Крыса

Время летело быстро. Двадцать седьмого апреля у них должна была быть игра с Эспаньолом — не самая сложная, но дающая шанс вырваться повыше в турнирной таблице, — и команда активно тренировалась. Все розовые надежды Луки рухнули, когда стало ясно, что, хоть порезы на бедрах уже затянулись, и его допустили к тренировкам со всеми остальными, все же на ближайшие матчи — включая Лигу чемпионов, — ему рассчитывать не стоит. Тем не менее, трудился он не меньше других, понимая, что сейчас главное — показать все, на что он способен, и избежать долгой консервации на банке. Накануне матча тренировались не слишком активно, но жара в Мадриде воцарилась страшная. Пара часов на открытом воздухе — и Лука уже готов был продать душу за ванну со льдом. Но в конечном итоге его и еще нескольких игроков, не включенных в заявку, отправили дополнительно позаниматься в тренажерном зале, пока остальные разбрелись по комнатам до обеда. Лука задержался дольше всех и закончил, лишь когда приставленный к нему тренер весьма строго и непреклонно заявил, что еще чуть-чуть — и перебор. Тогда Лука кое-как слез с очередного тренажера и побрел к душевым. Там его ждал сюрприз — и звали этот сюрприз Серхио. Он залипал в телефон, сидя на скамейке, но тут же поднял взгляд, едва дверь открылась. — Что ты тут делаешь? — удивленно спросил Лука, проходя к шкафчику и скидывая шорты (футболка давным-давно была снята). — Хотел предложить прогуляться, — пожал плечами Серхио и улыбнулся. — Ты чего такой вялый? — Жарко, — фыркнул Лука, снимая кроссовки, а после и носки с бельем. — Прогулка разве что после того, как я отдохну хотя бы пару часиков. — Ну вот, — притворно-обиженно надул губы Серхио, тем не менее, провожая долгим взгядом его задницу — Лука направился в душ. Холодная вода казалась сейчас раем. Лука вылил на мокрые от пота волосы чуть ли не треть флакона шампуня, а затем принялся натираться мочалкой. Когда сзади вновь раздался голос Серхио, он чуть не подскочил на месте от неожиданности. — Спинку потереть? — усмехнулся Рамос. — Пожалуй, обойдусь, — криво улыбнувшись, ответил он и выключил воду. — Я уже все. Обернув полотенце вокруг поясницы, он вышел обратно в раздевалку и принялся одеваться в чистые свежие вещи. Серхио неотступно следовал за ним, и это немного раздражало. В полном молчании они дошли до комнаты Луки, и Рамос первым скользнул внутрь. — Твоя дальше по коридору, — Модрич вопросительно вскинул бровь, но Серхио лишь пожал плечами и весело отозвался: — Выгоняешь? Мне скучно вообще-то… — А я дико хочу спать, — устало буркнул Лука. — Так что как хочешь, можешь оставаться, но я — в кровать. Он переоделся в пижамные шорты и вытащил из мини-бара бутылку с прохладной водой. Серхио все это время следил за ним внимательным взглядом, а затем вдруг произнес: — У тебя мышцы плеч зажаты. Нужен массаж. — Ага, вечером схожу, — отмахнулся Модрич и ничком рухнул на чистые простыни. Серхио воспользовался этим мгновенно — скользнул к кровати и, пристроившись на краю, положил руки на обнаженную спину. — Эй! — попробовал возмутиться Лука, но первые же движения горячих ладоней заставили его судорожно выдохнуть и уткнуться в лицом в подушку. Серхио медленно, не спеша массировал мышцы плеч, большими пальцами осторожно потирая возле позвоночника и периодически усиляя давление. — Вот так вот… хорошо, — довольно промурлыкал Лука, расслабляясь под нежными, но сильными движениями рук Серхио. Тот внезапно оседлал его бедра и продолжил массировать спину, уже низко наклонившись. Модрич хотел было возмутиться в ответ на подобное своевольничанье, но тут Серхио опустил голову и медленно коснулся губами его загривка, согревая теплым дыханием и напрочь убивая всякую волю сопротивляться. Ладонью он отвёл волосы от его шеи и легонько поцеловал чувствительную кожу. Лука окончательно обмяк, но чувственные прикосновения не вызывали никакого возбуждения в измотанном физическими нагрузками и моральным состоянием теле. А вот у самого Серхио в трусах уже было тесно, и мягкая ткань спортивных штанов этого абсолютно не скрывала. Прямо в ягодицы Модричу упиралась внушительная выпуклость, и он совершенно внезапно осознал, что, воспользовавшись его расслабленным состоянием, Серхио уже тянет вниз коротенькие шорты, под которыми не было даже белья. — Нет, — хрипло выдохнул он, утыкаясь лицом в подушку. — Чехо, не надо… Пожалуйста. — Ты не хочешь? — слегка обиженно и удивлённо спросил Серхио, останавливаясь и сползая с его бедер на край кровати. — Нет… Прости, у меня совсем нет сил и желания, — Лука закусил губу и отвернулся к стенке. — Как знаешь, — холодно вымолвил Рамос, поднимаясь с кровати. Пара секунд — и дверь номера хлопнула; Лука остался один в тишине пустой комнаты. Он тяжело вздохнул и подтянул к себе одеяло, намереваясь всё-таки поспать.

***

Победу праздновали на Вальдебебас. Грохотала музыка, из обеденного зала устроили импровизированный танцпол. Вот уже полчаса как Лука тёрся возле столика с напитками, втихую заливая в себя алкоголь без разбора — шампанское, вино, виски… Решение нажраться пришло само собой, и, казалось бы, абсолютно беспричинно — но Лука вдруг понял, что все вокруг осточертело. Со вчерашнего дня с Серхио они ни разу не разговаривали; Рамос ходил мрачнее тучи, да и у Луки настроение было не сахар. Утром он звонил Пилар — узнать, все ли дома в порядке, — и сообщение о том, что Домагой совершенно очевидно по нему скучает, почему-то его разозлило. Весь матч, пока он сидел в одной из лож на трибунах, Лука мрачно размышлял о том, что делать с оборотнем, и решения не приходило в голову ну совершенно никакого. Все это привело к тому, что к началу празднование настроение у него было невероятно паршивое, голова раскалывалась, и он был близок к тому, чтобы разбить кому-нибудь нос просто из-за простого вопроса о самочувствии. Но с каждым выпитым бокалом все проблемы уходили все дальше и глубже, и постепенно опьянение вытеснило из головы все мысли. Его взгляд вдруг зацепился за Серхио, который сидел в противоположном углу зала на диване и медленно цедил виски. На его лице не было привычной улыбки, да и чтобы капитан не отмечал победу, к которой весьма конкретно приложил руку (вернее, в данном случае ногу) — вопиющий случай. В затуманенной голове мигом созрело решение, и Лука, блудливо улыбнувшись, побрел через весь зал по направлению к Гарету. Шепнув ему пару слов и дождавшись утвердительного кивка, он захихикал и изменил курс в сторону Рамоса. Бэйл проводил его тяжёлым взглядом, но все же взял свою куртку и быстро выскользнул в коридор, направляясь в сторону парковки. Лука тем временем подошёл к диванчику, на котором в одиночестве восседал Серхио, и бесцеремонно плюхнулся на него, оседлав его коленку. Серхио смерил его холодно-вопросительным взглядом и отставил стакан с виски. — Чееехо, — томно протянул Лука и положил ладонь ему на талию, пытаясь то ли начать флирт, то ли найти дополнительную опору. — Что нужно? — грубовато отозвался Серхио с деланно равнодушным видом, хотя то, как Лука ерзал на нем, не могло не заводить. — Мне нужно… — он вдруг икнул и пьяно рассмеялся, — нужно с тобой погри… поговорить. Вот. — Ну говори, — подал плечами Рамос. Модрич фыркнул, откинув голову, и вдруг вскочил на ноги, с трудом удержав при этом равновесие, а потом потянул егоза руку. — Не здесь… Это конфициальный… кондефи… ты понял, короче. — Сколько ты выпил? — несколько оттаяв, нахмурился Серхио. — Чуть-чуть совсем, — засмеялся Лука и потянул его за собой куда более настойчиво. Немного посомневавшись, Серхио все же повиновался, и его тут же потащили к выходу. Выход на парковку был совсем близко. На них дохнуло холодным свежим воздухом, и Лука схватился за руку Серхио, чтобы не упасть. — Так что ты хотел? — осторожно переспросил Рамос, но Лука потянул его к машине Гарета. — Эй, Лука? — Помолчи, — прошептал Модрич, внезапно прижимая его к автомобилю и, поднявшись на цыпочки, резко целуя. Серхио ошарашенно замер, но спустя секунду слегка оттолкнул его от себя. — Ты чего? — удивлённо спросил он. Лука ухмыльнулся, распахнул дверцу машины и толкнул его на сидение. От неожиданности Серхио растерялся и позволил затолкать себя внутрь. Модрич тут же плюхнулся рядом, захлопнул дверцу и кивнул сидящему на переднем сиденье Гарету: — Поехали. Машина тронулась с места, и Серхио попытался спросить что-то ещё, но Лука бесцеремонно обхватил его за шею и завладел его ртом. О том, что можно на полном серьезе целоваться полчаса подряд Серхио никогда и не задумывался, но пришел в себя, только когда машина затормозила у дома Луки. Его руки уже давно забрались под футболку Модрича, искусанные губы ныли, а стояк грозился вот-вот порвать джинсы. Гарет кинул на них короткий неодобрительный взгляд через зеркало заднего вида и язвительно бросил: — Ещё б потрахались по дороге. — В следующий раз, — хихикнул Лука. — Спасибо, Гаретито… Он открыл дверцу машины и первым выпрыгнул на асфальт. Серхио вылез следом, и машина тут же тронулась с места, а Лука потянул его к дому. В окнах второго этажа горел свет, но размышлять на эту тему времени не было. Модрич поспешно утянул его в гостиную и скинул сразу куртку и футболку, а после вновь прижался и рукой скользнул вниз, к паху. Рамос судорожно вздохнул, обхватывая его руками, и тут же услышал громкий шепот прямо в ухо: — Хочу тебя отодрать… Лука резко толкнул его в грудь и завалил на мягкие диванные подушки, тут же устраиваясь сверху. Серхио ногами скинул кроссовки и торопливо расстегнул ширинку, пока Лука губами скользил по его шее, тяжело дыша и что-то едва слышно шепча. Его ладонь вдруг опередила обе руки Серхио и скользнула в трусы, Лука пару раз провел ею вдоль всего члена, вырвав из груди Рамоса томный стон, а после хриплым от вожделения голосом велел: — Перевернись на живот. Серхио скинул джинсы и трусы, потянулся к футболке, но Лука шлёпнул его по руке и нетерпеливо прикрикнул: — Ну же, не тяни! Серхио закусил губу и повернулся спиной вверх. Модрич тут же расстегнул собственные джинсы, стащил с трусами до колена и пристроился на его бедрах. Пару раз плюнув на ладонь, он принялся размазывать горячую слюну по сжатому отверстию, потом, нетерпеливо встряхнув головой, наклонился и, отвесив несколько звонких шлепков по заднице, заработал языком. Серхио громко застонал и прогнулся в пояснице, вцепляясь пальцами в край широкого дивана. Наконец Лука отстранился и приставил к дырочке истекающую смазкой головку. Первый толчок выбил стон из обоих, и Модрич, вцепившись ногтями в крепкие ягодицы Серхио, принялся жёстко вбиваться в его тело. Рамос подмахивал, уткнувшись лицом в подушку и тихо постанывая от каждого движения. Оргазм настиг Луку внезапно — разгоряченный алкоголем и желанием, он кончил быстро, выгнувшись всем телом и мутным взглядом окидывая всю комнату. Вдруг глаза его зацепились за приоткрытую дверь гостиной. В коридоре, прислонясь к стенке, стоял Домагой и с нечитаемым выражением лица глядел на откровенную картину. Лука вдруг ухмыльнулся, глядя ему в глаза, и показательно толкнулся ещё пару раз. Оборотень скривился, встряхнул головой и куда-то ускользнул. Но времени поразмышлять на эту тему не было — Серхио под ним все ещё постанывал, не получив разрядки. Лука вышел из его тела, отвесил ещё один шлепок и вновь принялся вылизывать раскрытое отверстие и ложбинку между ягодицами. Серхио просунул руку под живот и начал быстро надрачивать себе, в полминуты дойдя до долгожданного оргазма. После он поднялся на дрожащих коленях, но тут же рухнул обратно, тяжело дыша. Лука буквально скатился на пол и лениво стянул с себя джинсы с бельем. — Надо в душ, — пробормотал он; Серхио протестующе застонал, но по бедру уже потекло семя, и ему пришлось всё-таки подняться с дивана. Кое-как они добрели до душевой, ополоснулись, лениво целуясь, а после рухнули на кровать в спальне Луки. Серхио прижался к нему, уткнувшись носом под ребра, и почти мгновенно уснул. Немного поворочавшись и закинув на него свою ногу, Лука тоже вскоре затих.

***

Утро было далеко не добрым. Лука проснулся первым от дикого рвотного позыва, кое-как умудрился доползти до унитаза и опустошить содержимое желудка в четыре присеста. Голова раскалывалась и гудела, а в душе затаилось какое-то мерзкое послевкусие от произошедшего вчера — он помнил все детально. Наконец, умывшись, выпив стакан воды и кое-как приведя себя с чувство таблетками, он вернулся в спальню и замер на пороге. Серхио лежал, свернувшись клубочком, прямо по середине; на лице его застыла болезненная гримаса. Лука подошёл ближе, присел на кровать и легко поцеловал его в уголок губ. Рамос вздрогнул, будто уворачиваясь, а затем поежился от гуляющего по дому сквозняка. Модрич тяжело вздохнул, улёгся рядом, укрывая его и себя одеялом, и прикрыл глаза. Но сон не шел. В не самых приятных мыслях он пролежал часа пол… Или, может, полтора? Он потерял счёт времени, пока Серхио наконец не заворочался, просыпаясь. — Доброе утро, — неуверенно шепнул Лука, когда тот открыл наконец глаза. — Угу, — невнятно отозвался Серхио, переворачиваясь на другой бок и пряча голову под подушку. — Ты чего? — улыбнулся Лука и провел ладонью по спине, разукрашенной татуировками. — Я сплю, — недовольно отозвался Рамос. Лука пожал плечами и поднялся с постели. Накинув лёгкие спортивные штаны и майку, он двинулся на кухню. Тут он совершенно неожиданно столкнулся с Пилар; она пила кофе, очевидно, только проснувшись, ещё не сменив пижаму на одежду и даже не причесавшись. — Привет, — кивнула она. — Кофе будешь? — Ага, — Модрич зевнул и плюхнулся на табуретку, с благодарностью принимая в руки чашку горячего кофе. — А где Домагой? — В саду валяется, — пожала она плечами. — Забрал с собой завтрак и ушел весьма хмурый. — Ясно, — Лука смущённо на нее взглянул. — Мы вчера не помешали спать? — Я легла поздно, — пожала плечами ведьма. — Но трахались вы и правда громко. Лука прикусил губу и опустил взгляд в чашку. Есть ему не хотелось, но вот Серхио определенно нужно было что-то предложить, и он наскоро нарезал салат из авокадо, помидоров и моцареллы. Заправив овощи маслом, он решил сходить в сад к Домагою. Тот нашелся под кустами жасмина, с мрачным видом ковыряющий дольку апельсина. На Луку он даже не взглянул, и тот тихо опустился на траву рядом с ним. — Привет, — наконец, после долгого молчания, произнес он. — Привет, — равнодушно отозвался оборотень, по-прежнему избегая глядеть на него. Лука глубоко вздохнул и осторожно взял в ладонь кончик длинного хвоста. — Послушай… — неуверенно начал он. — Прости… за то, что было вчера. — В каком смысле? — усмехнулся Домагой. — За что ты вообще извиняешься? — Ты же сам понимаешь, — мотнул головой Модрич. — Мне не стоило делать это… — Ты волен трахаться с кем хочешь, — крысиные ушки поникли и прижались к голове, Домагой немного отвернулся, будто желая спрятать лицо за волосами, но Лука отчетливо видел, как подрагивают уголки его губ. — Но не так же… не на твоих глазах, — Лука закусил губу. — Слушай, я реально не знаю, зачем я это сделал. — Потому что ты хотел его, это же очевидно, — бесцветно отозвался оборотень. — Не извиняйся, ты не сделал ничего плохого. Модрич вздохнул и вдруг спрятал лицо в коленях. — Я такой идиот, — горько выдохнул он. — Мучаю тебя, мучаю себя, мучаю Серхио, в конце концов… Домагой, скажи… я мудак, да? Оборотень встрепенулся, посмотрел на него с нескрываемым удивлением, и Лука робко поднял взгляд. — Ты?.. нет, конечно, нет, — замотал головой Домагой, глядя в его страдальчески искривленное лицо. — Глупости. Лука горько хмыкнул, и Домо внезапно подался вперед, на мгновение приникая к его губам своими, тут же отстранился и коротко лизнул кончик его носа. От неожиданности Лука вздрогнул и невольно улыбнулся, а после уткнулся лбом в его плечо. — Прости, — повторил он вновь. — И спасибо. Он неловко вскочил на ноги и добавил: — Пожалуйста, посиди здесь, пока Серхио не уедет, ладно? — Конечно, — Домагой кивнул и вернулся к поеданию апельсина. Лука поспешил обратно к дому и, как выяснилось, весьма вовремя: едва он вошел на кухню, где Пилар уже споласкивала чашку, как дверь с противоположной стороны открылась, и появился Серхио в одних трусах. Он на мгновение застыл в изумлении, глядя на ведьму, а потом перевел непонимающий взгляд на Луку. — Доброе утро, — Пилар обворожительно улыбнулась и продефилировала мимо ошарашенного Рамоса прочь по коридору. — Какого черта?.. — растерянно заговорил Серхио; лицо его постепенно приобретало все более и более раздраженное, если не сказать злое, выражение. — Чехо… — Лука скривился и сел на табуретку. — Сядь, пожалуйста, и позавтракай, я все объясню… — То есть, — Рамос даже не дослушал, — ты замутил с телезвездой, все это время нагло врал мне, все скрывая, и впридачу притащил меня трахаться к себе домой, когда она была здесь?! — Чехо, я не… я не замутил с ней. — Да? Хочешь сказать, она приехала интервью взять? В пижаме и без макияжа? Может, хватит мне лгать? — Серхио говорил тихо, быстро и предельно зло. — Чехо, прошу, поверь мне, — Лука вскочил с места и попытался схватить его за руку, но Серхио резко отпрянул. — Так расскажи мне, ну же! Как я могу верить тому, кто ничего мне не говорит, а? Может, есть еще что-то, чего я не знаю, а? Лука хотел было возразить, но тут же сник. — Я не могу, — тихо проговорил он. — Не могу тебе сказать. — Вот как? — хмыкнул Рамос. — Ну как знаешь. Он развернулся и быстро вышел с кухни. Лука кинулся за ним и лишь беспомощно наблюдал, как он торопливо одевается. Уже выходя из гостиной, Серхио резко затормозил и схватил его за горло: — Это был последний раз, — прошипел он, приближая свое лицо вплотную. — Что ж, теперь я по крайней мере знаю, что скрывается под твоей личиной милого мальчика. Не приближайся ко мне больше, ясно? И трахаться не приходи. Не. Смей. Играть. Со. Мной. — Серхио, — Лука скривился и попытался прижаться к нему, но Рамос оттолкнул его и чуть ли не бегом бросился к выходу. — Всего доброго, Лукита, — процедил он сквозь зубы прежде, чем захлопнуть за собой дверь. — Спасибо, что показал наконец свою натуру.