И вспыхнет пламя

Лианна плакала уже несколько часов, уткнувшись в подушку. Ссора с Родриком опустошила её. Грудь разрывалась от дикой боли, а на душе скребли кошки. Почему всегда нужно было выбирать? Почему Грейджой не захотел её понять? Она ведь старалась не для одной себя. Хотя, может он прав, и королевству действительно плевать на Таргариен. Кто она такая, чтобы вершить судьбы людей? Дочь безумной королевы, брошенная родителями. Девушка всю жизнь слышала за спиной гадости и осуждения, однако находила в себе силы быть доброй и отзывчивой. Она всегда старалась помогать нуждающимся. Свою репутацию Лианна выстраивала годами, буквально вытачивала её из камня. Любовь простолюдинов удалось завоевать, но вот со знатью всё обстояло иначе. Конечно, рядом всегда были те, кто поддерживал её и видел в девушке что-то большее, чем дочь Дейенерис и Джона. Но находились и такие люди, которые при первой же возможности хотели кинуть Таргариен в костёр и предать пламени. За дверью послышались голоса, Серый Червь снова не хотел к ней кого-то впускать. — Входите! — крикнула Лианна. Она поднялась с постели и поспешно вытерла слёзы уголком простыни. Томмен зашёл в комнату очень решительно, хотел было что-то сказать, но, увидев свою подругу в таком разбитом состоянии, придержал свои слова. Он сел возле Таргариен и попытался заглянуть в глаза, которые девушка умело отводила в сторону. — Что произошло? Лианна не очень хотела обсуждать последние события, что произошли в этой комнате, но Томмен был её другом. Единственным верным человеком в её запутанной жизни. — Родрик. Мы поругались. — Из-за Дейрона? Девушка прикрыла глаза. Слёзы снова градом потекли по её щекам. Томмен провёл ладонью по её лицу, вытирая солёную жидкость. — Ты ведь тоже пришёл сказать, что я поступила неправильно? — Твои мотивы я понимаю, но ты, кажется, не до конца осознаешь, во что ввязываешься. Таргариен поднялась с кровати и встала напротив своего друга, уперев руки в бока. — Я не осознаю? Нет, я прекрасно всё понимаю! — Ты хочешь затеять войну, не имея союзников. Это, как минимум, глупо. — Совсем наоборот — я собираюсь закончить войну, до того, когда она начнётся. Ланнистер прикрыл своё лицо рукой. Как же было сложно донести до Лианны всю правду. Она видела лишь оболочку назревающего конфликта, но не начинку. — Ты действительно не понимаешь, зачем нужна Дейрону? — Ему нужна красивая жена, с милым личиком и большим состоянием. — И давно у тебя есть большое состояние? Тот сундук с деньгам — просто крупица. Лианна скрестила руки на груди и выставила одну ногу вперед, слегка наклонив голову. На её лице читалась самоуверенность, словной той плачущей девушки и не было. — Если ты хочешь помочь стране, то ты должна разорвать с Дейроном помолвку, собрать свои вещи и уехать на Драконий Камень. — Я не собираюсь отсиживаться! — Иногда отсиживание приносит свои плоды. Нельзя просто так взять и сделать то, что ты хочешь, — Томмен намекнул ей на смерть Мартелла, но не сказал этого вслух. — Если всё правда, то наш новый десница готовил свой план не один год. У тебя не получится остановить его, поверь. Но его сможет остановить армия, которую можно собрать, тихо отсиживаясь в своих замках. Дейрон умен, а мы должны быть ещё умнее. — Я сказала, что выйду за него, значит выйду. Это — моё решение, и оно окончательное, — процедила Таргариен сквозь зубы. Ей не хотелось ругаться ещё и с Томменом. Ланнистер поднял руки вверх в знак того, что сдаётся. Он наиграно поклонился и вышел из покоев девушки, громко хлопнув дверью. До чего же Лианна была твердолобая! Во всех Семи Королевствах не найдётся человека, способного переубедить её. Парень уверенно шёл по коридорам замка, направляясь в ту сторону, где размещались покои Грейджоев. Он намеревался поговорить с Родриком и предложить ему одну авантюру, которую Томмен вынашивал в своей голове, на тот случай, если Лианна не прислушается к его мнению. По пути он встретил грустную Ашу, идущую, по всей видимости, в свою комнату. — Привет. Где Родрик? Мне нужно срочно с ним поговорить. — Тогда ты опоздал. Он только что уплыл. — Что? Куда? Когда он вернётся? — Наверное… никогда, — она усмехнулась и хлопнула Ланнистера по плечу. Такого парень точно не ожидал. Он рассчитывал на кракена. В его плане должен был обязательно присутствовать Родрик, без него всё шло крахом. Томмен застыл на месте и попытался напрячь свои мозги. Незаменимых ведь нет?

***

Когда на следующий день Лианна узнала, что Грейджой покинул Вестерос, то она проплакала ещё почти целые сутки. Девушка вышла из своей комнаты только вечером, когда на столицу уже опустились сумерки. Она попросила Серого Червя не следовать за ней и дать ей немного свободы. Таргариен захотелось уединиться в своём любимом месте. Драконье Логово казалось волшебным и магическим в это время суток. Здесь всегда стояла мёртвая тишина, такая пугающая и одновременно успокаивающая. Лианна вдохнула здешний воздух, пропитанный гарью. Ей нравился этот запах. Удивительно, как одно место могло внушать столько величия и уверенности. Девушка закрыла глаза и попыталась представить Драконье Логово задолго до того, когда вымер последний дракон. Ей казалось, что она слышит их рычание, чувствует жар пламени. Вернувшись в реальность, Лианна обвела всё место своим взглядом, пока не заметила одинокий силуэт, сидящий на разрушенных ступенях. Она медленно направилась вперёд, ощущая рыхлую землю под ногами, больше похожую на пепел. С каждым шагом чёрная фигура превращалась в знакомого ей человека. Джон сидел на холодном камне и крутил в руках маленький череп, принадлежавший дракону. Он вздрогнул, когда почувствовал чужое присутствие, но тут же расслабился, увидев сереброволосую девушку. Таргариен молча забралась на развалины, которые раньше, по-видимому, исполняли роль длинных скамеек, и присела рядом с отцом. Им не часто удавалось поговорить, в связи с последними событиями. — Я слышала, вы скоро уезжаете? — разрушила тишину Лианна. — Мы бы уже были на полпути отсюда, но… — Моя свадьба, — закончила за Сноу девушка. Джон передал череп дочери. Ему хотелось о многом спросить, но он не знал, имеет ли вообще право на такие слова. — Ты его любишь? — Нет. Мужчина улыбнулся от такого резкого и прямого ответа. По крайне мере Лианна была честна. И этим очень напомнила его самого. — Я видел несколько браков без любви, которые заканчивались удачно. — Я выхожу замуж не для любви. — Для чего же? — Для того же, из-за чего когда-то и ты убил мою мать. У Джона неприятно кольнуло в груди. События прошлых лет снова всплыли в его сознании. — Я любил её, в какой-то степени. Девушка повернулась к отцу и расслабленно выдохнула. Она словно ждала этих слов, и они стали ей очень приятны. — Когда ты… понял, что готов убить её, что ты почувствовал? — Потерю. Она была ещё жива, но я уже ощущал эту пустоту. Она до сих пор живёт внутри меня. — Да, ты убил её, но в то же время спас миллионы жизней. Тебе не стоит терзать себя за свой поступок. Мужчине стало легче. Он долгие годы думал, как его дочь, наверняка, ненавидит Джона за то, что он сделал. И услышать от неё понимание было большой наградой. — Будь осторожна в своём плане. Ладно? И присматривай тут за Недом. Лианна вопросительно уставилась на отца. — Он захотел остаться. Тирион взял его на службу к своей дочери. — И ты не был против? — Это его жизнь, а я свою уже прожил. Таргариен незаметно улыбнулась. Он был хорошим отцом, может даже самым лучшим, и очень жаль, что она не познала этой радости. — До объявления твоей помолвки, на самом деле, я хотел предложить тебе отправиться с нами на Север. — Я была бы там белой вороной, в прямом смысле этого слова. Джон усмехнулся, а потом притянул девушку к себе и заключил в свои медвежьи объятия. Лианна уткнулась ему в грудь и вдохнула отцовский запах. Вот, чего ей так не хватало — простой родительской любви. Пусть она ещё не смогла до конца простить Сноу, но лёд определённо тронулся. Мужчина немного отстранил девушку от себя и заглянул прямо в глаза. — В тебе течёт кровь драконов, это так. Но не забывай про капельку волка. Глаза Лианны заблестели от подступавших слёз. — Мы ведь ещё увидимся? — Непременно. Север и твой дом тоже. Он поцеловал дочь в лоб и снова прижал к себе. Они просидели так ещё очень долго, в полной тишине. И впервые сердца отца и дочери бились в унисон.