Причины моей ненависти

      — Северус, у тебя всё хорошо? — осторожно поинтересовалась Минерва, наблюдая за тем, как зельевар с остервенением терзает ножом куриную отбивную. — Эта курица уже мертва, не обязательно её убивать ещё раз!       Снейп наградил коллегу уничижительным взглядом.       — Я в полном порядке, — холодно проговорил он.       — А по виду не скажешь, — неожиданно поддержал Макгонагалл Флитвик. — Неужели до сих пор с Далилой не помирились?       Северус крепче стиснул нож и вилку в своих руках и промолчал.       К концу подходил март, а Лили с поразительным упрямством игнорировала все попытки Снейпа выйти с ней на контакт: на письма не отвечала, в Хогвартс не приходила и регулярно меняла место жительства, точно кузнечик прыгая между своими Защитниками, которые все как один отказались её выдавать.       — Просто дайте ей немного времени, Северус, — посоветовал Костель, к которому Снейп пришёл одним из первых. — Вы обошлись весьма пренебрежительно с её чувствами, так что нет ничего удивительного в том, что Лили несколько обижена на вас. Однако вы дороги ей, так что рано или поздно она вас простит. Просто наберитесь терпения.       И Северус терпел. От Люциуса он знал, что у девочки всё в порядке: она много времени проводит с колдомедиком Лестрейнджей, доктором Майером, а также регулярно бывает в Малфой-мэнор и поместье Флинтов. Тот факт, что Далила находится под присмотром, сыта и имеет крышу над головой, успокаивал Снейпа, позволяя ему сохранять самообладание — ну, или хотя бы его видимость. Количество отработок, назначенное студентам за прошедший месяц, превысило все мыслимые и немыслимые размеры. Макгонагалл, Флитвик и Стебль даже несколько раз жаловались Дамблдору на излишнюю строгость и предвзятость профессора зельеварения. Северусу было на это откровенно наплевать. Он с нетерпением ожидал 4 апреля — день рождения Люциуса. Малфой в этот день устроит традиционный торжественный ужин, и Лили, как его племянница, не сможет не явиться. Тут-то Снейп её и поймает.       — Профессор Снейп!       Покончив с обедом, Северус собирался покинуть Большой Зал через дверь для преподавателей, когда его окликнули. Обернувшись, мужчина увидел Артура Смита, спешившего к нему от когтевранского стола.       — Мистер Смит, — Северус выглядел равнодушным, однако из его голоса исчезло раздражение — злиться на почти-брата Далилы он был не в состоянии. Тем более что и особых поводов тот не давал. — Вы что-то хотели?       — Да, профессор, мне нужен ваш совет как Мастера Зелий, — Артур без тени страха взглянул в лицо Снейпа. — Вы сможете уделить мне немного времени после занятий?       — После занятий у меня отработки, — прохладно заметил Северус. — Однако сейчас, на ваше счастье, у меня как раз есть свободные десять минут перед началом следующего урока. Надеюсь, вам хватит этого времени, чтобы озвучить свою проблему?       — Более чем, сэр.       Вместе они спустились в подземелья, но вместо того, чтобы привести студента в свой кабинет, Северус гостеприимно распахнул перед ним дверь личных апартаментов.       — Я хочу заранее попросить у вас прощения, профессор, за то, что лезу не в своё дело, — едва за ними закрылась дверь, заговорил Артур, чересчур серьёзно глядя в лицо зельевару. — Но Лили мне как сестра, и я не могу оставаться в стороне, видя, как она страдает.       — Страдает? — настороженно переспросил Северус. Пройдя вглубь комнаты, он опустился в кресло, жестом предложив когтевранцу занять диван. — О чём вы говорите, мистер Смит? Два дня назад я разговаривал с Люциусом Малфоем, и он уверил меня, что с Лили всё в полном порядке.       — Люциус Малфой, несмотря на то, что приходится ей дядей, для Лили совершенно посторонний человек, — категорично заявил Артур. — Она никогда не позволит увидеть ему своих настоящих чувств. На самом деле, помимо меня, Стефана и, с недавнего времени, вас с Князем, никто не видел настоящую Лили. Она прекрасная актриса и легко меняет маски.       Здесь Северус был с юношей полностью согласен. Как и её отец, Лили отлично умела производить нужное впечатление на людей, умело играя на чужих эмоциях.       — От чего бы ни страдала Далила, я не в силах на это как-либо повлиять, — неохотно проговорил Снейп. — Она уже месяц избегает меня.       — Она обижена и расстроена, — заметил Артур. — Я видел её на свадьбе Князя — она была подавлена. Ваш отказ больно ранил её.       — Мистер Смит, вы уже достаточно зрелы, чтобы понимать, что я не мог явиться на это мероприятие в качестве её спутника, — Северус даже не пытался скрыть своего раздражения.       — Да, я это понимаю, — подтвердил Артур. — Только вот для Лили это было не просто попыткой сохранить её репутацию, — Артур длинно вздохнул. — Поймите, профессор, Лили с раннего детства привыкла к всеобщей ненависти и презрению. Она не доверяет людям и крайне неохотно подпускает к себе посторонних. Поэтому предательство близкого человека, даже мнимое, Лили воспринимает крайне остро.       — Я не предавал её, — возразил Снейп.       — Нет, не предавали, — согласился Артур. — Только вот она восприняла ваш поступок именно как предательство. Вы отвернулись от неё, отказавшись признать ваши отношения перед обществом — в глазах Лили это даже хуже предательства. Для неё вы расписались в несерьёзности собственных намерений на её счёт.       Артур снова вздохнул, и в его глазах промелькнула печаль.       — Когда мы познакомились с Лили, ей было семь, — сказал он. — Её перевели к нам из другого приюта. Она была очень замкнутым, нелюдимым ребёнком и никогда ни с кем не общалась. Когда в приют приходили потенциальные усыновители, она всегда старалась скрыться из виду, чтобы её не заметили. — Артур поднял на Снейпа тяжёлый взгляд. — Лили удочеряли три раза. Первый раз вскоре после того, как она оказалась в приюте. — Губы Артура изогнулись в горькой усмешке. — Ей было чуть больше года, так что это неудивительно — всем подавай младенцев. Только вот в той семье Лили прожила меньше года, после чего её вернули назад.       Снейп судорожно стиснул пальцы: ситуация начинала проясняться.       — У Лили эйдетическая память, — невозмутимо продолжил Артур, — так что она прекрасно помнит, как ей жилось в каждой приёмной семье, а также причины, по которым от неё отказались.       — Почему от неё отказались? — собственный голос для Снейпа прозвучал как будто издалека.       — Разумеется, потому что она неправильная, — теперь в голосе Артура звучала сталь. — Вы уже достаточно хорошо знаете Лили, чтобы предугадать некоторые её поступки. В частности, реакции на любую угрозу, как физическую, так и словесную.       — Кто-то пострадал от её действий?       — Лили ничего об этом не говорила. Она вообще не любит рассказывать о своём прошлом. Но, учитывая её склонность к жестокости, полагаю, кровь всё же пролилась.       На некоторое время в комнате повисла напряжённая тишина.       — Лили — непростой ребёнок, — через некоторое время вновь заговорил Артур. — И вы знали об этом, профессор. Однако позволили ей привязаться к себе. — Артур пристально посмотрел в глаза зельевару. — Она любит вас, профессор. Считает своей семьёй. А вы от неё отвернулись.       — Нет, — возразил Северус. — Это не так.       — Так объясните ей это! В конце концов, из вас двоих взрослый именно вы, сэр. Лили всего девять, и, несмотря на свой ум и чересчур взрослое поведение, она ещё взбалмошное дитя, которое нуждается в защите и руководстве.       Артур поднялся и решительно направился к выходу.       — Спасибо что уделили время, профессор Снейп. Надеюсь, вы разрешите с Лили это недопонимание. Пока ещё не поздно.

***

      — Как всё прошло? — поинтересовался Маркус, карауливший партнёра возле выхода из подземелий.       — Нормально, — выдавив из себя крохотную улыбку, ответил когтевранец. — Надеюсь, профессор прислушается к моим словам и помирится с Лили. Иначе прольётся чья-то кровь.       Флинт нахмурился.       — Ты можешь мне объяснить причину своих опасений? Я не так хорошо знаю твою подругу, но она произвела на меня впечатление вполне вменяемого человека.       — Лили далека от вменяемости, — категорично заявил Артур, и его лицо приобрело жёсткие черты. — Она в состоянии контролировать себя, это да. Только вот контроль — вещь весьма хрупкая. Стоит на мгновение расслабиться, и всё полетит к чертям. — Артур скривился. — Вокруг Лили сейчас слишком много людей — она находится в постоянном напряжении. Одно неловкое движение — или сильный стресс, — и она сорвётся. Что случится потом, не знает никто. В последний раз, когда Лили довели, она сожгла живьём шесть человек, предварительно выпустив некоторым из них кишки.       — И ты всё равно позволяешь Стефану общаться с ней, — Маркус внимательно всматривался в лицо собеседника, словно пытался что-то разглядеть. — Почему?       — Лили никогда не навредит своей семье, — спокойно ответил Артур, уверенно встречая направленный на него взгляд. — Рядом с ней Стефан в безопасности. Как и я. А вот за жизни остальных я ручаться не могу. В отличие от Лили, я не обладаю даром легилименции и не могу залезть к ней в голову и выяснить, кого она на данный момент включает в ближний круг.       — Ближний круг?       — Мы с Лили так называем людей, которых она не тронет, даже если утратит над собой контроль, — объяснил Артур. — Раньше в нём были только мы со Стефаном и их с Лили банда попрошаек. Потом в него вошёл ещё и Снейп. Сейчас там, возможно, твой отец, Малфои, Кэрроу, Макнейр и Князь, но я не уверен.       — Завтра суббота, — заметил Маркус. — Если ты переживаешь, мы можем вместо похода в Хогсмид навестить Далилу.       — Да, это было бы здорово, — согласился Артур. — Мне сложно по одним только письмам оценивать её состояние.       — И что ты сделаешь, если поймёшь, что её состояние хуже, чем ты предполагал?       — Пущу в ход тяжёлую артиллерию, — холодно ответил когтевранец. — Но это только совсем в крайнем случае.