Звёздное сияние

— Сегодня я буду спать в своей комнате. Извини, что тревожила тебя всё это время, — Мэй заявила о своём решении, перетаскивая лишний футон в соседнюю комнату. Она нашла его ещё тогда, когда семья заселилась в новую-старую квартиру. Он спокойно прятался в деревянном шкафу, упакованный в мешок, который служил защитой от пыли и грязи. Киришима ночевала у Вайолет несколько дней подряд, ибо не могла уснуть в полном одиночестве. Ей продолжали сниться кошмары, а мысли о смерти Нодзоми не давали покоя. Девушка до сих пор винила в произошедшем себя, пусть сознательно и понимала, что не имеет к несчастному случаю никакого отношения. Ей хотелось знать, что же произошло на самом деле, и в каком состоянии сейчас её дорогая Юкина, с которой она поссорилась перед самым нападением Ангела. Девушке было стыдно за содеянное лишь потому, что из-за её действий пострадала репутация близкой подруги — Юкины. Кто-то даже шептался, что в "драке" виноват сам Каору, соблазнивший половину девочек младшей и средней школы. Об этом говорили лишь мальчики, и Мэй сделала вывод, что они просто завидовали популярности новенького. Он мало того, что был очень приятным человеком, так ещё и являлся пилотом, коих жители Токио-3 возносили до уровня Божества. Пустые слова прекратились так же резко, как и начались. Похоже, все поняли, что Каору далеко не такой идеальный, как казалось на первый взгляд. По словам Вайолет, он пугал своим поведением не только её, но и других девушек. Они совершенно точно считали его безумно красивым, хотя при этом держались как можно дальше и меняли своё мнение практически сразу, как только заводили с ним разговор. "Лилим. Ангелы. Бог. Адам". Каору часто использовал в своей речи термины, понятные немногим. Киришима успела привыкнуть к этой странности и даже считала её забавной, особенно в те моменты, когда юноша не понимал, о чём идёт речь. У него были свои обозначения вещей и явлений, которые сами люди не использовали, потому он часто терялся во время лекций или обычных разговоров. Мэй всегда замечала его волнение и каждый раз шёпотом разъясняла ему некоторые слова. За этот месяц произошло многое. Киришима наконец осознала свою жизненную цель, вновь вернулась к рисованию, а также начала становиться лучше. Капризный ребёнок внутри неё будто бы испарился, заменив себя зрелой девушкой. Она старалась держать себя в руках максимально долго. Порой случались моменты, в которые Мэй просто не могла контролировать себя, но она осознавала, что поступила неправильно, а потому продолжала меняться в лучшую сторону. — Всё в порядке! Ты завтра куда? — Вайолет стояла в дверном проёме, наблюдая за тем, как Мэй безуспешно пытается засунуть футон в шкаф, где он и стоял изначально. В каждой комнате была уютная кровать, а потому в ночёвке на полу не было смысла. — Савако-сэмпай говорила, что скоро уезжает… Позвала меня завтра к ней в гости. Ты пойдёшь? — Нет, спасибо. Утром пойду в школу вместе с Нагисой-куном, а после — домой. Не думаю, что Савако-сэмпай будет рада меня видеть, — Киришима заметила край футляра и тут же отпихнула тяжёлый футон в сторону. Страх сковал её тело. Ей не хотелось повредить хрупкую скрипку, и она, вытащив матрац, кинула его в угол комнаты. — Я сильно напугала её своим приступом в прошлый раз. Мне до сих пор стыдно, что я не всегда контролирую ревность. — Но ты стараешься! Это многого стоит, — подруга села на колени рядом с Мэй, на что та сделала то же самое. — Я горжусь тобой. Киришима крепко обняла подругу, поблагодарив её за поддержку. Меняться было действительно трудно, но она старалась изо всех сил. В первую очередь ради Каору. Да и сама девушка не особо любила свой характер. Ей всегда не хватало силы воли, чтобы начать становиться лучше, а сейчас у неё наконец появился тот, кто мог по достоинству оценить её старания. Мэй ещё вчера договорилась о встрече с Нагисой коротким сообщением, на что получила положительный ответ. Музыкальный класс должен был стать идеальным местом для признания, ведь именно там прошло множество памятных событий. А также поход в школу был поводом отдать обещанные деньги директору. Киришима радовалась, что не потратила сбережения, которые дала ей мать, и их с головой хватало, чтобы оплатить инструмент. Ложась вечером спать, Мэй думала о завтрашнем дне. Думала о том, как крепко обнимет Нагису при встрече, а после, может, даже поцелует его в щёку. Она вспомнила забавную и безумно милую реакцию на такой жест, и ей захотелось снова увидеть блеск в алых глазах. Девушка погружалась в сон, представляя, как крепко прижимается к любимому, уткнувшись носом в его тёплую шею. *** Проснувшись утром от грохота, Мэй тут же вскочила с кровати. Киришима испугалась, что на Токио-3 опять напал Ангел, но это оказалась мать Вайолет, которая уронила посуду. Женщина не издавала ни звука своим ртом, лишь продолжая греметь кастрюлями. Мэй довольно быстро надоел этот звук, поэтому она встала с кровати и направилась на кухню, где её ждали неоднозначные вести. — Мэй-чан! Извини, что разбудила тебя. Хотела встать как можно раньше, чтобы приготовить вам с Вайолет ужин, — женщина взглянула на сонную Киришиму, стоящую в паре метров от неё. Та потирала глаза, щурясь от яркого света ламп. Поняв далеко не сразу, о чём говорит мать Вайолет, девушка удивлённо уставилась на плиту. — Ужин? А который час? — Киришима перевела взгляд на микроволновую печь, с помощью которой она могла узнать время. Маленький экранчик показывал четыре утра. Поняв, что в её запасе было ещё почти три часа на сон, Мэй нахмурилась. — Почему Вы готовите ужин так рано? — Я сегодня в ночную смену. Боюсь, что не вернусь домой до следующего обеда, — женщина указала взглядом на висящий на стене календарь. Двадцать пятое марта. Из-за нового графика работ мать Вайолет часто пропадала на целый день, а порой даже ночевала на рабочем месте. — Вы с Вайолет позаботитесь друг о друге? Кивнув, давая положительный ответ, Мэй слабо улыбнулась. Она помнила, что сегодня подруга также собиралась пропасть на целый день, а это значило, что всё свободное время теперь принадлежало встрече с Каору. Девушка задумалась о том, куда поведёт любимого после школы, где они могли бы немного отвлечься от забот. Время тянулось томительно долго. Каждая минута была равносильна часу. Ожидание сводило с ума, заставляя сердце замирать от любого звука. Мэй очень хотелось поскорее выйти из дома, но она понимала, что лучше просидит лишнее время в своей комнате, чем будет метаться по музыкальному классу в ожидании юноши. Стрелки часов подошли к заветным секундам, и Киришима, схватив сумку с деньгами, выбежала из дома. Киришима никогда не бегала так быстро, спотыкаясь о свои же ноги и попадающие под них камешки. Два раза чуть не врезавшись в столбы от невнимательности, девушка всё же достигла пункта назначения. Дыхание совсем сбилось, но не от физической нагрузки, а от мыслей о скорейшей встрече. Мэй не видела Каору с того момента, как они сидели в бункере. Тогда ему, вероятнее всего, сильно влетело от начальства, и она, беспокоясь об этом, хотела поскорее извиниться. Переступив порог школы, девушка направилась к кабинету директора, где отдала деньги. Мужчина удовлетворённо кивнул, немного поговорил с ней, а уже после отпустил ученицу по своим делам. Киришима пулей выскочила из класса, помчавшись к кабинету музыки. Подходя к нужной комнате всё ближе и ближе, она начинала слышать голоса. Один из них точно принадлежал Каору, а второй был более высоким и будто бы молящим о помощи. Мэй подкралась к двери и прижалась к ней ухом, стараясь разобрать происходящее внутри класса. Она слышала грустный тон голоса Нагисы, который, похоже, просил о чём-то, а второй человек, находящийся рядом, кричал в ответ. Девушка расслышала лишь обрывки фраз: “Не трогай меня! Я не могу с мальчиком… Это ненормально!” Мэй тут же открыла дверь и замерла на месте, увидев перед собой Каору и Синдзи. Сумка с грохотов выпала из её рук. Тёмноволосый юноша старался оттолкнуть своего друга, пока тот тянулся к его губам, говоря о том, что Лилим так проявляют свою заботу. По щекам девушки потекли слёзы, а сердце будто бы сжали в кулак, не давая ему стучать. Боль пронзила всё тело. Эмоции Киришимы смешались, а её лицо исказила гримаса ужаса с нотками презрения во взгляде, когда она посмотрела на Икари. “Он… Он просто использовал меня, чтобы научиться взаимодействовать с другими людьми?” — в голове Мэй всплыли события прошлой встречи, тогда она нежно целовала Нагису в щёку, показывая ему свою заботу. — “Всё это время он просто пользовался мной?..” Каору отстранился, отводя алый взгляд в сторону. Ему не хотелось сейчас смотреть на Киришиму и даже произносить лишний звук, поэтому тот просто замер, засунув руки в карманы брюк. В классе стояла мёртвая тишина. Атмосфера давила на разум каждого присутствующего, и Синдзи в конце концов сдался. Он упал на колени, закрыв лицо руками, а после произнёс: — Каору-кун, я больше не могу так. Ты мой друг. Мне действительно нравится проводить с тобой время, но… Эти действия странные! Я хочу, чтобы наши отношения ограничивались просто дружбой, — парень услышал шаги со стороны входа в кабинет, которые медленно приближались к нему. Он испугался, что сейчас может произойти нечто ужасное, но Киришима присела рядом с ним, лишь опустив голову. — Зато я не хочу, — Мэй зажмурилась, стараясь сдержать свои эмоции. Ей хотелось схватить Синдзи за шею и придушить его прямо там, с громким хрустом ломая позвонки. Длинные ногти впивались бы в тонкую кожу, разрывая её до мышц. Поняв, что такими темпами девушка точно потеряет контроль над собой, она обняла себя руками. — Нагиса-кун, почему ты всё ещё пытаешься сблизиться с человеком, который не ценит тебя? — Я бы хотел задать тебе тот же самый вопрос, — Каору поджал губы, которые через секунду расплылись в кривой улыбке. Было видно, что он старается выдавить из себя положительные эмоции, но Киришима уже давно научилась отличать фальшь в выражениях его лица. Взгляд всегда выдавал настоящие чувства. — Ты пытаешься сблизиться с тем, кого ненавидишь. Эти слова ранили её сердце. Они будто разрезали его на миллиард маленьких кусочков, вонзаясь самым остриём в грудь. “Ненавижу? Почему ты говоришь это?!” Девушка подняла голову, сталкиваясь с алыми глазами. Каору пытался выглядеть отстранённым, как в прошлый раз, когда только познакомился с Синдзи. Сейчас же его глаза блестели, широкие зрачки устремились прямо на Мэй. Юноша практически не моргал, лишь наблюдая за действиями подруги. Она вдруг увидела еле заметный румянец на щеках любимого, но тот, поняв, куда смотрит Киришима, сразу же отвернулся, грустно усмехнувшись. — Лилим такие странные создания. Ваши действия противоречат вашим словам. Так к чему же я должен прислушиваться? — Нагиса забрал свою сумку, которая всё это время спокойно стояла на крышке рояля, дожидаясь владельца, и вышел из кабинета, оставив Мэй и Синдзи наедине. Девушка поняла, что ей нужно сейчас же бежать за ним, но её остановил синеглазый парень, который сидел рядом. — Он ведь знает, что Аска была дорога мне… И он всё равно говорил про неё ужасные вещи, — юноша вытер слёзы, поднимаясь на ноги. Мэй продолжала сидеть на коленях, немного дрожа от напряжения. В голове всё ещё крутились мысли о том, что её просто использовали, а сейчас пытаются избавиться, как от ненужной игрушки. Но взгляд Каору будто бы просил о помощи. За этот месяц девушка смогла хорошо изучить его, и уже понимала, когда ему действительно грустно. — А я доверял ему! Доверял… — Ты не принял его, — Мэй встала с колен, отряхивая низ сарафана, успевший запачкаться. Она всё никак не могла отойти от сказанного, потому не особо слушала Синдзи, думая только о чувствах Каору. Он так нежно смотрел на неё, при этом пытаясь ранить до глубины души. Девушка не понимала, почему тот так относится к ней, ведь всё было отлично буквально неделю назад. А сейчас он опять строил между ними невидимые стены. — Ты не смог понять его. А я хочу помочь ему! Я хочу сделать его счастливым. Мэй накинула на плечо сумку, Она слышала неразборчивый шёпот за своей спиной, но пыталась полностью игнорировать его. Икари подошёл к окну в попытках отыскать Нагису, хотя знал, что он уже наверняка покинул территорию школы. К счастью, рядом с воротами мелькнул силуэт, и юноша понял, что это был его друг. Оповестив Киришиму о замеченном, Синдзи повернул голову к дверям. Девушка стояла в проёме, сжимая в руке лямку сумки, висевшей на плече, а по её щекам текли слёзы. Она знала, что прямо в эту секунду должна бежать к Каору, но ноющее чувство в груди останавливало её. — И я сделаю. Девушка набралась смелости и помчалась к выходу, по дороге выронив из сумки свой скетчбук. Она не слышала, как он упал на гладкий пол, ведь звон в ушах заглушал стук маленьких каблучков. Мэй даже не знала, куда направился её любимый, потому решила позвонить ему, но, как и ожидалось, он не ответил. Вторая попытка была ещё более неудачной, ведь в этот раз гудки полностью отсутствовали. Каору выключил телефон, чтобы его никто не нашёл. Но Киришима не собиралась так просто сдаваться. Она знала, что юноше требовалась помощь, потому продолжила свои тщетные попытки дозвониться. Каждый раз голос на другом конце провода оповещал о том, что телефон абонента находится вне зоны доступа. Кинув свой гаджет в сумку, Мэй выругалась. Киришима вовсе не злилась на Каору. Ей было обидно, что она так эгоистично вела себя всё это время, не замечая настоящих чувств любимого. Он ведь стремился сблизиться с Синдзи. Мэй хотела оградить его от этого, ведь понимала, что этот человек не ценит его. Понимала, что Нагисе будет очень больно, если первый человек, которого он полюбил, отвергнет его. Думая об этом, девушка даже не заметила, как добежала до станции. Первым делом она решила проверить парк, где в прошлый раз прогуливался Каору до того, как было совершено нападение. *** Весь день был убит на бессмысленные поиски, которые так и не принесли своих плодов. Отчаявшись окончально, Киришима решила вернуться в южную часть Токио-3. Пусть там и было опасно, сейчас ей больше всего хотелось побыть наедине с собой. Каждый шаг давался с трудом, лёгкие горели изнутри, уставшие после сегодняшнего “марафона”. Мэй держала лямку сумки несколькими пальцами, волочив ту по земле. Синяя ткань изменила свой цвет уже через пару секунд, но девушка не обратила на это внимания. Упав на колени от усталости и немного разодрав их в кровь, девушка уставилась на гору. Солнце медленно пряталось за неё, оповещая жителей города о приближении ночи. Мэй понимала, что не сможет вернуться домой до наступления темноты, ведь теперь жила достаточно далеко отсюда, а метро не работало с прошлой недели. Весь маршрут она преодолела лишь при помощи своих ног. — Я не понимаю поступков Лилим. Вы готовы жертвовать своим здоровьем ради тех, кого ненавидите. Вы действительно удивительные создания, — к Мэй подошёл знакомый юноша. Он не спешил садиться рядом с ней, а просто стоял вблизи, наблюдая за реакцией знакомой. Та резко вздрогнула, услышав родной голос, и тут же поднялась на ноги, не обращая внимания на пульсирующую боль в коленях. — Чего же ты хочешь на самом деле, Мэй-чан?