Букет Венеры

*** Восемь лет спустя***

— Прошу минуту внимания, — привычно спокойным тихим голосом произнёс Орочимару, обращаясь ко всем вовремя завтрака. — Как вы могли уже заметить, наш дом за последние десять лет несколько потерял свой презентабельный вид и нуждается в косметическом ремонте. Я уже говорил с Какузу-доно, и он сообщил, что будет снабжать нас всем необходимым. Однако, сами работы нам придётся делать своими руками. — Да, этому месту нужен полноценный ремонт, а не только косметический, — ворчливо произнёс Цукури, устав от постоянно протекающей крыши в своей комнате и скрипучих полов в коридоре. — Дейдара прав, — поддержал парня Минато, завтракая и глядя на других жильцов, которые, собственно, были тоже согласны. — Ремонт мы сделаем, крышу обновим, полы поменяем, и дерево обработаем защитной краской от термитов, — утвердительно заявил Яхико, поддерживая данную идею. — Только вот хватит у нас денег на всё? — Я поговорю с Какузу и попробую договориться о скидке, — тоже вставил слово Сасори, вытирая губы от хлебных крошек, и просто пил чай. — Это было бы неплохо, — кивнул Кабуто, так как Акасуна больше всех общался и имел дел с их поставщиком, а значит, ему проще было с ним договориться. — Может нам тогда и вывеску обновить? — предложила Конан, так как та совсем выцвела, а дерево потрескалось от погодных явлений. — Сасори, сможешь её своими руками сделать и по ободку пустить мерцающие огни? Ты же ведь у нас мастер на все руки, — тепло произнесла девушка, похвалив друга, который в ответ лишь коротко кивнул, никак не поменявшись в лице. — Отлично. Тогда я, Сасори и Нагато займёмся косметическим ремонтом здания. Дейдара и Минато-сан починкой крыши, а все остальные внутренними работами. Возражения есть? Все как один ответили «нет», и продолжили активно обсуждать грядущий ремонт их дома, предлагая свои идеи и распределяя обязанности на конкретные работы. «Букет Венеры» стал местом, о котором каждый хотел позаботиться и внести свой вклад в его благополучие. Ведь именно это место их всех объединило и подарило столько незабываемых воспоминаний счастливого детства и тихой мирной жизни. Яхико вырос в молодого красивого и сильного парня, который перестал быть глупым балбесом, став оптимистичным дурачком, каким его любила называть Конан, восхищаясь открытой лучезарной улыбкой. Девушка не раз сравнивала любимого с рыжим лучиком солнца, которое обогревало весь мир и всякого, кто его увидит. И была права, ведь Яхико обладал исключительной харизмой и талантом к убеждению. Чего Ангел никак не могла сказать о Нагато, который повзрослел и как-то отдалился от них. Догадок о причине данного поведения у Конан не было, и сам Узумаки лишь отнекивался и не называл истинной причины. Но в остальное время парень вёл себя как тихий и спокойный молодой человек неописуемой красоты. Его красные волосы отрасли, как и чёлка, которую Нагато как и прежде убирал с глаз подаренной Орочимару восемь лет назад заколкой. И не смотря на все тренировки и старания парня, его тело оставалось утончённым и женоподобным, от чего Узумаки сильно комплексовал, а Дейдара, находясь в похожем положении, часто над ним подшучивал. Но Цукури, в отличи от Нагато, совсем не стеснялся своей внешности, а гордо её демонстрировал. Детские пухлые щёчки исчезли, овал лица стал более ровным и изящным, как и его тело. Только губы сохранили свою юношескую мягкость и нежность, о чём Минато узнал совершенно случайно и внезапно, когда ученик сам его поцеловал. Этот, казалось бы, невинный на первый взгляд поцелуй, стал очередным камнем преткновения для Минато в его отношениях с Дейдарой. Ведь ученик вырос в сильного красавца и в учителе более не нуждался, как и остальные. Да и сам Цукури не хотел, чтобы мужчина видел в нём ребёнка, ведь тот ему нравился. Подрывник всегда понимал, что его тянуло к учителю, но в детстве это были симпатия и восхищение добротой и силой молодого человека. Однако с возрастом и со временем эти чувства изменились. Ближе к шестнадцати годам Дейдара стал обращать внимание на те вещи, которым раньше не придавал никакого значения. Парень стал всё чаще заглядываться на своего, ещё в те времена, учителя, прикасаясь к нему и любуясь его улыбкой. Минато, казалось, старался не замечать всех этих знаков внимания, со стороны ученика, понимая, что у него трудный переходный возраст. Он даже, как заботливый взрослый, поговорил с Дейдарой на тему полового созревания и секса, предупреждая об обязательной защите, и некоторых тонкостях, которые ему следовало знать, чтобы доставить своей будущей девушке удовольствие. Этот разговор вогнал Цукури в краску, заставляя того петушиться, чтобы скрыть своё смущение. Но затем парень стал задавать вопросы личного характера Минато, непосредственно о его половой жизни и предпочтениях. Дейдара уже давно заметил, что в шестидесяти процентах всех оказываемый «услуг» Намиказе, его клиентами были мужчины. Это наводило на некоторые размышления, которые не давали покоя парню. Он прекрасно понимал, как происходил секс между мужчинами, но оставался вопрос: в какой же роли выступал сам Минато? Мужчина с годами становился только красивее, сочнее и ярче, от чего представить его в какой-то конкретной позиции не получалось. Все эти мысли породили в голове парня настоящий хаос из пошлых фантазий, которые стали являться ему во снах. Все эти чувства и смущённые взгляды не давали Дейдаре покоя и оказывали давление, которое в возрасте семнадцати лет вылилось в навязчивое желание подсмотреть за учителем и утолить своё любопытство. Что, собственно, парень и сделал, когда к ним в рёкан зашёл постоянный клиент Минато, появляющийся у них раз в два-три месяца. Это был крепкий мужчина, не на много старше Намиказе, что путешествовал по маленьким странам и собирал их легенды и обычаи в одну книгу, которую намеревался однажды обязательно опубликовать. Цукури бесшумно спустился на второй этаж среди ночи и прошёл в соседнюю свободную комнату, аккуратно отодвинув комод, который скрывал сквозную дырку, о которой как-то раз рассказал ему Яхико после уборки. Обзор был небольшой, но кровать и то действо, что происходило на ней в самом разгаре, парень лицезрел во свей красе. Каким же соблазнительным оказалось это подтянутое тело, дрожащее от удовольствия. А голос! Господи! Дейдара никогда, даже в своих самых грязных влажных снах не мог себе представить, что у Минато-сенсея может быть такой сексуальный голос! В итоге после той ночи желания и чувства Цукури изменились. Он некоторое время ходил задумчивым и отрешённым, даже стал избегать учителя, не в силах смотреть в его глаза спокойно. Ему было стыдно. Но не за то, что он подглядывал, а за собственные желания, пошлые мысли и сны, где уже он, а не какой-то незнакомец овладевал этим телом и горячо любил, заставляя сильного и красивого Минато-сенсея дрожать от удовольствия. Дейдара больше не мог видеть в нём учителя, желая, чтобы мужчина увидел в нём достойного партнёра и, может, любимого. Именно поэтому он сделал тот роковой шаг, поцеловав Намиказе, когда мужчина этого совсем не ожидал. По неопытности, а может и наивности Дейдара надеялся, что учитель сам всё поймёт и ответит на его чувства. Но реакция Минато стала сплошным разочарованием. Мужчина мало того, что не осознал чувств ученика, так и вовсе попросил его больше так не делать, велев целовать только любимого человека. Это откровенно ранило нежные чувства неопытного парня, который ощутил себя непонятым. От безысходности он даже признался, что мужчина ему очень нравился. Но был отвергнут со словами, что они учитель и ученик, а Цукури стоит найти себе достойную красивую девушку. Больше желания взаимодействовать с Минато после этого разговора у него не было. Точнее не совсем так. Сперва его гложила обида на учителя. Затем пришли злость и раздражение, когда Намиказе пытался с ним поговорить и наладить отношения, который тот сам же и перечеркнул. А после явила себя во всей красе месть. Дейдаре так хотелось показать учителю, от чего он отказался и чего лишился, что согласился на просьбу молодой женщины обслужить её, став с того момента оказывать услуги в их рёкане. Поведение парня крайне беспокоило Минато, а его категорический протест о работе по ночам даже не был услышан, или скорее оказался проигнорирован. Дейдара всего за один год изменился до неузнаваемости. На своё совершеннолетие он не принял подарка от бывшего учителя, ведя себя с ним крайне холодно. То прекрасное сияющее солнышко, которое так согревало сердце мужчины, зашло. И он понимал, что сам виноват, но искренне не хотел портить этого ребёнка, каким видел Дейдару, подобными отношениями, а в итоге сделал всё только хуже. Намиказе множество раз думал о том, как жизнь могла сложиться, если бы в тот день он не отверг чувства Цукури, восприняв их юношеской влюблённостью, неопытностью и просто гормональным взрывом парня, чей рассудок помутился. Хотя и сейчас он не мог отрицать такого варианта. Дейдара… совсем от него отдалился, и вёл себя как с чужим человеком, с которым вынужден жить под одной крышей. В его словах, поведении и взглядах не было и намёка на какие-то нежные чувства и любовь. А пагубное влияние Цукури на Узумаки не одобрили ни Конан, ни Кабуто. Девушка попыталась серьёзно поговорить с подрывником, после чего оказалась в грубой манере посланной куда подальше, а затем с Нагато, который не желал слушать подругу, сказав, что ему понравилось, и он будет продолжать оказывать услуги. Глупо, но так парень не чувствовал себя лишним в этом доме. Он забывался в объятиях незнакомых мужчин, что дарили ему удовольствие и наслаждение. Якуши же пошёл сразу к источнику проблемы, видя его в лице Намиказе, который не мог разобраться со своим учеником. Минато пришлось выслушать много гневного и неприятного в свой адрес. Кабуто явно решил оторваться по полной, раз уж представилась такая возможность. И мужчина не мог осуждать своего коллегу, который высказывал всё своё недовольство строго по делу. И всё же это было слишком обидно и неприятно. Минато стерпел всё с виноватой улыбкой на лице, но пообещать, что с этим разберётся — не мог. Он потерял Дейдару. Снова. Но на этот раз, казалось, навсегда. Цукури уже не был ребёнком и давал понять своё отношение чётко и ясно. Может Дейдара его и не ненавидел, но тёплых чувств точно не испытывал. Намиказе решил в последний раз попробовать поговорить с бывшим учеником по душам во время ремонта крыши. Благо, хотя бы за других учеников душа у него совсем не болела. Сасори нашёл возможность совместить полезное с приятным. Вскоре после того, как в рёкане сменился поставщик, которым стал Какузу, дела Акасуны пошли в гору. Мужчина доставлял ровно в срок все необходимые ему детали и запчасти, благодаря чему парень мастерил свои куклы очень быстро, делая их с каждым разом всё интереснее и эффективнее. Данным увлечением и «искусством» заинтересовался Какузу, предложив продавать его куклы по хорошей цене и на выгодных условиях. Он сам искал покупателей, которых было полно в лице шиноби-кукловодов, беря свой процент за продажу каждой куклы, и вычитал из финальной суммы деньги, которые были затрачены на саму марионетку, отдавая Сасори его честно заработанные деньги. Обмануть, обсчитать и положить в свой карман больше, чем было договорено, у Какузу не получилось бы при всём желании и его любви к деньгам. Как только он озвучил своё предложение парню, расписав во всех красках преимущества и причины, по которым Акасуне выгодно согласиться на данное предложение, Сасори поступил умнейшим способом, доверив все вопросы по заключению договора своему непосредственному представителю и человеку, которому всецело доверял в данных вопросах. И как бы Какузу не пытался и не мечтал, а змея ему не провести. Орочимару умел считать деньги и вчитываться в документы, находя все изъяны и спорные моменты, сразу пресекая их. Да и со временем Какузу понял, что лучше порой не жадничать и вести честную торговлю. Парень исправно мастерил куклы днями и ночами, от чего обманывать и наживаться на его труде совсем не хотелось. Клиенты были рады исправным и эффективным марионеткам, связываясь с Какузу, чтобы отдать их на ремонт, если таковой требовался. С этого предприятия они получали дополнительный доход, от чего общая прибыль за месяц радовала алчные глаза мужчины. У Итачи дела обстояли ещё лучше, если так можно было выразиться. Учиха вёл однообразную тихую жизнь со своим зубастым другом, переехав к нему в комнату и освободив пространство, что занимал, которому Акасуна быстро нашёл эффективное применение, оборудовав под свою мастерскую. Они с Кисаме хорошо поладили, найдя общий язык доверия и понимания. Мечник, как и прежде, был рыбкой на посылках у змея, но относился к этому куда проще, занимаясь в своё свободное время тренировками с Итачи, поддерживая себя в форме, и наслаждался спокойной размеренной жизнью со своим мальком. Парнишка оказался для него настоящей находкой, ведь они идеально гармонировали друг с другом. Годы шли, и Итачи рос, превращаясь из ворчливого воронёнка в капризную королеву. Хотя, конечно, для всех Учиха был таким, как и прежде: серьёзным, воспитанным и уравновешенным молодым человеком. Но Кисаме знал и видел те тонкие грани души парня, которые он показывал только ему. Как капризно Итачи садился перед ним, предоставляя свои мокрые отросшие чёрные волосы, будто был против, чтобы мечник их высушил, хотя это не так. На самом деле парню безумно нравилось, как мужчина заботился о нём и потакал его маленьким капризам, которые он так тщательно маскировал, обставляя всё таким образом, словно это было капризами Хошигаки, а не его. Кисаме порой откровенно охреневал, как мальку удавалось извернуть ситуацию таким образом, что мечник оставался в дураках и чувствовал себя лопухом. За этот непревзойдённый талант и хитрый склад ума Учихи он стал шутливо обращаться к нему «Итачи-сан», как бы преклоняясь перед его мастерством. Сам парень воспринял эту насмешку с привычным для себя спокойствием, а похвалу с приятным чувством на сердце. Всё же Хошигаки был хорошим человеком, которого он уважал, несмотря на все три часа сидения в ванне до сморщенных подушечек пальцев и неукротимой любви к усаги ринго на протяжении восьми лет, что мечник жил в рёкане. С возрастом и взрослением Учиха стал замечать ту заботу, которую Кисаме проявлял по отношению к нему. И не только её. Мечник порой позволял себе короткие нежные прикосновения и томные взгляды, которые, безусловно, отличались от обычных. И это всё определённо очень нравилось Итачи. Он чувствовал себя особенным, ведь знал, что ни на кого больше Хошигаки так не смотрел и ни к кому так не прикасался. В это же время Конан, не желая расстраиваться из-за Нагато, по отношению к которому не оставляла попыток помощи, находила утешение и эмоциональную поддержку в объятиях Яхико. Их чувства по прошествии восьми лет только окрепли и расцвели. Они оба признались друг другу в чувствах и произнесли заветные слова любви, смущаясь и чувствуя себя самыми счастливыми. Конан взяла себе в привычку частенько баловать своего ненаглядного невинными поцелуями в губы и в щёчку, даря заряд позитива и энергии Яхико на целый день. Тот в свою очередь обнимал и согревал своего Ангела днями и ночами, заключая в свои крепкие объятия. Официально парень всё ещё жил вместе с Нагато, но всё чаще оставался у Конан на ночь. Кабуто, конечно, часто ругал их, говоря милые слова волнения, что им ещё слишком рано становиться взрослыми, и что все «сексы» после восемнадцати. Они, обговорив это между собой, пришли к выводу, что прислушаются к словам учителя и действительно не станут торопиться. Ангел понимала, чем были вызваны эти слова Якуши, который, хоть и скрывал это, но очень полюбил их, своих учеников, и места себе не находил из-за безрассудного поведения Узумаки. Яхико и сам пытался поговорить с другом, но ничего особо путного не смог выяснить, кроме того, что тот чувствует себя одиноким и как он с Конан отдалились от него. Где-то правда в словах Нагато была, ведь они и правда стали значительно меньше проводить времени втроём, предпочитая лелеять свою любовь и упиваться ею наедине, придерживаясь мудрых слов, что счастье любит тишину. Может их вина и правда присутствовала, но Яхико и Конан готовы были её исправить, приложив все силы. Однако сам Узумаки не хотел ничего менять и давать им шанса, предпочитая ныть и всячески изображать, как ему одиноко и плохо. Собственно, ничего нового. Нагато всегда был нытиком, плаксой и размазнёй, чего Ангел не могла понять и принять, становясь гораздо строже к другу и читая ему нотации, которые не имели никакого эффекта. А ещё Конан действительно повзрослела. Её девичьи вкусы изменились, став совершенно другими. Орочимару, увидев прекрасного Ангела в легенцах, облегающем платье с голым животиком и проколотым пупком и нижней губой с пирсингом, сказал, что девушка невероятно красива и обворожительна. Дейдара откровенно позавидовал, не ожидав, что их хорошая правильная девочка Хаюми, выкинет такой вот номер и сделает себе пирсу, и обозвал её шлюхой, за что получил по лицу от Яхико. Минато лишь выразил беспокойство, но, услышав, что это был полностью обдуманный и взвешенный поступок, успокоился. Истерике Якуши не дал разразиться Орочимару, который выступил первый, а возражать словам уважаемого саннина мужчина не желал, хотя и не одобрял подобного. Кисаме же отозвался само оптимистично, заявив, что девушка умеет правильно себя подать и что все мужики теперь её. Самому Яхико новый имидж Конан нравился ничуть не меньше, чем прежний, а может даже и больше, ведь её изящные ножки обтянутые чёрной тканью и полуобнажённое тело создавали какой-то особенный и удивительный образ раскованности и недосягаемости, лёгкой эротики и неприкосновенности. К строительным работам решено было приступить сразу же, как Какузу предоставит материалы. За это период все временные жильцы успели покинуть рёкан, а постоянные посетители ознакомиться с объявлением на двери, что заведение на время ремонта будет закрыто. Некоторые мужики, живущие в маленькой деревне по соседству, предлагали свою помощь, но получили отказ. Ребятам самим хотелось привести свой дом в порядок, не прибегая к посторонней помощи. Чем они и занялись, когда всё необходимое было доставлено. — Вот, как вы и заказывали, — произнёс Какузу, спрыгнув с повозки, на которой привёз все необходимые материалы для ремонта, и предоставил возможность забрать товар. — Большое вам спасибо, Какузу-доно, — поблагодарил его змей, притворно мило улыбнувшись. — Спасибо в карман не положишь, — хмыкнув, спокойно произнёс поставщик, намереваясь получить свои деньги, ведь материалы нынче стоили дорого. — К слову об этом, мы можем поговорить? — спросил Сасори и отошёл со своим партнёром на задний двор, чтобы их разговору никто не помешал. — Можешь ли ты сделать нам скидку за привезённые товары? — С какой это такой радости? — с толикой ехидства поинтересовался мужчина, скрестив руки на груди. — Мы твои постоянные клиенты, — спокойно произнёс в ответ Акусуна, ничего другого и не ожидав от своего алчного знакомого. — И это должно стать для меня аргументом? — иронично произнёс и решил всё же бросить маленькую подачку. — Пять процентов. — Сорок, — тут же повысил Сасори, и был готов к торгу. — Тридцать процентов, и ты на всю ночь, — невозмутимо произнёс Какузу, предоставляя альтернативу и выгодные условия, предложив парню фактически купить эту скидку своим телом. А тельце у Сасори было стройное и привлекательное, как и мордашка. Он был вполне во вкусе Какузу, который не любил платить шлюхам за их услуги, так как они стоили неоправданно дорого, а заводить отношения для секса ему не хотелось. Поэтому, пользуясь такой возможностью, мужчина решил попытать удачу тут. Акусуну же данное предложение откровенно удивило, от чего он замолчал, тщательно его обдумывая. Отношения между ними были исключительно деловыми и никакого интереса или симпатии они друг к другу не питали. Так, по крайней мере, всегда казалось парню, который был занят своей работой и встречался с партнёром только при передаче марионетки и демонстрации её возможностей. Личной жизни и отношений у Сасори не было, и они не особо его интересовали, от чего опыта в подобных делах он не имел. Но в тоже время парень понимал, что однажды ему захочется испытать взрослые утехи и понять, что же такого особенного в этом «сексе», что все взрослые так любят им заниматься. — Пятьдесят процентов, и я согласен, — спокойно и тщательно всё обдумав, выдал своё решение Сасори, посмотрев на малость охреневшего поставщика. — Не хило ты себе цену набиваешь. А не дороговато ли ты себя оцениваешь, м? — смотря на парня сверху вниз, с толикой ехидства поинтересовался Какузу. — Я себя не на помойке нашёл. Не устраивает сделка — можем вернуться к предыдущему торгу, — невозмутимо отбрил своего жадного знакомого, так как дешёвой шлюхой себя уж точно никогда не считал. — Я выжму из тебя все свои пятьдесят процентов, — пообещал мужчина, глядя в эти смелые карие глаза, как бы давая своё согласие на данную сделку. — Как закончишь куклу — принесёшь её ко мне в магазин в городе. Там у меня и останешься на ночь. — Хорошо, — кивнул Акасуна, примерно зная, где находился магазин мужчины. На этой торжественной ноте они предпочли разойтись. Какузу вернулся к повозке, которая к этому времени оказалась уже пуста. Змей честно с ним расплатился за привезённые товары с пятидесяти процентной скидкой, чему был несказанно рад и отдельно хвалил Сасори, за удачные переговоры. О том, что парню ещё предстояло самому расплатиться по условиям их сделки своим телом, он умолчал, так как не хотел тревожить остальных. Акасуна для себя понимал, что это было хоть и обдуманное решение, но всё же поспешное и безрассудное. Ведь он понятия не имел, каков мужчина в постели и что вообще его ждёт в его первый раз. Наверное, ему стоило отказаться и заняться сексом с какой-нибудь девушкой, или с мужчиной, но который, по крайней мере, был бы с ним аккуратен. Но что сделано, то сделано. Оставалось лишь надеяться, что для него окажется не настолько всё плохо, и он сможет получить удовольствие от данного процесса.