***
Заснула Лили только под утро, свернувшись клубком на постели Малфоя, вынудив сиятельного лорда спать прямо в кресле, трансфигурировать которое в ещё одну кровать у того не хватило сил — под конец красочного описания кровавых безумств Беллатрисы и Лорда Люциус успел полностью опустошить бутылку виски и едва стоял на ногах, так что ни о какой серьёзной магии речи не шло. Артур, проснувшийся первым и не обнаруживший подругу рядом, ни на шутку перепугался и вызвал Пинклза. Домовик заверил когтевранца, что с хозяйкой всё хорошо, и она просто спит в спальне лорда Малфоя. Какого дьявола Лили забыла в спальне Люциуса, Артур понятия не имел, но посчитал, что для него же лучше будет оставаться в неведении — мотивы некоторых поступков подруги были настолько ошеломительны и нелогичны, что могли довести до нервного тика. А собственные нервы Артуру были очень дороги. Поскольку занятия в Хогвартсе никто не отменял, юноша отправился на поиски хозяев поместья, чтобы кто-нибудь из них помог ему вернуться в школу. Костель с Уолденом обнаружились в столовой. Макнейр неспешно завтракал румяными тостами с сыром и беконом, вампир же читал свежий выпуск «Ежедневного Пророка». — Доброе утро, Артур, — стоило юноше войти в комнату, как Костель тут же отложил в сторону газету и наградил его жизнерадостной улыбкой. — Проходи, присаживайся. Составишь нам с Уолденом компанию. — Доброе утро, Князь, мистер Макнейр, — Артур вежливо поклонился обоим мужчинам и занял свободное место за столом — тут же перед ним появилась тарелка с омлетом и чашка кофе. — Спасибо, Пинклз. — Полагаю, ты сейчас вернёшься в Хогвартс? — деловито осведомился Костель, задорно сверкая синими глазами. — Да, сэр, — подтвердил когтевранец. — Уолден аппарирует тебя к школьным воротам, — как само собой разумеющееся, сообщил вампир. — Лучше в Хогсмид, — возразил Артур. — Как скажешь, — кивнул Костель. — Хогсмид, так Хогсмид. На некоторое время воцарилось молчание. Артур с Уолденом неспешно завтракали, Князь терпеливо наблюдал за ними. — Артур, как ты относишься к тому, чтобы сменить фамилию? — стоило только юноше перейти к кофе, светским тоном спросил вампир. — Что вы имеете в виду? — тут же насторожился Артур. — Мы с Уолденом посоветовались и пришли к выводу, что семья без детей не может считаться полноценной, — Костель выглядел абсолютно серьёзным, хотя на дне его глаз плясали задорные огоньки. — Поскольку мы оба мужчины, обзавестись потомством, не нарушив клятву верности, не получится. Поэтому остаётся только один вариант: принять кого-то в Род. Вот я и подумал: быть может, ты пожелаешь сменить блеклую фамилию Смит на звучную Веттин? Артур судорожно сглотнул и нахмурился. — Весьма щедрое предложение, Князь, — признал он. — Оно случайно никак не связано со вчерашним представлением, которое устроила Лили? Вы решили принять меня в семью, чтобы иметь рычаг давления на неё? — Ты весьма умный юноша, — Костель даже не пытался ничего отрицать. — Вступив в мой Род, ты сможешь достичь огромных высот, при этом не становясь грелкой в чьей-то постели. Намёк на соглашение с Флинтами был абсолютно прозрачен — щёки Артура залил предательский румянец. — Я не собираюсь скрывать, Артур, что мой интерес к тебе исключительно корыстный, — продолжи Костель. — Лили привязана к тебе, и, судя по вчерашним событиям, это не просто слова. Ты имеешь над ней власть — это дорогого стоит. — Чего вы добиваетесь, Князь? — Артур не имел привычки ходить вокруг да около, поэтому спросил прямо. — Я хочу, чтобы Лили осталась со мной, — вампир и не думал скрывать своих истинных мотивов. — Она с каждым днём обрастает всё новыми и новыми привязанностями. Сначала Снейп, потом Флинт, теперь вот Малфои. Того и гляди, мне в этом списке не хватит места. Артур неверяще уставился на Костеля. Он что, просто банально ревнует и пытается перетянуть на себя внимание Лили? Звучало глупо и как-то по-детски. — Подумай хорошенько над моим предложением, — точно змей-искуситель вещал Веттин. — Я весьма богат, у меня есть власть и связи — всё, что нужно, чтобы обеспечить тебе безбедное существование и позволить жить так, как хочется. Обещаю, что не стану тебя в чём-либо ограничивать: работа, увлечения, спутник жизни — всё выбирать ты будешь сам. — А взамен? — Взамен ты будешь жить в этом доме и носить мою фамилию. И Стефан, разумеется, тоже. При упоминании брата Артур вздрогнул и недоверчиво посмотрел на вампира: — Вы готовы взять под опеку Стефана? — Не взять под опеку, а провести ритуал усыновления, — поправил его Костель. — И тебя, и Стефана. Вы оба не просто будете называться нашими с Уолденом сыновьями, вы появитесь на наших родовых гобеленах и будете полноправными членами семьи. Твой магический потенциал, соответственно, серьёзно вырастет. Стефан, конечно, так и останется магглом, но он будет магглом с титулом и фамилией. Я устрою его в самую лучшую школу, он сможет поступить в престижный колледж и университет. Это всё звучало, как ожившая мечта. На себя Артуру, в общем-то, было плевать, он уже давно переступил через гордость и настроился жить по чужой указке, лишь бы обеспечить брату достойное существование. А сейчас он мог дать ему всё. Достаточно было лишь заключить сделку с дьяволом… — Мне нужно подумать, — постаравшись унять бешено бьющееся сердце, дипломатично проговорил когтевранец. — Разумеется, — охотно согласился Костель. — Столько, сколько нужно, я никуда тебя не тороплю. «Тут и думать не о чем, — подумал Артур, возвращаясь к недопитому кофе. — Только полный дурак упустит подобную возможность. Но я не могу принять такое решение в одиночку — Стефан тоже должен высказать своё мнение. Да и Лили стоит знать о макиавеллевских планах Князя».Тонкое искусство манипуляций
6 мая 2022 г. в 02:11
Несмотря на очевидную угрозу со стороны племянницы, Люциус не только сам не ушёл, но и Драко не увёл — обвинения Артура в трусости задели самолюбие сиятельного лорда, против воли вынуждая доказывать обратное.
Лили, впрочем, остаток вечера вела себя примерно, окружённая ненавязчивым вниманием названых братьев. Стефан, не умолкая ни на секунду, подробно рассказывал о своих «весёлых» буднях в школе и приюте — половина его историй заканчивалась дракой, но Далилу это лишь забавляло. Она прекрасно знала о привычке Стефана любой конфликт доводить до банального мордобоя — сама была такая же. И если противниками парня были такие же, как он сам, малолетки-магглы, Лили была спокойна за его жизнь и здоровье. А синяки и ссадины… это ерунда. Дело житейское, как говорил один популярный книжный персонаж.
Драко с завистью наблюдал за тем, как легко и непринуждённо Артур, Лили и Стефан вели себя друг с другом. Магический приступ девочки, угрожавший уничтожить как минимум половину особняка, казалось, никого не беспокоил. Впрочем, как никого из них не волновало наличие/отсутствие у кого-то из них магических способностей, разница в возрасте, характере и увлечениях. Они с равным интересом слушали как бесхитростные истории Стефана, так и заумные рассуждения Артура о рунологии и нумерологии. Драко сразу же вспоминались скучные вечера дома, когда отец запирался у себя в кабинете, а мать читала очередной модный журнал. На него самого внимание обращали только тогда, когда нужно было прочитать очередную нудную лекцию о превосходстве чистокровных и необходимости соответствовать своему статусу. Порой Драко казалось, что родителям до него и вовсе нет никакого дела.
На ночь Лили настояла, чтобы все спали вместе в одной комнате — и Костель охотно перетащил несколько дополнительных кроватей в малую гостиную. Люциус пытался возмутиться, что его наследнику положено иметь отдельную комнату, однако поймав предостерегающий взгляд вампира, суливший суровую расправу за любой лишний вяк, благоразумно промолчал.
Лили не спалось. В голове назойливой мошкарой роились тёмные, мрачные мысли, и только присутствие «братьев» и Драко помогало девочке не скатиться в новый виток безумия. Разглядывая безмятежные лица дорогих людей, Далила чувствовала, как обжигающее пламя ненависти и ярости, ядовитой змеёй свернувшееся в груди, немного успокаивается, уже не грозя вырваться наружу и уничтожить всё вокруг.
Откинув в сторону одеяло, Лили поднялась с дивана и бесшумно выскользнула из комнаты, предварительно убедившись, что её шебуршание никого не разбудило. Точно привидение, она прошла по коридору и поднялась наверх, к гостевым покоям.
Несмотря на неприлично позднее время — три часа ночи! — Люциус Малфой не спал. Он сидел в выделенной ему гостевой спальне и неспешно цедил виски. Перед глазами сиятельного лорда всё ещё стояла залитая кровью комната и гора растерзанных трупов точно посередине. Умом Малфой понимал, что Лили действовала исключительно в целях самозащиты и, скорее всего, находясь в состоянии аффекта. Он уже достаточно много времени провёл в обществе племянницы и знал, что сама по себе Дельфини девочка уравновешенная и крайне рассудительная. Однако тот факт, что при определённых обстоятельствах она превращалась в кровожадного и практически неуязвимого монстра, его не на шутку беспокоил. Один неосторожный шаг — и его может хватить, чтобы Лили посчитала угрозой, например, самого Люциуса, Нарциссу или даже Драко. Нет, сейчас девочка демонстрирует привязанность и к тёте, и к кузену. Но человеческое сердце так непостоянно. Любовь и симпатия в одночасье могут смениться ненавистью и желанием уничтожить…
Тихий стук в дверь вырвал Малфоя из мрачных дум. Гадая, кто бы мог решиться нарушить его покой в столь поздний час, Люциус поднялся из кресла, пересёк комнату и открыл дверь.
На пороге стояла Далила.
— Я могу войти? — остановив свой взгляд на уровне груди мужчины, впервые за всё время знакомства не пытаясь смотреть в глаза, спросила девочка.
Малфой посторонился, молча пропуская её внутрь.
Прошлёпав босыми ногами по паркету, Лили с присущей ей бесцеремонностью забралась на кровать. Люциус развернул кресло и величественно опустился на сиденье, не сводя настороженного взгляда с заметно осунувшегося и чересчур бледного лица девочки.
— Боишься меня? — устремив пустой взгляд куда-то в пол, спросила Лили бесцветным голосом.
Подобная прямолинейность действовала Люциусу на нервы. Он привык к более тонким и изящным методам получения информации. Или, напротив, чему-то более грубому и действенному, вроде пыток или банального потрошения мозгов — любимому развлечению родителей Далилы. А все эти откровенные разговоры, душеизлияния и прочий бред… лишнее что ли.
И всё же…
— Да, — правда неожиданно сама сорвалась с губ.
— Считаешь меня монстром? — Лили оторвалась от созерцания пола и наконец-то соизволила посмотреть в лицо своему дорогому дядюшке.
— Нахожу в тебе очень много не самых приятных черт твоих родителей, — поправил её Люциус. — Это не делает монстром ни тебя, ни их.
— Но внушает опасения, — криво усмехнувшись, закончила за него девочка.
— Да, — подтвердил Люциус, а затем, после короткой паузы, добавил: — Я не могу предсказать твоё поведение. Это раздражает. Я привык просчитывать поступки людей, угадывать их ход мыслей.
— Манипуляции наше всё, — теперь усмешка превратилась во что-то более опасное и острое, напоминающее звериный оскал. — Я тебя понимаю — сама такая же.
Люциус взял с подлокотника бокал и сделал небольшой глоток, не сводя с Лили внимательного взгляда.
— Зачем ты пришла?
Далила неопределённо пожала плечами.
— Не спалось, — ответила она. — Слишком много мыслей в голове.
— Почему именно я? — Люциус нахмурился. — Почему не Костель или Уолден?
— Не хочу их расстраивать. Они слишком привязаны ко мне. А тебе на меня, в сущности, наплевать. Как и мне на тебя.
Люциус недовольно скривился: не для того он столько лет отращивал броню и учился мастерски менять маски, чтобы какая-то пигалица видела его насквозь.
— И чего ты от меня хочешь?
— Расскажи мне о моих родителях.
Люциус растеряно моргнул. Он знал, что Нарцисса много раз беседовала с племянницей о её родителях, бабушке и дедушке и всём Роде Блэк, к которому до замужества относилась Беллатриса.
— Что именно ты хочешь узнать?
— То, что Цисса никогда не посмеет озвучить вслух, — голос Лили наполнился стальными нотками. — Я знаю, она действовала из лучших побуждений, но её искусственно-яркие краски без единого тёмного пятнышка видны невооружённым взглядом. Я же хочу видеть всю картину целиком.
Люциус не считал это хорошей идей.
— Хорошо, — после непродолжительного колебания всё же сдался он под пристальным взглядом рубиновых глаз. — Но тебе вряд ли понравится мой рассказ.
— Я знаю, — вот теперь на лице Лили отразилось что-то, отдалённо напоминающее искреннюю улыбку. — На то и расчёт.