***
Северус был не склонен врать самому себе: Далила ему нравилась. Помимо того, что девочка воплощала в себе идеального ученика, она, несмотря на юный возраст, оказалась крайне интересным собеседником. Широта её кругозора просто поражала воображение. Астрономия, биология, химия и физика — казалось, Далила стремилась узнать всё и обо всём. И, надо отдать ей должное, у неё это неплохо получалось. Снейп никогда не хотел иметь собственных детей. Даже в юности, будучи увлечённым Лили Эванс и мечтая о том, что она когда-нибудь станет его женой, Северус не представлял себя в роли отца. Однако сейчас, спускаясь по утрам в гостиную и видя спящую на его диване Далилу, Северус чувствовал, как в груди у него что-то болезненно сжимается, а во рту возникает лёгкий привкус горечи… Если бы его руку не уродовала Тёмная Метка, а совесть не была запятнана слишком многими преступлениями, он бы, не раздумывая, удочерил Далилу. Она заслуживала большего, чем жизнь на улице в обществе беспомощных детей-магглов, постоянно нуждающихся в её поддержке и защите. Но, увы, забрать девочку к себе Северус был не в силах: Волдеморт мог возродиться в любой момент. И Далила, будучи весьма одарённой волшебницей, непременно его заинтересует. Снейп же предпочёл бы, чтобы её знакомство с Тёмным Лордом никогда не состоялось. Впрочем, помимо возможного воскрешения Величайшего тёмного мага столетия, существовала и другая проблема, более насущная: Люциус Малфой. Сиятельный лорд после знакомства с Далилой внезапно зачастил к Северусу в гости. Причём визиты наносил исключительно после семи часов вечера, чего раньше за ним никогда не замечалось. С самой Далилой Люциус почти не общался. Занимая одно из кресел в гостиной, где обычно проходили занятия, Малфой цепким взглядом наблюдал за девочкой. Создавалось впечатление, будто каждое движение и слово Далилы подвергалось тщательному анализу. Столь пристальное внимание Снейпу совершенно не нравилось. Но и выставить Люциуса за порог было нельзя — Малфой слишком влиятельная фигура, и портить с ним отношения было чревато весьма серьёзными проблемами. И это не говоря о том, что Северус являлся крёстным отцом Драко — сына Люциуса, — что, в некотором роде, делало его частью их семьи. У Люциуса же возникла проблема. Будучи по натуре человеком крайне пронырливым, он не поленился разузнать, что за ребёнок приходил к его другу. Результаты этих изысканий были весьма впечатляющи. И наводили на определённые размышления. После исчезновения Волдеморта и заключения всех Лестрейнджей в Азкабан Малфой, как ближайший родственник, естественно, был крайне обеспокоен судьбой своей племянницы. Только вот наследницы Тёмного Лорда и след простыл. Все попытки разыскать ребёнка провалились: для зелья поиска у Люциуса не было ни крови, ни волос Дельфини. А поисковый ритуал, призванный обнаружить кровных родственников, проведённый Нарциссой, девочку не показал. Однако на родовом гобелене Блэков Дельфини отображалась как живая, что несколько успокоило Малфоев. И вот теперь, через столько лет, Люциус столкнулся с этой странной девочкой, Далилой, в доме Северуса. Нет, когда он начинал проводить своё расследование, Малфой даже не вспомнил о Дельфини. В конце концов, чисто внешне эти два ребёнка совершенно не были похожи. Однако чем больше сиятельный лорд узнавал о Далиле Вайз, тем сильнее усиливалось подозрение, что она и Дельфини Лестрейндж — один и тот же человек. Подделать внешность — не такая уж и большая проблема для сильного волшебника, равно как и навешать на младенца определённые чары, не позволяющие его обнаружить родственникам. Только вот магию этого самого ребёнка скрыть нельзя. Можно надеть антимагические браслеты или каким-нибудь жутким темномагическим ритуалом выкачать магию, но скрыть её или видоизменить — нет. У Далилы магия была очень сильной, особенно учитывая её возраст и происхождение. Люциус специально несколько дней подряд приходил к Снейпу и наблюдал за процессом обучения девочки. Определённо, она была весьма талантлива и умна. А ещё являлась прирождённым менталистом. Да, эта способность была не уникальна, но и встречалась далеко не во всех чистокровных родах. Что уж говорить о том, чтобы подобный дар появился у магглорождённой ведьмы или полукровки! Нет, Далила, определённо, должна была быть чистокровной. Нужно было только узнать, к какому Роду она принадлежит. Из-за войны, развязанной Волдемортом и Дамблдором, несколько Родов канули в небытие. Но нельзя было исключать возможность того, что кому-то из родителей удалось в последнюю секунду спасти своё чадо. Будучи сам отцом, Люциус прекрасно понимал, что ради собственного ребёнка можно совершить даже невозможное. Таким образом, перед Малфоем возникла дилемма. С одной стороны, он мог оставить всё как есть и дождаться одиннадцатилетия Далилы: ей придёт письмо из Хогвартса, и на конверте будет написано её истинное имя (Книге Душ в школе глубоко плевать на любые чары, наложенные на ребёнка. В ней будущий студент будет записан под тем именем, которое ему дали биологические родители при рождении). Но, с другой стороны, если Далила, действительно, дочь Волдеморта, стоило предпринять определённые шаги для обеспечения собственной безопасности, а также безопасности своей семьи, уже сейчас. Люциус ни на секунду не сомневался в том, что рано или поздно Тёмный Лорд вернётся. И вряд ли обрадуется тому, что его Наследница росла в маггловском приюте в абсолютной нищете, да ещё и подвергаясь постоянным гонениям. Только вот брать на себя воспитание Далилы Малфой совершенно не хотел. Из её личного дела, хранившегося в приюте, Люциус узнал, что девочка унаследовала самые худшие черты обоих родителей: она была авторитарна, вспыльчива и весьма скора на расправу. Ей всего лишь девять лет, а на её счету по меньшей мере одно убийство! И огромное множество несчастных случаев, закончившихся травмами разной степени тяжести. Подпускать подобного монстра к Драко Люциус совершенно не хотел. А ему придётся это сделать, если Далила окажется Дельфини — Нарцисса ни за что не бросит племянницу на произвол судьбы. Впрочем, существовала маленькая вероятность того, что Далила не доживёт до своего одиннадцатого дня рождения. Ведь жизнь ребёнка на улице полна опасностей. С девочкой в любой момент может случиться беда. Северуса, конечно, было жалко — он, определённо, уже успел привязаться к своей юной подопечной. Но собственное спокойствие Малфою было дороже. Теперь ему оставалось только добыть волос или кровь Далилы, чтобы сварить зелье родства и удостовериться в верности своих подозрений. А уж подстроить несчастный случай, пока Снейп находится в школе, он всегда успеет.Сложности
16 апреля 2020 г. в 01:12
Снейп слов на ветер никогда не бросал, поэтому следующий месяц полностью посвятил приобщению Далилы к реалиям магического мира.
Девочка оказалась крайне старательной, заинтересованной ученицей. Все книги, которые ей давал Северус, она умудрялась изучить за пару дней, впитывая знания, как губка. Далиле было интересно абсолютно всё: история магического мира, теория магии, заклинания, зелья, трансфигурация. Уточняющие вопросы сыпались на Снейпа как из рога изобилия. И Северус охотно на них отвечал, разъяснял непонятное, совершенно не тяготясь обществом девочки.
Больше всего внимания, разумеется, уделялось ментальным практикам, в частности, окклюменции. Несмотря на то, что Далила на каком-то интуитивном уровне с лёгкостью блокировала своё сознание от постороннего вмешательства, не слышать чужие мысли она не могла. Получался какой-то странный, избирательно-проницательный барьер: он всё пропускал в её голову, но ничего не выпускал. Это ставило Северуса в тупик: ни в одной книге он ни о чём подобном не читал. Да и на практике встретил впервые.
Несмотря на острую необходимость взять под контроль собственные способности, Далила не собиралась бросать свою банду на произвол судьбы. Поэтому днём она по-прежнему следила за безопасностью своих друзей, пока они всевозможными способами старались заработать хоть немного денег, а вечером ровно в семь часов уходила к Снейпу.
Зельевар оказался, действительно, крайне требовательным и строгим учителем. Время от времени с его языка срывались весьма едкие эпитеты, особенно когда Далила умудрялась испортить простейшее зелье или, не справляясь с собственной магией, рушила что-нибудь в доме мужчины. Но даже когда профессор был откровенно недоволен своей ученицей, он не позволял себе опускаться до откровенных оскорблений и рукоприкладства. Для девочки, привыкшей к ненависти и насилию со стороны взрослых, подобное поведение было в новинку.
После каждой встречи, не важно, занимались они этикетом, зельями или менталистикой, Северус провожал Далилу на кухню, и вместе они пили душистый чай с выпечкой и конфетами. Если их занятия заканчивались совсем уж поздно, — такое случалось раза три в неделю точно, — Снейп оставлял девочку ночевать у себя на диване в гостиной, а на утро обязательно кормил омлетом с беконом и помидорами.
Артуру частые ночные отлучки подруги крайне не нравились, но он долгое время держал своё мнение при себе, не желая лишний раз расстраивать и злить и без того крайне неустойчивую в эмоциональном плане девочку. Однако и его терпению однажды пришёл конец.
Было начало августа. Далила вернулась домой, как всегда, поздно — время перевалило далеко за полночь. Однако, несмотря на поздний час, на кухне горел тусклый свет, излучаемый одинокой свечой, стоявшей на столе.
— Привет, — Артур сидел за столом с крайне серьёзным выражением лица. Даже без применения легилименции было очевидно: когтевранец настроен на серьёзный и, скорее всего, крайне неприятный разговор. — Как проходят занятия? Ещё не пожалела о своём решении брать индивидуальные уроки у Снейпа?
— Ничуть, — заверила его Далила, осторожно опускаясь на шаткий табурет с отломанной ножкой. — Профессор Снейп, конечно, далеко не самый приятный в общении человек. Этакий кактус в мантии. Но он умён, у него прекрасная библиотека. Он охотно делится со мной своими знаниями, ничего не требуя взамен. И я ему за это благодарна.
— Ты ведь понимаешь, что в сентябре он вернётся в Хогвартс, и ваши встречи прекратятся? — Артур пытливо посмотрел в серые глаза напротив.
— Разумеется, я это понимаю, — Далила даже не подумала разрывать зрительный контакт. Опустив ментальные щиты, устанавливать которые она научилась совсем недавно, девочка прислушалась к мыслям друга. — Твои опасения напрасны, Артур. Я не настолько наивна, чтобы надеяться, что профессор видит во мне кого-то большего, нежели просто ученицу.
— Все мы хотим обрести семью, — мягко заметил Артур, грустно улыбнувшись. — Ты не исключение, Лили.
— Вы — моя семья, — жёстко проговорила Далила, и на дне её глаз вспыхнул какой-то странный, зловещий огонь. — Другой мне не нужно.
Артур не стал дальше развивать эту тему, хотя и остался при своём мнении. Он не был дураком и прекрасно видел, как менялось выражение лица подруги, стоило только ей хотя бы вскользь упомянуть мрачного зельевара. Что бы она ни говорила, Снейп значил для неё намного больше, чем она старалась показать.