***
Открыв глаза, первое, что увидела Далила — незнакомый белоснежный потолок с растительным барельефом. Повернув голову, девочка обнаружила, что лежит в роскошной двухместной кровати в просторной комнате с огромными окнами, задрапированными тяжёлыми бархатными шторами. В дальнем конце комнаты весело потрескивал огонь в камине, слабо освещая помещение и отбрасывая на стены сюрреалистичные тени. В углу возле камина, в широком мягком кресле, скрестив руки на груди, сидел Лестрейндж, закинув ногу на ногу и не спуская с крестницы пристального взгляда. — Привет, — губы мужчины едва дрогнули в лёгком намёке на улыбку. — Как ты себя чувствуешь? — Нормально, — автоматически ответила Лили, даже не задумываясь. — Я отключилась, да? — Да, — подтвердил Рудольфус.- Магическое и физическое истощение. — Ясно, — Лили нервно сжала край пухового одеяла в своих пальцах. — Долго я была без чувств? — Шесть часов, — ответил Рудольфус, сидевший в кресле абсолютно неподвижно, опасаясь лишними движениями спровоцировать крестницу на применение магии. — Ближайшую неделю тебе нужно воздержаться от использования любой магии — твоё магическое ядро подверглось слишком большой нагрузке. Если ты продолжишь в том же духе, оно не выдержит, и ты останешься сквибом. Лили судорожно сглотнула — перспектива лишиться магии её совершенно не радовала. Как, впрочем, и необходимость остаться абсолютно беспомощной на целую неделю. — Нож лежит на тумбочке, справа от тебя, — заметил Рудольфус. — На случай, если ты опасаешься за свою безопасность. Лили лишь презрительно фыркнула на столь глупое предположение. — Вы оттяпали себе руку, чтобы спасти меня, — напомнила она. — Да и пока я была без сознания, вы могли сделать всё, что вам захочется. — Я никогда не причиню тебе вреда, — твёрдо проговорил Лестрейндж. — Ты — моя крестница. Мы связаны самой Магией. Это многое объясняло. В доме Снейпа Лили читала несколько книг по простейшей ритуальной магии, среди которых был фолиант, посвящённый кровным узам. В отличие от маггловских крестин, у магов данный ритуал призван создать между двумя волшебниками прочную, неразрывную связь. Крестник, — в случае Далилы крестница, — всегда будет безоговорочно доверять своему крёстному отцу или крёстной матери, подчиняясь его воле. А тот в свою очередь обязуется защищать крестника любой ценой, заботиться о нём и воспитывать в случае, если родители будут не в состоянии это сделать. — Почему вы в таком случае бросили меня? — с вызовом глядя в карие глаза мужчины, спросила Лили. — Я не бросал тебя, — покачал головой Рудольфус. — Я, мой брат и твоя мать были заключены в тюрьму Азкабан. Пожизненно. Это была интересная информация. И она требовала всестороннего изучения. Но в данный момент расспрашивать Лестрейнджа о причинах его заключения в тюрьму Лили не собиралась — это было глупо. Любой арестант всегда скажет, что его осудили незаслуженно. Поэтому, если она хочет узнать истину, то придётся искать другой, — более надёжный, — источник. — Я должна сообщить друзьям, что со мной всё в порядке, — после недолгой паузы заявила Лили. — Я могу это сделать? — Ты можешь написать письмо, — кивнул Рудольфус. — Я отправлю его адресату. — Хорошо, — Лили не стала перечить. Письмо так письмо. — Я могу встать с кровати? — Разумеется, — Рудольфус чуть подался вперёд. — К сожалению, использовать эльфов пока нельзя — их магия тебе тоже вредна. Поэтому, если тебе понадобится что-то, обращайся сразу ко мне — моя комната справа от твоей. — Ладно, — Лили неопределённо пожала плечами и с удивлением обнаружила что, несмотря на то, что при движении спину неприятно тянуло, от былой боли не осталось и следа. У девочки не возникло сомнений — доктор заметил её раны и позаботился о них. — Спина совсем кошмарно выглядит? — Я видел и хуже, — бесцветным голосом отозвался Лестрейндж. — Доктор оставил для тебя заживляющую мазь и велел обрабатывать раны дважды в день в течение двух дней. Затем, независимо от того, заживут раны или нет, лечение придётся прекратить. — Чтобы не ухудшить состояние ядра? — догадалась Лили. — Да, — подтвердил Рудольфус. — Самой тебе будет неудобно обрабатывать спину. Я надеюсь, ты позволишь мне это делать? В другой ситуации Лили бы сказала решительное «нет». Только вот сейчас у неё не было особого выбора: мучиться от боли из-за собственной неуёмной паранойи девочка не собиралась. Поэтому ей придётся довериться Лестрейнджу. Тем более что пока он не сделал ничего, чтобы вызвать хоть малейшее подозрение. — Позволю, — после недолгой заминки ответила она. — Хорошо, — Рудольфус послал крестнице мягкую улыбку и медленно поднялся из кресла. — В таком случае, я оставлю тебя. Ванная находится в конце коридора, слева. Рядом с ней — твоя личная гардеробная. Одежды там пока немного, но на первое время тебе хватит. — У меня есть своя гардеробная? — изумилась Лили. — Разумеется, — кивнул Лестрейндж. — Всё это крыло — твои апартаменты. Они включают в себя спальню, гардеробную, ванную, гостиную, библиотеку и три гостевые комнаты — одну из них я временно занял, чтобы тебе не пришлось искать меня по всему замку. — По всему замку… — эхом повторила Далила последние слова мужчины. — Это замок? Насколько он большой? — Пять этажей, три башни, галерея и подземелья, — учитывая, что девочка росла в маггловском приюте, Рудольфуса совершенно не удивило её изумление. — Лестрейнджи — старинный знатный Род. И весьма богатый. Так что привыкай, Далила, — мужчина подчёркнуто назвал крестницу тем именем, которое ей дали магглы. — Теперь ты не безродная беспризорница, а леди Лестрейндж. И условия жизни у тебя будут соответствующие.Последствия
2 сентября 2020 г. в 13:56
Беласко честно выполнил своё обещание и перенёс Лили к первому дому в Тупике прядильщиков.
— Спасибо, — вежливо проговорила девочка наёмника. — Ты свободен.
Мужчина коротко кивнул, на прощание окинул её цепким взглядом и аппарировал. Далила же, чувствуя себя смертельно уставшей и желая только одного: помыться, поесть и поспать (и не обязательно в такой последовательности) — вместо того, чтобы отправиться к себе домой, к ребятам, которые наверняка места себе не находили от беспокойства, направилась прямиком к Снейпу. Однако на стук в дверь никто не откликнулся. Нахмурившись, девочка толкнула дверь, но та оказалась заперта. Это было странно. Зная о её талантах к членовредительству, Северус уже давно внёс Лили в список людей, которые могут беспрепятственно войти в его дом. Что же изменилось?
Позади Далилы раздался негромкий хлопок аппарации. Резко развернувшись, одновременно выставив вперёд окровавленный нож, девочка встретилась взглядом с тёмными глазами на измождённом лице. Перед ней стоял тот самый мужчина, — Лестрейндж, — которого она дважды видела в видениях и благодаря которому смогла сбежать.
— Дельфини… — мужчина окинул девочку шокированным взглядом. Далила же опустила глаза на его правую руку: культя была плотно перебинтована.
— Я видела вас, — спокойно проговорила Лили, подняв глаза и посмотрев в лицо Лестрейнджу. — Ритуал, который вы провели. Я видела его. И вот, — она показала нож, — даже кое-что прихватила.
— Ты ранена? — с искренней тревогой спросил Рудольфус, не рискуя приблизиться к крестнице, чтобы не напугать её.
— Я устала, — Лили сама не поняла, почему ответила именно так. — А ещё хочу помыться. И переодеться.
— Пойдём со мной, — Рудольфус протянул ей здоровую руку ладонью вверх. — Я позабочусь о тебе.
— Я должна сообщить друзьям, что со мной всё в порядке, — Лили медлила. Она ощущала странное, иррациональное чувство доверия к этому мужчине. И это ей совершенно не нравилось.
— Мы можем послать эльфа, — предложил Рудольфус. — Или напишешь письмо.
Мысль была вполне здравая. Сдавшись под напором непонятных чувств и эмоций, Далила опустила нож и вложила свою перепачканную кровью руку в протянутую ладонь. Лестрейндж тут же аккуратно притянул девочку в свои объятия, после чего утянул её за собой в подпространство.
Оказавшись в уютной гостиной собственного дома, Рудольфус, пусть и весьма неохотно, выпустил девочку из своих объятий, понимая, что ей могут быть некомфортны его прикосновения. И Дельфини подтвердила его опасения, тут же отступив на два шага в сторону.
— Пинклз, — громко позвал Лестрейндж одного из своих домовиков.
Появление эльфа, сопровождаемое негромким хлопком, вызвало у Далилы вполне закономерную реакцию: вздрогнув, она резво отпрыгнула в сторону шкафа, выставив вперёд нож и вперив острый, немигающий взгляд в новое действующее лицо.
— Это всего лишь домовой эльф, — мягким, успокаивающим тоном проговорил Рудольфус. — Он не причинит тебе вреда.
Лили его слова не особенно убедили. Однако проникнуть в голову этого странного существа, — Пинклза, — не составило ни малейшего труда. Мысли домового эльфа, в отличие от человеческих, были очень жёстко структурированы и не отличались разнообразием: он горел желанием любой ценой угодить своему Хозяину и заботиться о благе Рода, к которому принадлежал.
— Молодая хозяйка очень сильная, — с благоговением проговорил эльф, даже не пытавшийся закрыться от проникновения. Лили, всё ещё находившаяся в его сознании, ощутила острую волну восхищения, которое испытывало это существо по отношению к ней. — Пинклз — всего лишь никчёмный эльф. Мысли Пинклза не достойны внимания молодой хозяйки.
Лили не очень понравилось определение «молодая хозяйка», но от возражений, — во всяком случае, вслух, — она отказалась, поскольку читала несколько книг о домовых эльфах и знала, что они очень болезненно воспринимают отречение своих хозяев.
— Ты можешь читать его мысли? — осторожно спросил Рудольфус. Нет, Снейп с Малфоем, конечно, рассказали о талантах Дельфини в области менталистики, но он даже не подозревал, что она может проникать не только в сознание людей, но и в головы магических существ.
— Могу, — кивнула Лили, опустив руку с ножом. — Это самый надёжный способ убедиться в том, что он не представляет угрозы.
— Резонно, — признал Лестрейндж. — Если хочешь, я могу опустить окклюментивные щиты, чтобы ты могла убедиться, что я тоже не желаю тебе зла.
— Я и так это знаю, — уверенно заявила Лили. — Я ведь сказала: я видела, как вы проводили ритуал.
— Хорошо, — Рудольфус на мгновение растерялся: сидя в своей крохотной камере в Азкабане, он столько раз воображал эту встречу. А теперь совершенно не представлял, что говорить и делать. В своих фантазиях он видел Дельфини маленькой леди, изящной и утончённой, с идеальными манерами. Перед ним же стоял окровавленный зверёныш, готовый в любой момент броситься в атаку при малейшем намёке на угрозу.
— Пинклз, сходи за доктором Майером, передай, что мне срочно нужна его помощь, — откинув в сторону ненужные мысли, Лестрейндж решил в первую очередь позаботиться о физическом состоянии своей девочки. — Дельфини, ты позволишь доктору осмотреть себя?
— Меня зовут Далила, — жёстко отрезала Лили, глядя прямо в карие глаза мужчины. — Это имя мне дали в приюте, на пороге которого меня оставили в годовалом возрасте.
Рудольфус судорожно сжал пальцы в кулаки: волна гнева на тех, кто посмел бросить его крестницу как беспородного щенка, затопила сознание. Но он понимал, что не может дать волю своим чувствам. Его эмоции сейчас не имели значения. Дельфини, — нет, Далила, — самое главное. Всё остальное подождёт.
— Хорошо, Далила, — покорно исправился он. — Ты позволишь доктору осмотреть себя?
— Позволю, — кивнула та. — Но только после того, как удостоверюсь, что он не желает мне зла.
— Разумеется.
Доктор явился вместе с Пинклзом буквально спустя пять минут. Бернард Майер, — невысокий, абсолютно лысый, сухопарый семидесятилетний старичок с ясными голубыми глазами, — был семейным врачом Лестрейнджей на протяжении последних сорока пяти лет. Помимо свойственного всем представителям данной профессии хладнокровия, он обладал уникальным даром, а именно, отсутствием любопытства. В какую бы неоднозначную ситуацию ни попал его пациент, доктор Майер не задавал ни единого вопроса — просто делал своё дело. Вот и сейчас, появившись посреди гостиной Лестрейндж-мэнора с чёрным саквояжем в руках, лекарь даже не подумал спросить, каким образом Рудольфус оказался дома, когда ему полагалось благополучно отбывать срок в Азкабане. Острый взгляд старика прикипел к окровавленной девочке, замершей в дальней части комнаты.
— Добрый вечер, лорд Лестрейндж, — коротко кивнув хозяину дома, доктор вновь обратил свой взор на Далилу. — Так-так, юная леди, смотрю, вы попали в пренеприятнейшую переделку, — Майер вытащил из кармана мантии волшебную палочку и собирался наложить на девочку диагностирующее заклинание, однако Лили не дала ему этого сделать.
— Флиппендо! — чётко проговорила она, выбросив вперёд свободную руку, при этом вкладывая в удар не очень большое количество магии, чтобы не оказаться абсолютно беспомощной при необходимости применения какого-то другого заклинания.
Старик среагировал моментально
— Протего!
Сконцентрированный поток магии Далилы с громким треском столкнулся с невидимым щитом, не причинив доктору ни малейшего вреда.
— Однако… — восхищённо присвистнул лекарь, демонстративно направляя кончик своей волшебной палочки строго в пол. — Завидная сноровка для столь юного создания. Мисс Лестрейндж, полагаю?
— Далила, — назвала своё имя Лили, не сводя с доктора пристального взгляда, но пока не пытаясь лезть ему в голову.
— Доктор Бернард Майер, — отвесив церемониальный поклон, представился лекарь, никак не прокомментировав тот факт, что в этом доме вроде как должна жить девочка по имени Дельфини, а никак не Далила. — Полагаю, меня пригласили для того, чтобы осмотреть вас, миледи?
— Да, сэр, — кивнула та.
— Вы позволите наложить на вас диагностические чары?
Лили уставилась в глаза доктора, осторожно проникая в его сознание. Из-за многократного использования магии сегодня, она ощущала лёгкое головокружение и слабость, но всё равно не могла позволить этому старику применять к себе магию, пока не удостоверится в том, что он не причинит вреда. Этот сеанс беспалочковой легилименции оказался последней каплей для её ослабленного организма: перед глазами Далилы резко потемнело, и она благополучно провалилась в забытьё, даже не почувствовав, как в последний момент её макушку от соприкосновения с полом спас шустрый доктор, успевший в последний момент подхватить её Мобиликорпусом.
— Дельфи! — Рудольфус с перекошенным от ужаса лицом бросился к крестнице.
— Успокойтесь, лорд Лестрейндж, — одёрнул его доктор Майер. — Сядьте в кресло и не мешайте мне.
Рудольфусу не оставалось ничего иного, как подчиниться: Майер был профессионалом, и не было никакого смысла мешать ему выполнять свою работу.
Аккуратно отлевитировав бесчувственно тело Далилы на диван, лекарь наложил на неё стандартное диагностическое заклинание после чего, нахмурившись, наложил ещё два к ряду.
— Магическое и физическое истощение, — мрачно сообщил он. — Также большая кровопотеря и лёгкое обезвоживание. А ещё остаточные следы многократного применения заклинания Круциатус.
Рудольфус зло заскрипел зубами.
— Что-то ещё, доктор? — спросил он. — Откуда столько крови?
— Большая часть, очевидно, не её, — спокойно ответил Майер. — Однако у ребёнка много глубоких ран на спине — их необходимо будет обрабатывать дважды в день заживляющей мазью. Также я оставлю вам запас восстанавливающего зелья на два дня — им лучше не злоупотреблять. Магическое ядро Далилы ещё не сформировалось окончательно, и чрезмерное использование магии, — не важно, в каком виде, — может спровоцировать его деградацию. Более того, процесс уже начался, но на данном этапе его ещё можно остановить.
— Каким образом? — Рудольфус внимательно слушал доктора, готовый исполнять любые инструкции, только бы его девочка поправилась.
— Полностью исключить использование какой-либо магии на неделю минимум, — твёрдо проговорил врач. — Это касается всего: зелий, бытовых чар. И ментальной магии в том числе, — на последние слова Майер сделал особый упор. — Исключение сделать только для заживляющей мази в первые дни. Домовых эльфов к девочке близко не подпускать — их магия ей тоже вредна. Все мощные артефакты из дома убрать. Соблюдать строгий режим: хорошее питание, здоровый сон и прогулки на свежем воздухе. Через неделю я вернусь и проверю её состояние.
— Спасибо, доктор, — Рудольфус благодарно кивнул Майеру.
— Не за что, лорд Лестрейндж, — старик убрал волшебную палочку в карман и бросил мимолётный взгляд на Далилу. — Постарайтесь быть с ней помягче. Ребёнок, определённо, напуган и нуждается в заботе и понимании.
— Я позабочусь о ней, — заверил Лестрейндж и повернулся к эльфу. — Пинклз, проводи доктора в холл и оттуда перенеси, куда он скажет.