Как я встретил нашу няню

Нарцисса решила устроить им сказочный прощальный ужин. Прямо на пляж были выложены пледы, на которых устроились волшебники. Закатное солнце отсвечивало от остывающего в ведре со льдом шампанского, манящего своими газированными искрами. Вручную Гермиона помогала сервировать их пикник, с улыбкой подмечая, как Скорпиус норовит украсть с тарелок спелые черешни. Но как только Малфой-старший потянулся, в свою очередь, за ягодой, Гермиона шлёпнула его полотенцем по рукам. — Дождись ужина! Драко обиженно взглянул на то, как Скорпиус выплёвывает косточку, самодовольно, пользуясь особенно безграничной любовью няни и бабушки, берёт себе на колени всю тарелку и остаётся безнаказанным. Спеша успеть до полной темноты, компания усаживается на берег. Сделанные эльфами брускетты с авокадо и сёмгой, улитки, фаршированные маслом и зеленью, а на горячее — утиная грудка под брусничным соусом — всё это вызывало зверский аппетит и притягивало своей элегантностью. После ужина Драко улёгся головой к матери на колени. Та, рассказывая Гермионе историю из молодости, машинально гладила его по волосам. Тот изредка приоткрывал один глаз, как довольный кот, и наблюдал за смеющейся Гермионой с бокалом игристого в руке. — Покопавшись в памяти, я могу выудить хорошие моменты, — закончила свой рассказ Нарцисса, вытирая слезинки из уголков глаз. — Но их, конечно, ничтожно мало. Скорпиус подкинул очередную черешню в воздух и поймал её ртом. На этот раз выходка среди аристократов вызвала только смешки. — Может, останетесь у нас ещё немного? Гермиона, видя, как тоскует в одиночестве здесь эта чудесная женщина, открыла было рот, чтобы выразить согласие. Но её вмиг прервал Драко: — Maman, ты же знаешь, что у меня кампания. Заметив вопросительный взгляд Гермионы, Драко немного поворочался на коленях у матери, а затем встал и принял сидячее положение. — Не смотри на меня так, словно я от тебя скрыл мантикору в подвале. — Просто интересно: ты к чему-то готовишься? — У него предвыборная кампания, — объяснила Нарцисса таким тоном, каким обычно мамы на родительских собраниях говорят о новой грамоте своего ребёнка. Драко стрельнул на неё недовольным взглядом, пока Гермиона немного ошарашенно хлопала ресницами. — Вроде… как у министров магии? — Вроде того, — фыркнул Драко, усаживаясь поудобнее и предчувствуя нелёгкий разговор. — Я же обещал Скорпиусу, что скоро стану самым главным в стране. — Круто, — просвистел набитым косточками ртом сам наследник. — Но… Это же такой шаг! Почему ты раньше не сказал? Ты уверен, что хочешь стать министром? — Вот поэтому я не хотел ей говорить раньше времени, мам. Грейнджер, ты ещё за меня речь предвыборную напиши. Глаза Гермионы загорелись огнём, и Драко застонал. — Ну вот. — Я хочу помочь. — А я спать хочу. — Драко! — взмолилась Гермиона, когда тот уже начал вставать с пледа и отряхивать несколько всё-таки прилипших песчинок. Пока Нарцисса уговаривала Скорпиуса пойти в спальню, напоследок разрешая ему помочить ножки в уже остывшей воде, Гермиона и Драко препирались, складывая тарелки. Малфой был настолько выведен из строя любопытством гувернантки, что даже забыл применить магию и шёл за девушкой со стопкой посуды на кухню. — Пожа-алуйста! Я могу подкинуть пару идей, — хитренько промурчала Гермиона, позволяя бокалам соскользнуть в наполненную мыльной водой раковину. Драко последовал её примеру с остальной посудой и остановился напротив коварно настроенной Гермионы. Подошёл ближе и щёлкнул ту по вздёрнутому носу, ухмыльнувшись. — А вдруг ты будешь шпионить за мной для Кингсли? Как мне тебе доверять? — Я продемонстрирую свою верность, — продолжила крутиться Гермиона в опасной близости, но Драко только шире улыбнулся в ответ на её соблазнения и отодвинулся. — Хитрая гриффиндорка не получит того, чего хочет. — Гадкий слизеринец, — уверенность Гермионы как рукой сняло, и она, оттолкнувшись от тумбы с раковиной, отошла, чтобы эльфы не забрызгали её пеной. Её лицо заметно погрустнело, и Драко поцокал языком. — Не печалься. Уверен, твоя помощь была бы неоценима. — Но ты не хочешь её принять. — Грейнджер, — уже серьёзно сказал он. — Это моя война. Дай и мне побыть победителем. — А вдруг… — Ты не уверена во мне? Гермиона задумалась и отвернулась, чтобы он не заметил её смятения. — Конечно уверена. — Тогда устройся в первом ряду и наблюдай за переворотом магической Британии, — развёл руки в разные стороны Драко, без особых церемоний поднимаясь наверх в комнаты. Надувшись, Гермиона стояла и ждала возвращения задержавшихся на пляже Нарциссы и Скорпиуса. Те вскоре появились, Нарцисса вытряхивала непонятно откуда взявшийся в волосах песок. — Мисс Грейнджер, не переживайте. Он просто сам до чёртиков боится этого поста, — пояснила с улыбкой Нарцисса, сопровождая речь тем, что подталкивала упирающегося Скорпиуса к спальням. — Боится ударить в грязь лицом перед вами и всем миром. Будь его воля, он бы сделал всё в одиночку. Всю программу. Но ему будет тяжело, так что не отворачивайтесь от него, пожалуйста, — попросила она, взяв Гермиону за руку. — А что будет, когда узнают репортёры… Ох, что будет! — покачала головой женщина. Гермиона тоже представила эту бурю критики, обсуждений, статей и гневных писем. Как только Рита Скитер узнает, что молодой мужчина, да ещё и Пожиратель в прошлом, будет участвовать в выборах, то не упустит возможности напечатать сенсацию. Тиражом примерно в миллион. Слушая сетования Нарциссы на пронырливых корреспондентов, Гермиона поднялась в спальню и вместе со всеми заглянула в комнату к Драко. Тот уже сидел, переодевшись, на кровати. Скорпиус подбежал к отцу и обнял его за ногу, прощаясь перед сном — как и собирался, мальчик проведёт ночь в кровати Гермионы. — Папа, ты с нами? — Не сегодня, дружище. Скорпиус расстроенно выпятил нижнюю губу и пошлёпал вместе с бабушкой в ванную комнату. Прислонившись к дверному косяку, Гермиона прищурено взглянула на силуэт в темноте. — Малфой, не отворачивайся от меня, — попросила она. — Я не отворачивался, я просто так лежу. Не закатить глаза не получилось. — Я в переносном смысле! — Иди спи, Грейнджер. Завтра мы рано с утра отправляемся в Англию. И он отвернулся от неё. И хоть сейчас это было просто потому, что он лёг на другой бок, вскоре это могло развернуться в большую пропасть. И Гермиона не даст сигануть ему туда в одиночку.

***

Её разбудили шаги прямо возле кровати через пару часов после того, как они со Скорпиусом почитали сказку и уснули. — Что… — Тш-ш! — шикнула на неё нервничающая Нарцисса. Гермиона проморгалась, а затем резко села в постели. Вокруг неё блуждали два огонька, исходившие от волшебных палочек старших Малфоев. Нарцисса встревоженно смотрела на неё, пока Драко носился взад-вперёд, что-то разыскивая и натягивая на ходу чёрный плащ. Немного жарковато для такого наряда. — Что случилось? — на этот раз тише произнесла Гермиона, пытаясь встать с кровати и хмурясь от света. Нарцисса убрала свет от её лица и обеспокоенно глянула на внука. — Драко возвращается домой. Тихо, — предупредила она Гермиону, видя, что та готова засыпать её вопросами. — Один. — А мы? Сам Драко сейчас стукнулся ногой о шкаф и не сдержал утробного мычания от боли. — Кто-то проник в мэнор, — шёпотом пояснила Нарцисса, и Гермиона инстинктивно посмотрела на спящего Скорпиуса, словно с ним могло сейчас что-то случиться. — Сработали охранные чары. Эльфы поймали злоумышленника и ждут Драко. — Но он мог быть не один, — выпучила глаза Гермиона, всё-таки сползая с кровати и плотнее закрывая тело халатом. — Ему нельзя туда одному! — Гермиона! — снова шикнула на неё Нарцисса, не заботясь о вежливом «мисс Грейнджер», но гувернантка, наплевав на тапочки, ринулась бежать вниз, туда, где на лестничном проёме скрылся Драко. — Миссис Малфой, это может быть ловушка! — на ходу объясняла она, запихивая палочку за резинку своих спальных шорт и завязывая трясущимися руками хвост. Аристократка следовала за ней по пятам, придерживая длинную сорочку за подол и бормоча молитвы Мерлину. — Если он правда баллотируется, то ему могут угрожать. Кто угодно, — на выдохе произнесла Гермиона, её мозги пытались как можно быстрее загрузиться после сна. — Тебе нельзя туда! — окрикнула её Нарцисса, повысив голос, так как комната со Скорпиусом была уже далеко. — Я могу вызвать мракоборцев, — не слушая её, бросила Гермиона. — Гарри примчится с лучшими бойцами… — Нельзя, — замотала головой Нарцисса. — Ему не нужна такая огласка перед выборами. А вдруг там Пожиратель смерти? Времени было мало. Гермиона услышала, как в гостиной что-то стучало, и побежала на звук. Стоящий там в плаще Драко как раз вытаскивал содержимое ящиков, ища портключ. Как только он наконец раздобыл неизвестную вещь, завёрнутую в ткань, то повернулся к женщинам и строго посмотрел на них. — Если я не дам о себе знать в течение тридцати минут, вызывай мракоборцев, Грейнджер, — кивнул ей Драко, явно услышав их разговор. — Мама, Скорпиусу ни слова. Вы втроём не покидайте Францию. Если со мной что-то случится, если у этого смертника плохие намерения и он действовал не один — они попытаются выйти на Скорпиуса. Он быстро начал разворачивать ткань, сквозь которую пробивался голубоватый свет. Гермиона прикусила губу, чувствуя, что сердце от волнения вот-вот сломает рёбра. Она не могла просто стоять и смотреть на то, как он уходит. Если перед ними окажется пропасть, она прыгнет за ним. И в тот момент, когда свет мигнул, сообщая о готовности портала, Малфой с широко распахнутыми глазами воззрился на то, как Гермиона в один прыжок оказывается рядом с ним и цепляется мёртвой хваткой за рукав плаща. Мгновение, вывернутые наизнанку внутренности, и всё встало на свои места. Гермиона прямо в шёлковой пижаме плюхнулась на пол в хорошо знакомой гостиной — всё потому, что Драко от неожиданности её не поддержал. Он откинул полы плаща, накинутого поверх голой груди, чтобы те не путались в ногах. Резким движением он встряхнул портал, словно надеясь, что тот мигнёт ещё разок и унесёт гриффиндорское недоразумение обратно во Францию, но старания были тщетны. Он бросил то, что оказалось обычной мыльницей, на пол, и она покатилась по ковру. — Дура! — Драко в один момент оказался над ней и схватил её за воротник пижамы. — Зачем? Но времени на истерики не было. Гермиона грубо вырвала ткань халата из его пальцев и достала палочку. Драко ещё мгновение буравил взглядом её воинственное лицо, но вскоре смирился и тоже зажёг огонёк на палочке. — Эльфы держат его на кухне. Чары показывают, что больше в доме никого нет, но стоит проверить. Ты иди на кухню, эльфы не дадут ему что-то сделать с тобой. А я проверю этажи. Гермиона молча кивнула, внимая инструкциям, и с опаской пронаблюдала за тем, как исчезает в коридорах мэнора длинный кожаный плащ. Кухню она нашла довольно быстро. Посреди тускло освещённого подвального помещения на стуле сидел мужчина в обычной одежде — Гермиона сразу отметила отсутствие маски и капюшона. Руки и ноги его были связаны невидимыми путами, закрученными вокруг стула. Эрик, выпрямившись по струнке, стоял рядом с ним и следил за каждым движением — его ухо предостерегающе дёргалось, даже когда тот выдавал нечленораздельный хрип. Подойдя ближе, Гермиона наклонилась, чтобы посмотреть в опущенное лицо. — Подними голову. Волшебник промолчал. В том, что это был именно волшебник, а не просто забредший на территорию маггл, не было сомнений. Даже за изгородь нельзя было пройти, не имея с собой палочку. — Ты слышишь меня? — она перевела взгляд на эльфа. — Как он сюда попал? — Трансгрессировал, — пискнул эльф, прижимая к себе ручки. Ему было страшно. Он уже представлял, как сильно его накажет хозяин за такую оплошность в охране. — Нельзя же трансгрессировать через барьер… Это бы убило его! — отрицала Гермиона, всё пытаясь разглядеть человека на стуле. — Его сильно расщепило, мисс, — закивал согласно Эрик и поднял палец. Повинуясь эльфийской магии, рука незваного гостя сама собой приподнялась, и мужчина застонал от мучительной боли. Тогда Гермиона увидела причину. Огромная рваная рана, тянущаяся от таза и до подмышки, словно расшивала его на две части. — Мерлин… Эрик, надо дать ему маковое молоко и… у тебя есть бадьян? Эрик забегал по кухне, а потом вспомнил о магии и щёлкнул пальцами. Гермиона на негнущихся ногах подошла ближе и всё-таки вынудила мужчину поднять голову, подоткнув его подбородок палочкой и обращаясь к нему: — Я просто дам вам то, что уберёт боль. А потом сюда придёт хозяин поместья, и вы… поговорите, — сглотнула Гермиона на последнем слове, чувствуя, что от разговора с Малфоем-старшим крови может стать побольше. Что-то пробормотав в бреду агонии, волшебник задрал голову и открыл рот. Вливая порцию молока, Гермиона разглядывала черты, заляпанные кровью, но не могла узнать сидящего перед ней колдуна. — Что ты делаешь?! Отойди от него! — рявкнул голос позади её спины, и Гермиона отскочила. Как раз вовремя, чтобы видеть, как пролетевшее мимо неё заклинание ударяет в живот сидящему. И если бы не путы, скрепляющие ноги и руки, то он бы согнулся пополам, но сейчас они услышали только сдавленный хрип. — Нет! Ты убьёшь его! Он ранен… — Вздумаешь и его защищать, Грейнджер? — рыкнул Драко. — Давай просто выслушаем его! — умоляла Гермиона, вставая и прикрывая трясущегося в кашле волшебника. — Он связан и сильно ранен. Он больше не навредит. — Он сделал и так предостаточно! Гермиона молча выставила вперёд свою палочку. В крови, обагряющей лёгкую, чуть ли не полупрозрачную пижаму, она выглядела действительно угрожающе, и Драко не мог поверить своим глазам. Эрик метался между ними — ситуация, в которой наставляли палочку на его хозяина, априори ему не нравилась. Поглядев на кончик древка, уставленный ему куда-то в плечо, Драко закрыл глаза и, кажется, посчитал до десяти. Потому что когда его веки распахнулись, взгляд не был таким кровожадным и обезумевшим. — Грейнджер, отойди. — Ты не убьёшь его? — Сейчас нет. Отойди. Гермиона ещё ради уверенности задержалась на месте пару секунд, а потом сделала шаг в сторону. Убрала магией белое пятно под ногами — от резкого голоса Драко она пролила немного молока. Волшебник на стуле выглядел сломленным и смирившимся, и Малфой сел перед ним на корточки. — Кто ты? — Никто, — последовал ответ. Успев опустить палочку Малфоя до того, как он произнёс пыточное заклинание, Гермиона встала спереди и сама склонилась перед мужчиной. — Зачем вы проникли в Малфой-мэнор? Снова молчание, и терпение Драко стало заканчиваться. У Гермионы осталась последняя попытка. — Гарри Поттер с его мракоборцами уже на пути сюда. Вы же не хотите, чтобы тяготящим обстоятельством стало ваше молчание и отказ от показаний? Волшебник дёрнулся при упоминании героя войны, его лицо скривилось. — Не надо мракоборцев. — Так объясните нам. — Я добропорядочный человек, мисс Грейнджер, — произнёс он, и Драко в это время что-то пробубнил о том, откуда ему известно имя Гермионы. — Я бы не пошёл на такой шаг никогда, если бы не обстоятельства. — Так ради чего вы проникли в охраняемый сотнями заклинаний дом? — Ради денег, — протянул волшебник так болезненно, словно каждая буква резала ему ножом по горлу. — Мне нужны средства… — Ложь, — прорычал вдруг Малфой, вырвавшись вперёд из-за плеча гувернантки. Гермиона повернулась к нему, положила руки на плечи заглянула в глаза. — Ты собирался выслушать… — Он пришёл убивать, — плюнул Драко. Он покопошился в складках своего плаща и достал оттуда предмет. Маленький, весь в шерсти. Разглядев тушку животного, Гермиона неожиданно для себя вскрикнула и закрыла рот рукой, зажмурившись, не в силах смотреть на зажатого в руках Драко маленького белого хорька. Подарок Скорпиусу от семьи Поттеров. Крохотный Томас безжизненно свисал с рук Малфоя, и Гермиона открыла глаза, заволоченные скорбной пеленой. Как… Бедный Скорпиус… Что они ему скажут? — Я думал, это анимаг, — дёрнулся на своём стуле волшебник. — Он бросился из темноты в комнате… — В комнате моего сына, урод, — рявкнул Драко, мигом направив палочку на вторгнувшегося в его владения незнакомца. — Я оторву тебе ноги только за то, что они переступили порог его детской! В голову Гермионы медленно приходила ярость при виде тушки хорька. Она подышала, глубоко, полной грудью, чтобы убрать красную поволоку злости перед глазами, а потом обратилась к мужчине: — Зачем вам нужны были деньги Малфоев? — Для сына. Мой сынок, он… болен, — выдавил из себя признание волшебник, черкая по полу сапогами. — У нас нет суммы на лечение. Я знал, что Малфои сказочно богаты… — О, моих денег хватит, чтобы замять твою скоропостижную смерть, — мрачно вставил Драко, ходя за спиной Гермионы по кухне взад-вперёд. — Этот вирус… Они называют его "Mors innocentem"*. Лекарство стоит тысячи галлеонов, — голова его безнадёжно опустилась. — Наш бюджет не выделяет государственных средств… Под конец он почти завыл, как оборотень, испытывающий в полнолуние немыслимую боль. Гермиона с жалостью взглянула на связанного несчастного отца — он бездумно мотал ногами и качал головой. Посмотрев на Драко, она заметила его недобрый прищур и подошла ближе, положив руку ему на грудь. — Драко… — Не нужно мракоборцев. Я подарю ему безболезненную смерть, — огласил он, буравя взглядом стул перед собой. — Ты ведь тоже не лишён отцовских чувств. На что бы ты пошёл, чтобы спасти Скорпиуса? — пыталась воззвать к его разуму Гермиона, нажимая пальцами на грудную клетку. Это подействовало. Драко выпустил гнев через глубокий вдох и сжал челюсти. Посмотрел на стоящую рядом Гермиону, заглянул в недра её глаз, глядящих на него с необыкновенной надеждой, и отступил. — Забвение, — беспрекословно заявил на неё, и Гермиона недоверчиво отшатнулась. — Это противозаконно. Только суд решит… — Никакого суда. Я не стану привлекать к себе такое внимание перед выборами. — Обязательно стирать ему память? Можно просто отпустить… — Чтобы он вышел и растрепал всем, что безнаказанно проник в обитель моего рода? Я не собираюсь стать тем самым Малфоем, на котором моя семья опозорится, — упирался Драко, рассматривая тем временем волшебника на стуле. — Как ты вообще сюда пролез? Барьер не пустил бы тебя… — Если бы он не был здесь раньше, — дополнила Гермиона, подхватив вычитанную из книги о родословных мысль, и Драко кивнул в подтверждение её слов. — Я уже был здесь. Январь… Мисс Скитер устроила интервью с колдосессией прямо в вашем доме, как вы сами и пожелали. — Так ты колдограф? — Верно, — глаза гостя замутились. Он, кажется, говорил и отвечал на вопросы уже на автомате, не отдавая себе отчёта и мысленно находясь где-то в другом месте. — Я своими глазами видел эту роскошь. Мне достаточно было бы одного канделябра… Пары ваз… — Как ты смеешь? — возмутился Драко, пока Гермиона в очередной раз цеплялась за его кисть пальцами. — Мои предки столетиями наживали состояние, чтобы какой-то нахлебник потом попытался выкрасть пару реликвий для своих целей? Гермиона не спешила прерывать, рассчитав, что эмоции должны найти свой выход. Главным было то, что Драко успокоился настолько, чтобы отказаться от вынесения приговора прямо на месте. А вот оглашать ли попытку кражи или нет, всё ещё оставалось под вопросом. — Прошу, мистер Малфой, — взмолился вдруг мужчина. — Если вы захотите убить меня, то скажите моей семье, что я погиб не как трус и вор. — Ещё чего захотел, — перекривлял его совсем падший настроением Драко, на что Гермиона цокнула и позвала эльфа. — Эрик! Обработай рану этого человека бадьяном, как я и собиралась. А мы с мистером Малфоем пока выдержим паузу для раздумий, — распорядилась она, пока Малфой мог лишь молча пялиться на воришку, как разгневанный бык на красную тряпку. Эрик стал выполнять приказ, хоть и изредка оборачиваясь на своего настоящего хозяина. Эльф не был уверен, может ли он подчиняться мисс Гермионе Грейнджер, но раз Малфой молчал, ничего плохого это не сулит. В кухне, в которую Гермиона закрыла дверь, ещё раздавались стоны боли, пока эльф справлялся с раной. Двое волшебников же поднялись наверх для обсуждения. — Что ты предлагаешь? — устало потёр переносицу Драко, плюхаясь на кушетку. Гермиона мерила гостиную перед ним шагами, а потом резко остановилась. — Мы наложим на него Забвение. Он забудет, что пытался своровать деньги. Но за такое вмешательство в сознание мы компенсируем ему… немного. — Во-первых, — Драко стоически не показал, насколько же сильно ему претила данная мысль, он хорошо держал невозмутимое лицо, — почему ты не считаешь вмешательством то, что он влез на мою территорию, убил любимца моего сына, и, если бы подвернулся случай, не факт, что он бы не прибил тебя. Что, если бы мы были не во Франции? Представь: ты уложила Скорпиуса, направляешься к камину, а этот безмозглый кретин выпускает в тебя «случайное» проклятие, — раскладывал ей доводы по полочкам Драко. — Во-вторых, с каких пор мы поощряем криминал компенсацией? На что она ему? — На лечение сына, — Гермиона потупила глаза, отпустив свой единственный сильный довод, который мог хоть как-то потормошить броню Малфоя. В этот раз в его глазах не промелькнуло сочувствия. Мгновение слабости ушло. — Грейнджер, мы не можем вылечить всех детей, как бы твоя добрая душа того ни желала, — сказал он более спокойным тоном, пока Гермиона мяла халат в пальцах и переступала с ноги на ногу от холода. Спохватившись, Драко призвал ей из спальни свои домашние тапочки, и Гермиона с благодарностью окунула ноги в тёплую обувь на пару размеров больше её ступни. — И если мы сейчас дадим этому человеку немного денег, что скажет твоя неугомонная совесть насчёт остальных? Раздашь свою копилку, предназначенную для книжной лавки? Возьмёшь кредит? Даже государство не выделяет средств, никому не нужна твоя благотворительность. У тебя не получится спасти всех, — повторил он, двигаясь на софе, чтобы освободить пространство. Но упрямая девушка не сдвинулась с места. Вместо этого она нахмурилась, лоб исчертили неглубокие морщины. — У меня не получится. Но у тебя... — она подняла светящийся взгляд от пола к лицу Драко, который уже состроил гримасу, означающую, что он готов слушать немыслимый план от бывшей одноклассницы. — Ты мог бы воспользоваться своими выборами. Скажи, готова ли твоя кампания? Драко дёрнул желваками. — Нет, — откровенно сказал он. — Я не придумал пока, чем мог бы заработать доверие людей, они все пока относятся ко мне с настороженностью. Постой. Не хочешь ли ты сказать, что… Несмотря на сонливость и общую усталость, Гермиона вдруг раскрыла шире глаза, чтобы получше увидеть, как на лице Драко прорастает зерно понимания. Тот начал прикидывать что-то в голове, выглядя немного сконфуженно, а сама Гермиона продолжила свои измерения пространства гостиной. — Благотворительность. Неизменная и беспроигрышная карта многих политиков, которую ты мог бы разыграть. Мы убьём сразу двух зайцев! — воскликнула на радостях Гермиона, видя, что Драко действительно её слушал, хоть и с толикой сомнения. — Ты откроешь фонд. Смотри, как мы всё придумаем… — Грейнджер, сбавь обороты. На часах пять утра. У меня на кухне вор, а в голове ворох проблем. Дело может подождать до завтра? Гермиона недовольно потопала ногой по полу, вслушиваясь в звуки скрипящего паркета, и в конце кивнула. Но снова раскрыла рот: — Даже не нужно много денег. Достаточно привлечь внимание и призвать к этому поступку крупные фирмы. Мы напишем письма в рестораны, отели, магазины всех специализаций, от детских товаров до книжных, — воодушевилась Гермиона, и Драко устало откинул голову на спинку дивана, осознав своё безвыходное положение. Тем не менее небольшая раздражённость не мешала ему вникать в каждое протараторенное слово. — Начнут поступать пожертвования. Я не знаю, как это работает, я уточню у Невилла, что нужно медикам для работы над лекарствами, но… Если потребуется, мы напишем даже странам-соседям. Твою семью очень любят в Болгарии и Франции, они поддержат. Крупные печатные издания дадут огласку, я напишу Луне насчёт «Придиры»… Гермиона вскочила с места, на которое только что села, и снова замахала в воздухе руками. — Ты только представь эти заголовки, если всё получится, — в темноте её глаза загорелись, как маленькие фитили свеч, — если твой фонд станет спасением… Ты станешь их героем! А дети получат шанс! Драко смотрел на неё так, словно она прямо сейчас перед ним выполнила тройное сальто, а сама Гермиона, запыхавшись после своей эмоциональной презентации, старалась поймать размеренный ритм дыхания и в ожидании смотрела на тёмный силуэт на софе. — Грейнджер, скажу откровенно — идея потрясающая, — не смог скрыть восхищения Драко, — но тяжёлая в исполнении. Иди сюда. Он похлопал по подушкам возле себя, и Гермиона в нервном ожидании опустилась рядом, разочарованная — это было всё равно, что во время весёлой увлечённой игры позвать ребёнка обедать. — Ты вообще подумала обо всём? — хладнокровно переспросил Драко, положив руку на спинку дивана позади Гермионы и прикоснувшись к её спутанным волосам. — Это куча времени, документации, совещаний — для меня. А для тебя это потеря твоей репутации, ведь рано или поздно все поймут, ради кого ты ворочаешь все фирмы в поисках спонсоров. Гермиона приподняла бровь с улыбкой. — Стараться ради детей — преступление? Тогда я виновна, — она выставила вперёд руки, словно предлагая сковать себя наручниками, и засмеялась. Драко оценил её шутку, но смог лишь выдавить слабую улыбку. — Попробуй объяснить это журналистам. Что это не ради того красавчика с обложки Ведьмополитена, — ухмыльнулся он, на что Гермиона закатила глаза и стукнула его подушкой по плечу. — Неужели нельзя попытаться справиться со всем и помочь каждому? — задала риторический вопрос Гермиона, укладывая голову на только что пострадавшее от подушки плечо Малфоя. Тот всё-таки ответил, хотя Гермиона уже почти не нуждалась в этом: — Ты хочешь откусить слишком большой кусок пирога и подавишься. Что, если у меня ничего не выйдет? — в свою очередь задал вопрос он, закидывая ногу на ногу, чтобы было удобнее. Гермиона поёжилась возле него, потерлась щекой о холодный кожаный материал плаща и просунула руку к животу Драко, чтобы приобнять его. Тот немедленно напрягся, почувствовав на обнажённой коже её пальцы. — Если вдруг ничего не получится… Неважно, сидишь ты в кресле Министра или у себя дома, но ты всё равно останешься для Скорпиуса главным человеком в стране, — глаза смыкались, не выдерживая нагрузки от передвижения через границу и раннего подъёма. Драко прислушался к словам Гермионы и наконец расслабился, приобняв её в ответ. — Ты поспи. Я подумаю, что делать с нашим посетителем. — …не только в стране, а в целом мире, — Гермиона зевнула, продолжая гнуть свою мысль. Она прикрыла глаза, ощущая, как накатывают сонливость и отголоски пережитого стресса. На её халате всё ещё была кровь, палочка утыкалась куда-то в ребро Малфоя, а на кухне ждал решения хозяина дома связанный вор. А она смогла лишь расслабить мышцы и отпустить ситуацию, позволив, впервые в жизни, всё решить мужчине. — Думаю, у нас всё получится, Грейнджер, — шепнул Драко, прикрывая её голые ноги пледом с дивана. Гермиона улыбнулась в полудрёме. «У нас» звучит очень хорошо. Как будто они одна команда.

***

Она проснулась с самыми ранними лучами солнца, не понимая, почему время уже восемь, а свет не бьёт ей в лицо. Ведь окно было прямо напротив её кровати? Распахнув глаза, Гермиона осознала, что она уже не во Франции, не в маленькой комнатке на втором этаже уютного коттеджа на берегу моря. С грустью она вздохнула и огляделась. Кажется, это спальня Драко. Да, она узнавала эти чёрные простыни с серебряными подушками, на которых ей так сладко спалось, его гардеробный шкаф, дверь в ванную комнату, картина на уровне глаз с изображением… Гермиона прищурилась и подошла ближе, чтобы рассмотреть пейзаж. Запахнув халат и поёжившись (в Марселе было теплее), она прошагала по пушистому ковру к стене. На картине оказались изображены лошади. Большой табун из цветастых пятен, бегущих так быстро, что она не могла рассмотреть отдельные морды. Конечно, картина шевелилась. Вздымая головы и размахивая на ветру гривами, два десятка кобыл и жеребцов промчались перед взором волшебницы, не обращая на неё внимания. Голова немного закружилась от резких движений лошадей, и Гермиона поспешила отвернуться. Как она вообще здесь оказалась? И самого Малфоя нигде не было… Она помнила, что уснула у него на плече, когда они разговаривали о выборах и фонде. Интерес и взбудораженность защипали на кончиках пальцев — что будет дальше? Они же не отступят и воплотят план по помощи детям в жизнь? Наверное, он принёс её сюда ночью. Только почему сюда? Она вспомнила «свою» безликую гостевую спальню, где оставалась несколько раз. Сегодня она проснулась в личной постели Драко. Может, Эрик не успел приготовить ту спальню? Гермиона отмахнулась от мысли — было ли это так важно? Найдя те же самые тапочки, которые ей ещё вчера одолжил Малфой, она уверенно вышла из спальни. За то время, пока она чуть ли не жила здесь, проводя дни со Скорпиусом, Гермиона уже выучила все коридоры, а потому с лёгкостью вышла к столовой. Стол оказался непривычно пустым. Она только поняла, что Скорпиус за многие мили отсюда, и, по идее, её нахождение в мэноре совсем не связано с работой няни, а потому и задерживаться тут не стоит. Просто так получилось, что она «безбилетником» вчера вернулась в Англию. Интересно, как там Скорпиус? Удивился ли он их отсутствию? Смогла ли Нарцисса убедить его в том, что всё хорошо? Вопросы ворочались в её голове, как разбуженные мухи, пока Гермиона в задумчивости плелась дальше. Она захотела проверить кухню — по крайней мере, там вчера оставался вор, и Драко мог с утра пойти к нему. Если он вообще ложился. Внутри всё похолодело. А вдруг он унёс её наверх, а сам, как и обещал, «разобрался» с грабителем? Он ведь не убивал его? Ноги сами собой ускорились, и Гермиона чуть ли не спотыкалась, сбегая в кухню по ступенькам. Войдя внутрь, Гермиона увидела не совсем обнадёживающую картину: Драко стоял к ней спиной, облокотившись о кухонную тумбу. Обойдя столы, Гермиона приблизилась и неуверенно заглянула ему в лицо, продемонстрировав своё появление. — Надо же. Ещё даже не полдень, — в своей манере поиздевался Драко, комментируя её необычайно раннее пробуждение и отставляя на стол чашку, из которой пил. Гермиона, моргая, оглядела пространство вокруг — ни стула, ни магических верёвок, ни капель крови, ни самого волшебника. Кажется, сбылись худшие опасения. Она сглотнула и поинтересовалась: — Где этот… он? — она неопределённо махнула рукой. Сосредоточиться при виде Драко, на котором всё ещё был только один распахнутый плащ и пижамные штаны, не представлялось возможным. — А ты немногословна по утрам, — усмехнулся Малфой. — Кто он? — Вчерашний воришка. Ты что-то сделал с ним? — К чему такой обвинительный тон? — притворно удивился Драко, облокачиваясь о тумбу локтями. — Он ушёл. На ногах, что удивительно, ведь я обещал конфисковать их у него. Он щёлкнул пальцами, и на столе возле Гермионы оказалась чашка её любимого чая, но та не спешила притрагиваться к напитку, вместо этого сканируя взглядом лицо Драко, которого её подозрительность забавляла. — Что, Грейнджер? Показать тебе пыточную камеру? Сказал же, я его отпустил. — Вот так просто? — она приподняла бровь. — Конечно, мы с ним прошли через долгую воспитательную беседу… — отвлечённо отозвался Драко, помешивая сахар в чашке. — Он дал честное-пречестное слово, что больше не будет проказничать, и я отпустил его… — Не могу поверить… — Конечно, у него могли возникнуть пробелы в памяти, — протянул гласные Драко, скосив глаза на кружку с невинным видом, лишь бы не смотреть в сторону гувернантки. — Я же сказала не делать этого, — вздохнула хрипло Гермиона, и Драко посмотрел так, будто она сморозила глупость. — Не помню, чтобы я когда-то записывался тебе в подчинение, — сказал он ядовито, на секунду потеряв своё очарование, когда пригрозил ей пальцем. — Не забывайся, Грейнджер. Ты и так пользуешься моей большой благосклонностью в нынешней ситуации. — Если обман вскроется, будет только хуже. Это нарушение прав человека. Такой пустяк может заинтересовать Визенгамот, и им будет всё равно, при каких обстоятельствах ты стёр память волшебнику. — Только если ты не побежишь в этот самый Визенгамот и не расскажешь об этом, — кивнул Драко, отпивая вновь из чашки и пристально глядя в лицо Гермионы. — Ведь тогда я не смогу баллотироваться и помочь тебе спасти мир. Гермиона отвернулась от него, словно только что разглядела на его месте червяка, и сморщилась. — Подло делать меня соучастницей и шантажировать. — Ты не соучастница. — Знание о преступление и несовершение донесения — тоже проступок. — Проступок — быть такой занозой в заднице, — Драко со звоном поставил на поверхность стола кружку и посмотрел на Гермиону исподлобья. — У тебя в голове сбились весы хорошего и плохого, Грейнджер. Чаши не всегда должны перевешивать друг друга. Порой надо просто найти баланс, а ты всё пытаешься сделать мир белым. — Не нам вершить правосудие и искать баланс. За своё преступление он должен был сам ответить. — Я избавил его от этого. Так лучше. — Для него или для тебя? — сложив руки на груди, переспросила Грейнджер, и Драко поджал губы, взгляд его забегал и остановился на пижаме Гермионы, которая была на ней ещё с Марселя. — На тебе кровь. — Это не моя кровь, — Гермиона передёрнула плечами, не соглашаясь менять тему, уж слишком была взведена. — Скажи, Малфой, для тебя фонд — это тоже политическая интрига? — Не понял вопроса, — покачал головой Драко, глядя на висящие над тумбой кухонные лопаточки. — Если бы не эти выборы и твой пост, ты бы стал стараться? Он посмотрел на неё, и в свете ламп она заметила, что на его лице пролегли тёмные круги под глазами после долгой ночи. Вероятнее всего, он вообще не спал сегодня, думая о проблемах и будущем. Почесав щетинистый подбородок, он сказал: — Спроси меня об этом в следующий раз. Гермиона кивнула. «В следующий раз» — значит, сейчас пора уходить. Она видела, что он всё ещё смотрит на её испачканную ночнушку, а потому неловко переступила на месте и помяла края халатика в пальцах, не решаясь заговорить. — Вся моя одежда осталась во Франции. Вообще все личные вещи… — Возьми на первое время что-нибудь из моих вещей, — просто предложил Малфой, отвлекаясь на появившуюся на столе газету. — Я сообщу, когда прибудут мама со Скорпиусом. Опережая её вопрос, он, открыв первую страницу и невидящим взором уткнувшись в заголовок, сказал: — На это может уйти время. Мы истратили портал, и моя мать должна заказать новый в Министерстве Франции. Пару дней точно придётся подождать. — Ты останешься здесь на всё это время? — полюбопытствовала Гермиона, уже собираясь уходить. — А куда мне ещё идти? — он уже даже не смотрел на неё, словно разговаривал с газетой в руках. Гермиона подумала о том, как ему, наверное, будет тяжело сидеть в одиночестве в этих стенах, и предложение погостить в её квартирке задержалось на кончике языка. Но встретив перед глазами лишь повернутый к ней затылок, она прикусила язык и не позволила слабости возобладать. — Неважно. Тогда до встречи. — Грейнджер, — лениво обратился он к ней, вновь заставив замереть на пороге, — извини, что назвал тебя вчера дурой. — Ничего, — через плечо прохладно произнесла девушка, — сейчас я себя таковой и считаю. Оставив его одного, она вышла из кухни. Не мешкая, вернулась в его спальню и несмело подошла к гардеробу. Открыла шкафчики, и оттуда сорвался его фирменный запах — мятных сигар, которых он, впрочем, давно не курил. Чувствуя себя по меньшей мере странно, Гермиона стянула с ближайших плечиков мужскую рубашку и накинула поверх пижамы. Коротковато, но для путешествия по камину сойдёт. Не было с собой даже сумочки, и Гермиона с пустыми руками и с какой-то незаполненностью в душе покинула мэнор.

***

День первый. Гермиона сняла с себя всю одежду сразу по прибытии и отправила пижаму в обычную стиральную машину, предварительно повесив свежую рубашку Малфоя на плечики. Остаток дня занималась тем, что убиралась после долгого отсутствия: проветрила комнаты, вытерла скопившуюся пыль, пропылесосила и помыла окна, чистота которых подвергалась сомнению из-за прошедших ливней. День второй. Гермиона написала несколько писем. Одно письмо в Марсель, чтобы справиться у Нарциссы о её делах, два других — Гарри и Рону, в которых пригласила их к себе в гости на пиво и пиццу. Ответ последовал незамедлительно, мальчики были в восторге от предложения. Рон пообещал захватить невероятно острых чипсов из своего магазина, а Гарри сказал, что возьмёт в прокате несколько фильмов. День третий. Гермиона написала ещё одно письмо после того, как заметила обведённый день в календаре, знаменующий, что День Победы был совсем скоро. И письмо это предназначалось Малфою. В нём Гермиона обозначила место и время проведения вечеринки и предложила составить ей компанию, всё-таки праздник касался и его тоже. Сняв мужскую рубашку с вешалки в шкафу, она упаковала её в почтовую бумагу, но прямо возле окна передумала и под равнодушным взглядом совы разорвала упаковку и повесила рубашку обратно. Если она ему нужна, то пусть приходит за ней сам. Письмо улетело без посылки. День четвертый. Благодаря ускоренной отправке через министерские службы, ответ на письмо в Марсель пришёл через пару дней. Нарцисса выразила признательность за то, что Гермиона не оставила Драко одного в момент возможной опасности и приписала, что у них со Скорпиусом всё замечательно, но в ближайшее время они не смогут попасть в страну — из-за надвигающегося праздника все портключи были раскуплены, так как многие иностранцы стремились в Англию, чтобы посетить мемориалы войны и почтить память погибших. Ответа от Драко не было, впрочем, прошёл всего день, и Гермиона не переживала. День пятый. Сегодня должны были прийти ребята. Гермиона начинала переживать. Они появились в камине вместе, как и всю жизнь появлялись абсолютно везде. Поттер держал в руках пиццу, а Рон — ящик маггловского пива. В его зубах висел пакет с чипсами из Волшебных Вредилок. — О Мерлин, — рассмеялась Гермиона, подбегая к ним и помогая с покупками. Забирая пиццу и нюхая содержимое через картонную коробку, Гермиона сокрушённо покачала головой. — Зачем же вы, я приготовила пиццу сама. Парни переглянулись, и не совсем тактичный Рон даже едва заметно фыркнул, но без злого подтекста. — Прости, Гермиона, но когда мы пробовали твою пиццу последний раз, то половину пришлось отдать Живоглоту, если помнишь. Уходя на кухню, Гермиона оглянулась и мстительно смерила друга взглядом. — Кто же знал, что плиту надо было предварительно разогреть до выпекания. — Рон просто шутит. Мы решили подстраховаться, — Гарри проследовал за Гермионой на кухню и весело присвистнул, оглядев царивший там хаос. — Ого. Что-то взорвалось? — Да, мои кулинарные навыки, — Гермиона надела фартучек и принялась бегать по кухне и убирать оставшуюся от готовки посуду. — Ты всегда забывала, что ты волшебница, — цокнул языком Рон, подхватывая магией у неё из рук венчики и отправляя их в раковину. — Дай помогу. Гермиона с Гарри, с ностальгией наблюдавшим за делами по хозяйству, которыми его частенько обременяли в детстве, стояли и ждали конца уборки клининговым агентом Уизли. — Готово, — Рон, довольный своей работой, разорвал пакетик с чипсами и сунул одну штуку в рот. — Может, и не нужна мне жена, я и так со всем справляюсь. — Если жена тебе только для хозяйственных дел, то точно не надо, — рассудила Гермиона, залезая в пакет из-под снеков и доставая диски DVD. — Гарри, что ты тут притащил? — Ты, как всегда, самая умная, — протянул Рон, пока их компания с трудом рассасывалась в узком кухонном проходе и направлялась со всем добром в гостиную. — Современному мужчине-волшебнику никто не нужен, да, Гарри? Он хлопнул друга по плечу, пока тот садился на диван, и Гарри поперхнулся чипсами. Кашлянув, он поправил съехавшие очки и пожал плечами. — Мы с Джинни готовим и убираемся в доме поровну, для меня никогда это не было проблемой. Но даже если я возьму все дела на себя… И если мы не будем вспоминать о репродуктивной функции, — Гарри поудобнее уселся и потянулся за ящиком, надорвав полиэтилен и достав три бутылки за горлышки. — То Джинни мне всё равно нужна. — Конечно, Джинни моя сестра, — Рон принял протянутую ему бутылку и щёлкнул по крышке кончиком палочки, пока Гарри и Гермиона по привычке возились с открывашками. — Ты о Лаванде так же не думал? — поинтересовался Гарри, пока Гермиона ползала перед телевизором на четвереньках, пытаясь включить плеер и сунуть в него диск. — Как-то я о ней вообще не думал, — честно признался Рон, почёсывая затылок и усмехаясь. Пока ребята сидели и не видели её лица, Гермиона предавалась размышлениям о функциях женщин в паре с её избранником. На опыте у неё было слишком мало серьёзных романов, чтобы трезво оценивать ситуацию и сравнивать, и единственный противовес словам Рона составлял Малфой, как ни странно. Он никогда не заострял внимания на то, что она девушка в социальном смысле этого слова. Никогда не позволял ей убрать за собой или же понянчиться со Скорпиусом вне рабочих часов, просто потому что она была женщиной и обязана была заниматься этим. Он всегда придумывал им интересные занятия — разве поведёшь ты девушку в театр или возьмёшь с собой на матч по квиддичу, если в твоём понимании она исполняет только роль горничной, поварихи или гувернантки? Но сравнивать Малфоя и Уизли было всё равно, что поставить рядом рок-музыку и классику — оба жанра имеют место быть, имеют свою публику, плюсы и минусы, но совершенно разные. Хоть Гермиона и проходила через этапы, в которые ей нравилось слушать каждый из них. Она подтянула к себе колени и посмотрела на крутящийся шарик на экране, вооружившись пультом. В разговор она решила больше не встревать, ибо сами мысли о положительных чертах Малфоя, воспоминания о его объятиях, редких проявлениях заботы и хоть и горькой, но искренности сбивали весь настрой от встречи с друзьями. Дождавшись загрузки диска, Гермиона встала с пола и села между друзьями. Гарри с энтузиазмом передал ей в руки кусок пиццы, приготовленной ею, а Грейнджер предварительно сморщилась, откусывая тесто. Но вышло вполне съедобно. Она с удовольствием куснула ещё раз. — Вроде замертво не упала, — громко шепнул Рон другу за её спиной. — Предлагаю подождать минут пять, вдруг откинется, — ответил ему с другой стороны голос. Парни в голос засмеялись, когда Гермиона, развалившись звездой, попыталась достать ногой одного, а рукой другого. Они быстро скрутили ей конечности и снова усадили перед собой, и, пока нахмуренная Гермиона дулась, прижатая с двух сторон мужскими плечами, снисходительно взяли по треугольнику пиццы себе, а после смело надкусили. — Вкусно, — пробубнил сквозь еду Рон, запихивая весь кусок вместе с корочкой. — Точно! — подтвердил Гарри, вытирая томатный соус с уголка губ и отстраняясь, чтобы дать умилённой их одобрением Гермионе выдохнуть.  — Я старалась. — Заметно! — ободрительно потрепал её по плечу Гарри, пока на телевизоре начиналась заставка. Два часа пролетели незаметно. Когда в комнате стало темнее из-за опустившегося за окном солнца, Гермиона создала своих фирменных светлячков и посадила их в пустые банки из-под пива. Рон с Гарри прыснули при виде того, как немного захмелевшая Гермиона пихала палочку в узкое горлышко и произносила заплетающимся языком заклинание, а потом довольная водружала на журнальный столик своё изобретение. В конце, под титры, Рон сполз с дивана и улёгся на сваленные во время очередной потасовки подушки, положив ноги на диван и подложив руки под голову. — Я бы выпил ещё пива. — Ты выпил пять бутылок, — подала голос Гермиона, ткнув палочкой в дырку на носке Уизли и заплатав её. — Оторвёмся послезавтра, — утешил друга Гарри, просто для забавы тыкнув в стопу Рона палочкой и указав на Гермиону пальцем, свалив вину. — А что будет послезавтра? — Рон поднял голову, не забыв пнуть Гарри в коленку. — Второе мая, — Гермиона скептически приподняла бровь. — Ты же не мог забыть! — А, точно. Ох, чёрт, — Рон схватил одну из подушек и прижал к лицу. Оттуда стали доноситься грустные подвывания, и Гарри перестал терзать щекоткой ногу Рона. — Что такое? — обеспокоилась Гермиона. — Я договорился на второе число встретиться с Лиз. Она будет расстроена… — Так возьми её с собой, — Гермиона притянула к себе горлышко последнего пива и сделала глоток, завершив процедуру съедением горсти мега-острых чипсов. — Я уже пообещал взять с собой Ирэн, — почесал голову Уизли, убирая от лица подушку и сконфузившись. — Я перепутал дни. Гарри хохотнул, но быстро закашлялся, так как перчинка от чипсов обожгла ему глотку. Гермиона протянула ему своё пиво, чтобы запить, а сама недовольно уставилась на друга. — Девушки — не игрушки, Рон. Не надо так себя вести. — А сама ты с кем идёшь? — вскинул голову Рон, и Гермиона отвела взгляд, не приняв обратно от Гарри алкоголь. Тот пожал плечами и отхлебнул снова. — Ни с кем. Парни в ожидании уставились на неё, так как голос показался им с ноткой лжи. Рон приподнялся, опершись на локти, а Гарри скинул с дивана его ногу и устроился так, чтобы сесть к Гермионе лицом, а не боком. — Вас вообще не поймёшь! — наконец разродилась гневным заявлением Грейнджер, и парни удивлённо вжали головы в плечи. — Нас? — Нет! То есть да. Мужчин! — уточнила Гермиона и потянулась за пивом, которое перепуганный Гарри сразу ей отдал. — Я позвала его на эту вечеринку! Это же считается свиданием? — Считается, — в один голос согласились со своей золотой девочкой парни. — А он мне не отвечает! Это провал! — Гермиона откинулась на спину дивана и отхлебнула хмельного напитка, чуть не обляпавшись. — И ведь главное — я же не с пустого места это делаю. Грейнджер жестикулировала так активно, что Гарри едва успевал уворачиваться от летящих из зажатой в руке пачки крошек. — Он сам сначала делает в шаг вперёд, а потом убегает обратно в свою нору, — вскинула руки Гермиона под внимательными взглядами своих слушателей. — Я что-то неправильно делаю? Я ведь не тороплю события, просто порой мне кажется, что ему совсем ничего не хочется. И он шарахается от меня, как только я подхожу ближе. И вот сейчас он даже на письмо не может ответить. Мальчики переглянулись, Рон улёгся поудобнее, а Гарри понимающе улыбнулся. — Гермиона, ты сейчас про секс говорила? — уточнил, глядя исподлобья, Рон, и Гермионе потребовалось ровно четыре миллисекунды, чтобы стать краснее помидора на пицце. — Нет! Замолчите! — Гермиона прикрикнула, так как растерялась, осознав, что, наверное, наболтала друзьям лишнего. Пару мгновений продолжалась пауза, сопровождаемая громким дыханием Гермионы и мелодией под титры в телевизоре. — Ладно. Да, я про него. Частично, — сдалась Гермиона, всплеснув руками. Она подтянула ноги ближе к себе в позу лягушки и постаралась забить рот таким количеством чипсов, чтобы её проклятый язык сожгло заживо. — Но это не значит, что вам можно теперь надо мной смеяться! — она ткнула пальцем в Рона, наверное потому, что тот был ближе, так как сидел напротив. — Мы и не собирались, — на самом деле Поттеру было очень сложно сдерживать улыбку. — Обычно такое обсуждают с подругами. Но я уже знаю, что скажут Джинни и Анджелина, а вот мужской точки зрения я не слышала. — Нет проблем, — заявил весело Рон и палочкой призвал с лица Гарри очки, а с тумбы Гермионы какой-то блокнот и ручку. Сев прямее, он водрузил очки на себя и сделал вид, что готовится делать записи. — Итак, что тебя беспокоит? — он заговорил голосом того самого семейного психолога, к которому пришла женатая пара с проблемой в половой жизни. Гарри прыснул, Гермиона рассмеялась, держась за живот и свалив с дивана коробку пиццы. — Ладно, тебе идёт. — Серьёзно, мисс, — попросил строгим голосом Рон и постучал ручкой по запястью по воображаемым часам. — Каждая минута моего времени стоит непомерно дорого. — Отдаю свою последнюю бутылку, и вы занимаетесь моей проблемой ровно столько, сколько нужно, — торговалась Гермиона, выудив из-за спины оставшееся пиво. — Даю ещё один целый кусок пиццы за то, чтобы вы делали это не в моих очках, — влез с предложением Гарри. Рон, причмокивая, оценил обстановку. — Согласен. Он довольно обложился подношениями от «клиентов» и, сняв очки, вернулся к своему обычному голосу. — Кто наш пациент? Гермиона упрямо поджала губы. Мальчики ожидали такой реакции. — Стоило попытаться, — поддержал друга Гарри, облокачиваясь назад и наблюдая за разговором с лёгкой усмешкой. — Хотя бы намёк, чтобы мне было, с чем работать, — упрямился Рон, но Гермиона качала отрицательно головой. — Хорошо, он хотя бы будет на вечеринке? Гермиона с тоской оглянулась на окно — прошёл ещё один день, а письма всё не было. — Нет, говорю же, он не отвечает. — Ясно. На лицо признаки отупения. — Это ещё почему? — фыркнула Гермиона под эхо Гарри. — Динамить такую девушку, как ты, это верх отупения, — объяснил свой диагноз Рон. — Твой парень осёл, так что хорошо, что у вас ничего не дошло до… то, что Гарри сказал. Почему-то Гермиона от этого огорчилась. Она-то не видела в этом ничего хорошего, только то, что была какой-то неполноценной, а потому решила копнуть в расследовании дальше. — Сколько времени у тебя ушло на это… с Лиз? Ирэн? — Гермиона напрягала извилины, вспоминая девушек друга. — С Лиз всё случилось на первом свидании… Заметив опешившее выражение лица подруги, Гарри поспешил встрять и пояснить: — Это не есть хорошо, Гермиона, на это не стоит ровняться. — То есть ты был недоволен? — пыталась понять Грейнджер, и Рон замялся, не зная, как объяснить. — В общем-то, меня всё устраивало. Но мне как будто чего-то недоставало. Всё произошло слишком быстро и сразу, я не успел насладиться… охотой. — Пф-ф, — фыркнул Гарри. — Ты это так называешь? Он повернулся к Гермионе и объяснил доступным языком: — Это как если ты приходишь на рыбалку, а рыба клюёт в первые десять минут. Весь интерес теряется, цель достигнута, а потому можно уходить с этого берега. Рон активно закивал, а Гермиона сидела с открытым ртом. — Чем дольше нет клёва, тем приятнее в конце концов добиться желаемого, — перефразировал ещё раз попонятнее Уизли. — Но дело в том, что я уже давно вроде как «клюнула», — с пунцовыми щеками возразила Гермиона. — Но он не спешит… доставать удочку. Парни взорвались хохотом. — Не смешно! — она сама не могла остановить смешки, вырывающиеся против её воли. Могла ли она представить раньше, что будет вот так сидеть с друзьями детства и обсуждать с ними другого мужчину? Конечно, факт того, что они понятия не имели о личности её избранника, немного спасал положение, но ситуация оставалась смущающей и непривычной. — Тогда есть другие причины, — пытался поддержать подругу Гарри. — Если он видит, что ты хочешь, но не пользуется этим, значит, ему нужно нечто большее, чем простая «рыбалка». — Да ладно, — выгнула бровь Гермиона с явным скептицизмом. — А может, я просто ему не нравлюсь? — Было бы легче, если бы мы знали, кто он, — предпринял последнюю попытку Рон, но та мигом провалилась под суровым взглядом Гермионы. — Ты сказала, он делает шаги к тебе. — Да! — зацепилась за деталь Гермиона. — Но в последний момент он словно… пугается и отталкивает меня. Словно ему неприятно, когда я касаюсь его или остаюсь на ночь… Он боится? — Вероятно, — кивнул Гарри послед долгих раздумий, и после этого заявления Грейнджер сникла. — Если верить твоему описанию, он боится чего-то, но я пока не пойму, чего именно. Возможно, того, что ты сама не хочешь заходить дальше. — Намёков на то, чего я хочу, было предостаточно, — буркнула Гермиона, разминая шею после долгого сидения. — Знаешь что? — Рон вдруг стал серьёзным и нахмурился на Гермиону. — Даже не начинай про эти ваши намёки. Лаванда два года «намекала» мне на предложение, а я думал, что она хочет устроиться на работу в ювелирный. Вы можете хоть раз сказать прямо? — И как ты это представляешь? — фыркнула Грейнджер. — Я не могу… Я стесняюсь даже когда вижу книжки по анатомии, чего уж говорить о том, чтобы прийти и заявить с порога… Вся троица посидела и подумала, но никто не смог выдать идеи, как бы можно было пригласить кого-то на «рыбалку», как продолжал называть Рон сей процесс. — Короче, он ждёт подходящего момента. Тебе просто надо дать ему знать, что момент настал, — наконец разъяснил Гарри, самый трезвый из ребят. Гермиона перестала читать описания фильмов с задней стороны коробок DVD и посмотрела на него почти что внимательным взглядом. — Как? Прийти без нижнего белья? — она насмешливо фыркнула, но когда на лицах парней не отобразилось похожей эмоции, то сразу напряглась. — Для меня это слишком. — Устрой ужин в романтической обстановке, — предложил всезнающий Рон. — Свечи, музыка, вино — надо быть дебилом, чтобы не понять. — И чем мне покорять его? Своей пиццей? — опережая вопросы парней, она покачала головой. — И он не ест еду с доставки. — Это что за гурман? — закатил глаза Гарри, и Гермиона испугалась, почуяв, что они подошли опасно близко к разгадке. — Просто он её не очень любит. — Если он любит тебя, то должен быть готов хоть корм для соплохвостов в рот засунуть по твоей просьбе, — засмеялся Гарри, но смолк при виде задумчивости, промелькнувшей на лице напротив. — Гермиона? Он ведь тебя любит? Та сморщилась и села ровнее. — Я… А как понять, что мужчина вас любит? Парни застонали, Рон снова накрыл лицо подушкой. — Извини, Гермиона, но для этого разговора понадобится ещё как минимум два таких ящика, — Гарри потряс пустую картонную упаковку.

***

Празднование Дня Победы происходило в два этапа. В первую половину дня 2-го мая все желающие посетили Хогвартс. Внутри для этого были приостановлены занятия, старшие ученики занялись подготовкой для встречи гостей, преподаватели не успевали бегать по своим обязанностям. На этом вечере Гермиона повстречала некоторых знакомых и пролила немного слёз перед мемориалом. Она читала о нём в книге по истории, найденной в библиотеке мэнора — кажется, целую вечность назад. А сейчас воочию видела большой чёрный столб из мрамора с высеченными на нём именами. Из волшебников она встретила всю семью Уизли, а также Андромеду Тонкс и её внука. Андромеда смотрела на неё так, словно знала её самый большой секрет, и потому Гермиона засунула страх поглубже и подошла к овдовевшей волшебнице. — Добрый день, миссис Тонкс, Тед. Рада видеть вас, — поздоровалась Гермиона, пока Тед, спрятав руки в карманы, рассматривал окрестности. — Здравствуй, Гермиона, — своим немного печальным голосом ответила женщина и оглядела поляну, на которой все собрались. — Ты одна здесь? — Вообще, я пришла с Роном, — Гермиона встала на цыпочки и попыталась высмотреть рыжую макушку. — Но, кажется, он ушёл в замок на банкет. — Я имела ввиду, почему ты не в сопровождении своих Малфоев? — переспросила Андромеда так, словно Гермиона не смогла решить «2+2». — О… «Мои» Малфои не захотели присутствовать, и я вроде как ещё в силах передвигаться без их конвоя, — она не могла терпеть, когда кто-то лез в её личную жизнь, а потому перевела взгляд с Андромеды на носки туфель Теда, чтобы не показывать явное недовольство. Взгляд Тонкс смягчился. — Не обижайся на моё любопытство, Гермиона, — она сразу же извинилась. — Просто моя сестра много писала о том, что ты и её мальчики стали неразлучны за последние месяцы. — А, Нарцисса, — Гермиона с пониманием кивнула и убрала с лица признаки неприязни к разговору. — Признаться, первое время я и подумать не могла, что за личиной холодной женщины прячется такая прекрасная мать и бабушка. — Ты узнаешь её ещё со многих сторон, — улыбнулась Андромеда, взяв Гермиону за локоть и двинувшись с ней на прогулку вдоль ограждённого мемориала. — Женщины семейства Блэк многогранны, как космос. Кому-то они явят звездопад, а кому-то врежут метеоритом в лоб. Гермиона засмеялась, на душе стало спокойнее. — В Скорпиусе больше от нас, нежели от этих напыщенных павлинов Малфоев, — загордилась Андромеда. — Ему повезло, что его отец всегда сочетал в себе обе родословные. Люциус не смог полностью изменить его природу, а потому горячая кровь Блэков всё-таки течёт в жилах и Драко, и Скорпиуса. — Так Драко не павлин? — весело уточнила Гермиона, на что Андромеда усмехнулась и сжала руку Грейнджер пальцами. — Какой из него павлин? Нарцисса лично давала ему имя созвездия, как и положено в нашей семье, и даже Люциус не смог повлиять на эту традицию. Он — Дракон, и Малфои не смогли этого исправить. Гермиона ещё немного погуляла в компании колдуньи, осмысливая рассказанное ей, но в конце концов Андромеду увлекли в разговор какие-то пожилые ведьмы, пригласившие её переплыть озеро и посетить гробницу Дамблдора. За это утро Гермиона успела повидаться ещё с любимыми профессорами, по которым так сильно скучала, с друзьями, а именно с Невиллом, Полумной и Оливером Вудом. Выждав удобный момент, Гермиона отозвала Невилла в сторону и попросила встретиться в ближайшее время. Тот немного удивился её просьбе, но, естественно, согласился. Гермиона мысленно уже принялась готовить вопросы, которые могла бы задать другу, чтобы подготовить и помочь запустить фонд Малфоя. Если он, конечно, не передумал. Гермиона скрипнула зубами и нахмурилась, стоя в одиночестве и оглядывая поверхность озера. Он так и не ответил на её письмо, а ведь прошла неделя. Сегодня в клуб-ресторан, в котором должна была происходить вторая часть праздника, она явится в одиночестве. Она вернулась домой после того, как послушала речи гостей. Выступал и Гарри, и Аберфорт Дамблдор, и Кингсли, нынешний министр. Гермиона, слушая его обращение, теребила в руках травинку и чувствовала себя предательницей, так как понимала, что все её усилия в скором времени пойдут против него. Дома она долго измеряла шагами квартиру в нервном ожидании, и почтовая сова наконец постучала в окно: Нарцисса так же, как и она, переживала за оставленные в Марселе вещи, а потому придумала выход. Она отправила платье, купленное в бутике, с совой. К сожалению, отправлять таким образом все вещи было бы немыслимо дорого и тяжело для сов, а потому ограничились только этим. О причёске и макияже Гермиона позаботилась заранее, а потому, как только замок на кожаном платье щёлкнул, она была готова выходить. С грустью оглядев себя в зеркале, она попыталась натянуть улыбку и шагнула в камин. Сеть перенесла её в коридор. Здесь был гардероб, двери в туалеты и стойка администрации. Гермиона, отряхиваясь, вышла и сразу была встречена хостес. Молодая, даже слишком, девчонка с татуировкой и пирсингом быстро проверила листы на наличие фамилии Грейнджер, а потом, когда с формальностями было покончено, провела Гермиону в сам танцевальный зал. Как только они вышли из коридора со звукоизоляцией, то сразу на них обрушилась музыка. Какая-то рок-группа из ведьм выступала на высокой сцене и надрывала глотки перед микрофонами, а струны на их гитарах бренчали с такой силой, словно их многократно усилили заклинаниями. Вокруг были расставлены столики, а в правом дальнем углу возвышалась барная стойка, возле которой уже было полно народу. Гермиона поблагодарила девушку-хостес, и та убежала обратно, чтобы продолжать встречать гостей. Пройдясь по клубу, Гермиона наконец заметила возле стойки знакомые лица. — Гермиона! — радостно воскликнула Джинни. — Привет! Ты опоздала… Ой, что это на тебе? Она и подошедшие Анджелина с Чжоу Чанг принялись осыпать Гермиону комплиментами, пока та неловко одёргивала короткий подол и улыбалась в ответ на приятные слова. — Пойдём, мальчики уже заказывают коктейли, — поманили её за собой девушки, и ничего не оставалось, кроме как последовать ближе к стульям и сидящим на них парнях. — Ну наконец-то, — её появление заметил Гарри и сполз с места, чтобы уступить стул жене и вместе с этим приветственно обнять Гермиону. — Я допустил мысль, что ты всё ещё приходишь в себя после среды. — Меня таким не возьмёшь, — засмеялась в ответ Гермиона. — Тогда предлагаю отойти от темы пива и выбрать что-то поинтереснее, — после этих слов перед ними материализовалось меню, и Гермиона пробежалась взглядом по позициям. — Ого! — она присвистнула, вертя лист бумаги и вчитываясь в буквы в полумраке. — Здесь есть что-то ниже тридцати градусов? — Да, сок, — позади послышался голос Рона, и ребята тут же обернулись. — Привет! Гарри тут же пожал протянутую ладонь, а Гермиона спрыгнула со стула, который ей освободил Симус Финниган, и потянулась, чтобы обнять Уизли. — Кхм-кхм… Рон, не представишь меня? — последовал вопрос из-за его плеча, принадлежавший девушке среднего роста с русым каре и непропорционально большими губами для такого маленького лица. — Прости. Ребята, познакомьтесь, это Ирэн. Детка, это Гарри и Гермиона. Думаю, ты слышала о них, мои лучшие друзья со школы. — Конечно слышала. Вы, ребята, герои, — она хихикнула. — Такую вечеринку из-за вас замутили, я не могла пропустить! Как чудесно, что Рон меня пригласил сюда! В «Долину Фей» меня раньше не пускали, я так рада, что теперь у меня есть Рон! — Это очень здорово, — Гермиона подняла руку, и большие лепёшки вместо губ сомкнулись. — Но вечеринку «замутили» не из-за нас. Мы лишь косвенно приложили руку к победе, это общая заслуга. — Разумеется! — Ирэн закивала с понимающим видом, а потом отпросилась у Рона в дамскую комнату. Трио проводило её внимательными взглядами, а потом сконцентрировалось на барной карте. — Сколько ей лет, Рон? — как бы между прочим спросила Гермиона, разглядывая отдел с винами. — Вроде как пару дней назад исполнилось семнадцать, — Уизли закрылся от поднявших на него головы друзей картой напитков. — Не маловато? — нахмурилась Гермиона. — Выглядит так, словно у неё завтра СОВ, а на самом деле — похмелье. — Эй, прекрати, — Рон подозвал бармена и ткнул в какую-то позицию. — Мне, пожалуйста, Лонг Айленд. — И мне! — поднял руку Гарри. — И Мохито, — помахала ладонью Гермиона, и гоблин-бармен исчез, напоследок кивнув. — Я-то прекращу, Рон, но ты молись, чтобы не возникло проблем с её родителями. Ты уже не семикурсник, а взрослый дядя. Есть люди, которые отнесутся к вашему союзу с непониманием. — Ты говоришь так, словно ей тринадцать, а не семнадцать. — Просто будь благоразумен. — Хорошо, обещаю, — Рон взял салфетку и подложил под стакан, который материализовался перед ним. — Выпьем? — Эй! — между стульями к ним протиснулась Джинни, нагоняемая Ирэн. — А нас подождать? Гермиона отвлечённо взяла свой Мохито и притянула ко рту трубочку, поняв, что это надолго, когда Ирэн взяла в руки меню и стала спрашивать у бармена состав каждого коктейля. Через некоторое время в заведение стали подходить вся оставшаяся молодёжь. Кэти Белл с Алисией Спиннет и Оливером, Невилл с Полумной, Дин Томас с Лавандой, близняшки Патил, Денис Криви и многие другие. Из взрослого поколения не было никого, и Гермиона вздохнула с облегчением — круто было побыть со своими сверстниками, обсудить последние новости из жизни каждого, поделиться успехами. Всё пошло не по плану, когда Гермиона взяла бокал и оттолкнулась от стойки, чтобы подойти к Кэти и Алисии. — Судиться с ними — бесполезно. Ничего для граждан не делается уже, — возмущалась Алисия, закинув ногу на ногу. — Ты должна попытаться. Всё-таки это указ еще позапрошлого министра, они не могут просто так забыть его… О, Гермиона, присаживайся к нам, — Кэти перестала тарабанить по бокалу ногтями и показала на кресло рядом. — Алисия, у тебя какие-то юридические проблемы? — Спроси у неё, точно, — закивала Кэти, подтолкнув подругу локтем. — Гермиона всегда разбиралась в законах. — И правда! Ты не подскажешь, что делать, если государство отказывается выплачивать мне материнский капитал за второго ребёнка в нужном размере? Гермиона замерла, зависнув над креслом. — Если честно, я никогда не интересовалась этой темой… — Брось, ты всегда знала, как и кого заткнуть каким-нибудь законом или указом, — Алисия улыбнулась и зажала трубочку меж зубов. — Но я совсем не разбираюсь в материнском капитале. Я даже не знаю, сколько он у нас сейчас, — развела руками Гермиона. Обе девушки посмотрели на неё как на ожившую статую. — Правда? То есть твоим детям не выплачивают ничего? — М-м… У меня нет детей, — Гермиона выдавила из себя небрежную усмешку, чтобы не показать, как ей неудобно. — Оу, — Кэти переглянулась с подругой и пожала плечами, её взгляд заметался по сторонам, словно она не хотела смотреть на Грейнджер. Так всегда делали люди, когда перед ними оказывался, например, инвалид — чтобы не смутить его разглядываниями, люди делали ещё хуже и вот так начинали «бегать» глазами. — Тогда, наверное, ты не сможешь мне подсказать, — мило улыбнулась Алисия, похлопав по тыльной стороне ладони Гермионы. И девочки, напоследок окинув её жалостливым взглядом, вернулись к разговору. Гермиона с поджатыми губами немного посидела с ними за одним столом, а затем, извинившись, встала и ушла обратно. За баром было уже не так людно: Джинни, Ирэн и Рон ушли на танцпол, Гарри с Дином и Симусом решили заказать суши и перекусывали за одним из столиков, а потому Гермиона в гордом одиночестве уселась на освободившийся стул и, мотая ногами, допила коктейль. Пришлось заказывать новый. Она решила немного поэкспериментировать и попробовать разные позиции, чтобы хоть как-то раскрасить этот вечер, так что следующим подопытным стал Куба Либре. Пока она самозабвенно покачивала головой и мешала трубочкой лёд в стакане, рядом опустилась запыхавшаяся Джинни и севшим от пения голосом попросила стопку текилы. Затем, оглянувшись на скучающую Гермиону, жестом попросила еще один. — У меня есть! — поспешила отвертеться Грейнджер, но из-за её спины показалась теперь ещё и Анджелина, которая бухнулась на стул напротив и пробурчала что-то непонятное, напоминающее «водку». — Ты уверена, что хочешь эту гадость? — уточнила, поморщившись, Джинни, когда на стойку поставили запотевшую рюмку с кристально прозрачной жидкостью. Оставив подруг в озадаченном состоянии, Анджелина опрокинула в себя алкоголь. Её тут же тряхнуло от высокого градуса и горького вкуса. — Семья меня убивает, — выдохнула она. Гермиона и Джинни переглянулись. Первая, поняв, что это было чем-то вроде сигнала, взяла с Джинни на пару по стопке текилы и, чокнувшись, выпила обжигающую жидкость. Эффект был сильнее, чем с лонг дринками — тут она сразу почувствовала, как краснеют щёки, как разгоняется кровь и мутнеет разум. Оружие, иначе назвать нельзя. Оружие массового уничтожения и порой унижения. Она прокашлялась и отставила пустую рюмку подальше, а сама принялась обгладывать предложенный кусочек лайма. — Что случилось? — Дети, — пожаловалась Анджелина, отойдя от водки. — Я оставила их с миссис Уизли буквально на один вечер, ладно, ночь. Но ко мне уже прибежал Патронус мистера Уизли и сказал, что Роксана устроила погром в чулане и поставила брату синяк лопатой. — Мама с папой и не с таким справлялись, — похлопала её обнадеживающе по плечу Джинни. — Мама убила Беллатрису Лестрейндж, не думаю, что у неё возникнут проблемы с тем, чтобы залечить синяк. — А я все равно переживаю! — захныкала Анджелина, покосившись на часы. — Я не видела их от силы три часа, но уже кажется, что я нерадивая мать, раз сбагриваю их бабушке с дедушкой. — Это ещё что! Когда родилась Лили, у меня стало меньше времени, чтобы приглядывать за мальчиками. Я так волновалась, что они будут расти с недостатком нашего с Гарри внимания! — Как я тебя понимаю! И ведь каждый норовит устроить скандал из-за того, что второму дали большую порцию десерта или купили дороже игрушку… Девушки драматично повздыхали, а потом поняли, что в разговоре не участвует третье лицо. Гермиона со спокойным видом и явно уравновешенной психикой тихонько собирала в кучку на стойке просыпавшуюся соль. Заметив, что болтовня рядом с ней сошла на нет, она оторвалась от своего занятия и посмотрела на подруг. — Вы что-то спросили? Музыка громкая, я, кажется, не расслышала. — Гермиона, — выдохнула Анджелина, у которой от водки и разгорячённого разговора выступила испарина на лбу. — Ты такая счастливая! — Верно! — подхватила Джинни, а затем попросила бармена повторить три текилы. — Ты — мой идеал современной женщины. Не помчалась замуж за человека, которого не любишь, это раз. Два, не дала обстоятельствам себя склонить и нашла работу даже в тяжёлые времена. Три — Мерлин всемогущий, да ты просто охрененная! Перед ними поставили рюмки, и Анджелина выхватила одну первой, чтобы произнести тост: — За лучшую ведьму своего времени! Гермионе ничего не оставалось, кроме как заразиться настроением девчонок и, смеясь, выпить свою порцию. Лайм кисло брызнул по губам и прокатился по горлу свежим глотком воздуха. — Так как у тебя сейчас на личном фронте? — спросила Джинни, перекрикивая музыку и убирая локоть со стойки, чтобы бармен смог вытереть её. — Ничего нового и интересного, — вздохнула Гермиона, дёргая замки на ногах. — Из мужчин я вижу каждый день только Малфоя… — И как ваша романтическая поездка во Францию? — Анджелина игриво подвигала бровями, а Джинни с открытым ртом уперла руки в бока. — Я об этом ничего не знаю! — Там и нечего знать. Ничего не было, — Гермиона хлопнула ладонями плашмя по коленям и сердито посмотрела на свои ноги, обутые в ботильоны. — Анджелина, ты была права, когда подбирала мне купальник. — А я говорила, — с видом знатока кивнула Уизли. — И что, никакого жаркого секса на берегу моря? Джинни запрыгала на стуле от нетерпения и подперла голову рукой. — Никакого секса, — заметив, что подруги готовы были взвыть от напряжения, Гермиона позволила сладкой улыбке промелькнуть на губах, вымазанных соком лайма. — Ну-у, может быть, была парочка моментов… — Да! — Анджелина выкинула в воздух руку с сжатым кулаком. — Но до секса в прямом смысле этого слова не дошло. Я сделала разбор и анализ его поведения и выявила причину, — Гермиона сделала долгую паузу. — Думаю, он меня не хочет. Подруги вытаращили на неё глаза, а Джинни громко сказала бармену, чтобы её подруге больше не наливали. — С ума сошла? — фыркнула она. — Да ты хоть знаешь, какая ты сексуальная? Ты себя трезво оцениваешь со стороны? — Да, — сконфуженно кивнула Гермиона. — Ты не видела, какими глазами пялился этот Малфой на тебя на дне рождения своего сына! Да он был готов это лебединое платье содрать с тебя и… Анджелина несильно пнула Джинни в коленку, кивнув на проходивших мимо них Гарри и Рона — мужчины направлялись в туалет. — Ты ставила вопрос ребром? — поинтересовалась Анджелина, пока бармен уже разливал третью порцию тройной текилы. — Нет, я не знаю, что сказать ему… — Слова сами придут, когда придёт время, — рассудила Джинни, принимая рюмку. — Выпьем за то, чтобы Малфой перестал тупить! …и за Малфоя, и за раскованность Гермионы, и за их секс, и за не их секс, и за повышение Гарри, и за здоровье детей, и за магазин Джорджа, и за дружбу. Немало было выпито текилы в тот вечер. В час ночи Гермиона обнаружила себя в центре танцпола, по обе руки от неё — её подруги. Каким-то образом они очутились в самом центре событий, хлопая и подбадривающе визжа, когда Дин Томас взобрался на стойку и потащил к себе Лаванду. Все их бывшие однокурсники не скрывали восторга и веселья, и даже Гермиона не включала паиньку, со смехом наблюдая за тем, как Дин стаскивает c себя майку, а Гарри с Невиллом пытаются снять нерадивого стриптизёра с его пьедестала. Она закрывала глаза и отдавалась странным и грубым мотивам ритмам рок-песен, поднимая руки, виляя бёдрами и задевая ими окружающих её девушек. Джинни знала песню наизусть и пыталась перекричать солистку, а Анджелина, явно немного перебрав текилы, стреляла глазками в мужа. Гермиона позавидовала им. Какое всё-таки счастье, когда вы вместе и не скрываете этого от других. И главное — не скрываете от себя своих чувств и желаний. Вмиг стало грустно, и уголки рта поползли вниз. Она заметила, что Джинни и Анджелина направляются в туалет, чтобы поправить макияж, и тут же прицепилась за ними хвостиком. Как только шум в ушах стих, а девочки со стуком закрыли за собой кабинки, Гермиона громко прислонилась к одной из дверей и едва удержалась от того, чтобы не сползти вниз. Коктейли, текила и случайно осушённая рюмка водки давали о себе знать. Гермиона обмахивала себя ладонью, чувствуя, как печёт кожа от разогревающих напитков, и посмотрела в зеркало напротив. А ведь она и правда очень даже ничего. Шаг в сторону — брюнетка в отражении качнулась вместе с ней, её ноги, выглядывающие из-под кожаного платья, притягивали взгляд. Кто это решил, что она его не достойна? Вот эта красотка? Да если бы она хотела… Гермиона фыркнула себе под нос и, поудобнее облокотившись о дверцу кабинки, достала палочку, припрятанную подальше из соображений безопасности. Прикусив губу, она попыталась исполнить рукой нужное движение, но палочка не подавала признаков жизни. — Что делаешь? — из соседней кабинки выплыла Джинни, у которой после посещения туалета открылось второе дыхание. — Пытаюсь вызвать Патронус, — буркнула в ответ Гермиона, стуча палочкой по ноге, словно та, подобно простому пульту, должна была заработать. — У меня есть послание. Для ко-е-ко-го. Закончив процеживать предложение сквозь сжатые зубы, Гермиона вновь взмахнула палочкой, но только разметала бумажные салфетки над умывальником. — Да-а, устрой ему, Гермиона! — запрыгала радостно Джинни. В этот момент из последней кабинки показалась позеленевшая Анджелина. Держась за дверку, она повисла на ней и с прищуром посмотрела на палочку в руках Грейнджер. — Ты вспомнила момент? — Какой момент? — переспросила Гермиона, вытирая тыльной стороной руки уголок рта и смазывая частично помаду. — Счастли-ивый, — протянула Джинни, кривляясь перед зеркалом и расчёсывая волосы пальцами. — У-ух, — Гермиона с гулким совиным уханьем понуро повисла на двери на манеру Анджелины. — Дайте подумать. Пока подруги совещались о том, как и каким составом разбегаться по домам в скором времени, Гермиона глядела перед собой и рылась в воспоминаниях. Счастливый момент? Их тьма, но в то же время на ум не приходил ни один из них. Куча мгновений с ребятами, учителями, радость от победы, тёплые воспоминания с родителями, но ни один из них не вязался с состоянием её души. Сейчас её сердце ей не принадлежало. Чтобы стать счастливой, нужно было обратиться к тем, кто его забрал. Голову, как залпы фейерверка, озарили моменты, проведённые с Драко и Скорпиусом: вот она читает им сказку перед сном, вот Драко вправляет ей в волосы бутон розы, а вот Скорпиус с заливистым смехом несётся по саду верхом на гиппогрифе. Музыка, льющаяся из пианино, раздвигающиеся в театре портьеры, капли дождя в лицо и звуки джаза со стороны уличной группы. Гермиона прикрыла глаза, позволяя этим воспоминаниям взять контроль. Рука согрелась — магия просочилась сквозь пальцы и стрельнула в палочку, найдя выход на кончике древка. Импульс белого света метнулся вперёд, и уже через секунду по туалетной комнате запрыгала маленькая выдра, а потом, вспомнив о причине своего появления, встала на задние лапы перед хозяйкой и навострила уши. — Сработало! — прошептала неверяще Джинни. — Гермиона, ты первая волшебница, которая смогла вызвать Патронус будучи в стельку пьяной. — Я не пьяна! — возразила Гермиона, но тут же опомнилась и перевела взгляд. — Ой. Передай ему, что… — Что она его любит!.. — Замолчи, Джинни! — Мне плохо, — вставила Анджелина и вновь спряталась в кабинке. — Скажи Малфою, что если он думал, что… — Девочки, там любимую песню Полумны включили, она зовёт вас, — в туалет просунулась голова Чжоу. — Скажи ему… Что я не скучаю по нему, — Гермиона выставила палец вперёд так, словно занималась нравоучениями выдры. — Что не думала о нём всё это время ни разу, только когда на глаза мне попадалась его дурацкая рубашка. И что я не хочу ни видеть, ни слышать его, и играть со мной в игру «Мистер Недоступная Крепость» — идея плохая, потому что я его всё равно переиграю. Пока выдра по невидимым ступеням поднималась по комнате вверх, отталкиваясь лапками от воздуха и просачиваясь сквозь крышу, Гермиона отметила свою победу последним шотом текилы. И, видимо, последним, потому как Анджелина через пять минут после тоста оказалась пойманной в попытке свалиться с высокого стула. Джордж, и сам плохо стоящий на ногах, хлопнул Гермиону по спине на прощание, да с такой силы, что изо рта у неё выпал лайм. Джинни и Гарри продолжали держать планку и стоически геройствовали на танцполе. Звучала медленная композиция, Поттер, усмехаясь, придерживал почти что спящую жену в своих объятиях. Рон всё пытался проститься с Ирэн, но за той пришла старшая сестра. Высокая девушка примерно их возраста окатила Рональда недовольным взглядом и настояла на том, чтобы забрать сестру самостоятельно домой, где её уже ждал разговор с родителями. Посмеиваясь, Гермиона ожидала возвращения горе-Ромео за баром. Рон примостился рядом с ней на стул и попросил им обоим воды. — Развлекаешься? — проворчал Уизли. — Я говорила, что так будет, — пожала плечами Гермиона, играясь с салфеткой и кромсая её на мелкие части. — Вопрос — ик! — времени. — Да ты пьяна, — Рон с улыбкой покосился на подругу и подтолкнул к ней бокал с водой. — Вовсе нет, — покачала головой Гермиона, но воду всё же приняла. Но не успела она взять бокал и отпить, как снова икнула и пролила на себя пару капель. Раздалось её недовольное шипение, и, пока она старательно вытирала кожу тем, что осталось от салфеток, рядом образовался сгусток света. — Оу, здравствуй, — Гермиона приложила козырёк из руки к глазам, чтобы не ослепнуть от сильного свечения. — Девушка, пожалуйста, уберите свет. Тут не положено, — обругала её вежливо мигом оказавшаяся рядом администратор в татуировках. Гермиона покорно кивнула, сползла со стула и, опираясь на Рона, вышла на улицу: сгусток света, пульсируя, двинулся за ними, не отставая. Глотнув свежего воздуха, Гермиона выпрямилась, чуть ли не до хруста размяв конечности, и уставилась на виновника беспорядков. — И что ты такое? — Гермиона, это может быть опасно, — Рон с опаской поглядывал на набирающий ритм пульсаций шарик. Тот словно только и дожидался вопроса Гермионы. Он начал расширяться, увеличиваясь в размерах. — Только не трогай, — предостерёг Рональд, но Гермиона поджала губы и протянула руку к свечению. Шарик тут же видоизменился. Ещё сильнее увеличился, становясь размером с волшебников, расширился, и от него начали ползти в сторону какие-то… — Это что, лапы? — осипшим голосом ужаснулся Рон, выбрасывая руку вперёд, чтобы закрыть собой Гермиону, но та как завороженная уставилась на преображающийся свет. Свет перед ними приобретал очертания. Разрастаясь, обрастая полупрозрачной чешуёй, огромный сгусток стал похож на змея, стоящего на длинных когтистых лапах. Со стороны послышался грохот распахнувшейся двери — к ним выбежали Гарри и разлипающая через силу глаза Джинни. — Мерлин всемогущий… — пробормотала она, отступая назад. Дракон, ростом выше Гарри, вытянул шею и встряхнул большой мордой, весь состоящий из чистого ярчайшего света. Его серебряные глаза сфокусировали взгляд на Гермионе, и через ноздри выпорхнули клубы холодного пара. — Это… Патронус? — не веря, произнёс всеобщую догадку Гарри, осмелившись подойти ближе. — Чей это он? — Я, кажется, знаю, — промямлила Гермиона, делая шаг от призрачного зверя, тот же следил за каждым её движением и качнулся за ней, не отступая. Видя заинтересованность неопознанного объекта в Гермионе, Рон и Гарри поспешили принять оборонительную позицию. Дракон протянул морду к девушке, словно просясь его погладить. — Не вздумай, — предупредил подругу Поттер, и Гермиона тут же задалась вопросом, все ли драконы умеют вот так закатывать глаза. — Он может быть зачарован. Гермиона и не допускала подобной мысли, она всё-таки не была самоубийцей. Покачивая недоверчиво головой, она вновь отступила назад, но наткнулась пяткой на каблуке на бордюр и споткнулась. Дракон взорвался искрами света, и тут же туман осел. Патронус исчез, а Гермиону ловко ухватили за оба локтя чьи-то руки. С несвойственной этим рукам аккуратностью, они поставили Гермиону на асфальт, в прочную стойку. — Какого чёрта? — заговорил стоящий рядом Рон, бросаясь вперёд наперехват, но Малфой не дал ему этого сделать. — Не трогай меня, — прошипел он. Гермиона, услышав наконец голос того, кто придержал её, закрутилась в его руках в попытках посмотреть в лицо. — Драко, что ты тут делаешь? — У меня тот же вопрос, — подоспел Гарри, не убирая палочку. — А я не приглашён на вечеринку? — насмехался Драко, не выпуская Гермиону из рук ни на секунду. — Оставь её, — потребовал Рон и тут же прищурился на школьного врага. — И не лапай её так… собственнически. У неё есть парень. — Неужели? — переспросил Драко стальным голосом, не глядя вниз, туда, где Гермиона ватным языком выдавала нечленораздельные звуки протеста. Малфой повернул голову на застывшую рядом Джинни. Та смотрела на него пронизывающим взглядом, изучая насквозь. Оглядев то, как доверчиво расслабилась в его объятиях её подруга, Уизли вздохнула и попросила своих сопровождающих опустить палочки. — Всё в порядке, — она перевела взгляд на Драко и вздёрнула подбородок. — Позаботься о ней, Малфой. Она немного перепила. И чтобы ни один волос с её головы… — Ни слова больше, Уизлетта, — Драко стёр с лица усмешку и кивнул рыжей волшебнице. Оглядев напоследок собравшуюся компанию, он подхватил Гермиону на руки, прижал к груди и трансгрессировал. Полёт длился не дольше секунды. Даже не покачнувшись от тяжести после перемещения, Драко грациозно приземлился за высокой изгородью. Невербально, мысленным приказом он отворил ворота — те со скрипом разъехались в разные стороны, и он твёрдой походкой вошёл во внутренний двор мэнора. Всё это время Гермиона хранила молчание, покладисто не двигаясь и только крепко сжимая пальцами отворот пиджака Малфоя. Тот тоже не удостаивал её пустыми разговорами. Только сердито смотрел на дорогу перед собой. Как только они вошли в гостиную, а вокруг гостеприимно загорелись свечи, Драко спросил: — Стоять можешь? — М-м-м… — Гермиона прикинула свои возможности и поболтала ногами, которых совершенно не чувствовала. — Нет. Без лишних слов Драко подошёл к дивану и опустил свою ношу на него. Но не успел он выпрямиться, как почувствовал, что хватка на его пиджаке усилилась, а тонкие ручки потянули его к себе на софу. — Грейнджер, Мерлин тебя подери, что ты… — Заткнись, — попросила ворчливым голосом Гермиона, обхватив своего «рыцаря» за шею и притянув к себе, чтобы впиться в его губы своими требовательным, жаждущим, злым поцелуем. Драко опешил на мгновение, явно не ожидая такого резкого поворота событий, но не стал сопротивляться. Смахнув мешающиеся учебники Скорпиуса вниз с софы, он уложил Гермиону на спину вдоль дивана и накрыл её тело своим. Гермиона завертелась под ним, как змея, стараясь ощутить как можно больше его веса на себе. Чтобы полностью раствориться, потеряться в мужчине, который сейчас так жарко прижимал её к плотной ткани дивана, исследуя языком её рот. Случайный стон сорвался с её губ, и Драко скользнул рукой по её ноге. Она непроизвольно выгнулась, чувствуя его пальцы на колене, выше, на бедре почти под самым платьем. Тут же ощутила, как Малфой хмыкнул ей в рот — замки на подоле платья услужливо поддались под его напором и расстегнулись, не оставляя простора для фантазии и позволяя сильнее вжаться в неё. На мгновение он оторвался — в темноте, в слабом отблеске свечей его лицо показалось ей диким, с оскалом зверя, настигшего свою добычу. Гермиона высвободила руку из-под него, которую он случайно придавил, и положила на его тёплую щёку. Тёплую. Холод исчез. Она делает усилие, чтобы придвинуть его лицо обратно к себе, но неожиданно для себя встретила сопротивление. Вопросительно промычав что-то, она заглянула ему в глаза, но увидела, что от пламени остались лишь искры. Драко снова почерствел и отодвинулся, его рука выпуталась из подола платья, оставляя за собой пустоту. — Да что с тобой не так? — в сердцах вскрикнула Гермиона, когда Драко поднялся с софы и поправил съехавший пиджак. Он оставил её без ответа, немного отходя вглубь комнаты и глядя на неё из угла, как затравленный зверь из норы. Гермиона взяла подушку и с неприсущей ей злостью швырнула в хозяина дома. — Или, может, это со мной что-то не так? — огрызается она, наконец приняв сидячее положение. — Грейнджер, ты пьяна. Я отнесу тебя в спальню. — Не увиливай! Ты только и делаешь, что постоянно уходишь от ответа! От меня! Не хочу я в спальню! — Ты не хочешь спать? Время три часа… — Я хочу спать, но с тобой! — перекрикивает она его, и в могильной тишине мэнора её голос отскакивает эхом от стен. — За что ты так со мной? Я не слишком хороша для тебя? От её слов на его лице проступила гримаса боли, и он вновь подошел к ней, но не настолько близко, держа в руках пойманную подушку. — Ты не понимаешь… — Так объясни мне, — она чуть ли не плакала, понимая, что не видит ни одной его эмоции. — Этот разговор… То, чего ты хочешь… Так не должно быть. — Всё ясно! — она резко встала с софы, сопровождая это истеричным смешком. — Лицом не вышла, а, Малфой? Или просто не в твоём вкусе? Или, может, моя грязная кровь стала причиной того, что ты просто-напросто не хочешь меня как женщину… Драко рыкнул на неё, больше не находя слов для аргументов. И всё, что он может сделать, — это снова стиснуть её руки и толкнуть куда-то. Она ожидала, что это будет диван, но вместо мягких подушек тело встретило нечто жёсткое и деревянное. — Ты действительно глупа, если думаешь, что это правда! Он оказался рядом, буквально позади неё, и нажал сильнее ей на спину — так, что она была вынуждена прогнуться и лицом уткнуться во что-то такое же твёрдое. Под её животом что-то звонко прогнулось. Клавиши. Драко прижал рукой её шею, не позволяя поднять голову, а сам всем телом вдавил её в фортепиано, так, что она всхлипнула, чувствуя холодное дерево открытыми бёдрами. Он наклонился к ней, к самому уху. — Неужели ты настолько глупа, что не видишь? — прошептал он, не ослабляя хватки. — Не чувствуешь? Он подался вперёд ещё раз, и Гермиона явно ощутила ягодицами бляшку ремня и упирающийся в неё… Её глаза округлились, и она молниеносно перестала сопротивляться, замерев, как пташка в руках ястреба. Драко тяжело дышал прямо над её ухом. — Ну, Грейнджер? Подключи свою интуицию, свои блестящие познания и повтори. Повтори вслух, если всё ещё веришь в свою чушь. Гермиона вновь захныкала — не от боли. Тазом подалась назад, но встретила грубое препятствие и была возвращена в прежнее положение. — Ты… — Подумай перед ответом, Грейнджер. Его голос шёлком ласкал её уши, и подчиниться его просьбе казалось невозможным — мозг превратился в вялое месиво из извилин, отказывающихся работать. — Ты хочешь меня? Он собирался сказать что-то в ответ, явно подумав о том, чтобы вопреки здравому смыслу броситься в опровержение и снова отдалиться от неё. Но стон, как реакция на его возбуждённое тело, прокатился по венам, сжигая кровь дотла. И он позволил себе. Рукой, сжимающей шею, он развернул Гермиону к себе и сделал последнее, что она от него ожидала — поцеловал её. Усадил на фортепиано, и оба услышали, как протяжно клавиши повторили свою мелодию за их движениями, напевая им их личную музыку. Гермиона обняла Драко за шею, целуя его, ёрзает от нетерпения, но Малфой воспринял это немного иначе — подумал, кажется, что ей холодно на поверхности инструмента. Наивный. Она улыбнулась ему в губы и прижалась крепче, ощущая, как он бережно приподнял её за бёдра, а она инстинктивно обхватила его ногами и осталась висеть на нём, как рюкзак, надетый с другой стороны. Пиная попавшую под ногу подушку, Драко вместе с Гермионой на руках взошел по лестнице, пролетел оставшееся расстояние до нужной двери за рекордно короткое время и внес свою драгоценную ношу к себе в спальню. Она упала на чёрные простыни и зарылась в них пальцами, не найдя опоры — Драко слишком далеко, возился с застёжкой её ботильонов. Но когда тяжёлая обувь упала у кровати, он оказался рядом, но не спеша подтягиваться к её лицу, и Гермиона раздосадованно вздохнула. Ей пришлось мгновенно забыть о своей печали, когда она ощутила, как её платье задирается выше. Она инстинктивно сжала ноги друг с другом, стоило ей ощутить его пальцы ещё выше, чем они доходили раньше. — Драко? — Молчи, — приказал он ей, и Гермиона откинула голову назад, позволяя глазам закрыться, и сконцентрировалась только на ощущениях его пальцев и языка. Языка?! Гермиона вновь напряглась и приподняла голову, видя, что платье уже задёрнуто до груди, а Драко покрывает поцелуями её живот, бабочки в котором немедленно отозвались на это движение и вскоре упали от переизбытка чувств. Вид его, полностью одетого, раздражал её — она то предстала перед ним почти обнажённая! Носком ноги она немного потянула его за выдернутую из брюк рубашку, состроив на лице страдальческое выражение — Драко оторвался от неё, усмехнулся на её безмолвную просьбу и всё-таки стянул с себя пиджак, но рубашку снимать не спешит. Отбросив подальше лишний элемент одежды, Малфой вновь склонился над ней, помечая влажные участки кожи очередными поцелуями. Она подалась ему навстречу, её пальцы готовы были разорвать простыни от предела напряжения. Его губы скользнули ниже, щекоча дыханием её кожу, руки блуждали по бёдрам, и в один момент пальцы зацепились за полоску белья. Глаза распахнулись, но взгляд всего пару секунд метался по потолку, и сердцебиение вдруг доверчиво успокоилось. Да, она ему доверяла. Он стискивает промокшее белье, и ей удалось скрыть смущение, ведь она знала, что для него было не время и не место. Приподнялась, чтобы облегчить ему задачу, и Драко вознаградил её терпение и податливость поглаживанием подушечкой указательного пальца по впадинке под коленом. Гермиона немного удивилась тому, что Драко всё ещё одет, даже ремень был намертво сжат на его поясе. Но алкогольное опьянение и возбуждение оказались сильнее, нежели, как Драко выразился, её интуиция — и Гермиона замерла от неожиданности, когда почувствовала, что поцелуи от живота спустились ниже. «Мерлин…» Молитвы ей не помогут. Она вся грешна, особенно сейчас, когда томно стонала от запретного удовольствия, вызванного его языком — кончиком он провел сверху вниз, раздвигая розовые складки, а большим пальцем правой руки проник внутрь. Взрыв эмоций. Она забыла, к каким богам взывать, помнила лишь одно божество — Драко Малфоя. Темнота, раненая льющимся из окна лунным светом, закружилась перед глазами, когда он обхватил губами набухший от возбуждения клитор и втянул в рот, легонько посасывая, доводя до исступления. Руки перестали мучить несчастное постельное бельё и перешли на его голову меж её ног — пальцы судорожно хватались за белые волосы, словно те были единственным якорем для утопающей Гермионы. К большому пальцу присоединился ещё один, а язык ускорил свои движения внутри неё. Второй рукой Драко схватил лодыжку её ноги и приподнял, раскрывая для себя наилучший угол, и Гермиона вскрикнула, когда он вставил пальцы на всю длину. Буря чувств, сосредоточившихся сейчас внизу её живота, сплелась в узел, который готов был лопнуть от того, как сильно натянулись струны. Сделав крайний манёвр языком, Драко отодвинулся и успел взглянуть ей в глаза, последний раз ритмично двинув пальцами. Прогнувшись в спине, Гермиона ахнула — его глаза потерялись среди всех звёзд, которые рухнули на неё сквозь окно, замелькав перед взором. Тяжёлое прерывистое дыхание нарушало тишину спальни, и Драко опустился рядом, не отрывая взгляда от лица, будто пытаясь запечатлеть в памяти каждую деталь отпечатавшегося на ней оргазма. Она обессилено повернула на него голову, чтобы посмотреть в глаза. Они были так близко, словно небеса подарили ей две самые красивые звезды, чтобы те сейчас согревали её своим сиянием. Забыв о скомканном в районе груди платье, Гермиона приподнялась и потянулась к нему. Проведя тыльной стороной ладони по мокрым губам, Драко позволил ей себя поцеловать, чувствуя и буквально впитывая её слабость. — Ты такая цитрусовая на вкус, — просмеялся он, заставляя её губы дрожать от вибрации. — Это всё лайм. — Текила, значит, — Драко многозначительно оглядел её обессиленное тело, полностью раскрытое перед ним. — Ты пропустил столько веселья, — с печалью в голосе промурчала Гермиона. — Здесь гораздо интереснее, — отрицал Драко, кладя руку ей на бок, и Грейнджер нежилась, снова прильнув к нему и потянувшись к губам. Драко оглядел её — кажется, Гермиона уже восполнила утраченные силы, судя по тому, что её нога оказалась закинутой на его бедро. Он ухмыльнулся её настырности, но аккуратно выпутался из её «паутины» и встал с кровати. — Ты куда? — жалобно спросила она, прикрываясь простынёй. Но Малфой вскоре вернулся со стаканами воды для них. — В горле пересохло, — с хитрой усмешкой пояснил Драко, и Гермиона внезапно ощутила весь спектр смущения, которое до этой было оттеснено на задний план. Она с благодарностью приняла свою воду и жадными глотками осушила бокал до дна — Драко пристально проследил за этим, сам сделал пару глотков и вернулся в постель. — Я не хочу спать, — заявила Гермиона, когда Драко палочкой указал на свечи, чтобы те потухли. — Это пока, — успокоил он её, ложась рядом прямо в одежде и наблюдая за её дальнейшими действиями. Гермиона начала ощущать тяжесть всего дня. На неё накатила усталость, вызванная утренним путешествием в спрятанный среди шотландских лесов Хогвартс, долгие сборы и нервное ожидание, несметная доза выпитого алкоголя и танцы, от которых только сейчас стали болеть ноги. Она попыталась оторвать голову от подушки, твёрдо решая про себя, что ещё не закончила, что ещё была целая ночь, чтобы почувствовать себя смелой и желанной, но Драко не дал ей этого сделать, надавив на макушку и пригвоздив её к подушке. — Спи, Грейнджер. Ты устала. — Но я хочу тебя, — жалобно мяукнула Гермиона, но Драко обнял её кольцом из рук и притянул к своей груди так, чтобы она оказалась к нему спиной. Он усмехнулся ей в затылок. — Знаю. Поговорим об этом в следующий раз. Она хотела возмутиться, что слишком часто он в последнее время откладывал что-то на «следующий раз», но даже язык оказался ей неподвластен. Гермиона прикрыла глаза, услышав, как за окном на рассвете запели первые птицы.