планы, за ночь вырастая на десять лет. Она понимает, что Майкл ― ее родственная душа в тот момент, когда ее впечатывают в дверной косяк юноша, который выглядит и старше, и младше ее одновременно. Майкл ее целует, он пахнет медом и мятой, а она думает о том, что сама пахнет миндалём и вишней, ее сестра пахнет шиповник и крыжовник, мать свежей выпечкой и старым вином, а Тейт дождем, сыростью после дождя. Потом она идет с Антихристом, потому что это ее судьба, потому что «звезды сошлись», и она молится своему отцу Архангелу Михаилу, отцу Майкла Сатане, чтобы они защитили ее семью. Но ни тот, ни другой ее не слышит, потому что у ведьм получается отнять у Джулии то, ради чего она жила долгие века. ― Мы убьем их, ― обещает Майкл, поглаживая Джулию по голову. ― Убьем всех до единой. Они поплатиться. Только Джулии от этого не легче. Она ненавидит весь мир, и хочет сжечь его как можно скорее. У Иветт и Дайоны даже нет могилы ― хотя отель, в котором их уничтожили, пережил землетрясение, и всего за несколько недель обломки смешались с оливковыми деревьями и тисом. Это была своеобразная могила и своеобразное надгробие. «Все мы не вечны» ― такой философской фразой обычно пытаются утешить людей, переживающих потерю близких. Такие слова ни уму, ни сердцу. От них ничуть не легче. А вот вопрос: «Как теперь жить дальше?» ― для них далеко не праздный. Утром в тиски хватают тоска и депрессия, днем гложут воспоминания, вечером предчувствия боли в сердце и слезы… Кто пережил, тот понимает. Кто пока не столкнулся, что же «чаша сия не минует»… Ведь уходят из жизни родители, другие близкие родственники, друзья, с которыми делили горе и радость, с которыми всю жизнь бок о бок… Кто-то хоронит своих детей… Смерть близких ― всегда большое горе. Но не пережив это состояния невозможно принять факт потери. Чувства людей в таких ситуациях, примерно одинаковы, но для каждого окрашены теми тонами, что свойственны личности человека. Это могут быть тоска, опустошённость, ощущение бессмысленности существования, чувство вины, гнева, а в некоторых случаях — стыда (кому-то стыдно за способ «ухода» родственника, например, суицид). И все же чаще это бывает ощущение вины: «Почему не уберег, не убедил, что была необходима операция? Почему я не был дома в тот момент, когда он (она) покончил (а) с собой? Почему не сделал для нее что-то, о чем она так просила? Считал все капризами и блажью?». Вариаций на эту тему множество. Очевидно, что отношения людей всегда двойственны. Тех, кого мы любим, порой незаслуженно обижаем. И ругаемся с ними, и миримся. В сердцах можем сказать что-то очень неприятное, обидное и злое, а потом, вспоминая это, винить себя, что эти слова и повлекли за собой несчастье. Все это обычно далеко от истины, но при переживании горя нет критического отношения к реальной оценке прошлого. Их убивают почти сразу, так быстро, так быстро, Джулия не успевает даже попрощаться, и главное, Джулия не понимает ― зачем? За что? Почему она не была рядом? А мир, как и Майкл, тем временем не стоит на месте.

Шесть месяцев назад

Нефилим. О, Джулия всегда с гордостью носила это имя. Она даже предлагала Майклу сделать парные татуировки ― у нее было бы выведено «Душа Антихриста», а у него ― «Душа Нефилима», но юноша отказался. Несмотря на это, сама девушка сделала себе рисунок ― буквы «A» и «N» переплетались, и один из нижних концов буквы ее имени добавлял букве имени Майкла третью перекладину, образуя две совмещенных букв: «М» и «J». Просто и незаметно на первый взгляд, но для Джулии эти инициалы горели кроваво-алым на почти такой же белой, как снег, бумаге. Майкл, иногда не решающийся поцеловать свою девушку, или не имея возможности сделать это прямо сейчас, поглаживал эту татуировку, любовно лаская теплую кожу длинными, горячими пальцами. Нефилим. Один из самых опасных существ в мире, сочетающий в себе особенности как ангелов, так и людей. А Джулия ― дочь Архангела. Она невероятно прекрасна и сильна. Она умеет заставлять всех делать то, что она хочет. И, разумеется, она заставляет делать это тогда, когда ее хотят грубо оторвать от юноши, ради которого она оставила семью. ― О, нет, девушка не может поехать, ― говорит Ариэль Августус, невысокий темнокожий мужчина в старомодном черном плаще, который Джии все равно нравится, с лысиной, и хитрыми маленькими черными глазами. Что-то выдавало в нем потомка азиатов. Джулия хорошо помнила тот день. Она была в черном платье до колен, с открытыми плечами, а волосы у нее были собраны на затылке в красивые косы ― мисс Мид обожала заплетать свою новую подопечную. Было жарко, от Майкла пахло одеколоном, от Джулии ― ее дорогими духами, и она стояла, взяв его под руку, точно светская львица на приеме у графа. ― Она может, ― возразил Майкл. ― Она со мной, и очень мне нужна. Джулия была рада тем изменениям, что происходили в нем. Под ее влиянием, и при воспитании мисс Мид, Майкл превращался из капризного ребенка в спокойного, рассудительного молодого человека. Конечно, он был еще по-юношески порывист, и пример того, как он убил торговца мясом в магазине было явным тому повреждением, но за это Джия не могла его осуждать. Девушка сама хотела хорошенько выпотрошить мужчину за то, что тот назвал мисс Мид «отбитой сукой». Джулия была старше самой Америки, а тоже позволяла себе иногда вести себя неразумно. Гораздо реже она позволяла это себе сейчас, когда воспитывала Антихриста. Ее воспитание приносили плоды ― теперь Майкл знал все о современном мире, нравах и позициях. Его характер изменился, он сам изменился. И такой он Джулии нравился больше, Антихрист постепенно начинал превращаться в того уничтожителя миров, которым Джия его представляла в далеком прошлом ― умный, харизматичный юноша. Осталось еще немного поправить вкус в одежде, и можно уничтожить мир с шиком. ― Не волнуйтесь, я не шлюха, чтобы наводить шороху в вашей закрытой школе, ― фыркнула Джулия, но тут же смягчилась. ― От меня не будет проблем ― буду тихой, послушной, ходить за Майклом тенью и носить закрытую одежду, чтобы мальчикам сперма в голову не ударила. ― А ты кто? ― подозрительно прищурился колдун. ― Дочь Архангела, ― усмехнулась Джулия. ― Архангела? Не Люцифера часом? ― Нет, его брата Михаила, ― то ли шутя, то ли на полном серьезе заявила девушка. Майкл с полуулыбкой покачал головой. ― Джулия моя близкая подруга, я ей очень дорожу, ― объяснил он. Колдун колебался, Джулия явно это видела. В жару она не любила проделывать даже самые простые колдовские элементы, но в этот раз пришлось себя пересилить ― короткое «замыкание» в сознание колдуна, невинное хлопанье ресницами, и Ариэль Августус был вынужден согласиться с ее присутствием. Кроме того, нельзя было забывать о том, что Майкл пошел с ним лишь потому, что эта девушка взяла его за руку и ласково предложила выслушать колдуна. А не приколотить к стенке и задушить. Джулия кинула быстрый взгляд на их «дьявольскую маму», как Мириам себя называла. Сатанистка сидела в машине и когда ее подопечные направились с колдуном к его автомобилю, Джулия попрощалась с ней очаровательной улыбкой. Майкл махнул ей рукой. Место, в которое их привез Ариэль, называлось Школой Готорна для выдающихся юношей. Джулия слышала об этом месте ― элитарная школа для мальчиков, которая на самом деле является школой-убежищем для колдунов, в которой они жили и учились управлять и контролировать свои способности. Ариэль им объяснил, что школа находится под землей, потому что оригинальное здание было разрушено недовольными соседями после того, как Корделия Фокс рассекретила магическое сообщество в 2014 году. ― Все еще не передумала? ― небрежно спросил он у Джии, и девушка испытала от этого глухое раздражение, но нашла в себе силы лишь на легкий, царственно-эстетический отрицательный кивок головы. В глазах Ариэля мелькнуло нечто, похожее на одобрение. ― Тогда, добро пожаловать, Майкл Лэнгдон и Джулия Малкахей.