Крыса

Дверь за Серхио захлопнулась с громким стуком, и Лука, тяжело привалившись к стене лопатками, съехал вниз, на пол. Из груди вырвался стон, и он спрятал лицо в ладонях. Он все испортил. Голова вдруг резко заныла, и на все тело навалилась жуткая слабость. Глаза защипало, и Лука тихо зарычал, стараясь унять рвущийся наружу крик. Внезапно сбоку раздались тихие осторожные шаги, и кто-то опустился рядом с ним на пол. По коленке скользнул длинный теплый хвост, и Домагой осторожно обнял его за плечи. — Я видел, Серхио ушел… что-то случилось? — мягко спросил он. — Случилось то, что я страшный идиот и последняя мразь, — глухо отозвался Лука, прижимаясь крепче к оборотню. Домагой осторожно взял его запястья, заставляя отвести руки от лица, и посмотрел ему в глаза: — Из-за чего вы поссорились? Лука судорожно вздохнул и тихо заговорил: — Они с Пилар столкнулись… он подумал, что мы с ней вместе, а его я обманывал… Я не знаю, что делать, я никогда его таким злым раньше не видел… — А он вообще как… отходчивый? — Домагой потянул его на себя и помог подняться. — На полу-то не сиди. — Обычно да, но сейчас… — Лука вздохнул и тряхнул головой. — Все, хватит. В любом случае, ему нужно остыть, а там посмотрим, что делать. — Для начала можно честно поговорить, — хмыкнула вдруг Пилар, стоявшая, оказывается, на пороге гостиной. — Мальчишка очень разозлился, скачок энергии мощный был, но если вы и правда хорошие друзья, он поймет и простит. Простил же ты Домагоя, в конце концов? — Я… — Лука практически физически ощутил, как напрягся оборотень на этих словах, и метнул в его сторону быстрый взгляд. Домагой прядал ушками в волнении, но глаз от стены не отрывал и упрямо делал вид, что не заинтересован в ответе. Губы сами собой растянулись в легкой полуулыбке, и он наконец произнес. — Да, конечно. Ты права. Домагой едва сдержал широкую улыбку, уголки его губ задрожали, и он сильнее сжал ладонь Луки в своей. Но тут вдруг живот того громко заурчал, нарушая всю атмосферу момента. Пилар негромко засмеялась и прошла дальше к двери: — Ступайте завтракать. Лука, если надумаешь все же говорить с Серхио, назначай личную встречу, такие вещи лучше по телефону не обсуждать. И, желательно, не в публичном месте, чтобы вы могли выплеснуть эмоции. А, если хочешь, я помогу. — Наверное, нам стоит поговорить только вдвоем, — покачал головой Лука. — И позже. Сейчас ни я, ни он не готовы. Но спасибо за советы. — Обращайся, — она кивнула и принялась обуваться. — У меня сегодня съемки, так что вы предоставлены сами себе, а, может, я останусь на пару дней у себя дома — там, возможно, нужно будет решить несколько вопросов. Но я позвоню и предупрежу. — Спасибо, — Лука кивнул ей и потянул Домагоя на кухню. — Есть хочу — умираю. А ты? — Нет, спасибо, я уже позавтракал. Лука поставил чайник, быстро зажарил себе яичницу и в считанные минуты умял ее вместе с салатом. На душе стало полегче, да и физически было уже не так хреново. Вспомнив, что он еще не нашел подарок Домагою, Лука отмазался несколькими наспех придуманными делами, переоделся и поехал в центр. Вдоволь побродив по магазинчикам и накупив всяких принадлежностей для рисования (он в этом ничего не понимал, но все же подобрать что-то базовое было несложно), Лука решил купить еще одежды оборотню и остановился на паре летних цветастых рубашек, шортах и мягком спортивном костюме. И уже на обратном пути его внимание привлек небольшой ювелирный отдел. Зайдя внутрь, Лука мгновенно зацепился взглядом на красивые элегантные золотые часы с гравировкой в виде какого-то геометрического узора и инкрустацией из синих камешков, похожих на сапфиры. Часы стоили прилично, но Модрич решил не скупиться и, поддавшись на уговоры ювелира, доплатил за то, чтобы выгравировать имя Домагоя на обратной стороне. Пока мастер занимался этой в общем-то не сложной, но довольно муторной работой, Лука бродил между прилавков и, вдруг увидев золотую мужскую серьгу с бриллиантом, мигом вспомнил про Серхио. Ценник внезапно приятно удивил, и Лука решился еще раз потратиться, и вскоре уже выходил из торгового центра с еще двумя маленькими пакетиками. Когда Лука вернулся домой, Домагоя он не нашел и сперва испугался, но затем услышал негромкое пение (читай: завывание) из ванной и невольно улыбнулся. Спрятав все пакеты у себя в комнате, он занялся продумыванием плана на завтра, благо, клуб давал передышку и тренировки не было, а после позанимался в тренажерном зале. Время летело незаметно, а на улице, да и в доме, было все жарче и жарче. Солнце припекало не по-весеннему, и в конце концов Лука решился позвать Домагоя и поплавать в бассейне на заднем дворе, благо, еще неделю назад вычищенному и наполненному чистой водой. — У меня плавок нет, — немного расстроился тот, но Лука не падал духом и минут через двадцать они таки смогли подобрать ему одну пару из гардероба Модрича. Откупорив бутылку красного вина, они устроились на бортике бассейна, спустив ноги в воду. — Так… ты меня простил? — неуверенно спросил вдруг Домагой, поворачиваясь к Луке. Тот грустно улыбнулся и пожал плечами: — Да, наверное. — А… наверное, это вообще как? — осторожно уточнил оборотень. — Ну… — Лука замялся, а потом вздохнул. — Я не боюсь тебя больше… вроде. Мне приятно видеть тебя по утрам, твою улыбку… Я стараюсь не вспоминать то, что произошло в подземельях и позже, у Серхио дома, да и вообще… ты как будто совсем другой. И таким ты мне нравишься куда больше. — Нравлюсь? — жадно уцепился за брошенное вскользь слово Домагой, но Лука тихо рассмеялся: — Закатай губу и вытри слюни, Домо. В другом смысле нравишься. — Как знаешь, — ничуть не расстроился или, во всяком случае, не подал виду тот, а потом вдруг резко потянулся вперед, как будто собираясь поцеловать Луку, и обхватил рукой за талию. Тот оторопело замер, но у самого его лица Домагой неожиданно остановился и, фыркнув ему прямо в губы, соскользнул в воду, утягивая за собой. Лука взвизгнул и с хохотом принялся отбиваться, пока оборотень тщетно пытался нырнуть с ним на дно. Наконец, замерзнув во все-таки еще ощутимо прохладной воде, они вылезли на берег и, завернувшись в полотенца, устроились на шезлонгах под теплыми лучами солнца. Протянув руку, Лука лениво зевнул и потрепал пальцами тонкое, покрытое короткой бурой шерсткой, ушко Домагоя. Тот довольно прикрыл глаза, подставляя голову под ласку, и чуть ли не замурлыкал. — Скажи, твое проклятие… все становится хуже, да? — осторожно спросил Лука. Домагой приоткрыл один глаз и пожал плечами: — Сейчас все остановилось… но обратно вряд ли уже вернется, увы. — А… как это проклятие снимается? Должен же быть способ? — Лука заинтересованно приподнялся на локте и заглянул ему в лицо. — Есть… один способ, но он хреновый, — оборотень поджал губы и спрятал лицо в сгибе локтя, не намереваясь продолжать разговор. — Какой способ? — Хреновый, я же сказал, — с некоторой долей раздражения повторил Домагой. — Не расспрашивай, я все равно не расскажу. — Ну как знаешь… — протянул Лука. — Расскажи тогда, ты давно рисуешь? — Еще с детства, — Домагой тоже зевнул. — Всегда мне это нравилось… Черт, как спать-то хочется… — Мне тоже, — Луку окончательно разморило, и он прикрыл глаза, расслабляясь. — Тут что ль отдохнуть? — Ага, и солнечный удар получить, — фыркнул Домагой. — Давай уж в дом. — Мне леень, — протянул Модрич и испуганно ойкнул, когда оборотень, внезапно поднявшись со своего места, подхватил его на руки. — С ума сошел? Но Домагой лишь усмехнулся и спокойно понес его в дом, в спальню, где сгрузил на прохладные простыни и, зашторив окна, вышел. Немного поворочавшись, Лука наконец успокоился и уснул.

***

С самого раннего утра Лука не спал и почему-то сильно волновался. Он приготовил воздушный омлет с грибами, гренки и сладкий кекс. Как раз когда он выкладывал все на блюда, дверь кухни приоткрылась и внутрь сунулась заспанная мордашка Домагоя. — Пахнет вкусно, — возвестил он, облизываясь и просачиваясь внутрь. — А выглядит еще лучше. — С днем рождения, — Лука искренне улыбнулся и распахнул приветственные объятия. Дополнительного приглашения Домагою и не нужно было, и он осторожно обхватил Луку руками. — Спасибо, — искренне произнес он. — Хотя оборотни вообще-то обычно не празднуют, как люди. — А как вы отмечаете? — Лука подвинул ему чашку чая и отрезал самый аппетитный кусочек омлета. — Завтракай. — Вообще никак, — с набитым ртом пробормотал оборотень. — Офигенно вкусно, кстати. Мы празднуем день инициации, то есть первого обращения. — Ааа, там где еще возраст начинает отсчитываться, да? — припомнил Лука прошлые рассказы Домагоя. — Именно. — И когда он у тебя? — В декабре, — он проглотил еще кусочек и набросился на гренки. — У тебя очень усталый вид, что-то произошло? — Просто не очень хорошо выспался, — Лука сдержанно улыбнулся, мысленно отмечая, что лучше не портить праздник переживаниями и на время постараться забыть вообще обо всех проблемах. — Слушай, хотел предложить сегодня выехать за город, ты как? — У нас намечаются приключения? — Домагой усмехнулся. — Я только за. — Отлично, — Лука кивнул и наконец тоже приступил к завтраку. — Кстати, Пилар звонила, ее не будет еще три дня. Уезжает куда-то на съемки свои из Мадрида. Просила передать тебе поздравления. — Спасибо, — улыбнулся Домагой и набросился на кекс. Наконец с завтраком было покончено, и Лука отвел оборотня в гостиную, где после не самого ловкого и складного поздравления вручил большой подарочный пакет. Домагой тут же с любопытством кинулся рассматривать блокноты с карандашами и красками, примерять одежду и под конец уже, сидя в новеньком сером спортивном костюме (хвост пришлось запрятать внутрь, но он уверил Луку, что ему вполне комфортно) и кроссовках (Лука возблагодарил небеса за свой прирожденный глазомер, который позволил ему угадать размер обуви), вытащил коробку с часами. — Вау, — восхищенно выдохнул он, разглядывая их со всех сторон. — Они… они очень красивые. Он вдруг всхлипнул, и Лука тут же озабоченно опустился на колени рядом с ним: — Эй, ты чего? — встревоженно спросил он, но увидел, что Домо улыбается сквозь слезы. — Мне просто никто ничего такого никогда не дарил, — оборотень неловко притянул его к себе и уткнулся носом в его живот. — Спасибо тебе огромное… — Я рад, что тебе понравились подарки, — Лука ласково потрепал его по волосам и отстранил от себя. — Ну так что, готов прокатиться? — А куда? — с любопытством уточнил Домагой. — На море, — Лука улыбнулся. — Ехать придется долго, но я снял для нас номер в отеле, и мы останемся там на ночь и как следует расслабимся.