Lady of the Dawn

Девочка, лет десяти на вид, зажмурилась изо всех сил, пытаясь сдержать слезы, и её мать только покачала головой, увидев, что ей это удаётся. Посадив ее на деревянный ящик и осторожно облокотив спиной о стену конюшни, Лиз через плечо бросила укоризненный взгляд на взволнованно гавкнувшего пса, учуявшего запах крови. Присев на корточки, женщина внимательно осмотрела сломанную ножку и тяжело вздохнула. Кость была сломана практически посередине и один конец, проткнув кожу, выглядывал наружу. Снова подняв взгляд на упрямо сжимающую зубы, но не пролившую и слезинки девочку, Лиз только хмуро качнула головой. Боль ведь немаленькая. — Простите, тётя Элизабет, — шмыгнула носом стоящая в стороне темнокожая девчушка, которая, в отличие от своей подруги, буквально обливалась слезами. — Это все я виновата. Мы с Кэрри просто поспорили кто заберётся выше на… — Не надо, Бонни, — неожиданно резко прервала её синеглазая, правда тут же стушевалась, когда женщина обернулась к ней, и пробурчала: — Прости, мам. Просто ветка подломилась и… — она судорожно вздохнула, не закончив, и исподлобья посмотрела на мать. — Спасибо, что помогла ей дойти, Бонни, — в свою очередь со вздохом сказала Лиз и ласково потрепала ту по жёстким волосам. — Кэролайн будет слишком занята делами по дому, чтобы гулять, так что можешь не ждать её в ближайшие несколько дней. И, будь добра, попроси свою бабушку зайти к нам. Боюсь, мне понадобится её помощь. Бонни огорчённо кивнула, понурила голову и бросила виноватый взгляд на сердито сопящую подругу прежде, чем убежать. Лиз сложила руки на груди и, изогнув бровь, выжидающе посмотрела на дочь. Та несколько секунд успешно делала вид, что не замечает этого, но потом все же скосила глаза и уронила голову. — Ну, прости, мам… — За что? — За то, что я подвела тебя, — угрюмо ответила девочка, не поднимая глаз. — Ты ведь просила меня быть осторожной, но мне так хотелось доказать, что я могу забраться на это дурацкое дерево. — Кэролайн, — укоризненно протянула Лиз и та, округлив глаза, схватилась ладошкой за ротик. — Что я тебе говорила? — Что в мире нет ничего пустого, все наполнено энергией. Каждый листик и каждая травинка имеют свою энергетику, которую можно почувствовать, если настроиться на их волну, но так как это очень тонкие материи, то возможно лишь для магов высоких рангов, например, для лазурного или фиолетового, — на одном дыхании протараторила Кэролайн и Лиз невольно подавила улыбку. — Ты не ответила на мой вопрос. — Наши слова точно также несут определённую энергетику, но какую именно — зависит от наших эмоций и от самих слов, — с новой силой проговорила та. — Ругательства — это плохие слова, и они несут разрушающую энергию, а хорошие слова — созидательную, — она лукаво посмотрела на мать. — А слова, произнесённые магами, отличаются по наполненности от других? — Не отходите от темы, юная леди, — не поддалась на её уловку Лиз и строго нахмурилась. — Тем более, что ты и так знаешь ответ на свой вопрос. Пока мы все равно ждём Шейлу, расскажи-ка мне подробнее про это дерево и кому же ты так хотела что-то доказать? — Я могла бы и сама исцелить себя, — насупившись, пробурчала Кэр и тут же сжалась под взглядом матери. — Кажется, мы уже говорили об этом, м? — Но это нечестно, — горячо воскликнула она и Лиз вздрогнула, увидев проблеск сиреневого в синих глазах. — Почему я должна сдерживать то, что мое по праву?! Ты ведь сама рассказывала, что ранг каждого мага — это дар природы ему и его народу. Почему я не могу пользоваться своей силой? Лиз побелела, увидев, как на чистом небосводе вдруг сверкнула молния и в несколько секунд с глухим рокотом образовалось несколько грозовых туч, отбросив тень на все поселение. Она обхватила пальцами личико дочери и прижала ее к груди. — Тшш, девочка моя, ну что ты так разнервничалась. Ты ведь знаешь почему. Знаешь, что мне очень больно ограничивать тебя, но ведь иначе нельзя. Ведь если мы не будем этого делать, то тебя заберут, Кэролайн. Тучи начали таять также неожиданно, как и появились, возвращая власть солнцу. Худенькие плечики расслабились и девочка виновато шмыгнула носом. Да, она знала. Просто иногда так хотелось… Она и сама не знала чего. Это чувство можно было сравнить с желанием птенцов расправить крылья. — Прости, мам, — глухо проговорила она и Лиз отстранилась, с беспокойством осматривая её. — Ты не виновата, солнышко, — наконец выдавила женщина, бросила тоскливый взгляд на вновь ясное небо и снова повернулась к дочери, размеренно продолжая: — Итак, что насчёт дерева? — Мы с Бонни играли в прятки неподалёку от площади, — снова насупившись, начала рассказывать Кэролайн. — Потом пришли мальчики. Они сказали, что это все глупости, чем мы занимаемся. Я сказала, что мозгов у них не больше, чем у рыбы, — Лиз трагично закатила глаза. — Они обиделись и сказали, что я самая трусливая ведьма из всех живущих. Кэролайн замолчала и заинтересованно огляделась по сторонам. Почуяв неладное, Лиз поторопила её: — И что было дальше? — Ничего интересного, мамочка, — взглянув на неё кристально-чистым взглядом проговорила Кэр. — Вот как? Но я бы все же хотела послушать ту часть истории, в которой ты сломала ногу, даже если она абсолютно неинтересная. — Ну, я наслала на него порчу, — пожав плечиками, невинно сказала девчушка. — Порчу?! — Да это даже не порча, мам, небольшой сглаз — только и всего, — поспешно проговорила она, видя, как вытянулось лицо Лиз. — И что это за небольшой сглаз, можно узнать? — Ну, мы называем его бурундучковым. — Как? — внезапно севшим голосом переспросила Лиз, и девочка весело кивнула, подтверждая. — Бурундучковый. Того, на кого наслали этот сглаз, несколько часов будут атаковать бурундуки, — женщина не выдержала и негромко рассмеялась. — Все бурундуки в окрестности будут видеть вместо человека огромный орех и будут хотеть съесть его. — И кого же ты столь сурово наказала? — Тайлера, — скромно потупившись, ответила та. — Кэээролайн, — многозначительно протянула её мама, но та только сердито посмотрела на неё, безмолвно прося не продолжать. — Ладно уж, с этим бурундучковым сглазом. Думаю, мама Тайлера уже нашла способ снять его, раз эта магия подвластна маленьким ведьмам красного ранга, верно? — Лиз выразительно посмотрела на неё, изогнув бровь, и Кэр тут же кивнула несколько раз с крайне серьёзным видом. Эта магия действительно была самой простой и не вызывала никаких подозрений. — Хорошо. Так я услышу сегодня наконец как ты сломала ногу? — Ну что это за маленькая егоза, — послышалось сердитое бормотание и Кэр весело улыбнулась, вытянув шею в сторону тропинки. Шейла, одетая в длинное тёмно-желтое платье без рукавов, величавой поступью подходила к конюшне. Короткие кучерявые волосы были убраны в низкий пучок. На плечах лежал тонкий батистовый платок под цвет платья, гармонично оттенявший тёмный оттенок кожи. Так и не сумев понять для чего этой женщине, которая могла бы дать фору в прыткости многим молодым, посох, Лиз только фыркнула, увидев, как она пнула им по пятым точкам малышей, собравшихся поглазеть на интересное зрелище. — Та-ак, — многозначительно протянула она, осмотрев окровавленную ножку с торчащим обломком кости, и вдруг стукнула Кэролайн посохом по макушке. — Кто мне повадился яблони портить, а? — Я, Шейла, — с трагическим вздохом созналась девочка. — Я, Шейла, — передразнила она её. — А то я не знаю, что ты. Моя Бон как прибежала ко мне, зарёванная вся, рассказала, что ты уж тут чуть ли не помирать собралась, так я и помчалась сюда во всю прыть. А кто обо мне подумает, а? — ещё один лёгкий удар по детской макушке. — Чай, не девочка уже на такие дистанции бегать. А если б у меня сердце прихватило? И скажи на милость, ну зачем тебе понадобились эти яблоки? Попросила бы, я, так и быть, задаром бы отдала тебе. — Да я же не за яблоками лезла, Шейла, — попыталась оправдаться Кэр, обидчиво смотря на присевшую перед ней на корточки и внимательно осматривавшую рану женщину, но та её уже перебила: — Не за яблоками?! Как это не за яблоками? Ты что же, на яблоню за сливами полезла? Кажется, я уже знаю кто у меня будет на дополнительные уроки ботаники оставаться, а? — Да нет же, — сердито воскликнула девочка. — Я после того, как на Тайлера порчу навела, решила пойти к нему и посмотреть не загрызли ли его бурундуки. Ну и подумала, что с пустыми руками как-то некрасиво приходить, вот и решила нарвать яблок и принести ему. — Подумала она. Было бы чем думать, а то ж пусто в котелке твоём, судя по всему. Да и чего это ты решила вдруг побеспокоиться о своих пустых руках? Ко мне отродясь, главное, с пустыми приходит и ничего, а тут на тебе — некрасиво. — Да и как-то выпадает из твоего рассказа та часть, где ты доказываешь, что вовсе не трусливая ведьма, — вставила Лиз и дочь тут же наградила ее хмурым взглядом. — Ах, вот оно что, — закивала Шейла и, не отрывая взгляда от детской ножки, достала из мешочка на поясе какие-то травинки и сунула их девочке в рот, не давая ответить. — На-ка, вот, пожуй. Все же лучше, чем доказывать неотесанным хулиганам, что ты храбрая, упав с моей яблони. — Но я же не… Ай!!! — Ну вот и все, — кивнула мулатка, удовлетворенно смотря на вправленный на место, но пока ещё виднеющийся кусочек кости, и подняла взгляд на Лиз. — Остальное я смогу сделать дома. Продезинфицирую и наложу целебный травяной компресс. Завтра снова сможет прыгать по деревьям. — В ближайшую неделю она не то что прыгать, но и из дома выйти не сможет, — ответила та в свою очередь и, бросив быстрый взгляд на уныло поникшую девочку, быстро спрятала улыбку. — Если, конечно, она вдруг не пообещает мне научиться лучше лазать по деревьям. Тогда, возможно, срок её наказания уменьшится до двух дней. — Обещаю, мамочка, — тут же подскочила Кэролайн. — Я лучше всех научусь лазать по деревьям, вот увидишь. И начну с самых маленьких, чтобы больше ничего себе не ломать. — И на том спасибо, — усмехнулась Лиз и аккуратно взяла её на руки. Ещё не потерявшие детской пухлости ручки обхватили её за шею, и девочка доверительно прижалась к матери всем телом. — А ну, сорванцы, — замахнулась Шейла на вновь сбежавшихся малышей и те тут же разбежались при виде грозного оружия регента. — Вот управы на вас нет и куда родители смотрят… Идти им было недолго. Дом Лиз находился на окраине их поселения и был последним строением, отделявшим деревеньку от линии дремучего леса. Селение было огорожено хлипким забором больше для виду, чем защиты от чего-либо, и их дом стоял ближе к кромке леса, чем к остальным зданиям. Это было неспроста, их семья переехала сюда сразу после рождения Кэролайн, чтобы по возможности защитить выбросы её магии от лишних глаз. Конечно, девочке не запрещалось ни играть со сверстниками, ни ходить в местную школу, но большую часть времени она все же была под присмотром. Они шли в полном молчании, но по выразительным вздохом Шейлы, Лиз поняла, что в этот раз ей не отвертеться от регентских наставлений. Отворив небольшую калитку, две женщины вошли в небольшой дворик, а следом и в дом. В нем было всего две комнаты, но они были довольно просторными, светлыми и чистыми. Высокие потолки были сплошь исписаны белыми рунами, уже выцветшими от времени, и Шейла бросила на них неодобрительный взгляд, ничего впрочем не сказав. Эти руны были сродни плевку в лицо нынешней власти их страны, и если с проверкой приедет кто-нибудь из высокопоставленных господ, то худо придётся всем, но Лиз упрямо отказывалась их убирать, и регент, в итоге, смирилась. В конце концов до их поселения сейчас никому не было дела, даром что пять стран стояли на пороге войны. Лиз аккуратно положила девочку на кровать в её комнате, и Кэролайн весело улыбнулась. Солнце светило прямо в окно, освещая большую часть комнаты, и девочка подставила пальчики под его лучи. Шейла и Лиз переглянулись. Тяга Кэролайн к природе была неумолима. Не раз и не два Лиз заставала её за тем, что девочка просто сидела под забором, скрестив ноги и уставившись на деревья. И каждый раз она чувствовала пробегающие по телу мурашки. В этот лес было запрещено ходить всем без исключения, и его тёмный, дремучий, крайне неприветливый вид отнюдь не вызывал желания нарушить этот запрет. Ходило множество баек о страшных чудовищах, живущих в его чаще, и те смельчаки, кто все же решился рискнуть — не возвращались. Именно поэтому в первый такой раз её чуть удар не хватил, и она довольно долго объясняла Кэролайн, что подходить к лесу нельзя, что там опасно. Но девочка тогда только удивлённо посмотрела на неё и сказала: — «Там нет ничего опасного, мамочка. Я просто с ними разговариваю и всё.» На резонный вопрос Лиз, о ком она говорит, Кэролайн только пожала плечами и как само собой разумеющееся ответила: — «С деревьями». Больше Лиз ничего не спрашивала и в следующие разы молча уносила ребёнок в дом. — Так, ну давай, солнышко, — прокряхтела Шейла, начиная толочь в глиняной миске какие-то травы. — Сейчас я тебе ногу перебинтую и нужно будет сегодня перед сном поменять компресс, поняла? — Я принесу марлю, — подавив улыбку, сказала Лиз и вышла из комнаты. — Поняла, Шейла, — послушно кивнула девочка и, удостоверившись, что мать в другой части дома и не слышит их, лукаво посмотрела на регента. — А скоро полностью заживёт? — Я не поддамся на эту провокацию, — с достоинством ответила та, не отрываясь от сосредоточенного нанесения смеси на повреждённое место. Тонкий жёлтый рисунок — знак принадлежности к рангу — окольцовывал костлявое запястье и на тыльной стороне мягкими дугами расходился к кончикам пальцев. Кэролайн, как заворожённая, рассматривала мягко светящийся рисунок на второй её руке и водила пальчиком по его контуру. — Соревноваться с Белым магом в исцелении — нетерпимо для моей репутации регента. — Потому что я бы выиграла, — тряхнула светлыми локонами Кэролайн, и Шейла цокнула. — Вы гляньте на неё — десять лет, а столько самоуверенности. И в кого ты такая пошла? — В папу, — посерьёзнев, кивнула та. — Я вырасту и стану такой же сильной и смелой, как он. Шейла бросила на неё ласковый взгляд и мягко улыбнулась. Символы на её руках погасли, завершив исцеление, и женщина поднялась с корточек. — Я не сомневаюсь в этом, дорогая. Твой папа будет гордиться тобой. Но чтобы стать такой же сильной, тебе нужно научиться контролировать себя. Свои эмоции. И не вызывать бурю каждый раз, когда нервничаешь. — Я и не вызывала, оно само вызвалось. Да и как мне научиться контролю, если я не чувствую своих сил в полной мере? — она обиженно шмыгнула носом. — Ты не понимаешь, Шейла. Я словно не могу дышать. Не могу вздохнуть полной грудью, а временами мне кажется, что я сейчас просто задохнусь. Моя же сила начинает душить меня. Женщина на секунду прикрыла глаза и села рядом с девочкой на кровать. Взяв детскую ладошку в свою, она негромко ответила, пронизывая её карими глазами: — У меня нет ответа на твой вопрос, дитя. За свою жизнь я никогда не имела дела с магами твоего ранга и уж точно не знаю что делать, если их сила вынуждена быть заперта внутри тела. Но я знаю кое-что другое. Есть ведь что-то, что дарит тебе спокойствие? Что-то, от чего ты находишь внутреннее равновесие? — Вода, — после непродолжительного молчания ответила та. — Когда мне плохо или я злюсь, то мама ведет меня купаться на озеро, и я чувствую, как вода вытягивает из меня все плохое. Мне становится легче. — Давай тогда договоримся. Я научу тебя напрямую передавать свои эмоции воде, чтобы ты могла это сделать в любой момент. Если у тебя не будет под рукой озера или речки, чтобы искупаться, то ты сможешь проделать это со стаканом воды. — Здорово, — Кэролайн просияла, но вдруг сощурилась. — А что я взамен? — А ты будешь использовать это, чтобы лучше контролировать свои эмоции. Ну что, по рукам? — Шейла с улыбкой подставила ей ладонь и девочка хлопнула по ней своей. — По рукам. — Славно. А теперь отдыхай, — женщина обернулась в сторону коридора, и её улыбка стала напряженнее. — Что-то твоя мама так и не принесла нам бинты. Я пойду найду её, ладно? — Ладно, — сладко зевнув, ответила Кэр и положила руку под голову. — Мне не нужны бинты, Шейла. На мне все заживает, как на собаке. Шейла усмехнулась, но ничего ответила. Неторопливо пройдя по коридору, она вышла на веранду и встала рядом с Лиз. Лёгкий ветерок ласково шевелил светлые локоны одной женщины и выбившиеся из причёски тёмные пряди другой. Несколько набежавших тучек сейчас были окрашены в красивые тёмно-розовые оттенки предзакатного солнца. Этот дом действительно стоял в приличном отдалении от других, так что посторонние шумы, вроде смеха детворы или разговоров, сюда почти не долетали. Шейла всегда считала это место идеальным для какой-нибудь престарелой супружеской пары, ищущей покой и тишину. Но для незаконного воспитания ребёнка-Белого мага оно тоже вполне подходило. Ей не нужно было поворачиваться, чтобы понять, что Лиз плачет. Она знала, что мать Кэролайн слышала ту часть их разговора, в которой девочка рассказала про невозможность контроля своих сил. И понимала, что эти слова прошлись ножом по материнскому сердцу. — В том нет твоей вины, — не поворачиваясь, тихо проговорила она и краем глаза заметила, как Лиз с усмешкой качнула головой и отрывисто вытерла слезы. — Разумеется, есть. Именно я раз в месяц провожу обряд подавления, запирая её силу её же кровью. — И тем самым защищаешь её, — Шейла изогнула бровь, смеряя её недовольным взглядом. — Вспомни мою реакцию в тот день, когда ты рассказала мне про истинный ранг своей дочери. Я была в ужасе. В ужасе… от облегчения. Ведь у меня была похожая ситуация. Когда стало ясно, что Эбби не пережить роды, она взяла с меня слово, что я найду выход. Найду способ спрятать ее дочь — мою внучку от вампиров. И мы нашли. Это выход, Лиз. Да жёсткий, да несправедливый, но когда речь идёт о выживании — только такие и бывают. — Тебя никогда не одолевали сомнения? — тоже повернувшись к собеседнице, резко спросила Лиз. — Не казалось, что мы совершаем ошибку, держа их здесь? — А какова альтернатива? Ты лучше, чем кто-либо другой знаешь как вампиры воспитывают магов, — блондинка отвела взгляд, невольно напрягшись. — Какие методы они используют для того, чтобы в них не осталось и капли человечности. Я слышала, — Шейла помедлила и, бросив напряжённый взгляд на зашумевшие от ветра деревья, продолжила, понизив голос: — Я слышала, что на все пять стран осталось лишь два Фиолетовых мага и пять Лазурных, — Лиз ошарашенно обернулась к ней, смертельно побелев. — Да, все очень плохо. Мы на пороге войны. Маги пропадают, такого не было уже тысячу лет со времён… — она осеклась. — Со времён Великой войны, — закончила за неё Лиз, кивнув. — Да. Никто не знает что стало с Софи Деверо, она просто исчезла из собственной кареты, а ведь она маг Лазурного ранга, Лиз. Чтобы справиться с ней нужна немаленькая армия. — А что же Король, при дворе которого она находилась? — Ну, формально он не Король. — Формально они все не Короли, — кивнула Лиз, ядовито усмехнувшись. — Хотя и юридически у нас один Король и одна Королева на весь континент, на деле же их дети вполне себе самостоятельные. — И тем не менее их нельзя так называть, — парировала Шейла. — Они лишь лорды и леди, выполняющие волю своих родителей и присматривающие каждый за определённой страной. — Пусть так, — передернула плечами Лиз. — Суть все равно одна. Так что же лорд, при дворе которого находилась Софи? — Говорят, в такой ярости его ещё никто не видел, — Шейла бросила на словно окаменевшую блондинку испытующий взгляд. — Элайджа буквально рвал и метал, но имена виновных так и не были названы. И наказания никто не понёс. Лиз промолчала, не желая реагировать на прямо намекающий на что-то тон регента, но та уже и сама продолжила: — А это может означать только одно. Либо те, кто убрал Софи с шахматной доски, действовали по приказу самого Элайджи, в чем я очень сильно сомневаюсь. Либо, это сделали те, кому даже он не в силах противостоять. Лиз скрипнула зубами, но снова промолчала. Шейла раздраженно вздохнула и жёстко сказала: — Я понимаю твоё нежелание вновь влезать в эту дворцовую грязь, но и ты пойми меня. В нашем поселении скрываются несколько семей оборотней, один десятилетний Фиолетовый маг и… твоя дочь, — скулы Лиз заострились. — Мне нужно знать к чему быть готовой и для этого мне нужно, чтобы ты сказала своё слово. Никто не имеет столько опыта и знаний, сколько имеешь ты. И сейчас они мне нужны, как никогда. Светловолосая молчала несколько минут, и Шейла уже было подумала, что она не станет ничего говорить, но Лиз вдруг резко выдохнула сквозь сжатые зубы и спросила: — Кто именно из магов ещё в игре? — Два Фиолетовых: Давина Клэр и Аника Коэн. Пять Лазурных: близнецы Люк и Оливия Паркер, Валери Тулл, Женевьева Кортезе и Винсент Гриффит, — с готовностью ответила Шейла. Лиз кивнула и сложила руки на груди, медленно говоря: — Давину Клэр я знаю как сильную девушку с несгибаемой волей. Если память мне не изменяет, сейчас ей едва ли исполнилось девятнадцать, но уже с десяти лет она является Верховным магом Мории, и главной советницей хранительницы этой страны. Она умна, молода и эмоциональна. Но не лишена милосердия, что удивительно. После пропажи Софи, Ребекка её скорее посадит на цепь и собственноручно будет исполнять все прихоти, чем хоть немного рискнёт её безопасностью. Аника… Что ж, вот уж у кого точно не дрогнет рука, если начнётся война. Холодна, расчётлива и эксцентрична. Такая сила в сочетании с таким черствым сердцем, — Лиз покачала головой. — В любом случае, она служит Клаусу и… я не знаю. Несмотря на то, что я сама служила именно ему, предугадать его действия практически невозможно. — Ты не была вхожа в круг его приближённых, — тихо вставила Шейла, на что светловолосая усмехнулась. — Я была его лучшим боевым магом, Шейла. Нам, Зелёным, как ты знаешь, не подвластна магия Жизни, что находится в полновластном владении Белого мага. Но зато наша магия Разрушения равна по мощи той же магии любого Фиолетового мага. — Но не Чёрного. Лиз на мгновение смежила веки, скрывая горечь во взгляде, но уже через секунду сухо продолжила: — Так вот, даже несмотря на то, что Клауса я знаю лучше, чем остальных, предугадать его действия я все равно не могу. В итоге мы имеем тот факт, что Фиолетовые маги у нас есть лишь в Мории и Галтании. — То есть у Ребекки и Клауса, — кивнула Шейла и со вздохом облокотилась локтями о деревянную перегородку. — Можешь что-то сказать о Лазурных? — Немного. Женевьева Кортезе также при дворе у Клауса и… в общем, про их отношения в мое время ходило довольно много нелицеприятных слухов. — Ясно, — кисло кивнула регент и устало потёрла лоб. — Валери Тулл, Оливия и Люк Паркер служат на благо Мергии. Элайджа заботится о своих магах, так что не станет предпринимать что-либо, что может им навредить. Хотя после исчезновения Софи… — Лиз развела руки в стороны, признавая всю непредсказуемость сложившейся ситуации. — И остаётся Винсент, который в одиночку заботится о благополучии нашей Авлии. — В одиночку или нет, но наша страна сейчас составляет конкуренцию самой Редонии, а это не есть хорошо. — Кол Майклсон просто обладает недюжинным умом, с которым может сравниться разве что его изворотливость. Хотя про него тоже ходило довольно много слухов. Одни говорили, что у него есть Фиолетовый маг, которого он ото всех скрывает, другие — что он и сам владеет магией. — Это невозможно, — отрезала Шейла, покачав головой. — Вампиризм несовместим с магией, это против законов природы. — Как и существование самих вампиров, — усмехнулась Лиз. — Я пришла к выводу, что природа может стерпеть куда больше, чем мы предполагаем. Да и существование Кэтрин Пирс рушит всю твою теорию. — Кэтрин — исключение. Если бы они из всех Зелёных магов могли сделать этих гибридов, то мы бы все уже почили этот мир. — Кэтрин — исключение, — со вздохом согласилась блондинка и, чуть помолчав, размеренно продолжила: — Наша страна сейчас действительно лидирует по большинству экономических показателей, и это скорее всего привлечёт внимание нашего Короля, — она тоже оперлась о перила и скривилась. — Если уже не привлекло. — А у Редонии, в которой сидит этот самый Король со своей Королевой, — голос Шейлы буквально искрился сарказмом. — Нет, ни Фиолетовых, ни Лазурных магов. И как же им удаётся удерживать в узде своих жаждущих самостоятельности деток? — Майклу они и не нужны, — Лиз выпрямилась и рвано вздохнула. — У него есть тот единственный, кто способен полностью подчинить себе магию Разрушения, магию Смерти. А значит любой, кто посмеет выступить против него — обречён на поражение. — Это лишь слухи. Да и к тому же, прям уж таки и обречены. Белого мага тоже нельзя сбрасывать со счетов, — как бы невзначай проговорила регент, но эти слова подействовали на светловолосую, словно сигнал к атаке. Лиз вся подобралась и даже не стала пытаться скрыть появившуюся во взгляде враждебность. Шейла сощурилась. — Успокойся, дорогая. Я не собиралась ни на что намекать, просто… — Ты не намекала, ты сказала прямо, — перебила её та и мулатка закатила глаза. — Лиз, твоей дочери не всегда будет десять лет. Посмотри на неё. Она справляется с болью, контролирует эмоции лучше многих взрослых и учится все свободное время. И это в её-то возрасте. Ты не можешь отрицать, что ее понтенциал огромен и когда она вырастет и освободит свою силу, ни один из Майклсонов не посмеет ей и слова сказать наперекор. — Во-первых, — ледяным голосом начала Лиз. — Если ты думаешь, что Майклсоны соблюдают демократию в отношении своих магов, то глубоко ошибаешься. Да, они защищают их, уважают и прислушиваются, но лишь потому, что они привязаны к ним. Маги не могут предать тех, кому сейчас служат. Белый маг же не служит никому. Никому, кроме народа, людей. Его невозможно подчинить, невозможно заставить. Да, по всем законам Белый маг — желанный гость в любом доме любой страны, но эти законы писались тысячу лет назад. До того, как вампиры победили в войне и подчинили всех своей воле. Сейчас она для них будет все равно, что бельмо в глазу. Причём как для Майкла, так и для его детей. Во-вторых, чтобы освободить свою силу, Кэролайн должна дожить до того возраста, когда ее уже не смогут сломить. Когда ее сила будет достаточной, чтобы суметь защитить себя. Чаще всего для мага это двадцать-двадцать два года, но, к примеру, Давина Клэр обрела это в свои шестнадцать, насколько я слышала. Но даже до шестнадцати Кэролайн предстоит пройти ещё три инспекции, одна из которых в этом году. И если кто-то хоть заподозрит, что её красная метка на животе не настоящая… — Я знаю, что тогда будет, — резко перебила её Шейла и Лиз кивнула. — у самой, знаешь ли, подобная проблема. Но она наша единственная надежда. Если слухи верны и у Майкла действительно есть Чёрный маг… Ребекка и Клаус готовят свои страны к войне. Кол отдал приказ увеличить рабочие смены в городах и налоги для поселений, значит, он тоже не собирается оставаться в стороне. Если пять стран начнут войну друг с другом, то в неё вмешаются и оборотни. Северные стаи окрепли и только и ждут подходящего момента, чтобы нанести удар, это уже ни для кого не секрет. И представь что в итоге будет. Вампиры против вампиров, маги против магов, и тех, кто выживет после этого, если вообще кто-то выживет, добьют Волки. В каком мире предстоит жить нашим детям, если мы собираемся прятать их всю жизнь. — Чтобы брать на себя ответственность за спасение мира, наши дети должны вырасти, Шейла, — процедила Лиз. — А если все так, как ты говоришь, они попросту не успеют этого сделать. Случившееся с Софи — ничто иное, как провокация и Майклсоны отреагируют на неё. Вот только как? Никто не знает. — А что же Эстер? — нахмурившись, резко спросила Шейла. — Её королевское величество не собирается вмешаться и не допустить войны между собственными детьми и их отцом? Лиз скривилась и уже открыла рот, чтобы ответить, но не успела. В этот момент к дому подбежал запыхавшийся мальчуган с растрёпанными чёрными патлами и, пытаясь отдышаться, прерывисто проговорил: — Госпожа регент… там того… карета приехала. Женщина какая-то. Спрашивает вас. И вас, тётя Лиз. — На карете были какие-то символы? — быстро спросила она, переглянувшись с побелевшей Лиз. — Да, — уперевшись ладонями в колени, выдохнул он. — Буква М, обвитая змеями.