Правила Всемогущества

      Я никак не могу прийти в себя. Без конца стираю капельки пота со лба дрожащей рукой. Мати все еще сидит на мне, самозабвенно целует мое второе запястье, разминая его своими красивыми музыкальными пальцами.       — Спасибо тебе, — произносит он.       — За что?       — За то, что доверился. За то, что прыгнул в пропасть не глядя. Никто и никогда еще не делал этого ради меня.       — Последний тест? — слабо улыбаюсь.       — Единственный тест, — уточняет Матиас. — Все остальное не имеет значения. Только через такой близкий и по-настоящему откровенный контакт можно увидеть низменные и возвышенные стороны человека, сильные и слабые черты характера, тайные и явные желания…       — И что же увидел ты? — я глажу его по спине. Каким же долгим и замысловатым путем, любовь моя, ты идешь к своей правде!       — Ты прекрасен. Больше я не увидел ничего, — признается Мати с какими-то нотками страдания в голосе.       Мы долго принимаем душ, в ленивой истоме лаская друг друга. Потом, завернувшись лишь в полотенца, сидим на полу кухни и пьем чай. Матиас рассказывает мне о своих странствиях, и я задумчиво слушаю его, тоскуя оттого, что сам всю жизнь провел в Лондоне, уже ненавистном мне городе.       Засыпаю я, прижимаясь к его спине, спрятав лицо у его плеча. Мати гладит мою накрывающую его руку и вместо пожеланий спокойной ночи говорит:       — Я обещаю — я подарю тебе целый мир, Леррей.       Просыпаюсь от глотка свежего воздуха, от невесомого дуновения ветра, от мелодичного постукивания рольставней об окно… В спальню врываются первые звуки пробуждающего от ночной апатии города. Лежу с закрытыми глазами, наслаждаясь остатками уплывающего все дальше от реальности видения. Момент, который хочется продлить как можно дольше. Сон невероятен, неправдив, безумен. Но мне совсем не хочется покидать корабль, несущий меня по его волнам.       Легкое прикосновение теплых губ к векам, горячая ладонь замирает в области груди, волнующий шепот:       — Душа моя…       Сон? Или не сон?       Приоткрываю глаза. Надо мной склонился Мати: его синие омуты погружают в сладкую негу, и воспоминания ушедшей ночи кричат, что — нет, не сон. И я смело могу проснуться, потому что со вчерашнего дня реальность стала куда красочнее и интереснее. Матиас убирает руку с моей груди, проводит по щеке. Я вижу его лицо так близко, что могу разглядеть каждую родинку, гладкость кожи, небритый подбородок.       — Привет, — еще хриплым ото сна голосом говорю я.       — Ну привет, — хмыкает Мати, лукаво щуря глаза.       Аромат тела Матиаса смешался с моим, и сейчас мне кажется, что, освободившись от остаточного послевкусия своих освежающих духов, он пахнет карамелью. Из детства. Я приподнимаюсь и целую его, чтобы убедиться окончательно — он рядом, он мой. И мир во мне и вокруг меня существенно изменился. Мати отвечает охотно, но не провоцируя.       — Пора вставать, — говорит он, приподнимаясь. — Уже восемь.       — Да и бог с ним, — шепчу я и утягиваю его обратно. Хочу обнять. Хочу прикосновений. Хочу провести весь день, играя в откровенность в пространстве одной отдельно взятой постели со смятыми простынями и пропахшими нашим потом подушками.       — Рей… — смеется Мати. — Это похоже на медовый месяц, тебе не кажется?       Я смеюсь в ответ:       — Декорации не те. По идее, за окном должны быть море, песок и пальмы.       — Вставай, бездельник ты и раздолбай! — Матиас снова пытается покинуть постель и еще меня с собой вытащить. — Я обещал забирать только вечера, ночи и утра. А днем… Твои клиенты скоро в осаду возьмут эту милую квартирку.       — Еще утро, — спорю я с ним, перехватываю его за талию и укладываю под себя. Чтобы не сбежал.       — А как же график… Режим? — в подарок мне искушающая улыбка соблазнителя.       — В режим внесены коррективы. В одностороннем порядке, — замечаю я, намереваясь уточнить кое-какие детали ночного безумия. Не основной сюжет — запястья еще болят, но некоторые подробности.       Я разгоняю остатки лени на беговой дорожке, с тяжким душераздирающим скрипом прощаясь с мыслью о целом дне в постели. Матиас прав — пора включаться в работу. Я вижу его через дверной проем — Мати сидит за барной стойкой на кухне, тщательно изучает мой ежедневник и список оповещений о пропущенных звонках. Их сотни! Полчаса Iphone вибрировал, как заправское массажное кресло, засыпая меня шквалом чужих криков о помощи. А иногда и ультимативными требованиями.       Получасом ранее, Мати, заметив, как при виде телефона мое лицо моментально покинуло расслабленное и безмятежное выражение, забрал его у меня. Усадил напротив, поставил передо мной стакан сока и, быстро просматривая сообщения и задавая уточняющие вопросы, отсортировал клиентов на две категории — важных и второстепенных. Последним разослал шаблонное вежливое сообщение о том, что на две ближайшие недели график встреч расписан, и попросил прислать удобное время на начало следующего месяца. Важных Матиас тоже поделил на две категории — тех, к кому надо съездить лично, и тех, кому достаточно будет звонка.       И теперь Мати составляет маршрутный лист на ближайшую неделю, чтобы впихнуть как можно больше клиентов в один день. Пока я бегу на месте. Символично. Перед Мати стоит ноутбук, где, как я подозреваю, открыты Google-карты, и лежит планшет, куда он быстро что-то вбивает. Видимо, данные для навигатора. Я наблюдаю за сосредоточенным лицом Матиаса и поражаюсь тому, как быстро он вошел в тему. С Лили ему не тягаться, конечно, но у нее… годы опыта работы со мной за спиной.       Вспоминаю о помощнице и со стоном выдыхаю. Боже, Лили до сих пор не в курсе ситуации и, наверное, места себе не находит. Да и Аши, думаю, тоже. Останавливаю кардио-тренажер, вытираю лицо полотенцем и иду на кухню.       — Тебе еще долго? — спрашиваю.       — А? Нет. Почти закончил. Плевое дело. Тебе телефон нужен? — догадывается Мати.       — Да. Я так и не позвонил Лили!       — Вали все на меня, — хмыкает Матиас, протягивая смартфон.       Я киваю и выхожу с сигаретой на балкон, Мати откладывает в сторону планшет и следует за мной.       — Привет, малыш, — ласково говорю в трубку, услышав родной голос еще сонной напарницы.       — Леррей! — восклицает Лили. — Дорогой, как ты?       — Все в порядке, малыш. Честно, — прижимаю телефон плотнее к уху — я действительно безумно рад слышать ее голос, от которого где-то в области сердца потеплело.       — Я могу вернуться? — нетерпеливо спрашивает Лили.       — Не-а, — фыркаю смешливо. — Я отправляю тебя в отпуск.       — Что? — тормозит моя девица. — Какой отпуск? Ты спятил? Дел невпроворот.       — Лили, детка, ты едешь в отпуск, — заявляю тоном, не терпящим возражений. — Я попрошу Аши все организовать. Сегодня открою неограниченный лимит на твоей кредитной карте. Повеселись. Только остров не покупай — моих денег не хватит, — весело замечаю я.       — Рей, ты пьян? — с подозрением спрашивает Лили.       — С чего вдруг? Нет, просто хочу сделать тебе приятное.       — Не поняла… — Лили клинит. Матиас затягивается сигаретой и тихо смеется, слушая наш разговор.       — Малыш, — я делаю паузу, подбирая слова. — Ты мне очень помогла. Практически подарила счастье, — смотрю на Мати. — Я люблю тебя, детка. Ты мой самый близкий и родной человек.       — Ох… Рей… — ее голос дрожит. — Зачем ты так?       — Затем, что никогда не говорил тебе этого, а должен был сделать это уже давным-давно. Выбирай место для каникул. А я пока переговорю с Аши. Он рядом?       — Рей, что с Севани? — обрывает меня Лили.       — С Матиасом? С ним вроде тоже все в порядке. Стоит рядом. Курит. Улыбается.       — Где рядом? — удивляется моя помощница — я так и вижу ее изумленное лицо с приподнятыми бровями и округлившимися глазами.       — На моем балконе, — отвечаю.       — Как на твоем балконе… А он женится на дочке Бергера?       — Да, — хмурюсь.       — Как тебе это удалось? — в тоне Лили проскакивает недоверчивое восхищение.       — М-м-м… В двух словах не расскажешь. Но я обещаю сообщить все подробности, как только ты вернешься, — ужом увиливаю от ответа.       — Ты при нем не хочешь говорить? — гадает напарница, изнывая от любопытства — я это чувствую.       — Дело не в этом, Лили. Я просто не хочу сейчас об этом говорить, — это действительно так, потому что любое упоминание Бергера и его дочери способно испортить мне настроение. Не хочу.       — Рей… — тихо зовет меня Лили. — Я тоже тебя люблю. Пожалуйста, будь осторожен. Ты справишься без меня? Потому что я намерена как следует протрясти твой счет.       — Справлюсь. Мне Матиас помогает. Не переживай.       — Я вот сейчас вообще ничего не поняла… — бормочет Лили. — Но надеюсь, ты мне дашь подробные объяснения. И еще… — в ее голосе слышится улыбка. — Я рада, что вы нашли общий язык. Леррей, я дура и пьянь, но Матиас показался мне очень хорошим парнем.       — Позови Аши, малыш, — переключаю я ход ее мыслей со скользкой темы на более актуальную.       Пара минут уходит на то, чтобы объяснить приятелю мою просьбу. Аши обещает организовать Лили первоклассный во всех отношениях отдых. И спрашивает:       — Леррей, ты не против, если я вместе с Лили отправлю на отдых Сашу? Приезжают родители. Мне нужно убрать его на время из Лондона.       — Конечно, не против. Так им будет веселее.       — Рей… — Аши молчит, и я слышу, как он хлопает в каком-то неизвестном мне доме дверью, уходя от посторонних ушей. — Лили нравится Саша, и она ему тоже. Как ты думаешь, такой союз возможен?       Я, поперхнувшись, закашливаюсь.       — Подожди. В чем дело, друг? — мне непонятен этот ход конем.       — Родители приезжают не просто так. Мое время закончилось, Леррей, — голос Аши спокоен, но печален. Он изначально знал, чем закончится его история любви, и теперь стремится устроить судьбу возлюбленного.       — А разве Саша не… — недоумеваю я, хотя прикидывая в голове подобный альянс, соображаю, что Лили и любовник Аши по характерам идеально подходят друг другу. Но эта мысль все равно кажется мне дикой, если честно. И я на сто процентов уверен, что ничего не выйдет. Максимум — хорошие друзья.       — Леррей, я был единственным мужчиной у Саши, — откровенно говорит Аши. И я чувствую, как ему больно в этот момент — его боль глухим эхом ударяет в мое сердце, потому что вскоре мне предстоит пережить то же самое. Потому что я ни на секунду не поверил в мечтательные прожекты по освобождению, о которых говорил намеками Мати. Думаю, он не понимает до конца, с кем связался.       — Аши, Лили не разрешает мне устраивать свою личную жизнь. Но, думаю, она с удовольствием проведет время в компании красивого парня. А там уж… Как сложится, — уклончиво отвечаю я, но думаю, он понял меня и без прямых пояснений.       — Хорошо, — Аши молчит, но не прощается. — Я слышу в твоем голосе любовь, Леррей, — добавляет он. Кстати, Аши никогда не называет меня сокращенным именем или по фамилии.       — Ты как всегда проницателен, мой друг, — кошусь на Мати — он докурил и теперь просто смотрит на улицу. Вижу его профиль — такой характерный и уже такой родной.       — Я надеюсь, у твоей истории будет счастливый конец, — мягко и с надеждой произносит Аши.       — Не надейся, друг, — мне незачем ему врать.       В этот момент Матиас, уловив нотки безнадежности в моем голосе, подходит ко мне и обнимает со спины. И продолжает вглядываться в утренний уличный пейзаж, пристроив подбородок у меня на плече.       Мы стоим перед зеркалом. Вчера Матиас наотрез отказался ехать в особняк за своими вещами, заявив, что до свадьбы на расстояние пушечного выстрела не подойдет к идиотскому дому. Поэтому мы прикупили ему кое-какие необходимые мелочи в торговом центре, но, увлекшись моим преображением, совсем не подумали о том, что, собственно, кроме тельняшки и джинсов с кедами у Мати ничего нет. Он отмахнулся от этой проблемы, как от несущественной, залез в мой гардероб и долго стонал, перебирая однотипные рубашки и костюмы.       В итоге мы стоим перед зеркалом — в отражении на нас смотрят люди в черном. В одинаковых рубашках и брюках. Пиджаки еще покоятся на кровати. Только один — брюнет, второй — блондин.       — Сладкая парочка, — выдыхает скептически Матиас.       — Музыки не хватает в тему. Для полноты эффекта, — а сам удивлюсь тому, как мы стали похожи в этой броне при контрастных внешних различиях. Черный цвет уравнивает и обезличивает.       — Тум-тум-тум-тум-турум-тум-тум-тум! — напевает Мати с серьезным видом заглавную тему из «Звездных войн».       — Не слишком ли эпично? — усмехаюсь.       — Люк, ай эм ер фазер, — гнусаво проговаривает Матиас, делает вид, что выхватывает лазерный меч, и нападает на меня, издавая шипящие характерные звуки.       — Поздравляю, сегодня наш возраст обнулился до состояния тринадцатилетних подростков, — констатирую я факт. — Вчера еще на студентов тянули.       — Рей, ну вот реально: люди будут обращаться к тебе при любом раскладе. Вот не похер ли тебе, что они скажут, подумают или узнают? Оденься так, как хочется! — восклицает Мати.       — А ты?       — А я серьезный человек — практически водитель лимузина, — заявляет мой провокатор. — У тебя, кстати, такой специальной фуражки нет случайно? Буду выскакивать первым и открывать тебе дверь.       — Вот специально для тебя куплю, — бросаю ему, притягиваю к себе и целую в висок. — Поехали уже.       Но перед уходом я все-таки переодеваюсь. В веселенькую рубашку, пуговицы у которой застегиваются где-то в области пупка, и в цвет ей красные джинсы. Теперь я, несомненно, Леррей Прекрасный!       До обеда мы посещаем двух политиков, одного крупного бизнесмена, очередную деятельную жену богатого мужа и именитого дизайнера. Матиас проскакивает пробки хитроумными путями, следуя зову навигатора, а я пребываю в затяжном оргазме от его способностей. Неделю в Лондоне, а ориентируется лучше меня.       Мой внешний вид клиентов сбивает с толку. Они теряют ход мысли, утыкаясь взглядом в вырез моей рубашки и болтающийся там клык. А неугомонная женушка богатого муженька еще и новую грудь, проапгрейденную до версии 5.0, начинает поправлять без конца, как бы намекая. Я наслаждаюсь моментом. Черт, и почему я так не делал раньше?       Матиас во время встреч ждет меня внизу. Он, не теряя времени даром, обзванивает моих «второстепенных» клиентов, согласовывая с ними встречи на следующий месяц. Я, выходя после очередного тет-а-тета, застаю его вальяжно прислонившимся к боковине «Мерседеса», с сигаретой в руках. Пиджак валяется на заднем сиденье, рукава закатаны до локтя, а расстегнутые верхние пуговицы рубашки демонстрируют край одной из моих новых футболок. Мати говорит быстро, с ходу ставя на место собеседника.       Деловой, аж руки чешутся… Хочется свернуть нахрен всю эту бурную деятельность и вернуться домой. В спальню!       Но! Нет.       Единственный, кто воспринимает мой свежий образ с диким восторгом, тот самый именитый дизайнер. К нему мы заходим вдвоем с Мати — ему стало любопытно. И они мгновенно находят общий язык. Но тема их разговора не касается моды. Новоявленные приятели обсуждают меня… И мою фигуру.       Именитый дизайнер считает, что мне необходимо стать лицом его рекламной кампании — его новая мужская коллекция рассчитана именно на молодых людей моего типа и комплекции. Мати с жаром его поддерживает, с особенным вниманием обсуждая мой плоский живот и стройные ноги. И лишь по шальным огонькам в его глазах и уголками подрагивающим губам, я понимаю, что он издевается надо мной.       Прикусив губу, молчу. Давай, давай, развлекайся! Я тебе еще продемонстрирую все достоинства своей фигуры…       На обед мы едем к Ларри. Ему нужна моя помощь, и Матиасу приходится смириться с тем, что ему все-таки придется отведать высокую кухню.       Любимый шеф, мельком окинув взглядом мой пестрый наряд, вдруг добродушно произносит:       — Леррей, наконец-то ты на человека стал похож!       И я замечаю, как Мати сиюсекундно при этой фразе светлеет лицом и уже с интересом рассматривает мужчину в солидном возрасте. Тот не менее внимательно разглядывает его в ответ.       — Матиас Джеймс Севани, мой друг, — представляю я шеф-повару Мати. — Ларри Грант, владелец этого ресторана.       — Севани? — уточняет кулинарный мастер. — А вы случайно не…?       Но договорить не успевает.       — Не случайно, а вполне запланированно да, сын того самого Севани, — немного язвит Мати.       — Понятно, — от Ларри не ускользает промелькнувшая по лицу Матиаса тень. — Проблема отцов и детей.       — Не совсем. Проблема кукловодов и марионеток, — бросает Мати и пристально смотрит Ларри в глаза.       — И такое бывает, — соглашается шеф-повар, игнорируя колкость Севани. — Пообедаете, мальчики?       — Да. С удовольствием, — отвечаю я. — Мне как обычно.       — Знаю, — усмехается Ларри. — А вы что хотели бы, молодой человек?       — Удивите меня! — раскидывает руки в стороны Мати. Поганец!       — Хм… — шеф склоняет голову набок. — Я знаю, какое блюдо вам приготовить.       И гордо удаляется.       Для меня, к слову, Ларри часто готовит собственноручно — высший знак внимания. Я догадываюсь, с какой просьбой он хочет обратиться, поэтому уже выписываю ему требующиеся контакты. Недавно обанкротился его давнишний поставщик свежей рыбы, и ему срочно нужен новый.       — Ты мог бы быть чуточку повежливее, — мягко замечаю я.       — И так сойдет, — отмахивается Мати.       — И чем тебе Ларри не угодил? — отрываюсь от телефона и смотрю укоризненно на Матиаса.       — Почему не угодил? Наоборот. Он мне понравился. Только зачем я буду расшаркиваться перед ним в великосветских реверансах? Ему не нравятся снобы, — завершает Мати.       — Такой умный? — смеюсь я. — А что ты, пардон, устроил у нашего гения моды?       — Ничего. Целенаправленно вводил тебя в краску. Похоже, не очень вышло, — Матиас подмигивает. — Сдается мне, что ты склонен к самолюбованию, потому что я заметил откровенное удовольствие на твоем лице.       — А ты думаешь, зачем я так много времени провожу в спортзале? Исключительно для того, чтобы красиво светануть телом, — замечаю я серьезно, но не выдерживаю и смеюсь. Я флиртую… Нет, точно! Я флиртую.       Мати перегибается ко мне через стол и заговорщицким голосом произносит:       — Я думаю, тебе надо стать лицом его Дома Моды! Это вершина твоей карьеры, — и он обваливается с ехидной улыбкой на место.       — Ты считаешь? Надо подумать… — я задумчиво тру подбородок.       — Нет, детка, я тебе не разрешаю! — вдруг с деланным возмущением восклицает Мати. — Я же умру от ревности!       — Но, милый, это мой шанс пробиться в модельный бизнес, — продолжаем забавляться.       — И пойти по рукам?! — беснуется Мати в наигранном бешенстве.       — Дорогой, я люблю только тебя. Ты мне, кстати, подаришь бриллиантовое колье?       — Я тебя в песок могу на пляже закопать, — отвечает Матиас почти серьезно. — На большее не рассчитывай.       — Договорились. Кстати, куда поедем-то? — перехожу к насущному. Мысль о совместном отдыхе у моря не дает мне покоя с самого утра.       — В Скарборо. Я хочу в Скарборо, — заявляет Мати. — Он маленький, милый и там есть средневековый замок.       — Как пожелаешь, — соглашаюсь я.       Мое обычное блюдо — это форель с овощами. Ничего экзотического. Весь изюм в соусе, который Ларри готовит по хитроумному рецепту собственного изобретения. Матиасу же он выносит заказ лично. Огромную тарелку, на которой красуется истекающий соком, средней прожарки кусок мраморной говядины с невероятным количеством… картошки-фри. Точнее, ее имитации из свежего молодого картофеля.       Мати при виде блюда всхлипывает от вожделения и таращится на шефа преданными глазами Хаттико. Тот присаживается к нам за стол, глазами требуя, чтобы Матиас снял пробу. Уговаривать не пришлось.       Мати отрезает кусок мяса, отправляет его в рот и, прожевав, выдыхает:       — Я вас люблю… Можно я буду любить вас до конца дней своих?       Довольный Ларри по-отечески треплет его по макушке и бросает:       — Я вам с собой еще попросил пару особых блюд упаковать. Вечером продегустируете. Матиас, а ты… Можно же уже на «ты», да? — Мати кивает. — Ты, кстати, давно в Лондоне? — интересуется шеф. — Я раньше ничего не слышал о тебе.       — Неудивительно. Я в столице впервые. Живу всего неделю. Приехал поучаствовать в главном событии века — создании мощного альянса двух семей Севани-Бергер.       — Какого альянса? — переспрашивает Ларри, нахмурившись.       — Женюсь я. На любви всей своей жизни, — отвечает Мати, выразительно взглянув на шефа.       — Сочувствую я тебе, мальчик, — тихо и искренне произносит Ларри.       — Не стоит, — Мати с хитрым прищуром смотрит на меня. — Я тут случайно джекпот сорвал в лице одного прекрасного человека… У меня все будет хорошо, Ларри, не переживайте.       Шеф переводит взгляд на меня. Я, скорее, чувствую это, потому что мой взор прикован к Матиасу — человеку, в которого я определенно влюблен.