Причины моей ненависти

      Люциус Малфой сидел в глубоком мягком кресле в гостиной своего мэнора и наблюдал за тем, как на полу его девятилетний наследник складывает магические пазлы с изображением летящего по небу гиппогрифа. Сиятельный лорд, разумеется, предпочитал для сына более интеллектуальные занятия, игру в шахматы, например, или чтение познавательной литературы, однако Нарцисса настаивала, что ребёнку хотя бы иногда нужно развлекаться. Люциус же слишком любил жену, чтобы идти ей наперекор.       Справа от сиятельного лорда внезапно раздался тихий хлопок, и возле кресла появился домовой эльф, облачённый в наволочку с фамильным гербом Малфоев на груди.       — Хозяин, вам пришла посылка, — подобострастно склонив голову, сообщил домовик, протягивая Малфою небольшой свёрток из плотной тёмно-коричневой бумаги. — Хонки проверил, никаких вредоносных чар нет.       Величественно кивнув, Люциус принял из рук домовика посылку и развернул её. Внутри оказался лишь крохотный прозрачный пузырёк, наполненный густой жидкостью насыщенного алого цвета.       — Люциус? — Нарцисса, сидевшая на диване и до этого момента увлечённо вышивавшая гобелен, с лёгким оттенком беспокойства в глазах уставилась на присланный мужу предмет. — Что это?       — Ничего особенного, — Люциус послал супруге успокаивающую улыбку, одновременно пряча пузырёк в нагрудный карман своего сюртука. — Просто ингредиент для одного зелья.       Нарцисса коротко кивнула, принимая такой ответ: даже если она и не поверила мужу, — всё-таки за столько лет она научилась отличать, когда Люциус лжёт, — то вида не подала. Будучи женщиной крайне умной, леди Малфой придерживалась простого правила: не задавай вопросов, если не готова услышать на них правдивый ответ. И она совершенно не хотела знать, для чего Люциусу понадобилась чья-то кровь — уж человеческую кровь с кровью дракона или какого-то другого магического существа перепутать крайне трудно. Нет, существовал, конечно, вариант, что это кровь какого-то млекопитающего, но это было маловероятно — в зельях и ритуалах они практически не использовались.       Проведя с семьёй ещё некоторое время, Люциус, сославшись на неотложные дела, удалился к себе в кабинет — Малфою не терпелось как можно скорее получить ответ на вопрос, является Далила дочерью Волдеморта или нет.       Кабинет представлял собой просторную светлую комнату со стенами тёмно-сиреневого цвета со вставками из позолоты в стиле Барокко, огромным витражным окном, занавешенным тяжёлыми ламбрекенами песочного цвета и тонкой тюлевой шторой. Из мебели в комнате были: массивный письменный стол, два деревянных кресла с мягкой спинкой и узкий кожаный диван на резных ножках. Позади стола, занимая треть стены, висел портрет отца Люциуса — Абрахаса.       — Добрый день, отец, — Люциус почтительно склонил голову перед изображением отца.       — Люциус, — Абрахас коротко кивнул, снисходительно взглянув на сына своими холодными глазами цвета дамасской стали.       Вызвав домовика и велев принести ему глубокую чашу, Люциус извлёк из верхнего ящика стола заранее припасённое зелье Родства. Затем, отодвинув портрет отца, за которым скрывался сейф, Малфой, открыв дверцу с помощью замысловатого заклинания, извлёк наружу фиал с кровью своей супруги.       Взяв из рук домовика глубокую фарфоровую чашу, предварительно велев слуге убираться прочь и не беспокоить его в течение часа, Люциус наполнил её зельем Родства, после чего добавил в него полфлакона крови Нарциссы. Зелье приобрело зеленоватый оттенок. Инстинктивно задержав дыхание, Малфой вытащил из кармана пробирку с кровью Далилы. Алая струя с оглушительным плеском упала на гладкую поверхность зелья. Спустя долю секунды зелье приобрело бледно-розовый цвет — такой бывает у запечённого филе лосося.       — Эванеско.       Один взмах волшебной палочки — и чаша абсолютно пуста. С непроницаемым выражением лица Люциус отодвинул ненужную больше посудину на край стола. Затем убрал фиал с остатками крови Нарциссы, предварительно наложив на него чары стазиса, обратно в сейф. После чего медленно опустился в своё кресло, не отводя напряжённого взгляда от пробирки с кровью Далилы, оставшейся одиноко стоять точно в центре стола.       — Люциус? — Абрахас на портрете пытливо вглядывался в застывшее лицо сына, пытаясь понять, что именно его так взволновало. Однако тот никак не отреагировал на зов отца, полностью погрузившись в свои мысли.       «Итак, зелье вынесло свой вердикт», — Люциус поставил локти на стол и сложил пальцы домиком перед своим лицом, — «Бледно-розовый… значит, родство не прямое, но и не очень отдалённое — 3-4 степень, не далее. Причём по женской линии. Сестёр у Нарциссы только две. Дочь Андромеды при ней. Так что остаётся только Белла с её потерянной Дельфини. Правда, зная любвеобильность Блэков, нельзя полностью сбрасывать со счётов и чьего-нибудь неучтённого бастарда…»       Люциус положил обе ладони на столешницу и принялся нервно барабанить пальцами.       «В любом случае, совпадений слишком много», — продолжил он свои рассуждения, — «И уровень магии, и склонность к менталистике, и характер… очень многое указывает на то, что Далила — это и есть Дельфини. И что теперь мне с этим делать?»       Не в силах усидеть на месте, Малфой поднялся из-за стола и принялся наматывать круги по кабинету в тщетных попытках сбросить напряжение.       «Нужно что-то срочно предпринять, пока не стало поздно», — Люциус остановился перед окном и окинул взглядом роскошный зелёный сад, по которому степенно разгуливали редкие белоснежные павлины. — «Девчонку нужно либо забрать к себе, либо убить — третьего не дано. Если Волдеморт узнает, что я, зная о том, где находится Дельфини, не позаботился о ней, то просто уничтожит меня. Да и Нарцисса, наконец-то успокоится… Прошло столько лет, а она всё ещё пытается найти племянницу, проводит ритуалы, нанимает детективов»       — Да не хочу я брать это чудовище в свой дом! — в сердцах воскликнул Малфой, резко отворачиваясь от окна и возвращаясь к своему столу. — Я не позволю ей даже близко находиться рядом с моим сыном.       — Люциус, о ком ты говоришь? — поинтересовался Абрахас, крайне заинтригованный поведением сына.       — О Дельфини — дочери Беллатрисы и нашего Повелителя, — сквозь зубы выплюнул Люциус, после чего развернул своё кресло так, чтобы иметь возможность видеть портрет. — Отец, мне нужен твой совет.       — Я тебя внимательно слушаю, сын.       Люциус во всех подробностях рассказал отцу всё, что ему удалось узнать про девочку, сейчас носящую имя Далила Вайз, а также о своих соображениях на её счёт.       — Если убьёшь её — совершишь большую глупость, — веско проговорил Абрахас, после того, как Люциус закончил свой рассказ. — И навлечёшь на семью огромную беду.       — Почему? — даже сейчас, став полноценным Главой Рода, Люциус прислушивался к советам отца.       — Во-первых, потому что, как бы ты ни старался, полностью уничтожить следы твоего участия в её убийстве не удастся, — уверенно заявил Абрахас, — и Лорд об этом узнает. Сам понимаешь, за убийство своей наследницы он от тебя, да и от всей нашей семьи, живого места не оставит.       Во-вторых, женившись на Нарциссе, ты создал определённую связь с Родом Блэк. Беллатриса, несмотря на то, что после замужества стала Лестрейндж, по крови всё ещё Блэк. И её Дельфини, пусть и в совсем мизерном количестве, но тоже носит кровь Блэков. Убив этого ребёнка, ты, Люциус, рискуешь получить знатный откат от Магии. Не говоря уже о том, что Нарцисса никогда не простит тебе убийства племянницы.       — И что ты мне в таком случае предлагаешь? Оформить опеку над этим чудовищем? Привести её в собственный дом и каждую секунду трястись за жизнь жены и сына?       — Никого в Малфой-мэнор приводить не нужно, — жёстко отрезал Абрахас. — Ты сам сказал: девочка понятия не имеет, кто её настоящие родители. И чем дольше она об этом не узнает — тем лучше. Однако тебе стоит проявить к ней участие. Купи ей и её друзьям-оборванцам какой-нибудь небольшой домик. Снабжай продуктами. Оплачивай учёбу и мелкие капризы. Расположи Далилу к себе, очаруй — ты же Малфой! Сделай всё, чтобы этот ребёнок был на твоей стороне. И будет нам всем счастье.       — Пожалуй, ты прав, — Люциус был вынужден признать, что идея отца была очень даже неплоха. — Если Дельфини не будет мозолить мне глаза в мэноре и пересекаться с Драко, то, в сущности, до её садистских наклонностей мне нет никакого дела. И от неё живой пользы намного больше, чем от мёртвой.       Придя к такому заключению, Люциус повернул своё кресло к столу и принялся составлять письмо Гильдии наёмников, в котором он благодарил их за выполненную работу и сообщал, что больше в их услугах не нуждается.