И вспыхнет пламя

Яркие лучи солнца пробивались сквозь шёлковые шторы. Юноша приоткрыл один глаз и пожалел об этом. Первое, что он почувствовал — ужасную головную боль. Всё тело болело и ныло, но в этом были свои прелести. В воздухе пахло похотью и развратом, а рядом лежали две обнажённые девушки. Ренли улыбнулся, кажется, прошлая ночь прошла замечательно. Он благодарил Богов, что они создали его мужчиной и дали ему такое удовольствие, как женщины. Наверное, он спал уже со всеми шлюхами в Штормовом Пределе и его окрестностях, даже в Королевской Гавани, хотя бывал там не так часто. Баратеону нравился статус лорда, и он умело им пользовался, девушки просто не могли ему отказать. Парень был красив, он унаследовал лучшие черты своих родителей. Высокий, голубоглазый — это от отца, каштановые волосы — от матери. Но вот характер и манеры поведения были совершенно другими. Кто-то сравнивал его с покойным королем Робертом, который тоже был довольно любвеобильным, кто-то говорил, что сам Ренли Баратеон восстал из могилы. Всего лишь слова, юноша не слушал никого и действовал только по зову сердца. Наконец-то парень нашёл в себе силы открыть глаза и встать. За окном кипела жизнь, скорее всего, время было уже не раннее. Одна из девушек рядом с ним потянулась и извернулась, словно кошка. Ренли провел пальцами по её оголённой груди, от чего та издала тихий стон. Как бы ему не хотелось уходить, но это пришлось сделать. Не хватало, чтобы родители стали искать его. Он быстро оделся, оставил мешочек монет на столике и покинул бордель. Люди в Штормовых землях были приветливы. Они любили своего лорда и его семью. Как рассказывали старшему Баратеону, такое было не всегда. Поначалу его отец вообще не смыслил, как нужно править, он ведь был обычным кузнецом, бастардом. Пришлось даже на время отправить к нему лорда Давоса на помощь. Но шли годы и народ принял Джендри, а его брак с Арьей Старк окончательно поставил конец бунтам и восстаниям, которые порой вспыхивали в Штормовых землях. Ренли приветствовали все вокруг, а он дарил им свою очаровательную улыбку и не забывал спрашивать, как идут дела. Парень знал, что рано или поздно станет лордом Штормового Предела и был готов к этому. Замок кипел жизнью. Все радовались приближающемуся лету. Зима была поистине сурова, Баратеон прекрасно всё помнил. Даже тут, на Юге, снега было столько, что никто из ныне живущих такого не видел. Но то время осталось позади, сейчас всё утопало в зелени, а жара стояла такая, что и вздохнуть тяжело было, только морской ветер и спасал. Ренли направился прямиком в обеденный зал, так как был жутко голоден. Он не рассчитывал встретить там всю свою семью. Юноша молча сел на своё место и старался не замечать прожигающего взгляда родителей. — Тебя не было на завтраке, — подала первой голос его мать. — Сейчас разве не утро? — пытался пошутить Ренли. — Должно быть, в этот раз шлюха была интереснее предыдущих, — промолвила леди Баратеон. Джендри даже поперхнулся и кинул на свою супругу строгий взгляд, намекая на то, что здесь находится ещё один их сын и ему не стоит такое слушать. — Арья… — пытался сказать лорд Баратеон, но женщина перебила его: — Ох, Джендри, наши дети уже взрослые и прекрасно знают, как пользоваться тем, что у них между ног. Ренли издал смешок. За это он и любил мать, она никогда не хлопотала вокруг него, не жалела. Растила мужчину, а мужчинам не свойственно прятаться за материнской юбкой. Она всегда говорила прямо, ничего не скрывая и никогда не считала его ребенком. — Леди-мать, как же вам не стыдно, — юноша рассчитывал на то, что это выведет Арью из себя. — Ещё одно слово «леди» и я не посмотрю на то, что ты мой сын. Теперь хохотом залились все в зале, даже слуги. Могла ли представить Арья Старк, что у неё будет настолько счастливая семья, да в принципе само наличие семьи. Она намеревалась никогда больше не возвращаться в Вестерос, но маленькая жизнь в её чреве всё изменила. Жалела ли она? Пожалуй, нет. Пусть Старк редко показывала свои истинные чувства, но она любила Джендри, а своих мальчиков ещё больше. После Бенджена Арья беременела ещё несколько раз, но Боги больше не даровали ей детей. Все они рождались мёртвыми, и все они были девочками. Судьба, видимо, оберегала её от этого, уж кто-кто, а Старк не смогла бы воспитать хороших леди. В зал вошёл мейстер Норран и поклонился. — Милорд, письмо из Королевской Гавани, — он передал маленький свёрток Джендри. Баратеон с некой осторожностью открыл письмо. Вести от короля Брана с каждым годом приходили всё реже и реже, мужчина видел, как переживает жена по этому поводу. Чаще им писала Лианна, и только от неё они узнавали о главных событиях. Последнее, что сообщила юная Таргариен, что король давно не выходил из своих покоев, а среди народа ходят слухи о его болезни. Джендри быстро пробежался глазами по письму и мысленно выдохнул, новости были не плохими, как ему показалось сначала. — Его величество приглашает нас в столицу на праздник по случаю семнадцатилетия победы над Королём Ночи, — лорд Баратеон откинул свиток на стол и посмотрел на свою семью. — Разве дядя устраивал когда-нибудь праздники? — спросил Бенджен. — Я не помню, братец. Но, я считаю, мы должны поехать. Нужно навестить Лианну, мы не виделись уже больше года. — Бран больше ничего не написал? — поинтересовалась Арья. Её взгляд был очень озадаченным. — Есть кое-что ещё, — Джендри сглотнул, он не знал, как лучше сообщить новость, — король… он… — Да говори уже, седьмое пекло! — Он пишет, что нашёл Джона. Старк потеряла дар речи, она словно не дышала. Каждый день, все эти годы она ждала, ждала, что её брат объявится, что Бран его разыщет. Девушка просто не верила. Она схватила письмо и перечитала его сама: «Джон жив, и он скоро будет в столице». Знает ли Санса? Арья не могла поверить в собственное счастье, скоро её стая снова будет вместе. — Мейстер, напишите королю, что мы отправимся в путь через две недели, — приказала Старк, а потом добавила: — и моей племяннице тоже. Неделю спустя… Громкий звон колокола извещал о прибытии корабля. Всё семейство Баратеонов вышло встречать гостей. Мейстер Норран предупредил, что паруса украшал золотой кракен дома Грейджоев. Арья не предполагала, что леди Железных островов могла тут забыть. Отношения у них были не из лучших. Но, к счастью, встреча двух женщин не состоялась, так как это была не Яра, а её дети — Родрик и Аша Грейджои. Выглядели они довольно уставшими и загорелыми. — Милорд, миледи — поклонился молодой кракен, его сестра последовала тому же примеру, — простите что без предупреждения. Мы плывем из самого Лисса, наши запасы заканчиваются, можем ли мы рассчитывать на тёплый приём? — Добро пожаловать, и да, конечно, Штормовой Предел к вашим услугам, — сказал Джендри и улыбнулся прибывшим гостям. Арья не слишком разделяла радости мужа, но противиться не стала. — До нас дошли слухи, что в столице намечается праздник, — поинтересовался Родрик. — Да, это так. Мы отправляемся в Королевскую Гавань через неделю. Думаю, ваша леди-мать тоже будет там, — продолжил разговор лорд Баратеон. — Тогда мы можем отправиться вместе. По морю будет гораздо быстрее. Наш «Чёрный кракен» словно летит по воде. — Мы обдумаем это предложение. Ещё раз добро пожаловать, — на этом лорд и леди Штормовых земель удалились, Бенджен последовал за родителями. Ренли всё это время стоял и улыбался, а его взгляд блуждал по Аше. — Родрик Грейджой, — сказал юноша. — Ренли Баратеон. Они оба выждали какую-то паузу, а потом обнялись, как будто прошло много лет с их последней встречи. — Три года, где вы, чёрт возьми, были? — Баратеон безумно был рад видеть старых друзей. — Ох, Ренли, где нас только не носило! Столько нужно рассказать! — Леди Аша, вы стали настоящей женщиной. Ваша красота разбивает мне сердце, — юная Грейджой лишь закатила глаза. Сколько бы лет не прошло, а этот говнюк не меняется. — Может, когда у тебя не станет сердца, ты станешь думать головой. Но ещё неизвестно, какой именно головой. Ренли усмехнулся. Девушка слишком хорошо знала его. — Как дела в столице? — спросил Родрик с явным любопытством. — О, мой друг, ты будешь приятно удивлён. Не только твоя сестра стала женщиной. И с этого момента Грейджой ещё сильнее стал ждать встречи с его драконьей принцессой.