***
Леон вернулся с тренировки по тайскому боксу из ближайшего к отелю городка. Прошло два месяца с открытия отеля. Грегуар уехал в Париж, но приезжал каждые выходные. Леон уже неделю как водил экскурсии по окрестностям отеля и в собственную лабораторию производства масла из лаванды методом дистилляции. Скоро должна была открыться мастерская по производству оливкового масла. А вот договориться о дегустации вина с Грегуаром не удалось. Но Леон и Жанна не теряли надежду. На экскурсию стали записываться гости из других отелей. Жанна ждала его на лестнице у входа в отель. Она практически бросилась под колеса автомобиля Леона. — В тридцатом номере две женщины. Это твои мать и бабушка. Они так сказали, — протараторила управляющая. Леон, не задерживаясь на разговоры, побежал в указанный номер. Рывком открыв заветную дверь, он увидел родной силуэт на фоне окна. Встав на колени, он обнял ноги самого родного для себя человека и тихо прошептал: — Прости... Вторая женщина, сидящая на кровати, громко сказала: — Здравствуй, внук. Светлана Сергеевна сказать ничего не могла, её душили слезы. Две недели мама и бабушка гостили в отеле. Они каждый день ходили на экскурсии, которые вел Леон, познакомились с Жанной, Грегуаром и бароном. Бабушка узнала человека с фото, найденного на кухне. Леон так и не смог рассказать правду про избиение его отцом. Просто сказал, что поругались, и он решил уехать из России. Мама уговаривала его вернуться, а бабушка молча слушала эти разговоры. Старая женщина понимала, что внук счастлив здесь так, как до этого никогда не был. Они спокойно отнеслись к его ориентации и обещали приехать через год. Леон был счастлив обретению своей старой семьи.***
Стоя у окна, Леон ждал приезда жены и сына Грегуара. За три года во Франции его так и не удостоили знакомством. Семью любимого он видел только на фото. Леон сразу узнал мальчика, как только заметил его поднимающимся по лестнице. Мальчик был высоким для десяти лет. Рядом с ним шла тоже высокая худая женщина с идеальной осанкой и чёрными, как у сына волосами. Мальчик вызывал у Леона симпатию. Хотя от него исходила опасность. Он, и только он, мог соперничать с Леоном за место в сердце любимого. Женщина ему не понравилась. Двигалась она так, будто проглотила швабру. Грегуар вышел из замка навстречу жене и сыну. Мальчик ускорил шаг, завидев отца, но женщина не отпускала его руку. Лицо Грегуара было видно плохо, а вот лицо женщины, выражающее плохо скрываемую злобу Леон видел отлично. Даже когда отец подошел и обнял сына, мать не отпустила его руку. Из увиденного Леон понял, что разговор между супругами легким не будет. Он ещё утром перенес вещи в комнаты, оборудованные под БДСМ. Он хотел переехать жить в деревню на время пребывания семьи любимого в замке. Леон понимал, как необходима Грегуару его поддержка, и пришлось пойти на компромиссный вариант. Сегодня у него было ещё две обязательных экскурсии по замку и его окрестностям с дегустацией вин. «Напьюсь. Куплю в деревне пива и вина и напьюсь», — пообещал себе Леон. Алкоголь в гостинице стоил недешево... Пройдя курсы экономии под руководством Жанны де Шамб, он это понимал. Винодельня Грегуара выпускала хорошие вино и почти все оно расходилось на заказы. То, что пили за столом члены семьи, было классом пониже и покупалось у местных производителей. Но выполнить свои намерения он не сумел. Один из беллбоев отеля подал ему записку, когда он вышел из экскурсионного автобуса. «Завтра с сыном иду на озеро ловить рыбу. Приходи часам к восьми. Хочу вас познакомить». К озеру он опоздал. Его задержала Жанна. Супружеская пара из России не желала оплачивать разбитое зеркало. На озеро он пришел в начале десятого. Сын с отцом удили рыбу в небольшой резиновой лодке на середине озера. Леон не стал им кричать. Погода стояла жаркая и он предусмотрительно взял очки для плавания и надел плавки, замаскировав дефект правого бедра силиконовой накладкой. Работы было много, курортный сезон в разгаре, и выбраться на озеро удавалось нечасто. Вода была холодной. Леон решил покрасоваться перед мальчиком и поплыл стилем баттерфляй. Он пошел бы пешком по воде, если бы знал, что это поможет наладить контакт с Робером. Подплывая к лодке, Леон ухватился за бортик. — Это мой хороший друг. Леон Лайонет, — представил Грегуар пловца своему сыну. — Робер де Шамб. А вы так красиво плыли. Вот бы мне так, а то я только по лягушачьи умею, — отвечая, мальчик смотрел неприветливо, но с явным интересом. — Леон у себя на родине был чемпионом. Говоря это, Грегуар преувеличил заслуги приплывшего, возможно, он хотел добавить другу крутости. Первое место на первенстве Москвы среди юношей кролем на спине. Вот наивысшее достижение Льва Михайлова. — Было это так давно, что мне самому это кажется не правдой. Я мог бы тебя подучить. Баттерфляем, наверное, не получится. Кролем точно научу за пару недель. А потом и брасс запросто получится. Нужно только научиться правильно дышать. Ну, вы ловите, а я ещё поплаваю, — эффектно поплыл Леон баттерфляем к другому берегу озера. Он не мог видеть, с каким восторгом Робер наблюдал за его заплывом. Выбравшись на берег, он долго сидел, отдыхая. Дыхание сбилось, давало о себе знать отсутствие тренировок. Обратно к лодке он плыл уже на спине, а к берегу добирались вместе. — Ну, проси Леона, о чём хотел, — напомнил Грегуар сыну, когда вытащил лодку на берег. — Дядя Леон, а вы не научите меня плавать? — обратился мальчик к пловцу. — Сколько вы пробудете у папы? — Пару недель. Если я буду хорошо себя вести. Так сказала мама... — Я пойду за водой на ручей, — вмешался в разговор Грегуар. Леон вступил в спор с любимым. Он хотел сходить к роднику сам. Родник был недалеко, но оставаться с мальчиком Леон боялся. «Я быстро. Побудь с ним. Я хочу знать, как он с тобой себя поведет. Мне кажется, Ирэн была с ним слишком откровенна о причине развода», — прошептал Грегуар Леону, когда тот стал отнимать у него котелок. Стоило Грегуару скрыться за деревьями, как Робер задал прямой вопрос: — Вы любовник моего отца? Скажите честно. Я не скажу маме, что видел вас. — Не любовник, а любимый. Я его любимый, а он мой самый любимый, — поправил Леон мальчика. — Так вы будете учить меня плавать? — вернулся мальчик к интересующему его вопросу. — Да, но твоя мама не будет против? И потом, я свободен только по утрам. В двенадцать мне нужно возвращаться в отель. Работа, — ответил Леон. — Я разговаривал с папой. Я люблю рыбалку. Папа может ходить со мной на неё хоть каждый день. Он будет ловить рыбу, а мы плавать. Я думаю, мама будет довольна. Ей точно понравится, что папа проводит время со мной. Мальчик рассуждал по-взрослому. Леону это нравилось. — А мама сюда не придет? Ей может не понравиться, что папа нас познакомил. — Я ей не скажу. Папа сказал, что вас тут нет. Я слышал их разговор. И она не любит воду, — успокоил мальчик Леона. — Тогда договорились. Осталось только договориться с Грегуаром. А вот и он. Среди деревьев показалась фигура мужчины. Робер с мамой пробыли в отеле три недели. Уроки плавания проходили ежедневно. Мальчик дважды сходил на экскурсии, которые проводил Леон. Один раз его сопровождала мать. С графиней Ирэн де Шамб Леон за всё время не перемолвился ни словом. Грегуар изредка приходил к Леону в подвал по ночам, и они занимались любовью. В одну из таких ночей он рассказал любимому, чего ему будет стоить развод. Титул графа будет передан Роберу, а он будет руководить собственностью от его имени до двадцатипятилетия сына. — Так что через пятнадцать лет я буду нищим. Ты все ещё согласен выйти за меня замуж? Ирэн получает несколько больше свободы в доступе к доходам, но с этим справится мой отец, — сказал почти бывший граф. — Да! Но ты подумал о Жанне? Она может остаться без отеля через пятнадцать лет и уже осталась без приданного. Все пошло на восстановление замка и благоустройство отеля. — Тут все нормально, она арендатор на ближайшее двадцать пять лет и твой работодатель, а возможно, и мой в будущем, — ответил Грегуар. — Ты хочешь бросить преподавание? — удивился Леон. — Да. Ты сбил меня с пути истинного. Совратил! Академическая карьера теперь под большим вопросом, — засмеялся Грегуар. — Я такой плохой... Да профессорами нам не быть. А жену тебе не жалко? Сказав это, Леон поцеловал Грегуара. — Жена? У неё любовник. Мутный тип. Она с самого начала знала, что этот брак — сделка. Она выполнила свою часть сделки, родила сына. Я предоставил её семье финансовую помощь. Мы в расчете, — ласкал Грегуар соски любимого. — Да, но у тебя тоже любовник. — Я никогда не тратил на них деньги. Грегуар погладил начавший возбуждаться член Леона. — А на меня? - Леон выгнулся от ласк Грегуара. — Ты не любовник, ты — намного больше. Там сложнее. Она его содержит. Мы приняли все меры, чтобы её доступ к финансам был минимальным. Договорив это, Грегуар прикусил сосок любимого. Больше они сдерживаться не стали. Секс был коротким, но принес удовольствия обоим.***
Курортный сезон пошел на спад, и Грегуар с Леоном собрались в Канаду на регистрацию брака. Во французском правительстве об однополых браках велись жаркие споры. Леон, имевший двойное гражданство стараниями барона, имел на это право. Молодожёнов сопровождали сам барон и Бланка. Жанна поехать не смогла, за отелем нужно было присматривать. Маргарита не могла оставить детей и мужа. Перед регистрацией брака решено было десять дней провести в Доминикане. Доминикана покорила Леона яркостью солнца, белизной песка, лазурью воды, экзотикой пальм. Более чем за три года жизни во Франции у Леона не было полноценного отпуска. Ему казалось, что он попал в рай, сам Бог благословил этот край. Но существование Бога подтверждает и существование дьявола. Леон лежал на пляже, ловя лучи вечернего солнца. — Пойду искупнусь, и пойдем в отель. Ты не хочешь? Грегуар снял майку и пошел в воду. Леон взглядом обласкал фигуру любимого, проводив его глазами до того момента, как он вошел в воду. В миллионный раз восхитился красотой своего «блонди». Купающихся было немного. Грегуар на берег больше не вышел. До темноты Леон бегал по бесконечному пляжу, крича его имя. Потом в отеле нашел барона, и они на катерах плавали вдоль побережья. Бланка стояла на берегу, не сводя взгляда с глади океана. Месяц они пробыли в Доминикане, не прекращая поиск. Приехали Маргарита и Жанна. Они с опасением смотрели на отца, боясь его срыва в безрассудство, поглотившего его после гибели их матери. Но барон выстоял. Леон и Серж де Шамб стояли на берегу перед отъездом. Барон произнес: — Вода забрала их обоих, но я исправлю эту ошибку.