***
Мол навел датчик датапада на ближайший скальный шпиль, поводив им туда-сюда. Слабый гул устройства превратился в треск: сенсор улавливал в камне частицы руды. Мол был убежден, что определил расположение этой жилы еще с полмили назад, но предпочитал сосредоточиться на задании. Лучше уж проверять на следы фрикита каждый камень отсюда до Дюнного моря, чем вести с Кеноби светские беседы, как тот, без сомнения, собирался. Путешествовать по Татуину — непростая задача. Надежных ориентиров было немного, и те оставались разбросаны далеко друг от друга, а негостеприимный ландшафт не располагал к тому, чтобы хоть кто-то взялся разметить на картах пустоши меж обитаемых мест. Строго говоря, единственные за всю историю исследования на Татуине проводила корпорация "Цзерка" — после обнаружения под поверхностью жил фрикита. Понадеявшись на богатые залежи, "Цзерка" не пожалела средств на исследование планеты, проверяя каждый дюйм недр. И открыла целую сеть фрикитовых "рек", пронизывающих почти весь Татуин, с протянувшимися от полюса к полюсу огромными нетронутыми жилами. По всем расчетам это было крупнейшим месторождением фрикита в исследованной галактике. Осуществись планы "Цзерки" по добыче руды, и от Татуина, и от его жителей остались бы не более чем выпотрошенные оболочки. Размеры возможной прибыли такого предприятия трудно было себе представить. Что сепаратисты, что Республика щедро платили бы за металл, способный выдержать даже удар светового меча. Фрик годится буквально для всего, и благодаря этому он пользовался отчаянным спросом, став одним из самых редких ресурсов в галактике. Мол сталкивался с этим драгоценным металлом только однажды: из него была собрана рукоять светового меча учителя. Почти неразрушимый объект, непроницаемый для молнии Силы, еще более смертоносный в руках Сидиуса — один из лучших примеров неограниченных возможностей этой руды. Но разработки "Цзеркой" руды закончилась, едва начавшись. Похоже, от Татуина и впрямь нельзя ожидать ничего хорошего. Вскоре обнаружилось, что климат пустынной планеты недружелюбен не только к ее живым обитателям, но даже к рудным залежам под поверхностью. Условия были столь суровы, что и фрикит не устоял перед агрессивной природой Татуина. Стоило начаться добыче, как стало очевидно, что металл поврежден в своей основе: его магнитные свойства исказились от жара и давления планеты. Выплавленный из него фрик оказался нестабильным и, считай, бесполезным. Пару раз меняли цикл очистки, но толку от этого было мало. И когда заинтересованные раньше покупатели отказались от замершего проекта, "Цзерка" была вынуждена закрыть на Татуине рудную добычу. Оставив подробные карты съемки. Сканирование поверхности скал показывало плотность залежей фрикита. Используя эту технику, Мол быстро нашел основное месторождение, которую и искал, обширное линейное напластование, протянувшееся под всем западным полушарием планеты по той же траектории, какая должна была привести их к цели. Сверяясь по этой жиле, они смогут пересечь большую часть каменного леса, а потом и дюн, в конечном итоге дойдя до убежища. Мол продолжал сканировать, сверяясь с показаниями датапада каждую сотню ярдов, чтобы убедиться, что они случайно не отклонились с пути по одной из меньших жил, "впадавших" в основную. Не то чтобы это было необходимо: залежи были такими богатыми, что порой Мол даже видел пятнышки на поверхности каменных игл. Он знал, что повторные сканирования излишни, но они занимали его ум. Они были разумны, осмысленны. Они хорошо ему удавались. Мол слышал, как Оби-Ван плетется следом; его шаги были громкими, а дыхание — тяжелым от жары. Их связь молчала: каждый тщательно удерживал нежеланные мысли при себе. Но Молу не нужна была связь Силы, чтобы ощущать потяжелевшую тишину между ними. Он знал, что в конце концов Кеноби устроит ему своеобразную очную ставку, и наконец, много часов безмолвного путешествия спустя, раздался зов. Звук его имени, прорезавший тишину, мгновенно заставил Мола напрячься — расчет, который он проводил, оказался разом забыт. Он замер, ожидая, пока Кеноби сокращал расстояние между ними. И почти автоматически стал отчитываться о состоянии дел: — Мы должны достичь края леса примерно через час, но после этого придется пройти еще кликов тридцать по пустыне, — Мол позволил словам сойти на нет, поняв, что Кеноби, похоже, неинтересна его сводка. — Мы должны отдохнуть, — сказал Кеноби так, словно не услышал ни слова. — Доберемся до цели в свое время. — И лишимся возможности идти с естественным освещением пару лишних часов, — Мол с трудом сдерживал резкость в голосе. — Надо продолжать. — Мол, — произнес Кеноби с той едва различимой покровительственной ноткой, которая бесила Мола до сумасшествия. — Мы потратим куда больлше времени, если один из нас потеряет сознание от обезвоживания и теплового удара. Он стиснул зубы, сдержав лавину возражений против такого никчемного вывода. Мола злили не конкретные детали того, почему решение Кеноби было глупым; похоже, даже сильнейшие из джедаев оставались нелогичными, сентиментальными идиотами. — Ладно, — прорычал он вдруг, сбрасывая на землю рюкзак. — Отдыхай, раз тебе надо. Мол демонстративно скрестил на груди руки, готовясь стоять и ждать, пока джедай не соберется идти дальше. Пусть себе отдыхает; Молу оно не нужно. Он немного подождал, ожидая возражений, но его спутник только безропотно вздохнул. Мол отвернулся, вновь желая отойти подальше. Прежде, чем он успел сделать несколько шагов, его остановил голос Оби-вана. Джедай устроился поудобнее, прислонившись к небольшому валуну, и, казалось, был занят поисками чего-то в рюкзаке. — Расскажи мне о Малакоре, — тон Оби-Вана был будничным, но Мол ощущал в нем дурные предчувствия. Мол вновь повернулся к нему. Его поза оставалась закрытой, ощетиненной на все попытки Кеноби завязать дружескую беседу. — Это планета Внешнего кольца в секторе Чорлиан, примерно в ста сорока парсеках от Центра. Необитаема, ландшафт каменистый... Оби-Ван поднял руку, прерывая его уловку. — Да, Мол, спасибо, я в курсе. Думаю, ты знаешь, что я имел в виду. Мол прищурился. Казалось, его спутник был полон решимости получить желаемые ответы. Раздраженно вздохнув, он начал заново. — С вашей собственной, джедайской историей ты, конечно, знаком, — Мол с трудом заставлял себя говорить, не насмешничая. — Ваша так называемая Армия Света и разрушение Империи ситхов. Я-то думал, это будет украшать стены каждого вашего храма: ситхи разгромлены, Республика спасена. Вы разве не эту сказочку скармливаете своим юнлингам, чтобы утишить их страхи и расхвалить ханжескую джедайскую философию? Джедаи победили, ситхи стерты с лица галактики? — Очевидно, стерты были не все, — возразил Кеноби. Теплота в его голосе исчезла. — Как проницательно, — коротко улыбнулся Мол, — только запоздало лет так на тысячу. Ваши хроники провозглашат битву на Малакоре поражением ситхов, хотя на самом деле она стала нашей величайшей победой. — Как? Ваша Империя пала, Республика установила мир... — Империя ситхов была разлагающимся пережитком величия прежних владык, чье время давно прошло, а наследие оказалось попусту растрачено теми, кто недостоин носить этот титул. Ситхи, убитые на Малакоре, были слабыми и мелочными дураками и сами накликали на свою голову погибель — но именно из этих обломков восстало новое наследие ситхов. Он умолк, вдруг испугавшись. Это же тайны, которые ему поручили хранить, знания, за которые он обязан умереть, если потребуется, ход истории, который Мол должен открыть только собственному ученику, если тот у него когда-нибудь появится. И, уж конечно, он даже не думал, что станет объяснять их джедаю (из всех существ в галактике). Но — теперь это вряд ли имело значение. Наследие осталось лишь в нем самом. Сидиус явно не собирался исполнять волю предшественников. Вейдер никогда не испробует вкус праха Малакора, не заглянет в глубины голокрона; что бы ни уготовил учитель своему новому ученику, оно никак не будет связано с традициями прошлого. Новому веку — новые чудовища. Так что с того, если джедаи узнают? Все равно уже слишком поздно. — Твое наследие? — подсказал Кеноби, когда воцарилась тишина. — Да, — медленно произнес Мол. — О чем ваши хроники умолчали, так это о том, как умерли ситхи Малакора. Потому что они пали не от ваших рук. Вся битва была лишь имитацией, должной привести к гибели и джедаев, и ситхов, изощренной уловкой, призванной дать истинному ситху скрыться, освободившись от подозрений и вмешательства джедаев. За кладбище Малакора и новое наследие несет ответственность темный владыка Бейн. — Всегда двое? — предположил Кеноби, и его лицо наконец озарилось пониманием. — Линия наследия, передаваемого напрямую от учителя к ученику... Мол кивнул. Истинное значение этих фрагментов учения ситха ускользало от джедайского мышления, но, по крайней мере, Кеноби способен был понять его значимость. — Непрерывная цепь вилась почти тысячу лет, до сегодняшнего дня. Приказ, полученный от последнего истинно великого Владыки ситхов. — Мол ничего не мог поделать с тем, что под конец часть его воодушевления исчезла. — То есть — до вчерашнего. Долгое время Кеноби молчал. Выражение его лица было напряженным, но нечитаемым; он раздумывал обо всем, что ему рассказал Мол. Несомненно, пересматривая все свои незыблемые прежде знания о ситхах, всю джедайскую ложь, которую он принимал за откровение. Мол позволил себе опуститься на землю напротив Кеноби, усталый и сердитый на себя за эту усталость. Беседа потребовала от него большего, чем могла бы. Но тишина между ними теперь казалась легче, и Мол был не против побыть в такой тишине. Впрочем, Кеноби умел выбесить по-прежнему. — Вот, — порывшись в ближайшем рюкзаке, он вытащил второй порционный батончик. — Это ни к чему, — Мол перевел взгляд, пытаясь предотвратить дальнейший обмен репликами. Кеноби это, похоже, не остановило. — Ты не ел со вчерашнего вечера, а мы до сих пор... Стоическое выражение лица Мола вспыхнуло новой ненавистью, и он оборвал его: — Да чего ты от меня хочешь? Он почти выплюнул эти слова. Гнев, копившийся в нем с самого утра, наконец достиг критической точки. — Прошу прощения? — с трудом оправился Кеноби, удивленный внезапной вспышкой. Его ведущая рука едва заметно дрогнула. — Я не понимаю, что ты имеешь в виду. Но Мол продолжал, будто не услышав: — Что тебе нужно такое, чего ты не можешь просто взять и забрать? — Он бессильно помахал рукой. — Зачем тратить время на эти свои увещевания и подачки, эти лишние жесты. Что за силу ты планируешь получить от некоего неосязаемого долга? Какой власти тебе нужно и какой у тебя до сих пор нет? Хотя Мол говорил все это ровным тоном, он чувствовал, как дрожат кончики пальцев. Он тоже позволил руке скользнуть ближе к рукояти меча — чего бы это ему ни сулило. Лицо Кеноби исказилось замешательством, его спокойная маска дрогнула. — Я не понимаю, что ты имеешь в виду, — медленно произнес он, словно это как-то могло убедить Мола в его искренности. — Ты зря тратишь время, — выплюнул Мол, — издеваясь надо мной пустыми поблажками вроде еды и отдыха. Делай, что должен, но я не собираюсь быть благодарным за твое невыносимое джедайское великодушие! Мол напрягся, наблюдая за изменением выражения чужого лица. Оба все еще сидели, хотя у Кеноби было преимущество в высоте — из-за расположения валуна, который он выбрал для отдыха. В ответ Мол незаметно переместил ноги: перекат в сторону выиграет ему пару мгновений. Но если Мол и смог его взбесить, джедай тщательно скрыл ярость. — Ты не так понял, — заговорил Кеноби, и его голос выдавал эмоции, которых не выдавало лицо. — Я никогда этого не хотел. — Тогда что? — надавил Мол. Часть его прежней ярости исчезла, сменившись недоумением. — Что ты от меня хочешь? Кеноби ответил не сразу, глядя куда-то вдаль, словно нужные ему слова могли отыскаться в каменном лесу за спиной Мола. — Я хотел, — тщательно произнес он, — и все еще хочу, чтобы ты мне доверял. Повисло ошеломленное молчание. Мол рассмеялся бы, не будь на лице джедая выражения звериной серьезности. Он уже собрался было отвечать, но Кеноби продолжил, заглушая недоверие: — Я надеялся суметь доказать, что достоин доверия. Знает Сила, я этого не заслуживаю; я едва ли был тем наставником, каким должен был. Он покачал головой, в Силе вокруг него коротко плеснули эмоции, но быстро рассеялись. — Знаю, ты бы предпочел, чтобы я был тем, кто не задумываясь посылал на смерть тысячи солдат. И, может, будь я им, все было бы проще, — Оби-Ван вновь прервался, сдерживая эмоции, затуманивающие слова, — но я не он. Я не повторю прежних ошибок. И не позволю тебе вести мою руку. Мол собрался, готовясь — пальцы Оби-Вана наконец коснулись рукояти, и прежде, чем Мол успел даже двинуться, световой меч уже лежал в чужой ладони. А затем, отброшенный, безвредно упал в песок между ними. — Я тебя здесь не держу, Мол, — спокойно сказал Оби-Ван. — Возьми припасы. Возьми, если хочешь, мой световой меч. Ты более чем способен выжить без меня. Мол не вышел из стойки-полуприседа, его тело все еще готово было к броску — к сражению. Его взгляд бегал туда-сюда, он пытался понять, что за ловушку — или испытание — приготовил джедай. Какие именно ужасные последствия настигнут его, если он решится сделать выпад или потянуться за чужим мечом? Увидев, что он не двигается, Оби-Ван вздохнул и встал, отходя от припасов, меча и Мола. — Я буду более чем рад, если ты решишь со мной остаться. Галактика нынче странное место, а близких почти не найти. — Он остановился и вновь повернулся к нему. — Но выбор за тобой. Я не собираюсь больше играть в эту игру. Я сделаю все возможное, чтобы заслужить твое доверие, но не позволю принудить себя тебя контролировать. — А что насчет рейдеров, — прошипел Мол. — Позволишь мне их убивать? Отбросишь свои джедайские принципы, чтобы доказать нелепую идею про всякое там доверие? — Едва ли, — взгляд Оби-Вана стал немного жестче. — Мое предложение не лишено ультиматума. Предай мой доверие, и я не стану просить тебя уйти. — Он на мгновение умолк, прерывисто вдохнув и выдавая этим, как был взволнован. — Но я не верю, что до этого дойдет... не думаю, что ты меня предашь. Мол прищурился. Вопреки всякому разумению Кеноби, казалось, был искренен, и это беспокоило больше всего. Мол позволил себе быстро взглянуть на световой меч, наполовину погребенный в песке, затем вновь на джедая, ожидающего его ответа. Не отрываясь глядя на него, Мол схватил меч и поднялся; движения его были медленными, просчитанными. Он не был настолько глуп, чтобы счесть Кеноби беззащитным. У джедая все еще оставалась Сила — и доступ к их связи. Но все же одного тщательно спланированного выпада могло хватить, он мог превратиться в смертельный до того, как Кеноби успеет среагировать. Двойной световой меч в одной руке и клинок самого Кеноби в другой могли помочь провести достаточно неожиданную атаку, чтобы сбить противника с толку и заставить открыться — с фатальным итогом. Мол двинулся к Кеноби, слегка меняя баланс своих шагов — легкие, взвешенные, готовые к атаке. Если джедай это и заметил, то не отреагировал. Его поза оставалась открытой, незащищенной. — Легко же ты доверяешься, — прорычал Мол. Между ними оставалось всего несколько шагов, а Кеноби до сих пор не дрогнул. — Правда? — спросил он любезно. — А я-то всегда думал ровно обратное. Мол остановился на расстоянии удара, колеблясь вопреки всему. — Почему? — сумел наконец спросить он, и слова у него во рту казались металлическими. — Почему ты мне доверяешь? — Не знаю, — признался Кеноби. — Но ты мне кое-кого напоминаешь, и я не собираюсь отворачиваться ни от кого из вас. Мол шагнул в сторону, покидая лучшее место для атаки и удерживая дистанцию. Подавив желание убить — хотя бы потому, что сомневался, что Кеноби столь беззащитен, как делает вид. Мол не повторит ошибку, не станет поступать опрометчиво. — Ты все еще собираешься уничтожить моего учителя? — спросил он, тщательно выговаривая слова и продолжая кружить вокруг Кеноби, не отрывая взгляда от его лица. — Нельзя допускать, чтобы Империя продолжила свое существование. Если для этого придется убить императора, то да, это будет моей целью, — дипломатично ответил Кеноби. Мол замедлил шаг перед ним, все еще сжимая чужой световой меч. Потом он послал вперед короткую волну Силы и увидел, как Кеноби наморщил нос, когда волна ударила в него. Сила отхлынула от чужой ауры, и Мол уловил ее ревербацию, отраженное эхо, позволившее "считать" собеседника внимательнее, вглядеться в его суть. Кеноби часто подавлял свой след Силы. Даже такому опытному форсюзеру, как Молу, трудно было ее распознать. Но на сей раз Кеноби не прятался: он позволил волне с собой столкнуться, показал присутствие в Силе. — Что чувствуешь? — спросил он с искреннем любопытством в голосе. — То же самое, — пренебрежительно сказал Мол. — Ты борешься с собственной природой, но она никуда не делась. Ты снова разрубил бы меня надвое и не испытал никакой вины. — Это не так- — Ты чувствуешь себя виноватым, — оборвал его Мол, — за то, что ее не испытываешь. И боишься, что уже не тот, кем был раньше. Он сухо рассмеялся. — Вот что я чувствую, Кеноби. Наконец Мол оборвал шаг, остановившись на расстоянии вытянутой руки. Тем не менее Кеноби все еще оставался неподвижным. Мол поднял рукоять джедайского меча, вскидывая ее так, что это выглядело началом удара. Но лезвие не вспыхнуло. Между ними застыла безвредная рукоять. Оби-Ван осторожно поднял к ней руку, и Мол убрал пальцы, давая ему забрать свой клинок. — Я последую за тобой, — мрачно сказал Мол. — И мы увидим, кто прав. Он вдруг развернулся и крадучись направился к позабытым рюкзакам, испытывая облегчение от того, что больше не смотрит Кеноби в глаза. Его мозг лихорадочно работал, ища оправданий такому выбору, отыскивая выгоды в том, чтобы оставить джедая в живых. Все это — ради обещания мести его учителю. Но в то же время слова Оби-Вана прожигали разум Мола насквозь, прерывая поток тревожных мыслей. Джедай был прав; Мол бы его не предал. Тело Мола сотрясла дрожь. Как бы он ни старался, оправданий тому, что он не убил джедая, не находилось. Оби-Ван продемонстрировал слабость, и Мол обязан был этим воспользоваться. Но, как джедай и предсказывал, он этого не сделал. Мол почти мог услышать голос своего учителя, ругавшего его за идиотский выбор, за выказанную слабость и трусость. Он позволил джедаю соблазнить себя словами вроде "доверия" и "близости", понятий низших существ, не сумевших постичь власти и контроля. Мол присел, собираясь надеть рюкзак, но его мысли начали выходить из-под контроля, и встать стало куда труднее. Вес темной стороны вокруг казался ощутимым физически; воображаемый голос учителя — почти таким же могущественным, как настоящий. Прошло больше десяти лет, а Мол до сих пор не смог изгнать из своей головы его призрачное присутствие. И сомневался, что когда-нибудь сможет. Страх был величайшей силой Мола. Именно экстаз и адреналин питали его в самые отчаянные моменты. Стремление выжить и победить возвращало его с самой грани гибели, здоровый страх смерти и увечий поддерживали во всеоружии. Самодовольство и беспечность сгубили многих великих ситхов. Но ужас — ужас парализовывал. Может, Мол и боялся смерти, но смерть была куда милосерднее того, что обещал ему учитель. А в ужасе Мол не мог черпать сил. Но покуда Мол погружался все глубже и глубже, что-то вернуло его — другая энергия, почти на грани чувств. — Мол, — мягко сказал Оби-Ван, нерешительно касаясь его плеча. Прикосновение несло волну уже знакомой энергии, теплый, пусть и раздражающий, поток светлой стороны. Его кошмар наяву теперь пересыпали иные воспоминания. Голубое сияние бакта-камеры, в которой он очнулся, теплое рагу на скальной террасе, палец Оби-Вана на лбу, когда Мол погрузился в глубокий сон без снов. Они не до конца изгнали темные мысли, мучающие разум Мола, но вернули его чувства в реальность. Земля вновь казалась настоящей, воздух был теплым и пыльным, без гибельного холода темной стороны. Мол вскочил, и рука джедая соскользнула от этого движения. Повернувшись и взглянув Оби-Вану в лицо, он увидел беспокойство. — Что? — прорычал Мол, не в первый раз желая, чтобы джедай не смотрел так пристально. Трудно было избавиться от ощущения, что он пялился не на него самого, а прямо на его мысли. — Ты открыл связь, — поколебавшись, произнес Оби-Ван. — Случайно, наверное, но я услышал... то, что слышал ты. Мол только фыркнул и подтянул лямки. — Не нравится — не смотри. Он двинулся вперед, мимоходом задев своего спутника, вновь держа в руке включенный датапад. Тот потрескивал от залежей руды вокруг. Несколько мгновений спустя Мол услышал за спиной быстрые шаги; они были тяжелее из-за веса рюкзака. — Я хочу смотреть. Мол ненадолго остановился и глянул на него подозрительно и насмешливо, но Оби-Ван, не обращая внимания, продолжал: — Я готов смотреть, если ты решишь мне показать. Выражение лица Оби-Вана было серьезным, и Мол не чувствовал в его голосе уловки. — Тебе не понравится, — снисходительно произнес он. — Вашим никогда не нравилось. Вы лучше будете смотреть на звезды, чем вглядитесь вниз, в то, на чем сами стоите. — Я знаю, — Оби-Ван помедлил, глубоко вдохнул и продолжил: — Но мне надо увидеть. Я больше не могу игнорировать тьму вокруг себя. Мол пожал плечами, невпечатленный ханжеским путешествием, в которое собирался отправиться джедай. Если он так хочет увидеть тьму вокруг — что ж, в грядущие дни ее станет трудно игнорировать. Вся галактика окажется в ласковых руках его учителя, и вряд ли найдется место, не окутанное тьмой. Хочет джедай ее увидеть или нет, тьма приближается. Призраки, таящиеся в уголках разума Мола, не более чем крохотные фрагменты боли и чудовищных разрушений, что вскоре пронесутся меж звезд. Так что Кеноби волен был смотреть сколько угодно, но Мол не ручался за то, что посмотрит на него в ответ.Глава 36
22 октября 2021 г. в 14:32
Оби-Ван проснулся первым. Утренние солнечные лучи пронизывали каменный "лес", отбрасывая на их лагерь причудливые тени. Свет резко очерчивал Мола — темные мазки, яркие полосы. Часть его фигуры до сих пор скрывалась в рассветных тенях, но теперь, стоило взойти первому из солнц Татуина, Оби-Ван видел все гораздо яснее.
Не в первый раз он задумался, глядя на своего спутника. В груди до сих пор отзывалось неприятное чувство, в мыслях мелькали образы расчлененных рейдеров, которые не так-то просто было забыть, и иные, более скверные воспоминания, поджидающие совсем близко...
Но, глядя на Мола сейчас, — спящего, отчаянно вцепившегося в грубое одеяло, которое ему дал Оби-Ван, дрожащего от утренней прохлады... трудно было испытывать что-то, кроме приязни.
С каждым маленьким открытием о бывшем владыке ситхов Оби-Ван чувствовал, как его решимость ускользает. Храм джедаев не подготовил его к такому огромному количеству вещей — и Мол был очередным пунктом в постоянно растущем списке.
Как мог ситх, которого он поклялся уничтожить, быть этим раненым спящим созданием?
Оби-Ван опустил голову на руки. Что он вообще знал о ситхах — кем они были и кем могли стать? Ситхи обитали среди джедаев больше десяти лет. Оби-Ван доверял тем, кто оказался ситхами... любил их.
Что он должен был сделать, когда чудовища, которых он ненавидел, воплощавшие всю поклоняющуюся смерти тьму, которую он обязан был победить, оказались не более чем детьми, превращенными в смертельное оружие? А вместо того тьму истинную породили его собственные слабости.
Оказалось, что зло — вовсе не красно-черный рогатый демон, которого Оби-Ван мечтал убить. Нет; это светловолосый, голубоглазый ребенок, которого Оби-Ван так полюбил — которому, даже сейчас, он не мог заставить себя причинить боль.
Из мыслей его вырвало движение с другой стороны лагеря. Мол, похоже, проснулся разом. Его взгляд и поза персоны, заново сориентировавшейся в пространстве, были настороженны; одеяло забыто.
Оби-Ван попытался вернуть некое подобие контроля над лицом, подавляя бурю эмоций, уже, без сомнения, уловленную Молом. Но если тот и заинтересовался молчаливыми размышлениями спутника, то никак не дал этого понять.
— Доброе утро, — сказал Оби-Ван с запинкой. Язык пересох, горло сжимало, а в голосе все еще звучали остатки горя.
Мол едва заметно кивнул. И перевел все внимание на то, чтобы скатать лежанку и собраться.
Оби-Ван смотрел молча, удивленный вниманием и аккуратностью, с какими Мол упаковывал вещи. Одеяло было тщательно свернуто и отложено в сторону; потом он взялся за лежанку. Напряжение в линии плеч подсказывало: Мол знал, что за ним наблюдают.
Продолжая молчать, Оби-Ван выскользнул из лагеря, давая Молу возможность закончить приготовления в одиночестве. Ему было, что сказать и какие вопросы задать. Но, наверное, Мол все же заслуживал пару минут покоя.
За границей лагеря мысли Оби-Вана продолжали крутиться одна за одной. Он изо всех сил пытался подавить воспоминания об Энакине и джедаях, зная — стоит отправить разум блуждать, и они поглотят его без остатка. Но забвение казалось почти недостижимым, особенно здесь, где каждая частица Татуина дрожала от скрытой энергии Энакина.
Он ощутил это только сейчас, с того момента, как сияющая вспышка Энакина рухнула во тьму. Татуин чуть ли не пел его следом Силы, каждый гребень и каждый камень нес его отпечаток. И если Оби-Ван закроет глаза, то сможет притвориться, всего на мгновение, что Энакин все еще рядом, стоит только протянуть руку.
Но это были лишь отголоски, эхо, оставшееся с давно прошедших лет. Само существование Энакина стянуло под себя целую планету, исказив ее энергию, чтобы она гармонировала с его собственной.
Джедаям не требовалось брать у Энакина образец крови, чтобы узнать его потенциал. Им стоило просто открыть глаза, и тогда, быть может, они смогли бы прозреть грядущее. Энакин был ребенком, способным изменить Силу целой планеты — а они позволили ему возглавить войска.
Оби-Ван резко помотал головой, избавляясь от эмоций, как мог. Понадобилась вся многолетняя джедайская выучка, чтобы утишить мысли, опустошить разум и оборвать связь с окружающим миром. Призрак Энакина больше не станет его беспокоить.
Но если память об Энакине еще можно было отбросить, то забыть о Моле было непросто.
Звук, с каким набитые рюкзаки шлепнулись о землю, выброшенные за пределы лагеря, наконец-то вернул Оби-Вана в реальность. Он не мог позволить себе вновь закрывать глаза, даже если смотреть было больно.
— Мол, — сказал Оби-Ван, не трудясь скрыть в голосе заминку.
Мол глянул на него, отрываясь от последних приготовлений над припасами, встал и неуверенно выпрямился.
Оби-Ван заставил себя приблизиться и осмотреть рюкзаки, приподняв каждый, чтобы оценить вес. И с облегчением понял, что тот остался нетронутым после его перекладываний — равным.
Он взвалил один из рюкзаков на плечи, зная, что Мол делает то же самое.
На него все еще было трудно смотреть. Оби-Ван беспокоился, что тот посмотрит в ответ; иметь дело с разозленным Молом было непросто, но апатия предыдущего вечера почему-то беспокоила Оби-Вана сильнее.
Но как бы Мол на него ни смотрел, Оби-Ван был полон решимости не стать тем, кого ситх, казалось, ожидает увидеть. Чем бы ни был ситхский вариант Связи Силы, чем бы она его ни делала, Оби-Ван этого не допустит.
Однако какими бы благими ни были его намерения, они никак не облегчали беспокойства, притавшегося в чертах Мола. Оби-Ван думал, что сделал все как следует, что был более чем осторожен, проникая в чужое сознание и проявляя к спутнику больше доброты и внимания, чем тот, по здравому рассуждению, заслуживал. Источник его продолжающегося дискомфорта оставался загадкой.
— Ты умеешь ориентироваться в пустынном лесу? — спросил Оби-Ван со всей возможной легкостью. Он открыл карту местности на нелегальном датападе. Там был отмечен сам лес игл, но вот деталей внутри почти не было.
— Моих навыков хватит, — протянул Мол, забирая из его рук датапад.
Оби-Ван наблюдал, как Мол разглядывает карту на экране, расхаживая туда-сюда и периодически направляя датапад на небо или землю — используя те ограниченные функции сенсоров, какие были доступны на таком устройстве. В конце концов увиденное его как будто удовлетворило; он поднял глаза от экрана, на мгновение встретившись взглядом с Оби-Ваном.
Тот почувствовал, как сжалось сердце. Он так надеялся, что смог достучаться до Мола прошлой ночью. Ничего в лице или позе его спутника не выдавало тревоги, но Оби-Ван быстро приучился распознавать едва заметные изменения чужого взгляда. В это короткое мгновение он увидел в нем страх и неуверенность.
— Ты знаешь, куда идти? — доброжелательно спросил Оби-Ван, хотя и знал, что это бесполезно.
— Да, мы доберемся до цели до темноты, — Мол больше не отрывал взгляд от экрана.
— Хорошо, — он вздохнул и подкинул рюкзак на плечах. — Веди.
Если Мол его и услышал, то не ответил. Он уже ушел вперед на несколько ярдов и занимался тем, что сверял карту по камням и теням, проверяя выбранную дорогу.
Оби-Ван сохранял дистанцию, давая Молу больше места на то, чтобы отыскивать путь. Рано или поздно они поравняются, и к тому времени, быть может, Оби-Ван поймет, что сказать...