Хроники Пятого Мора

Конюх толкнул створку ворот, и в нос волной ударил густой конюшенный дух. Айвэ на мгновенье задержался на пороге, принюхиваясь, нахмурился задумчиво: помимо знакомых нот влажного сена, навоза и яблок-дичек несло еще чем-то новым, то ли островатым, то ли мускусным, отдаленно напоминавшим аромат шкур – но только отдаленно. Запах был слишком резкий и не такой теплый… Так, выходит, пахнул лошади? – Вот он, мой дом родной! – хмыкнул Алистер и закашлялся, с шумом втянув воздух ноздрями. – Давненько не убирались тут. Знаешь, старикан Джо за такое однажды отходил меня постромками так, что я три дня вилы из рук не выпускал, чтоб его не злить. Интересно, хватило б постромков, если б он сюда сейчас заглянул? Конюх бросил на Стражей недовольный взгляд через плечо, Айвэ подумал было, что шем промолчит, но тот скорчил гримасу, поскреб щетинистую щеку и все же неохотно ответил: – Так схарчили Джо, упокой Создатель его душу. Да и когда б убираться-то было, милсдарь, уж не до уборки было, ежели тут такое творилось… Алистер поперхнулся кислой ухмылкой, потупился под ноги и торопливо осенил себя солнечным знаком вслед за конюхом. Одной молитвы, впрочем, не хватило: шем коснулся бронзового кругляшка на груди, потом опасливо покосился на угол, будто из-под мешков с овсом в любой момент мог выбраться мертвяк, постучал из какого-то шемского суеверия по перекладине стойла, сплюнул под ноги и лишь тогда махнул рукой – ну их, мол, мертвяков, идите лучше за мной. От голосов людей захрипели и заржали лошади, конюх, отвлекшись, поспешил к ближайшим стойлам. Алистер, все еще красный от стыда, двинулся за ним, Айвэ последним переступил порог, вертя головой и озираясь: все ему было незнакомо, от запаха до косых лучей солнца, падавших из узких оконец под самым потолком. Любят же шемлен простор, в такой конюшне вполне могли разместиться пара-тройка аравелей, и еще осталось бы место для палаток. Или это лошади такие требовательные, а не шемлен? Уха коснулось что-то мягкое и теплое. Айвэ вздрогнул скорее от неожиданности, отступил на шаг – испуганный резким движением конь тоже с хрипом отпрянул, но, заметив, что долиец больше не шевельнулся, вроде бы успокоился и снова вытянул морду над перегородкой стойла, бархатными губами ткнувшись в плечо. Айвэ поежился от щекотки – жаркий выдох шевельнул волоски на виске, – и немного от ужаса: вблизи животина оказалась огромная. До Остагара про лошадей Айвэ только слышал, а в Остагаре видел скакунов издалека, не представляя, насколько они высокие: на две, а то и на три ладони выше в холке, чем галлий вожак. Как шемлен на таких не страшно ездить? – Ах ты морда стервивая! – конюх запоздало замахнулся недоуздком на любопытное животное, конь всхрапнул и прижал уши к голове, но только прочнее вцепился зубами в воротник куртки. Шею захолодило там, где прошелся мокрый конский язык; Айвэ снова поежился и ступил на шаг вперед, загораживая лошадь от шема и заодно заглядывая через перегородку стойла. Присыпавшие пол опилки посерели влаги и воняли, деревянная решетка, сквозь которую просвечивало три одинокие соломинки, была погрызена, а опрокинутое на бок ведро гулко звякнуло, когда конь, продолжая жевать куртку и с любопытством приглядываясь к эльфийскому уху, ударил копытом по жестяному боку. – Вы их бросили даже без еды! – возмутился Айвэ. – А что мне было, под носом мертвяков лезть? – конюх скорчил всю ту же гримасу, покосившись на Алистера с надеждой, но тот, перегнувшись вслед за долийцем через перегородку, только покачал головой: – Хреново, что сказать. Сколько они дней впроголодь? Тут до Линфорса бы добраться, не то что до Кинлоха галопом гнать… Они снова переглянулись: Айвэ смутно помнил, что Линфорс где-то к северу от тракта, по которому они добирались в Редклиф из Лотеринга, но по тону Алистера и так было нетрудно сообразить, что дела плохи. Банн сказал, на конях всяко быстрее будет, чем на лодке, особенно при осеннем непостоянном ветре. Но если лошади не готовы к дальней дороге… – Дык кто о лошадях-то позаботился б, – буркнул конюх, надув каменные желваки. – Джо схарчили, а за ним и помощничка моего... Как-то не думалось, про овес-то… а уж в церкви… – Тогда надо было выпустить их, – не так уверенно пробормотал Айвэ и тоже виновато потупился, заставляя себя сделать долгий вдох и подумать. Это долийцы, напади кто на стоянку, равно позаботились бы о сородичах и друзьях, чтобы ни зверь, ни пожар не сожрали галл в загоне. Наверное, к лучшему, что шем этот сбежал в редклифскую церковь и выжил, а не стал мертвяком, как его напарники? Или все-таки честно будет назвать его трусом… Хотя что ему было делать, не седлом же от тварей отмахиваться? Конюх скрипуче вздохнул, отпихнув с пути брошенный в спешке мешок с рассыпавшимися дичками: – Надо, надо. Кто ж спорит то, – он поскреб в затылке. – Опосля-то мысль крепка… В сгущавшемся молчании мусолить воротник коню надоело, и он, выплюнув жеваную ткань, попытался цапнуть долийца за ухо. Айвэ отшатнулся, выпучившись на животину, Алистер, до того нервно хмурившийся, с трудом сдержался от смешка, и даже конюх, кажется, немного успокоился, поторопившись перевести тему: – Впрочем, чо уж там. Скажи лучше, остр… милсдарь Страж, ты в седле-то держаться умеешь? – Мы ездим на галлах без седел, – не без гордости ответил Айвэ, но на шема, кажется, это не произвело особого впечатления. Он насупился, пожевал задумчиво губу, пялясь поочередно на коня и на долийца: – Галлы – это, штоль, олени ваши эльфьи? «Не совсем олени, – педантично хотел поправить Айвэ, потянувшись погладить бархатистые трепещущие ноздри. – Первыми сотворила Гиланнайн оленей, и лосей, и косуль, а галлы – ее последнее и любимое творение, созданное, когда родились первые элвен», но конь резко мотнул головой, не принимая ласку, и только отпрянув Айвэ понял, к чему клонил конюх. – Вроде того, – кивнул долиец, с еще большей осторожностью коснувшись проточины на рыжей морде. На этот раз конь дергаться не стал, но и следом не потянулся, кося нервным глазом и прядя ушами в воздухе, будто в любой момент ждал подвоха. – Но это не будет проблемой… я думаю? – Жизнь покажет, – кивнул конюх совсем не обнадеживающе и добавил с кривой усмешкой. – Только ты с этой зверюгой поосторожнее все-таки. Это эрлессы, он норовистый и кусачий, зараза, – шем погрозил кулаком в воздухе. – У, кровопийца! Конь отпрянул, клацнув зубами возле самого уха Айвэ, и обратно не показался, даже когда долиец поманил его ладонью, чтобы примириться. Возможно, потому и кусачий, подумал Айвэ, но лезть с советами постеснялся – тем более конюх уже был занят делом, двинувшись вдоль стоил и продолжая отпинывать с пути брошенные вещи и свалявшиеся комья соломы. – Вы, милсдарь, Дейна берите, – шем кивнул направо, на высунувшегося над перегородкой черного коня. – Чистокровный амарантаец, вынослив, как демон, но ему крепкая рука нужна. А второго… – конюх оглянулся через плечо на терпеливо замершего долийца. – Белька, наверное… Хотя нет, он после Кита остроухих боится, нельзя его… Никакого Белька Айвэ в жизни не видел, но все равно почувствовал себя до крайности неловко, будто лично запугивал несчастного зверя бояться себя и сородичей. – Может, помочь чем? – поинтересовался он осторожно, стараясь не думать, что только из-за стражевской эмблемы на куртке конюх лично его остроухим ни разу не обозвал. Шем оглянулся снова с нечитаемым выражением лица, Алистер смущенно кашлянул: – Лучше я. Я седлать умею. Может… э-э-э… Лелиана вроде как обещала поклажу донести? Прозвучало неловко, но, когда конюх отвернулся, Айвэ все равно одними губами прошептал: «Спасибо». Ему было любопытно глянуть, как именно седлают коней, но путаться под ногами не хотелось, да и предложение Алистера звучало разумно. Конюх сдвинул щеколду и, распахнув стойло, пропустил Стража в стойло к Дейну впереди себя, Айвэ напоследок заглянул к рыжему эрлессиному скакуну – тот, потеряв к шемлен и эльфам всяческий интерес, самозабвенно грыз решетку для сена, – и вышел из конюшни. После густого соломенного духа от свежего воздуха полегчало в голове; Айвэ потер висок, избавляясь от шелухи в мыслях, связанной с недружелюбным конюхом, и двинулся через вытоптанную площадку перед воротами к огородной ограде. Лелиана сидела на ней, как на жердочке, Морриган стояла полубоком, разглядывая трепетавшие на ветру флажки на замковой стене, Стэна не было – остался караулить, – а вот Хуан залился лаем и бросился хозяину навстречу. – А мы с добычей! – в тон псу заулыбалась Лелиана, спрыгнув с ограды и победно тряхнув в одной руке тощий мешок, а в другой – пук стрел в тряпице. – Банн разрешил брать из кладовой все, что понадобится, я подумала, тебе лишним не будет. И еще кухарка вернулась из деревни, тут лепешки и еще что по мелочи, я даже не смотрела толком. Зато пахнет как! – Достаточно, чтоб приманить в дороге всех, кто жаден до добычи, – пробормотала Морриган, даже не шевельнувшаяся при приближении Айвэ, но тот привычно проигнорировал колючий настрой ведьмы. – Спасибо, – он улыбнулся, принявшись перекладывать стрелы в притороченный к бедру колчан, но скрыть озабоченность в голосе не смог. – Хотя зря банн принимает обратно слуг. Здесь все еще может быть опасно… Морриган закатила глаза – за утро они прочесали замок снизу доверху, – и Хуан согласно залаял, подтверждая, что его нюх не мог пропустить ни одного мертвяка, где бы он ни спрятался. И псу, и ведьме Айвэ доверял достаточно, но тревога его лишь чуть затихла, насовсем не исчезнув. Да и как бы ей исчезнуть, если Коннор все еще одержим и в любой момент может наслать новые чары… – Мы проследим, чтобы никто не пострадал, – Лелиана моментально разглядела неуверенность на лице долийца и, стоило ему запихать в колчан последнюю стрелу, коснулась осторожно его руки. – Это будет сильно легче, чем расчистить замок в первый раз, тела-то сожгли! – Но не тела кухарок, конюхов и прочих, – хмыкнула Морриган неопределенно, глядя вроде бы на серое низкое небо, а вроде бы и покосившись краем глаза на спутников. Лелиана возмущенно вздохнула, но Айвэ успел заметить тень улыбки у самого кончика губ и только покачал головой – однажды он привыкнет к тому, что это пусть дрянные, но шутки, и жить определенно станет легче. – Как скажешь, – согласился он рассеянно, лишь бы не спорить, и поправил на плече лямку мешка. – Кстати, Морриган, раз уж ты подошла… Можно тебя на пару слов? Лелиана, не обидишься? – С чего бы? – она вскинула брови, прищурилась игриво. – Ни капли не возражаю! Айвэ едва смог выдавить благодарную улыбку. Лелиана обратно забралась на ограду, Хуан потоптался возле нее, пободался лбом о колени, выпрашивая заслуженную порцию почесываний, но как только Айвэ с Морриган отошли достаточно далеко, бросился вслед за долийцем. – Так о чем поговорить хотел ты? – с насмешкой спросила ведьма, когда они отошли еще на несколько шагов. Отсюда даже обычный разговор превращался в неразборчивый бубнеж, но свой вопрос Айвэ все равно задал в полголоса: – Ты уверена, что сдержишь Коннора, даже если он очнется? – Не знаю, чем оскорблена я больше – недоверием моим силам или моему слову, – Морриган поджала губы, превратившиеся в лезвийной остроты ухмылку. – Даже одержимый, мальчишка остается мальчишкой. Заперся он и восстанавливает силы, отсрочку эту я растяну столь долго, сколь понадобится времени… на твой недальновидный план. – Это хорошо, – кивнул Айвэ, спустив мимо ушей издевку в голосе Морриган, и запрокинул голову, рассматривая одинокую тучу, ползшую на замок. Ранним утром над Каленхадом их был целый рой, но потом поднялся ветер и отогнал ливень в сторону Морозных гор так, что сады в округе лишь едва окропило моросью. А ведь еще вчера ветер крепко и ровно дул на северо-восток, как раз в сторону Кинлоха. Если бы они чуть меньше задержались в Лотеринге и прибыли хотя бы дня на два раньше… Хотя, если бы не задержка, они и вовсе успели бы в деревню к первому нападени мертвецов, и, может, никто не пострадал бы вовсе… – И все? – ехидно уточнила Морриган, замерев, как вкопанная. – Все, о чем спросить хотел ты? – Погода меняется… – невпопад прошептал Айвэ и тряхнул головой, выдохнул. – Прости, задумался. Морриган молчала, до предела вздернув бровь, и по лицу ее было видно, что она не шибко доверяет способности долийца мыслить. Впрочем, ее издевка мало что меняла – Айвэ и без того сомневался, не слишком многое ли взвалил на себя, приняв вместе с отрядом ответственность командира. – Еще одно насчет Коннора, – помедлил он, тщательно подбирая слова. – Мы будем гнать с Алистером, как сможем, но лошади не в лучшем состоянии, так что вполне может выйти, что мы не успеем. И если вдруг мы не успеем… О благая Митал, неужели он правда говорил об этом вслух!.. Еще несколько часов назад выбранное решение казалось идеальным, но столько мелочей поколебали уверенность Айвэ. Деревенских предупредили, что кошмар еще не закончился, но они, озаренные лишь каплей надежды, уже разбредались по домам, возвращались в замок к работе и на поля к неубранному урожаю. Староста, выбранная на замену Мердоку, причитала о грядущем голоде, если не успеют до жнивеньских ливней, люди Перта слишком устали, чтобы держать оборону и дальше. Стоило ли оно все того… Морриган все еще ждала, и Айвэ силком заставил себя отвести взгляд от неба на ведьму. – В общем, если мы не успеем, – вздохнул он, – я прошу тебя провести ритуал Йована. Стоило ожидать, что Морриган усмехнется. Или, быть может, начнет спорить – в том, как она говорила о Йоване, равно сквозили жалость к собрату и презрение к самоуверенному глупцу, – но Айвэ не угадал ни в одном случае. – И все? – дождавшись кивка, Морриган пожала плечами. – С легкостью. Верней всего так было поступить с самого начала. Об этом они спорили в ночи слишком много времени, чтобы снова возвращаться к сказанному; Айвэ хотел вскользь напомнить об этом, но не успел – Морриган вдруг по-лисьи прищурилась и дернула уголком губ: – А все ж забавно, что просишь ты меня тайком от остальных. Быть может, была не так уж я права и хотя бы каплею, но хитростью ты все же наделен… – Это не хитрость! – вскинул подбородок Айвэ, Хуан, уже заскучавший просто сидеть и ждать, вскочил на лапы и повел головой, будто пытался понять, куда ветер дует. – Да? – недоверчиво повела бровью Морриган. – А что же, как не хитрость? Промолчать пред Алистером, меня за спиной его упросив… – Это не хитрость, – повторил Айвэ, упрямо тряхнув головой, и тихо добавил. – Это… вроде как наоборот, на самом деле. Я могу доверить это только тебе. Морриган нечасто позволяла перебивать себя и уж тем более нечасто замолкала, не зная, что сказать. Только нетерпеливый взгляд будто понукал скорее объясниться, и Айвэ вздохнул: – Только ты способна понять, когда одержимость станет необратима, и только ты можешь войти в Тень. Никто из нас не разбирается в магии, и мы не распознаем лжи, если вдруг ты решишь провести ритуал вопреки всему. Поэтому я и прошу… Пожалуйста, – Айвэ спохватился, что на нервах сцепил пальцы в замок, и торопливо развел ладони, одну положив на лоб Хуану, а другую засунув в карман, – сделай это только если будешь уверена, что иначе Коннора не спасти. Алистер только потерял Дункана и не готов потерять еще кого-то из семьи эрла, и я не хочу, чтобы ему пришлось принимать это решение или чтобы он считал, что это была всего лишь твоя прихоть. Поэтому и прошу… так. Я верю, что ты не станешь пользоваться случаем только чтобы позлить кого-то, без необходимости. Несколько мгновений Морриган хмурилась, будто не могла сложить одно с другим, и, наконец, ответила: – Мне доверять ты можешь, это правда. Но также правда, что любое доверие – глупость. – Сочту за хороший знак, что ты называешь глупостью план, а глупцом – меня. Все не так безнадежно, как я боялся, – Айвэ натужно засмеялся, зарываясь пальцами под ошейник ластившегося к колену мабари. Морриган хотела сказать что-то еще, судя по тому, как дрогнули губы, но потом перевела взгляд за спину долийца, на скрипнувшую дверь конюшни, и хмыкнула как ни в чем ни бывало. – Тогда закончим разговор на этом, tel’taren’leth [дурачок]. – Ma serannas, falon [Спасибо, друг], – улыбнулся в ответ Айвэ, тоже обернувшись, и быстро зашагал к лошадям. Алистер вел на поводу Дейна, вне стойла казавшегося еще более огромной зверюгой, конюх держал повод коня попроще, пониже и невзрачной темно-серой масти со светлыми пятнами на крупе. Впрочем, только в сравнении с Дейном скакун казался невысоким; когда Айвэ подошел ближе, то обнаружил, что конь спокойно может положить ему морду на макушку, даже не вытягивая шею, и в деталях продуманный план перестал казаться таким уж хорошим. Сколько, банн говорил, до Кинлоха? От рассвета до заката галопом – а они пойдут рысью, то есть, сутки. Гиланнайн благая, сутки на незнакомой зверюге верхом, да чем же он так перед Творцами согрешил, что платить за все приходится этим… – Знакомься, это Блик, – конюх потрепал серого по морде и передал повод долийцу. – Спокойнее скакуна во всей деревне нет, на нем молодой господин ездить учился. Следи, главное, чтобы не жрал ниче у дороги, у старика брюхо уже не то. В стойле кони казались каким-то более… аккуратными, что ли, и более похожими на оленей и галл, не считая разве что шерсти и рогов. Теперь, когда зверь был практически на свободе – не считая стиснутого в пальцах повода, – Айвэ наглядно мог убедиться, что общего у него с галлами только четыре ноги. Даже копыта не такие же. Гиланнайн ли вообще создавала этих тварей!? – Ну привет, Блик, – улыбнулся Айвэ, чудом справившись с голосом, и осторожно положил ладонь коню на морду, чуть выше ремешка через нос. Блик фыркнул, перемялся с копыта на копыто, прижав к голове уши, Айвэ торопливо отвел ладонь, покосился на конюха и Алистера по очереди, недоумевая, в чем ошибка. – Они Скверны боятся, – пришел на помощь друг, похлопав Дейна по шее. Конь тоже запрял ушами и натянул повод, Алистер забормотал что-то успокаивающее, обходя лошадь с боку, и Айвэ хотя бы каплю успокоился – пока он все делал правильно. – Смотри, – Алистер перебросил повод на луку седла и сбросил с него кольца на ремнях. – Это стремена. Упор вот так, – он ухватился за седло, подтянулся, навалившись на руки, и рывком перебросил ногу во второе стремя. – И дело в шляпе. Попробуешь? Айвэ попробовал. Получилось, что удивительно, с первого раза. Он легко забрался в седло, даже успел обрадоваться – не так сильно отличалось от галл, разве что стремена казались непривычными, – и зачем-то покосился вниз… Блик, словно чуя неуверенность нового ездока, перевалился с ноги на ногу, и Айвэ все-таки вцепился в луку седла. Он никогда не боялся высоты, едва научившись лазать по деревьям, забирался всегда бесстрашно на самые верхние ветви, обожал сбегать со стоянки на речные обрывы или холмы, чтобы быть ближе к небу… Но как эти две ладони разницы в холке сыграли роль, стоило забраться не на дерево, а на что-то живое! Широкие бока Блика вздымались под коленями, ноги неудобно поджимались из-за стремян, а седло, казалось, вот-вот сползет на бок, съехав с конской спины. Как шемлен вообще в голову пришло ездить с помощью седел? Неужели им не страшно нагружать лошадь лишними фунтами, которые будут так ее раздражать? – А у тебя длина неправильно отрегулирована, – подметила Лелиана и, поднырнув под мордой Блик, схватилась за ремень стремени. Когда она отпустила его на несколько дюймов ниже, стало действительно чуть лучше; Айвэ, расцепив пальцы от луки, настоял, что сам поправит вторую сторону. Лелиана старалась не хихикать, Морриган откровенно хмылилась, скрестив руки на груди и наблюдая за процессом со стороны, хорошо хотя бы, конюх исчез в конюшне и больше не мелькал перед глазами. Поправить ремень, сидя прямо, было невозможно, и несколько минут Айвэ пыхтел и краснел, свесившись боком с седла и держась только одной за руку. Умом понимал, что с такой высоты падать не страшно – но все равно каждый раз, как Блик шевелился, крепче стискивал пальцы, пока не перестал окончательно их чувствовать. – Ну как? – поинтересовалась Лелиана, когда со стременами разобрались. – Похоже на галлу? – Очень, – соврал Айвэ, выпрямился и перехватил поводья, подглядев за Алистером. – А эти зачем? За них же не удержишься. – А это чтобы управлять, – хмыкнул Алистер. – Направо дернешь – направо повернешь, налево – налево соответственно, стиснул колени – лошадка побежала, потянул повод на себя – остановилась… Вы, получается, и без поводьев ездите? – Неспособность всадника договориться с галлой, которая согласилась нести его, оскорбляет и всадника, и галлу, – пробормотал Айвэ одну из любимых присказок Марен. Шемлен определенно сумасшедшие, и вдвойне сумасшедшие, если отрицают это. Как можно доверять свою жизнь зверю, если он даже не понимает твоего языка? Если вы не друзья, способные договориться, а всадник и… ну… глупое животное, которого нужно то пинать, то дергать? Он медленно вздохнул, успокаиваясь, несколько неловко погладил Блика по шее. Конь снова качнулся, тряхнув мордой, но на этот раз Айвэ по крайней мере удержался от того, чтобы намертво цепляться за седло – может, привыкнет однажды, если придется еще ездить на лошади. Хотя упаси Гиланнайн от такого, конечно же… – Трогаемся? – ловя тревожное настроение долийца, уточнил Алистер, и Айвэ кивнул – что еще оставалось. Лелиана, крутившаяся рядом и проверявшая последние мелочи, тоже погладила Блика по морде – к ее ласке конь остался много более спокоен, между прочим, – и отступила в сторону, освобождая всадникам проезд к воротам: – Сохрани вас создатель в дороге. – Dareth shiral, – ответил Айвэ и шепотом добавил. – Ghilan'nain enaste va [Счастливого пути. Благослови нас всех Гиланнайн]. Наверное, он и так слишком сильно сжимал колени на нервах – первое понукание Блик проигнорировал, потянувшись мордой к Лелиане. Та сурово нахмурилась, пригрозила коню пальцем, чтобы не дурил – Блик действительно послушал, перестав рваться из повода, и после несильного тычка пятками взял тяжелым шагом, за которым со счастливым лаем сорвался Хуан. Трясло сильнее, чем на галле. Раздражало, что не получалось обхватить бока скакуна ногами целиком, и нервировала мысль, как легко может соскользнуть по гладкой шерсти седло. Одно неловкое движение – и он упадет прямо под копыта лошади, и как обидно, наверное, столько пройти, справиться с моровым недугом и пережить Посвящение только для того, чтобы быть затоптанным глупой шемской скотиной… Айвэ оглянулся – фигуры Лелианы и Морриган, застывших посреди замковой площадки, уменьшались слишком быстро, – и уставился прямо перед собой, пообещав никогда такой фокус на ходу не повторять. – До пристани Раберта всего пять миль, – оклик Алистера едва не заглушила дробь копыт по настилу опущенного моста. Айвэ сначала кивнул, потом только сообразил, к чему клонил друг, но было поздно: первым в рысь сорвался Дейн, за ним Хуан, и Айвэ ничего не осталось, как сильнее стиснуть колени. Копыта загрохотали чаще и громче – прямо как сердце долийца. Еще несколько минут он пытался думать обо всем сразу – о перегоне от пристани до Акмера и потом Линфорса, о Кинлохе, об обещании Морриган, о наставлениях Марен и галлах, о молитвах и удаче, – а потом из головы улетучилось все лишнее. Остались только тряска на конской спине, цокот копыт, громкое, но размеренное дыхание Блика, поравнявшегося с Дейном практически морда к морде, а после – скорость, скорость, скорость и ветер в ушах, когда разогревшиеся кони перешли в галоп. Время Коннора истекало слишком быстро, и все, что могли сделать для него Стражи – гнать и не думать, что будет, если лошади падут на середине пути.