F52.7

Утром Геральт пришел на работу на полчаса раньше и первым делом, даже не заходя к себе в кабинет, пошел навестить Лютика. Охранник на входе в левый корпус усмехнулся: - Что, Геральт, решил проведать своего суицидника? Психотерапевт растянулся в паскудном оскале. Хотелось послать нахуй, но он сдержался. С трудом. Он тихо постучал, приоткрыл дверь. Если Лютик сейчас его пошлет, он уйдет и больше не вернется сюда, близко к нему не подойдет. Лучше бы парень еще спал. Но он не спал, сидел на кровати и слабыми, трясущимися перевязанными руками пытался налить себе воды в стакан из графина. Капельницы уже не было. - Можно? – спросил Геральт. - Да, да, конечно. Геральт облегченно вздохнул. Его не послали нахер сходу, уже хорошо. Кажется, Лютик не злился. Графин звякнул о тумбочку, Лютик вздрогнул, вжал голову в плечи, зажмурился и отодвинул от себя стакан, навалился спиной на подушку, приваленную к спинке койки, прикрыл глаза. - Извините, - зачем-то прошептал он, сжимая друг на друге пальцы рук. Геральт прошел, снова, как вчера, подвинул к постели мягкий табурет, сел. Потянулся к тумбочке, налил воды в стакан, протянул парню. - На. Лютик широко раскрыл глаза. Обхватил себя руками за плечи, пальцы забегали по коже. - Нет, я потерплю, не надо. Я хорошо себя чувствую, я здоров. Геральт хмыкнул, вспоминая, что вчера нес его пациент, находясь почти без сознания; взял его за запястье, отводя ладонь в сторону, и ткнул в нее стаканом. - Не заставляй меня насильно тебя поить, хочешь пить – пей. Пальцы Лютика дрогнули в ладони Геральта, он кое-как удержал стакан. - Спасибо. Извините. Он осушил все до дна, не сводя глаз с мужчины. Геральт забрал у него стакан, поставил на тумбочку. - Как ты? И не вздумай сказать, что здоров. Я прекрасно знаю, что с тобой сделал. Ты больше не будешь пить этих таблеток никогда, побудешь тут пару дней, и все вернется в прежнее состояние. Так что, как ты? Лютик закусил губу, пожевал ее. Геральт видел, что ему нестерпимо хочется что-то сказать, но он себя сдерживал, не решаясь. Вместо этого он рассеянно и чуть сбиваясь стал отвечать на вопрос. Голос его был торопливым, он как будто не хотел этого всего говорить. - Немного тошнит и кружится голова, ничего серьезного. И вы ничего со мной не сделали, я сам все сделал, вы хотели помочь, а я все сделал неправильно, я не хотел, чтобы так вышло, таблетки должны были помочь, это со мной что-то не так, вы злитесь? Я понимаю, вы злитесь, мне просто стало до жути страшно, я подумал, что я... Простите, я хотел бы как-то исправить это, но я… ничего не могу для вас сделать, ничего такого, что было бы вам нужно. Я беспо… - Заткнись, Лютик. - Да, конечно. Ладони сжимали плечи, пальцы впивались в кожу, как паучьи лапки, скользили туда-сюда сутолочно, беспорядочно. - Да перестань ты, наконец, - не выдержал Геральт. И взял Лютика за руку, потянув его ладонь к себе и чуть сжимая. Парень уставился недоверчиво. - Значит, мне не приснилось. Ты меня вчера держал за руку, правда? Геральт сглотнул. И кивнул. Лютик отрывисто выдохнул. - Не отпускай, подержи еще немножко. Я ничего, ничего пошлого не скажу и не сделаю, честное слово, никогда больше при тебе, ни разу не предложу ничего тебе, не попрошу ни о чем, только побудь здесь еще чуть-чуть, пожалуйста. Его затрясло, заколотило нервно, зубы застучали. - Я буду послушным, я буду хорошим, я буду… полезным, я… Не отказывайся от меня, я буду нормальным пациентом, я… Он сорвался, зажмурился, снова растекаясь слезами по бледному лицу. Геральт дернул его к себе за руку, одновременно садясь на кровать, обхватил, вжимая измученного паренька себе в плечо. - Тише, тише, ты и так хороший. Тебе не нужно ничего делать, чтобы быть нужным. Ты не бесполезный, ты нормальный. И Лютик просто разрыдался. Вечером Геральт тоже заходил, но Лютик спал. - Мы обкололи его снотворным, - пояснил Геральту коллега из отделения. – У него нервный припадок начинался. - Мгм. - Геральт, - Ламберт положил руку мужчине на плечо. – Не вини себя, кто же знал, что такая реакция будет. Раз на раз не приходится, сам понимаешь. - Мгм. - Полежит у нас недельку, может, две… А там видно будет. Геральт нахмурился, скрестил руки на груди. - Шутишь, что ли? Завтра же его выписывай, он не псих, ему нехер тут делать. Ламберт удивленно моргнул. - Геральт, ты отличный специалист, что ты несешь? Его нельзя выписывать. - Можно, конечно. Он ничего плохого не сделает, ему просто надо… Потрахаться. А то он так и будет биться в припадках. Запирая его, они ничем не помогут. Парень знает только один способ успокаиваться, а здесь ему это точно не светит. - Я с ним работаю, я знаю, что ему нужно, выпиши его, Ламберт. - Ага, чтоб меня Йен с говном сожрала? Ты так с ним работаешь, что, прости уж, он сюда загремел. Хочешь, чтоб я его под твою ответственность выписал? Если это шутка, Геральт, то она не смешная. - А я что, смеюсь? И да, я хочу, чтоб ты его выписал под мою ответственность. С Йен я сам разберусь. Ламберт изрядно охренел. Он уставился на Геральта, сверля его взглядом. Наверняка прикидывая, не положить ли и его в соседнюю палату. - Я не шучу, ты понимаешь меня? Мне нужно, чтоб ты выписал его. Ему нельзя там находиться. - Геральт, друг, - попытался вразумить мужчину психиатр. – Ему надо антидепрессанты принимать, кто будет за этим следить? - Я за него ручаюсь, он ответственный. Ламберт покачал головой, вздохнул, подумал. - Завтра утром посмотрим, в каком он будет состоянии. Зайди, сам решишь, стоит ли рисковать. И утром Геральт зашел. Они с Ламбертом вместе зашли. Лютик сидел на кровати, запустив руки под одеяло. Но, увидев Геральта, тут же их вытащил и обхватил себя за плечи. Мужчины синхронно поджали губы и хмыкнули. Геральт подумал, что Лютика надо срочно отсюда забрать. А Ламберт подумал, что Геральт спятил, если вправду решит, что этот псих должен разгуливать на свободе. Ему же до сексуального маньяка меньше шага. Раз – и все. И будут жертвы. - Здравствуйте, - растерянно выдал парень, переводя взгляд с одного на другого. - Привет, Лютик. Как ты? - Лучше, Геральт, спасибо. Точнее, не знаю, что ты имеешь в виду, но если ты хотел знать, возвращаюсь ли я в прежнее состояние, то да. Вполне. - Ну вот, - Геральт позитивно взмахнул руками, обращаясь к коллеге. – Я же говорил, он в норме. - Выйдем-ка. Ламберт скрылся обратно в коридор. Лютик испуганно насторожился. Геральт его успокоил: - Все нормально, не переживай. И… не трогай себя. Я сейчас вернусь. В коридоре Ламберт подошел к Геральту и проникновенно заглянул ему в глаза. - Почему твой пациент обращается к тебе на ты? Почему ты так рвешься его вытащить, хотя ему необходима медицинская помощь? Почему ты так уверен, что он будет в порядке? Ты… лично будешь за ним следить? Геральт скривился. От тона, которым Ламберт произнес последнюю фразу. Блять, пошло не так именно то, что могло пойти не так. - Нет, это не то, что ты подумал. Ты же меня знаешь, Ламберт, мы учились вместе! Между мной и ним нет ничего такого, что сейчас у тебя в твоей изъеденной шизиками башке пронеслось, ясно тебе? Я не заберу его к себе домой, как побитого щенка. Я просто… уверен в нем. Постарайся поверить, даже если не понимаешь. - У него проблемы с головой. Таким людям доверять нельзя. Геральт разозлился. - Да у кого их нет, проблем этих? Сейчас каждый первый с башкой в серьезных неладах, там не то, что ссора, там все вплоть до развода! А ты к пацану придрался, хотя его вины вообще ни в чем нет, он это из-за меня сделал, из-за моего назначения! Выписывай, он в норме. Я его все равно уведу. Ламберт долго смотрел Геральту в глаза. До-олго. А потом недовольно крякнул. - Твоя взяла. Йен сам скажешь. - Скажу. И Геральт, мысленно ликуя, вернулся в палату. Лютик ждал, послушно держа руки над одеялом. - У тебя из-за меня проблемы? Ага, так бы он и сказал. - Нет, никаких. Тебя сегодня выпишут. Тебе есть, куда… с кем… Привести себя в норму? - Да, конечно, - Лютик кивнул. - Я буду в порядке. Геральт видел, что парень старается – вправду старается – не пожирать его глазами. Мужчина подошел, сел на край койки. Лютик напрягся, сжал одеяло пальцами. - Пообещай, что завтра придешь в четыре, как обычно. - Да, обещаю. - Ламберт… Твой лечащий врач, выпишет тебе антидепрессанты. Пей их. - Хорошо. - Как ты на самом деле себя чувствуешь? Скажи мне правду. Глаза Лютика забегали по палате. Руки отпустили одеяло, ладони принялись наглаживать покрытые им бедра. - Я больше не буду так делать, честно. Ну, руки резать. - Я знаю, я не об этом спрашивал. - Все так же, как всегда. Я чувствую себя, как всегда, и… хочу того же, чего и всегда. У меня больше почти нет плохих мыслей. Мне бы только… Извини. - За что? - Я обещал, что не буду говорить о тебе в сексуальном контексте. - Ты можешь говорить все, я же твой психотерапевт. - Тогда ты больше никогда меня не коснешься. То есть… Ты же?.. Я не имел в виду ничего плохого, я… В смысле, ты же… я ведь могу надеяться, что… Черт, блять. Да. Черт. Блять. Геральт был совершенно согласен. Он коротко сжал пальцами плечо Лютика и тут же отпустил. - Все нормально. Готовься к выписке. Завтра увидимся. Лютик смотрел так ошарашенно, что даже не попрощался. Перед сеансом Геральт нервничал. Он не знал, почему. Хотелось верить, что не из-за Лютика. Потому что было отчего. День выдался неудачным и богатым на истерики пациентов. Полнолуние, что ли?.. Мать-наркоманка обвиняла Геральта в том, что из-за него ей не возвращают сына после передозировки кокаином. Конечно, это ж Геральт притащил к ней в дом порошок и рассыпал там, где может достать четырехлетний ребенок! Любитель ходить от жены налево подался в паранойю, заявляя, что психотерапевт сливает все его откровения всем его любовницам. И жене. Иначе откуда бы им знать, что он кобель? Действительно. Девушка с анорексией заблевала ему кабинет из-за того, что съела с утра йогурт, который оказался не обезжиренным. В обеденный перерыв на него накричала Йенифер. Да, из-за Лютика. Он ведь вчера забыл ей сказать, хоть и обещал Ламберту. А так, получается, и его подставил, и себе настроение испортил. Еблан, блять. И Геральт остался голодным, потому что кусок в горло не лез после ее воплей. Или оттого, что он боялся, что она опять права. Потом алкоголик пытался пустить в ход кулаки, когда Геральту пришлось отбирать у него бутылку, которую тот притащил прямо на сеанс и предлагал выпить. Женщина, потерявшая в автокатастрофе сына и дочь, просто раздавила морально. Геральт почувствовал себя Трисс. Откуда в нем такая впечатлительность? Девушка с депрессией на пустом месте. Геральту казалось, что она приходит к нему, чтобы он выписывал ей антидепрессанты. Потому что это нынче модно среди молодежи. Он терпеливо слушал про то, как тяжело ей живется, как парень недостаточно ее любит, как мать заставляет искать работу, как подруга таскается с бывшим… А сама притворно пускала слезы и – Геральт видел это ясно как божий день – надеялась, что он кинется ее обнимать. И эти неискренность и притворство невероятно злили. Положа руку на сердце, Геральт готов был признаться, что предпочел бы наглухо отбитого, но честного и открытого Лютика, чем эту пропитанную показушничеством дуру. Его милые, славные пациенты. Юлиан Леттенхоф был не так плох, если подумать. Совсем не плох. Геральт даже был рад его видеть, когда ровно в четыре тот постучал и приоткрыл дверь. - Привет, можно? - Да. Добрый день. Лютик обрадовано улыбнулся и вошел, словно до этого не был уверен, что его впустят. Плюхнулся на диванчик, сложил руки на колене, поиграл пальцами. Геральт довольно улыбнулся краешками губ. Его как отпустило, на душе стало легче. Лютик был, очевидно, в порядке. Ну, судя по расстегнутой донельзя рубашке. Правда, длинные рукава в кои-то веки скрывали руки, но самого Лютика это, кажется, совсем не беспокоило. - Я не спросил, это ничего, что я к тебе на ты? Как-то само вышло… Это не нарушает… каких-нибудь правил, нет? - Нормально. Лютик улыбнулся еще шире. - Я хорошо спал, много занимался сексом. Подожди… пять человек со вчерашнего дня. Последний был буквально только что, он меня подвез, мы потрахались в машине прямо тут, на стоянке. Дважды. Так что, я надеюсь, что смогу вести себя прилично, чтобы не злить тебя. Я буду очень стараться. Правда, час – это долго, конечно, но… Я действительно постараюсь. Лютик замялся, закусил губу. - Говори, - попросил Геральт. Он уже выучил этого парня и знал его выражение лица «Хочу-сказать-но-не-уверен». Лютик заскользил по бедрам ладонями. - Мне звонила твоя начальница. Та сексуальная брюнетка, которая мне назначила сеансы терапии. Она спрашивала, не хочу ли я сменить психотерапевта. Она, кажется, хотела, чтобы я от тебя отказался. Но я сказал, что меня все устраивает. Геральт сжал кулаки. Надо будет с ней поговорить. Только на этот раз орать будет он. - Когда она звонила? - В половине третьего. Чертова сука. Мужчина недовольно рыкнул. Лютик заелозил на месте, морщась. Геральт вспомнил вдруг, что тот заводится от подобных звуков. Чертыхнулся про себя. Парень старается, а он тут провоцирует, говна кусок. - Лютик, - позвал он. – Забудь об этом, тебе не нужно ничего менять, если ты не хочешь. Меня тоже все устраивает. Ты в норме? - Да, да, конечно. Ладони скользили по ногам, по плечам. - Почему ты никогда не застегиваешь рубашку нормально? Молодец, Геральт. Класс. Тема для разговора – восторг. За это тебе платят, да? Тиссая бы аплодировала. Спросил, почему он полуголый, теперь еще спроси, как именно он трахался в машине десять минут назад. Проблемы с сексуальностью – это же не то, что нас беспокоит. Но Лютик, кажется, не воспринял этот вопрос провокационно. Он удивился. - В смысле? Что-то не так? - У тебя четыре верхних пуговицы расстегнуты. Обычно допускается две. Максимум. - Я не знал. Я всегда так хожу. Геральт прыснул, ему внезапно стало весело. Он не знал, блять. Черт, ему в самом деле стало весело, да что там, у него груз с души свалился огромный, как ебаная гора. Лютик в норме. Он здесь, рядом, и с ним все в порядке. - Если это неприлично, почему ты мне раньше не сказал? Мне застегнуться? - Нет, нет, оставь, - мужчина провел рукой по лицу. – Я просто… а, забудь. Я просто рад тебя видеть. Здоровым. Лютик открыл рот. Закрыл. Улыбнулся слегка. - Ты же говоришь, что я болен. У меня диагноз там, в твоей ублюдочно-желтой папочке. Геральт вытаращился. Откуда у Лютика в башке этот нелицеприятный эпитет? Неужто не ему одному этот цвет кажется именно таким – совершенно ублюдочным, ну просто другого слова не подобрать! У Йенифер всегда было странное отношение к цветам: на себе она носила только черно-белую гамму, а вот вокруг нее творился цветовой хаос. Кошмар эпилептика просто. - Геральт? Я что-то не то сказал? О чем ты думаешь? Психотерапевт вскинулся, вспомнив, что от него, вообще-то, ждут ответа. - О твоем диагнозе. Я имел в виду, что ты выглядишь жизнерадостным. Я хотел бы всегда видеть тебя именно таким. Ты пьешь то, что тебе прописал Ламберт? - Да. Он сказал, что пока надо сделать паузу с тем, что назначал ты, что ты сам скажешь, когда что нужно будет принимать снова. Мне кажется, он не хотел меня выписывать. Но если бы я пролежал там дольше, мне стало бы хуже. Как думаешь, этот доктор на меня бы повелся? Он симпатичный, я бы с ним… Ой, блять. Прости. Лютик испуганно зажал рот руками. - Ничего, все хорошо. Все нормально. Думать о сексе с каждым встречным для Лютика совершенно нормально. - Нет, я же обещал не говорить при тебе плохого. Он твой друг, тебе, наверное, неприятно. Извини, пожалуйста. Геральт вздохнул, посмотрел в отчаянные голубые глазищи. - Я же сказал, все в порядке. Лютик… Мне придется задать тебе некоторые вопросы, я хочу, чтобы ты ответил, даже если тебе будет не очень комфортно. Парень нахмурился и кивнул. Геральт поджал губы. Ему не хотелось расстраивать Лютика, но сейчас это была его работа. - Расскажи мне о том случае, когда в детстве ты болел и просил маму посидеть с тобой, а она злилась. Лютик побледнел и обхватил себя руками крепко-крепко. - Откуда ты знаешь? – прошептал он. - Когда ты бредил… когда я держал тебя за руку тем вечером, ты говорил разное. Я хочу знать больше. Раньше ты уже рассказывал о детстве, но ничего такого ты не говорил, только безликие истории. Расскажи мне о том, что причиняет тебе боль, Лютик. О плохих воспоминаниях. Я буду рядом, мне нужно это знать. Лютик сверлил его взглядом. И что-то резко менялось в его лице. С каждой секундой взгляд становился все более неприятным, липким. Знакомым, черт подери. Парень облизнул губы, чуть усмехнулся. В его глазах снова пылали огромные четкие буквы. «Хочу трахаться». - Зачем тебе это все, Геральт? – насмешливо выдал он и усмехнулся, заигрывающее вскинув брови. - Мне будет неприятно, тебе будет неприятно… Я знаю пару куда более интересных занятий для нас двоих. - Лютик, блять, - Геральт чуть за голову не схватился от такой резкой перемены. Как будто тумблер щелкнул, и все полетело в ебеня. - Что? – улыбнулся пациент. – Впрочем, мне нетрудно, если тебе такое нравится. Расскажу все, что захочешь. Если трахнешь меня. Геральт подался вперед, отшвыривая от себя блокнот с ручкой и опираясь предплечьями на колени. Он вперился в Лютика серьезным взглядом, настолько проникновенным, насколько вообще был способен, и произнес медленно, строго, четко выговаривая каждое слово: - Лютик, пожалуйста, приди в себя. Лютик вздрогнул, нахмурился, коротко то ли агакнул, то ли просто всхлипнул, спрятался в ладонях. - Да, да. Я пытаюсь. Прости меня, я не хотел. Я сейчас, сейчас… Я стараюсь не думать, не представлять, я.. Мне… У меня не выходит ничего! Он обхватил голову руками, согнулся, утыкаясь носом в колени. Геральт замер, не зная, как помочь. Он видел, что парень в самом деле изо всех сил старается выкинуть из головы пошлые мысли, надо было как-то помочь ему. - Лютик, спой мне. - Что? – рассеянно выпрямился тот. - Спой. Мне нравится, как ты поешь. Давай. Лютик глубоко, медленно вздохнул. Отвернулся к окну. И начал петь. Awake awake you children bold Take hold of all your books and fold The corners, they warned us A storm is coming on What do you mean you’ve lost Your scarlet welly boots, do y’know what they cost? Wear a raincoat or it’ll soak you to the bone… Геральт ликовал. Он нашел точку опоры. Лютику правда становилось намного лучше, когда он пел. Лицо становилось умиротвореннее прямо на глазах. Музыка была тем, что его отвлекало от своей боли. От страхов быть ненужным. От пошлых мыслей. Ото всего, из-за чего он оказался в этом кабинете. Надо было придумать способ как-то поменять местами в его голове секс и музыку, но не сейчас. Это долгая работа, кропотливая. Надо будет как следует об этом подумать вечером. What's it like, the children ask? It’s just like falling snow, I am above you, And I love you, don’t you know That I’ll be with you all along, as long as you are kind To those who are not strong and cannot find their scarlet welly boots…* Невероятно красивый голос. Невероятно красивый Лютик. Геральта холодный пот прошиб от этой мысли. Черт. Блять. Вот это было тем, о чем совсем не стоило думать. Совсем. Никогда больше. Больше никогда, Геральт, блять. Парень допел, замолчал. Он старательно не смотрел на психотерапевта, не поворачивал к нему голову. Они просидели в молчании какое-то время. Каждый думал о своем. Потом Лютик вздохнул. - Так… тебе рассказать? То, о чем ты спрашивал? Геральт задумался. - Если не хочешь, то не нужно. Лютик помолчал, погрыз губу. - Давай в следующий раз? Я… подготовлюсь, а то было как-то неожиданно. А сейчас можно мне еще спеть? Если ты не против, конечно. Я люблю петь, и меня слушают в клубах, но… Это не совсем то, как если поешь для кого-то. - Пой. И Лютик пел. Он спел еще три песни, не делая между ними остановок. Геральт слушал и не перебивал. Ему не хотелось, чтобы лицо парня утратило свое мирное спокойное выражение. Перед тем, как уйти, Лютик замер у двери, нерешительно глядя на мужчину. - Что? – спросил Геральт. - Я знаю, что разозлил тебя сегодня, не сдержался, хоть и обещал. Но… - он замялся, переступил с ноги на ногу, сжал пальцы рук друг на друге. – Нет, ничего. Однако Геральт уже стоял на ногах. Он в три шага преодолел расстояние между ними и взял Лютика за руку, заглядывая ему в глаза. - Ты был умничкой сегодня, Лютик. Лицо его просияло, расцвело. Он благодарно сжал ладонь Геральта. Мужчина не сдержался, притянул его к себе, обнимая, укладывая головой себе на плечо. Легко потрепал макушку, усмехнулся. И почувствовал кое-что своим бедром. Лютик вдруг отпрянул, чуть не влетая спиной в дверь. - Прости, прости, у меня встал, я не специально, я не хотел, я сейчас же уйду… - Лютик, замолчи ты уже, хватит извиняться. Я все понимаю. И никто тебя не винит. Ты болен. И я тебя вылечу, вот увидишь. Черт, я вылечу, обязательно вылечу, на все пойду, лишь бы ты перестал мучиться. На все. На все, блять. Парень сглотнул, облизал губы. - Спасибо. - Не за что пока. И… ради всего святого, не дрочи в коридоре больше, ладно? Лютик хихикнул. - Могу подрочить прямо здесь. - Лютик… - Шучу, честное слово, шучу. Все, ушел. Держу руки на виду. Пока, Геральт. Мужчина весело смотрел в проем распахнутой двери, как его любимый пациент несется по коридору, высоко задрав руки, как будто сдается. Стоп. Что, блять? Какой пациент?