Враги и привязанности

      Мол и Оби-Ван зашли в дом, открыв ближайшую к оставленному лендспидеру дверь. Тюки они уже не столько несли, сколько тащили — с каждым шагом те казались все тяжелее. Дверь оказалась черным входом; пройдя внутрь, они очутились в небольшом коридорчике, с другого конца которого доносились шум и запахи кухни. Дружелюбный оклик Беру подсказал, что вещи можно оставить в комнате у входа.       Оби-Ван огляделся. У входа была только одна дверь, так что он направился к ней. Мол потянулся следом, ступая немного медленнее и щурясь от отвращения при взгляде на простую обстановку.       Комната, в которой они оказались, в прошлой жизни была, скорее всего, очень большой кладовкой, но теперь великодушно звалась комнатой для гостей. Единственной примечательной вещью оказалась большая импровизированная кровать в дальнем углу. Не то чтобы прямо кровать — скорее набор разномастных одеял из шкур банты и подушек, наваленных на матрасы из высушенной "пустынной травы".       Как бы то ни было, один взгляд на домашнюю кровать наполнил Оби-Вана спокойствием, какое он и не надеялся больше ощутить. Все в ней говорило о радости, и радость светилась в кропотливых узорных швах на стеганых одеялах и аккуратной, любовно сделанной бисерной вышивке подушек. Здесь ничего не походило на стерильные койки космических кораблей или еще более практичные кушетки-раскладушки, в которых они спали на земле.       Как только Оби-Ван расслабился, вникая в сущность дома вокруг, то обнаружил похожие радость и спокойствие повсюду. Дом Ларсов был колодцем энергий светлой стороны, и такого их изобилия он не видал со времен Храма.       Несмотря на то, что остальная галактика все глубже погружалась во тьму, сгустки света вроде этого все еще существовали, ярко сияя в Силе. Оби-Ван позволил себе погрузиться в это чувство, сев на кровать и прикрыв глаза. Здесь было столько любви. Фундамент и кладку десятилетия назад создали другие члены семьи — ферма передавалась из поколения в поколение. В этих стенах рождались дети, делились бесчисленные домашние завтраки, обеды и ужины, переживались трагедии и оплакивались потери. Ради этого, думал Оби-Ван, он и сражался так долго — чтобы это защитить. В галактике были люди и жизни, которые джедаи обязаны были защищать. Пусть в последние годы они и стали забывать об этом.       Казалось почти невозможным, чтобы во вселенной осталось столько любви после всего того, что видел Оби-Ван.       Он обернул себя в такое количество светлых энергий, какое только мог собрать, ощущая душевный подъем и новую решимость. В галактике еще осталось то, ради чего стоит бороться. Не все потеряно. Еще нет.       Из размышлений его вырвал громкий скрежет. Оби-Ван поднял взгляд и увидел, как Мол толкает по комнате какие-то ящики, стоявшие у дальней стены.       Оби-Ван собирался спросить, что тот хочет сделать, но в конце концов решил, что вопрос того не стоит.       Мол продолжал двигать ящики, ощупывая их стенки и крышки, проверяя содержимое, а потом передвигая в другую сторону. Постоянно проводя пальцами под любыми выступами и полками, где могли скрываться "жучки". Постукивая по стенам и полу, чтобы определить слабые точки, проверяя все возможные пути отхода. Издав бессильно-разочарованное ворчание после осмотра простецкого дверного замка.       Мол буквально излучал раздражение и беспокойство, и чтобы это почувствовать, Оби-Вану не нужна была Сила: движения и действия явно давали понять, как сильно он нервничает. Пожалуй, настолько не в себе он еще ни разу его не видел.       Мол продолжал проверять безопасность всего подряд и оценивать угрозу за угрозой, но от этого его напряжение только возрастало. Он расхаживал туда-сюда впустую не меньше, чем для того, чтобы и правда осматривать комнату.       Оби-Ван подумал было, что светлые энергии, которые так обильно подпитывали его самого, для Мола должны казаться тяжелыми и сбивающими с толку. Или даже мешать его связи с Силой. Но пару секунд спустя он осознал, что объяснение может быть куда более простым.       Бывал ли Мол хоть раз до этого дома?       Несмотря на то, что привязанности джедаям запрещены, Храм всегда был для Оби-Вана домом, а джедаи — семьей, пусть и не биологической. Квай-Гон был ему не менее отцом, чем мог бы быть отец по крови. Энакин — не менее братом.       А Мол? Делил ли он хоть раз обед с другим разумным созданием?       Словно почувствовав, что Оби-Ван теперь думает о нем, Мол развернулся и рявкнул:       — Это просто смешно. Вся комната — стратегический кошмар. Мы никак не сможем увидеть приближение врага или выбраться, если она превратится в ловушку. Стены и пяти минут не выстоят под бластерным огнем, а дверь... — он даже дыхание перевел, прежде чем перейти к претензиям к двери, — а дверь настолько примитивна, что замок даже не электронный. Хотя и замок получше здесь бы не помог. Ее проще выбить из петель, а то и разломать прямо посередине, если уж так случилось, что ты надел достаточно тяжелые ботинки!       Мол врезал кулаком по двери, подчеркивая сказанное. Удар оставил заметную вмятину.       Оби-Ван терпеливо подождал, пока он закончит, сделав мысленную пометку извиниться за вмятину перед Оуэном.       Когда он завершил — вроде бы — свою гневную тираду, Оби-Ван наконец ответил:       — Попробуй почувствовать.       — Что?       — Скажи, чувствуешь ли ты надвигающуюся угрозу. Давай, — мягко подтолкнул Оби-Ван. — Попробуй.       Мол смерил его настолько яростным взглядом, что ему даже подумалось, не станет ли наконец именно эта просьба его смертным приговором. Но после невероятно долго и напряженного мгновения Мол все-таки отвернулся, бессильно зарычав, и не продолжил спор.       С тяжелым, раздраженным вздохом он закрыл глаза и силком заставил Силу вокруг подчиниться.       Для Оби-Вана это было похоже на вакуум: все тепло и свет вокруг Мола вдруг исчезли. Цвета внутри комнаты вдруг показались менее насыщенными, а в воздухе повис привкус металла. Молу явно непросто было использовать свои способности внутри этого сгустка светлых энергий. Здесь неоткуда было черпать тьму, и ему пришлось создать ее самому.       Но после долгих мгновений он, казалось, нашел точку опоры. Потянувшись вперед Силой, Мол одновременно посмотрел вдаль в пространстве и во времени.       — Вблизи нам ничего не угрожает, — признался он, — но я чувствую, как Империя расползается по галактике быстрее, чем мне казалось возможным.       Оби-Ван кивнул.       — Я тоже это чувствую. Но раз она не достигнет Татуина сегодня ночью, я готов пойти на умеренный риск и остаться здесь.       — Что ж, а я — нет, — мрачно ответил Мол и отвернулся, шагнув к двери.       — Мол! — сердито выпалил Оби-Ван. — Куда ты собрался?       Он остановился, но не стал поворачиваться.       — Ты велишь мне остаться? — Его голос был на удивление спокойным.       — Что ты со...       — Ты прикажешь мне остаться здесь? — повторил Мол, на сей раз злее.       У Оби-Вана упало сердце. Та беседа с Энакином, случившаяся много лет назад, повторялась почти слово в слово. Много лет назад, когда они оба были так молоды...       Ему стыдно было признавать, что в прошлый раз он вышел из себя, позволив ответить не себе, а эмоциям. Говорить гневу, а не разуму.       Да! Я твой учитель, и я приказываю тебе это сделать!       Оби-Ван пожалел об этих словах в ту же секунду, как закончил говорить. Словах, которые отдалили их друг от друга на месяц. И, если быть с собой по-настоящему честным, словах, за которые Энакин его, скорее всего, так и не простил.       Но в этот раз, быть может, он сумеет поступить правильно.       Оби-Ван глубоко вздохнул, собираясь перед тем, как заговорить.       — Если ты уйдешь... — спокойно начал он, — то вернешься?       — Да, — ответил Мол без колебаний.       — Тогда иди, я не стану тебя останавливать.