Суицид или неприятности

— Ох, Лютик. Бедный Лютик.       Бард распахнул глаза. Его взору предстал чёрный небосвод, покрытый миллиардами алмазов. Руки Лютика приятно щекотала трава. Огромную луну на небе скрывала тень. Тень?       Лютик приподнялся на локтях и, прищурившись, посмотрел в ту сторону. — Сара? Что, мать твою, ты тут делаешь? — чертыхаясь и отстраняясь от неё на пару метров, проговорил музыкант. — Пришла проведать тебя и напомнить кое о чём, — заметив интерес у барда, она продолжила, — Как ты помнишь, я обещала тебе полное изнеможение, как физическое, так и душевное. Но кое о чём не сказала. — О чём же? — поинтересовался Лютик. — Что у моего проклятья есть небольшой приятный бонус. Приятный для меня, солнышко моё, — ведьма села рядом и погладила его щёку своей тёплой ладонью. — Да ты весь промёрз, бедняжка.       Скинув с себя некое подобие пледа, Сара накрыла Лютика, давая согреться своим теплом. — Хотя, возможно, этот бонус и тебе поможет. — О чём ты говоришь? Какой к чёрту бонус? Сними с меня проклятье! Я ведь тебе ничего не сделал! — бард хотел скинуть с себя тёплый плед, но ему и правда было холодно, поэтому он только выругался про себя и серьёзно посмотрел на колдунью. — Рассказывай. — Так уж вышло, что моё проклятье сулит тебе только боль, поэтому иногда тебе будут снится сны, которые могут повлиять на твою психику. Иногда, как ты наверное уже убедился, они могут быть не связаны с тобой, и в них… Хмм, — Сара остановилась на секунду, чтобы перевести дух, — близкие тебе люди будут умирать, — ведьма немного грустно посмотрела на Лютика. —Тебе ведь снится Геральт? — Да и что с этого? Это твой бонус? Разве ты не говорила об этом с самого начала? — разъярённо спросил бард. — Нет, бонус заключается в другом. Иногда, как сегодня, тебе будут сниться сны, которые связаны с твоей смертью. И они будут сбываться. — То. То есть, они вещие? — заикнулся бард. — Да, и теперь благодаря твоему вещему сну, я знаю как выглядит Цири, — Сара коварно улыбнулась, а Лютик лишь испуганно посмотрел в сторону. — Чёртовы сны! Ааа, за что мне такое несчастье! — бард был зол.       Он злился на себя за то, что пришёл к ней, на сон, что теперь подвергает бедную малышку опасности. Ему не хотелось, чтобы с предназначением Геральта, что-то случилось, но, похоже, это неизбежно. — Но выгода для тебя в них тоже есть. Ты можешь поменять свою судьбу. Вот, смотри, — Сара стала жестикулировать то, что объясняла. — В этот раз я тебе помогу, но потом справляйся сам. Если вспомнить твой сон, то из этого выходит, что умер ты в этом городке, а Марилька снова ночью пойдёт в лес. Из этого выходит, что до следующего полнолуния ты будешь в деревне. Значит, что тебе нужно сделать? — Уехать отсюда до следующего полнолуния? — Сара радостно захлопала в ладоши и закивала. — Подожди, ты сказала Марилька? Эту знахарку так зовут? Это случаем не та девочка, что встретилась Геральту в Блавикене? Он мне рассказывал.       Сара утвердительно кивнула, и в этот момент Лютик осознал очень важную вещь. В рассказах Геральта Марилька была маленькой девочкой, а сейчас она старше Лютика на пару десятков лет, когда сам Геральт, скорее всего, не постарел ни на каплю. Лютик хочет провести всю свою жизнь рядом с ведьмаком, когда для второго это будет лишь часть долгого пути и, скорее всего, самая маловажная. — Я бы не стала так считать, всё-таки он будет тебя искать или даже сейчас ищет. Может, тебе тоже стоит начать его поиски, солнце? — Сара нежно потрепала барда по каштановым волосам. — Не могла бы ты убраться из моей головы и перестать читать мысли. Я не буду искать Геральта. Это будет тебе лишь на руку. — Не спорю, но вдруг это спасёт твою жизнь. Подумай об этом, малыш.       Лютик грустно посмотрел на ведьму. Всё же она немного помогла ему. Чем именно, он ещё не осознал, но чувство благодарности к Саре шевелилось где-то в груди. Раздумья барда прервал крик: — Эй, юнец, ты чего там расселся?! Уснул что ли? Помрёшь ведь, балбес!       Музыкант лишь на секунду перевёл взгляд с Сары на бабку, но обернувшись, ведьмы не обнаружил, как и согревающего его пледа. Пропала, как и появилась, возможно, её и не было рядом, она была лишь в голове Лютика, но в любом случае, так даже лучше. Бард поднялся, собрал расыпавшуюся траву обратно в корзинку и засеменил к старухе. — Нет, я просто сел отдохнуть. Всё хорошо. — Да? Ну пошли тогда домой. Сегодня тебе придётся поспать без зелья, травы должны засушиться, хотя бы денёк нужно подождать, — с грустью проговорила Марилька: ей не хотелось видеть страдания Лютика. — Я могу и не ложиться, сочиню что-нибудь, сыграю на лютне. — Ага, а мне что — не спать теперь? Нет уж, свяжем тебя. Потерпишь свои кошмары одну ночь.       Лютику пришлось согласиться. Подойдя к дому, он, как и обещал, посмотрел на табличку. — И правда Марилька, — прошептал бард. — Чё ты там сказал? — грубо поинтересовалась знахарка. — Марилька. Ты та девочка из Блавикена, да? — Девочка? Ты меня видел, сынок? Я уже давно не девочка. Но да. Я та, кто прогнала Геральта. Как же давно это было. Уже и не вспомню почему, но точно знаю, что я сожалею, — старушка мягко улыбнулась. — Передай ему мои извинения, когда встретишь. — Не встречу, — сказал Лютик и прошёл мимо знахарки. Сейчас он даже думать не хотел об их встрече. Он не хотел его видеть. Ведь если увидит, то обязательно пойдёт следом. — Свяжи меня. Я хочу поспать.       Марильке ничего не оставалось, как послушаться барда. Она показала комнату, в которой будет спать Лютик и оставила его одного, чтобы он разделся, а сама пошла за верёвками. Музыкант покорно разделся и лёг в кровать. Старуха начала связывать его ноги. Она обвязала одну голень, продела верёвку под кроватью и обвязала вторую. Верёвка свободно позволяла двигать ногами, но встать он не мог. Старушка хотела сделать то же самое с руками. Она так же обвязала одну, продела верёвку через кровать и уже принялась обвязыать вторую, но Лютик зашипел от боли. — Сделай послабее, а то у меня снова пойдёт кровь, всё тут испачкаю, — попросил Лютик.       Старушка аккуратно обвязала руку, задула свечи и ушла раскладывать траву, что они собрали, а после пошла спать к себе. Бард, немного поёжившись и ищя удобную позу, тоже в скорее уснул. Кошмары почти сразу стали окутывать его сны. Он то и дело просыпался и ворочился в страхе. Лютику было холодно, и он пытался свернуться клубочком и согреться, но верёвка то и дело задевала его порез, и он просыпался от боли. Солнце уже встало, но его тепла ещё было недостаточно. В очередной раз уснув, бард так же стал видеть кошмары, снова ворочаясь во сне, с его руки упала верёвка. В тот же момент бард распахнул свои глаза. Тёмные, залитые злом и страхом глаза. Он медленно сел на кровати, повернулся к окну. Солнце неприятно ослепило его ярким лучом, и он зажмурился. Это явно не нравилось его тёмной стороне. С трудом развязав верёвку своей слабой рукой на другой, он принялся за ноги. Их Лютик освободил куда быстрее, но нужно отдать должное: Марилька связала его очень крепко. Даже для барда развязать их стоило усилий. Музыкант понимал, что собирается сделать и всем богам молился, чтобы сейчас в комнату влетела старуха и разбудила его. Но этого не случилось, когда он перекинул верёвку через деревянную балку на потолке. И не случилось, когда привязал один конец к ней. Она так же не вошла когда Лютик умело соорудил петлю и подставил стульчик. Он будто всегда знал, как её связать.       В этот момент страх по-настоящему овладел им. И даже проклятью было сложно справиться с его страхом. Он стоял на месте не в силах сдвинуться, но осознав то, что страх его сковал, и теперь он стоит на месте, Лютик расслабился. В этот момент проклятье снова взяло вверх и, с трудом, но заставило барда встать на стул. Трясущимися руками он вдел свою голову в петлю. Страх снова заполнил Юлиана. На этот раз он осознавал, что если расслабится, то умрёт, и это заставляло его всё больше и больше трястись. Ему даже удалось поднять руки к петле, и вот он уже снимал её с себя, как в этот момент что-то ударило в окно. Бард всего на мгновение, всего на одну секунду переключился на этот звук. От неожиданности он дёрнулся. Руки сами собой отпустили верёвку. Лютик обернулся на окно. От резкого поворота его тело занесло, и стул сам собой вылетел из-под ног. Барда резко потянуло вниз, и он стал качаться из стороны в сторону.