***
Получив согласие от обоих мальчиков на усыновление, Костель тут же развёл бурную деятельность. Буквально за пару часов состряпав все необходимые маггловские документы, а заодно применив вампирский гипноз на всех чиновниках, которые должны были поставить печати в нужных местах, Веттин официально усыновил Артура и Стефана, которые в глазах маггловской общественности стали его сыновьями. После чего уже на правах отца Веттин явился в приют во всём своём аристократическом блеске и под завистливые взгляды других сирот забрал Стефана к себе, о чём последний тем же вечером известил брата в письме. Лили, последние дни обитавшая в Малфой-мэноре, сразу же явилась в поместье Веттинов, решив помочь другу обустроиться на новом месте. За ней, вполне ожидаемо, увязался Драко. Люциус был не очень доволен, но, поймав предостерегающий взгляд жены, суливший всевозможные кары, если он попытается помешать, отпустил наследника «погостить у кузины пару дней». Стоит ли говорить, что пара дней превратилась в целую неделю? Несмотря на огромную разницу в происхождении и воспитании, Драко со Стефаном неожиданно хорошо ладили. Малфой рассказывал другу всякие интересные факты из жизни магов, Стефан в свою очередь учил его плеваться в длину, лазать по деревьям и вскрывать замки с помощью заколки — в общем и целом, мальчишки развлекались, как могли. Лили любые их затеи только поддерживала, одновременно, точно Цербер, следя за безопасностью. Костелю с Уолденом в эти дни, естественно, пришлось несладко. Оба были закоренелыми холостяками, даже не помышлявшими о потомстве, и в одночасье стали «счастливыми» обладателями сразу троих шебутных детей в своём доме. И если Костель сразу же занял выжидательную позицию, ни во что не вмешиваясь, но при этом готовый помочь как словом, так и делом, если это потребуется, Макнейр откровенно растерялся. Министерский палач никогда не имел дела с детьми — Лили не в счёт, она на обычного ребёнка нисколько не похожа, — и даже приблизительно не имел понятия, что с ними делать. Опасаясь облажаться, Уолден нахватал сверхурочной работы, чтобы как можно реже появляться дома и, соответственно, лишний раз не пересекаться с причиной своих треволнений. Однако вечно подобная игра в прятки длиться не могла — мужчина это прекрасно понимал. Во время очередного ночного дежурства Макнейр по вызову приехал в небольшой домик в Сассексе, в котором после смерти хозяйки обнаружилась целая куча зачарованных маггловских предметов, а также непонятная, но крайне агрессивная живность, внешне напоминающая пекинеса, но при этом способная заживо выпотрошить человека. Прибыв на место, Уолден едва не был сбит с ног маленьким огненным вихрем — рыжий мальчишка и девчонка, отчаянно ругаясь, врезались в него со всего маху, увлечённо сражаясь за заговорённую фарфоровую статуэтку ангела, отчаянно махавшую крыльями и пытавшуюся вырваться из цепких детских рук. — Джинни, Рон, немедленно прекратите! — раздался со стороны дома усталый мужской голос. Повернув голову, Уолден увидел на крыльце Артура Уизли, выглядевшего настолько измождённо, словно он не спал по меньшей мере три дня. — Вы обещали вести себя хорошо и не мешать мне работать. — Он первый начал! — Она первая начала! Синхронно возмутились дети, тыча друг в друга пальцами. — Артур, — Макнейр коротко кивнул коллеге из отдела по борьбе с незаконным использованием изобретений магглов. — Уолден, приношу свои извинения, — Уизли поспешно приблизился к детям и решительно отобрал у них трофейную фигуру. — Дети, сам понимаешь. Уолден не понимал. Однако очень хотел понять. — Где животное? — решив заняться тем, ради чего приехал, уточнил Макнейр, поправляя секиру, лежавшую у него на плече в специальном чехле. — Там, в сарае, — Артур махнул рукой в сторону хлипкого деревянного строения. — Ребята из отдела регулирования магических популяций уже были и осмотрели пса: это какой-то непонятный гибрид с явной примесью крови мантикоры. Очень агрессивный и неконтролируемый. Никакие усыпляющие и успокоительные чары и зелья на него не действуют, поэтому было принято решение просто его убить, чтобы он не представлял угрозы для окружающих. Макнейр понимающе кивнул: ситуация была рядовой. Волшебники-недоучки, возомнившие себя великими селекционерами, регулярно порождают на свет неизвестных миру животных, с которыми потом не в состоянии справиться. А ему потом это дерьмо разгребать. Уолден ненавидел убивать животных. В детстве, будучи ребёнком, он мечтал о собаке или коте. Отец был категорически против, пообещав, что вспорет брюхо и освежует любой комок шерсти, который окажется на пороге его дома. Уолден не сомневался: это была не пустая угроза. Поэтому ни о каком домашнем питомце не было и речи, а после смерти отца уже как-то не хотелось. — Пап, вы, правда, убьёте пёсика? — голубые глаза Джинни наполнились слезами. — Но ведь так нельзя! Он такой хорошенький! Давай заберём его к себе? Я буду за ним ухаживать! — Джинни, детка… — Артур опустился перед дочерью на колени и успокаивающе погладил по голове, — мы не можем забрать этого пса с собой: он очень опасный и злой. — Но ведь Чарли в Румынии заботится о драконах, — резонно возразил Рон, которому тоже было жаль пса, — а они тоже злые и опасные. Артур растеряно посмотрел на своих детей, видимо, не зная, как им правильно объяснить сложившуюся ситуацию. — Драконы — отдельный вид, существующий много тысячелетий, — подал голос Макнейр, неожиданно даже для самого себя решивший помочь Уизли. — Несмотря на то, что их осталось мало, они ещё могут найти себе пару, завести потомство и жить относительно счастливыми. А этот, — кивок в сторону сарая, — совершенно один, и другого такого нет и никогда не будет. Он — порождение чужой глупости и халатности. Непохожий на других. Озлобленный. Он не будет добрым домашним пёсиком, которому можно чесать пузико и кидать палку — он просто перегрызёт вам горло во сне. Джинни с Роном смотрели на Макнейра широко распахнутыми от ужаса глазами, а затем девочка, жалобно всхлипнув, громко разрыдалась. — Уолден, ну, зачем сразу так! — Артур укоризненно покачал головой и заботливо прижал дочь к груди, — Ну-ну, моя дорогая, мистер Макнейр просто пошутил. Никто никому грызть глотки не будет! Рыжеволосое семейство полным составом удалилось в дом, а Уолден уверенно направился к сараю. Небрежным взмахом волшебной палочки сняв с двери защитные и запирающие чары, Макнейр вошёл внутрь, и в эту же секунду был атакован маленьким зубастым монстром, имеющем внешность пекинеса, иглы дикобраза вдоль хребта — этакий ирокез, — и тройной ряд акульих зубов. Позволив злобной твари вцепиться зубами в свою икру, Уолден, полностью проигнорировав боль, за доли секунды расчехлил свою секиру. Один взмах, негромкий свист, и голова зверя отделилась от тела. Тот, должно быть, даже не успел ничего почувствовать. Быстрая и безболезненная смерть.***
Домой Уолден вернулся только под утро, заметно припадая на левую ногу и благоухая алкогольными парами. Зубы «пекинеса» оказались ядовитыми, препятствуя исцелению укуса магическими способами, в связи с чем Макнейр получил недельный больничный и настоятельную рекомендацию своего непосредственного начальника в течение этого времени не показываться на глаза. Домой идти Уолдену совершенно не хотелось, поэтому он завернул в ближайший маггловский бар, где и пил в полном одиночестве несколько часов кряду. — Возвращение блудного супруга, — с порога услышал Макнейр ехидный голос, принадлежавший Костелю. — Судя по исходящему от тебя амбре, дежурство прошло на ура? Уолден ничего не ответил, лишь беззвучно закрыл за собой дверь и, хромая, направился в сторону лестницы, намереваясь принять душ и завалиться спать. Костель за долю секунды оказался возле мужа, и, придержав за локоть, с лёгкой тревогой взглянул в его лицо. — Ты ранен? — Всего лишь укус, — отмахнулся Макнейр, вырывая руку из чужих цепких пальцев. — Ерунда, через пару дней заживёт. — А почему его сразу не залечили? — продолжил допытываться Костель, однако руки больше не распускал. — Яд, — коротко ответил Уолден. — Никакая магия на него не действует, но угрозы жизни нет. — Ясно, — Костель одной рукой обнял мужа за талию, а второй подхватил под колени и поднял на руки, словно пушинку. — Сначала в душ, потом лечиться. Никакие возражения не принимаются! Я не позволю своему мужу страдать от укуса какой-то жалкой твари. Макнейр попытался вырваться, однако хватка вампира была железной. Кроме того, в коридоре послышались шаги, и на площадке второго этажа показалась взлохмаченная ото сна фигура. — Вы чего шумите? — сипло спросил Стефан, подавляя зевок. Тут мальчик заметил, в каком именно положении находятся его приёмные папочки, и весь сон с него как ветром сдуло. Цепким взглядом Стефан окинул представшую перед ним картину, особенно уделив внимание помятому виду Макнейра и его же перепачканной в крови штанине. — Что-то случилось? — осторожно уточнил мальчик, опасливо косясь на мрачного министерского палача, которому совершенно не нравилось положение, в котором он оказался. — Быть может, разбудить Лили? Она здорово умеет лечить. — Не сомневаюсь в талантах Далилы, — обворожительно улыбнувшись, заверил его Костель, — но на этот раз мы справимся сами. Но спасибо за заботу, уверен, Уолден тронут. — Больше похоже, что он готов меня по голове кирпичом ударить, — не скрывая скепсиса, заметил Стефан. — Просто у него выдалось тяжёлое дежурство, вот он и не в духе, — безмятежно отозвался вампир, продолжая своё неспешное восхождение по лестнице. — К тебе его настроение не имеет ни малейшего отношения, не переживай. — И не думал, — заверил его Стефан с самым независимым видом, который только сумел изобразить, стоя в одной пижаме и босиком. — Вот и умница, — похвалил его Костель, направляясь в сторону хозяйской спальни, которую он делил с Макнейром. — Возвращайся в постель, ещё совсем рано, даже Лили не проснулась. Стефан несколько мгновений помялся, а затем, приняв для себя решение, последовал за мужчинами, чувствуя потребность хоть немного быть полезным. Всё-таки теперь они его отцы, и ему, вроде как, положено проявлять «сыновью почтительность» — так это называл Драко. Ну, и в принципе стоило бы продемонстрировать свою полезность. Быть балластом на чужих плечах мальчику совершенно не хотелось — это было унизительно. Он уже достаточно взрослый, и, несмотря на отсутствие магических способностей, тоже кое на что способен! Костель, прекрасно видевший последовавшего за ними мальчика, ничего на это не сказал, напротив, ухмыльнулся кончиками губ — за эти дни, приглядывая за детьми, он успел чуть получше познакомиться с характером своего новоиспечённого сына и теперь примерно представлял, что творится у него в голове и как нужно с ним себя вести. — Стефан, открой, пожалуйста, дверь, — замерев напротив входа в спальню, попросил вампир, хотя вполне мог справиться с этой задачей самостоятельно, просто открыв дверь ногой или с помощью магии. Мальчик тут же поспешил выполнить просьбу, при этом в его взгляде светился неприкрытый энтузиазм. — Если тебе несложно, пройди в ванну — это дверь справа, — и включи воду, — продолжил раздавать распоряжения Костель, аккуратно сгружая свою мрачную ношу на постель. Стефан беспрекословно отправился выполнять поручение. — Зачем?.. — Уолден вопросительно уставился на супруга, однако ответом ему стал заговорщический взгляд. — Просто смотри и не мешай, — посоветовал ему Костель, одновременно шустро помогая избавиться от одежды. Со стороны ванной раздался шум воды, а затем появился Стефан, чьё лицо было преисполнено ответственности. — Что-то ещё? — спросил он делано равнодушно. — Да, будь любезен, принеси с кухни аптечку, она в навесном шкафу справа от окна, на верхней полке. Мальчик коротко кивнул и вышел из комнаты. Костель же, усмехнувшись, вновь подхватил на руки на этот раз абсолютно несопротивляющегося супруга, прошёл вместе с ним в ванную и аккуратно посадил на бортик ванны, предварительно избавив от последнего элемента гардероба — трусов. — Стефан — совсем ещё мальчишка, — переключая воду на душ и направляя лейку на спину Уолдену, ровным голосом проговорил Костель. — Как любому ребёнку, ему хочется любви и тепла. Или хотя бы стабильности в виде крыши над головой и еды на столе. Проведя много лет в приюте и на улице, он очень не хочет оказаться там снова, поэтому готов доказать, что заслуживает быть членом нашей семьи. Уолден нахмурился. — Ему не нужно для этого что-то делать, — уверенно заявил Макнейр, наслаждаясь сильными струями горячей воды, бьющими по спине. — Не нужно, — согласился Костель. — Но даже если мы ему об этом скажем, он не поверит. Так почему бы не подыграть? Не будет ничего дурного от того, что мальчик почувствует себя нужным и полезным. Уолден был вынужден с ним согласиться. — Ты хорошо ладишь с детьми, — заметил Макнейр, наклоняясь чуть вперёд, пока Костель мыльной губкой водил по его лопаткам. — Я просто стараюсь не мешать им быть самими собой, при этом не выпуская из виду, — ответил на это Костель, переходя со спины на грудь. Его взгляд замер на словно подёрнутых дымкой глазах Уолдена. — Тебя это беспокоит? С тех пор, как в доме поселились Стефан с Драко, ты словно сам не свой. Пристальный взгляд синих глаз был наполнен теплом и участием — чувства, которые Уолдену никогда не приходилось испытывать на себе, даже в детстве. Возможно, именно поэтому он, обречённо вздохнув, признался: — Я не знаю, как себя с ними вести. — Ты боишься быть похожим на своего отца, — понимающе кивнул Костель, а поймав на себе настороженный, преисполненный подозрений взгляд, добавил: — Нет, я не влезал в твою голову и никто мне ничего не рассказывал. Но я достаточно давно живу на свете, и повидал много семейных драм. Поверь мне, все недолюбленные дети, с которыми жестоко обращались в детстве, похожи между собой, и их легко отличить от детей, выросших в любящих, благополучных семьях. Уолдену нечего было сказать по этому поводу: Лили со Стефаном и Драко были первыми детьми, с которыми ему пришлось общаться, так что он не мог ни подтвердить, ни опровергнуть слова Князя. Со стороны спальни послышались торопливые шаги, и в ванную, смущённо отводя глаза в сторону, вошёл Стефан. — Вот, — мальчик протянул Костелю небольшой саквояж, в котором в их семье хранились целебные зелья. — Благодарю, — Костель тепло улыбнулся мальчику, забирая саквояж. — Ты нам очень помог. А теперь можешь вернуться к себе в комнату и ещё немного поспать. — Может, лучше я распоряжусь насчёт завтрака? — несколько неуверенно предложил Стефан. До этого завтраком в доме занималась Лили, однако будить её мальчик не хотел. — Отличная идея, — оценил Костель, продолжая улыбаться ребёнку. — Поговори с эльфами, пусть приготовят что-нибудь на твой вкус. Стефан, коротко кивнув, вышел из ванной. Костель же, поставив саквояж на тумбочку возле раковины, вновь повернулся к мужу. — Хочешь совет? — Уолден утвердительно кивнул, и Костель сказал: — Если не желаешь быть похожим на своего отца, просто не делай того, что делал он. И перестань шарахаться от Стефана, как от огня. Поверь мне, он хороший, смышлёный парень, и если ты сделаешь первый шаг, он с удовольствием пойдёт тебе навстречу. А Лили поможет, если что-то пойдёт не так.